Облака дыма, клубившиеся над горящими хижинами, безошибочно указывали на место происшествия, а вокруг все казалось тихим и пустынным. Поселение состояло из нескольких жалких хижин, совершенно ничем не защищенных и откровенно нищих. Здесь нечем было поживиться, разве что угнать в рабство несколько женщин и детей. Значит, пираты явились только ради наглого разбоя.
Ярость подхлестнула Мэлгона. Он пришпорил коня. Его примеру последовали остальные всадники. Достигнув наконец дымящихся строений, они увидели, что разбойники уже садятся в свои небольшие, сшитые из кож ладьи – корэкли. Они тащили с собой то немногое, что успели награбить. На Мэлгона произвела впечатление их многочисленность. Совершенно очевидно, что силы были неравны, и хотя вооружение его воинов превосходило ирландское, все-таки пришельцы брали числом. И все же король решил, что у него достаточно людей для стремительной атаки. Не медля ни минуты, он повел кимров за собой.
Подобно смертоносному урагану, спеша зарубить как можно больше врагов, они пронеслись по берегу. Однако ирландцы вскоре оправились от неожиданности, и тогда каменистый пляж превратился в весьма невыгодное для кимрской конницы поле боя. Хозяева оказались в окружении пиратов – на каждого кимра по три, а то и по четыре противника. Мэлгону стало не по себе. Люди его почувствовали то же самое, но вскоре взяли себя в руки, понимая, что если немедленно не дать отпор, то придется отступать.
Обе стороны сражались в полном молчании. Хотя дул холодный морской ветер, по лицу короля градом струился пот. Рука, рубившая направо и налево, уже заныла от усталости. Ирландцам же, казалось, не было счета, лица их снова и снова выплывали из тумана. Они стремились вывести из строя лошадей, чтобы вынудить кимров сражаться пешими. Четверо врагов набросились на короля одновременно. Мэлгон резко дернул поводья, стремясь уберечь коня от смертоносных лезвий, но Кинрайт оказался не столь осторожным, как его хозяин. Он дико завращал темными глазами и изо всех сил ударил по нападающим тяжелыми копытами. Двоих он повалил, однако оставшиеся двое продолжали наступать, нацеливаясь мечами прямо в пах жеребцу. С наслаждением предаваясь смертельной игре, Кинрайт ловко увернулся от них. У Мэлгона захватило дух. Если б только дотянуться до них мечом...
Один из нападающих просчитался: промедлив всего одно лишнее мгновение, он получил могучий удар копытом в грудь. Однако тут же и Мэлгон ощутил дуновение смерти. Нанося свой последний удар, Кинрайт покачнулся, и его хозяин, потеряв равновесие, был выброшен из седла. Приземлился Мэлгон весьма неудачно, подвернув ногу, отчего тут же почувствовал острую боль в лодыжке. Однако он не обратил на это внимания. И к счастью. Поскольку успел вскочить на ноги в тот миг, когда к нему подбежал последний из четверых нападавших. Ирландец ухмылялся и, явно глумясь над противником, изрыгал какие-то проклятия на гэльском наречии.
Однако это дорого обошлось ему. Мэлгон успел подобрать свой меч и, взмахнув им, рассечь кожу на груди ирландца. От этого удара враг пошатнулся и упал. Пока он силился подняться на ноги, Мэлгон очутился над ним. Следующим ударом он окончательно завалил противника наземь, после чего склонился над ним, прижав острие меча к беззащитной шее.
Но тут произошло нечто странное. Когда ирландец попытался приподняться, с его головы свалился кожаный шлем, и по земле рассыпались длинные огненно-рыжие пряди. Глаза Мэлгона словно заволокло туманом, а когда пелена рассеялась, он увидел, что из-под меча прямо ему в лицо смотрит Рианнон. Король замер, не в силах оторвать взгляд от образа погибшей жены. Рука, сжимавшая меч, вдруг ослабла, ноги подкосились. Но тут же Мэлгон увидел, как мощный алый поток заливает рыжую копну волос.
Внезапно лицо, привидевшееся ему, вновь обернулось лицом ирландского воина, чьи голубые глаза едва не вылезли из орбит, а затем остекленели.
– Мэлгон! О Господи!
Король обернулся и увидел Бэйлина. Друг стоял перед ним, и кровь из раны на лбу стекала по виску, смешиваясь с грязью и потом. Бэйлин был полон боевого задора.
– Мэлгон, да что с тобой? Очнись! Ты едва не дал убить себя!
С трудом держась на подкашивающихся ногах, король снова поглядел на противника. Тот умирал. Кровь текла у него изо рта, а тело вздрагивало в предсмертной агонии. Бэйлин со злостью ткнул его острием меча в подреберье.
– У него был кинжал, – процедил он сквозь зубы. – Не подоспей я вовремя, этот мерзавец наверняка прирезал бы тебя!
Мэлгон лишь тупо кивнул. Пальцы умирающего в последней судороге протянулись к кинжалу, выпавшему из его руки. Представив себе, что могло случиться, не подоспей на выручку Бэйлин, король содрогнулся. Он чувствовал себя совершенно разбитым.
– Клянусь Богом, ты меня не на шутку напугал! – Голос Бэйлина сорвался. – Что с тобой? Ты ранен?
– Меня сбросил Кинрайт, и я подвернул лодыжку. Но это все пустяки... на миг... я почти ослеп.
– Давай-ка выбираться отсюда. – Бэйлин схватил Мэлгона за плечо и потащил в сторону от завершавшегося сражения.
Последние стычки король наблюдал с покрытого мхом холма. В конце концов ирландцам удалось добраться до своих лодок. На берегу осталась лишь кучка неудачливых воинов, попавших в окружение. Вскоре они сдались на милость разъяренных кимров. Дальнейшим их уделом было рабство в крепости недавнего противника. Если через несколько лет они не умрут, то, возможно, смогут купить себе свободу и вернуться на родину.
Мэлгон был в смятении. Лицо Рианнон то и дело всплывало перед его мысленным взором. Оно казалось таким живым... Руки короля до сих пор дрожали при мысли о том, что его меч и в самом деле едва не пронзил гладкую, белую кожу на ее шее. И только потом он вспоминал, что то была вовсе не Рианнон – просто волосы ирландца оказались того же огненно-рыжего цвета.
Мэлгон ощупал свою ногу, стараясь понять, насколько серьезно повреждение. Несмотря на некоторое неудобство, он нашел в себе силы отправиться на розыски Кинрайта. Жеребец ускакал с поля боя вскоре после того, как потерял своего всадника, и Мэлгон обнаружил его мирно пасущимся в буром прибрежном тростнике.
– Я рад, что тебя не ранили, – прошептал король, поглаживая бархатистую морду коня. Кинрайт встряхнул гривой и поглядел на хозяина умными темно-карими глазами.
Мэлгон вскочил в седло, лишь слегка поморщившись, когда переносил поврежденную ногу через круп лошади, и поехал к месту сражения. Хотя крови было пролито не слишком много, запах смерти все же витал в воздухе, вызывая тошноту. Мэлгон, оглядев пляж, зычным голосом отдал необходимые распоряжения. Он знал, что и без его разъяснений люди сделают все что надо, но ему необходимо было как-то отвлечься, отогнать навязчивый образ, то и дело возникавший перед его взором.
Кимры вернули убитых ирландцев морю и собрали своих раненых, а также составили группу для охраны пленных. Мэлгон с основным отрядом поехал к Диганви. Наступили зимние сумерки. Похолодало. Холод продирал всадников до костей.
Приехав в крепость, Мэлгон бросил несколько слов своим воинам и удалился. Умывшись и наскоро поужинав тушеной бараниной, король отправился в палату совета.
Едва он развел огонь в жаровне и придвинул поближе скамью, как услышал скрип двери. Мэлгон нахмурился. Сегодня он не желал видеть даже Рина.
Тень на стене выросла до гигантских размеров, и Мэлгон догадался, что незваным гостем был Бэйлин. Король глотнул меда раз, другой и лишь затем обернулся, чтобы поприветствовать друга.
– А, Бэйлин – входи, входи, присоединяйся ко мне, – с трудом выдавил он. Хотя изображать радушного хозяина было не так просто, но этого человека король не мог выгнать вон. Ведь он спас ему жизнь. Уже во второй раз.
Воин молчал. Придвинув скамейку поближе к жаровне, он грузно опустился на нее. Его быстрый взгляд пробудил в Мэлгоне чувство вины. Вид у Бэйлина был красноречивый: на пепельной коже виска ярко выделялась запекшаяся кровь, а в глазах светилась холодная ярость.
– Ну что за денек! – выдохнул он.
– Да, – отозвался король, – действительно...
– Что случилось, Мэлгон? Почему ты едва не позволил этому ирландскому ублюдку отправить тебя к праотцам?
– Кинрайт завалился на сторону и сбросил меня, – уклонился от ответа король.
– Но я не о том, Мэлгон, и ты прекрасно понимаешь меня! Почему ты, как сопливый юнец, впервые попавший в настоящую битву, не решался прикончить этого варвара? Ведь он уже готов был нанести удар!
Последнее замечание, подобно острому клинку, пробило наконец невидимую броню.
– Я не испугался ирландца. Я замер, потому что увидел его лицо.
– И что же ты в Нем увидел?
Мэлгон крепче сжал горловину меха.
– Я видел Рианнон.
– Кого?
– Когда я уже собирался перерезать ему горло, этот ирландец... он вдруг как-то изменился... На меня смотрела Рианнон. Ее глаза были полны ужаса.
Бэйлин шумно вздохнул и перекрестился.
– Спаси тебя Господь. Ты видел призрак, демона!
Мэлгон покачал головой.
– То был не злобный дух. Скорее, напуганный.
Бэйлин вцепился в рукав друга.
– Но этот призрак, будь он трижды проклят, едва не погубил тебя. Надо пойти к священнику и попросить сотворить какое-нибудь заклинание или молитву, чтобы побороть дьявола.
– Ты забываешь, Бэйлин. Христиане ведь не верят в заговоры и духов.
– Ну тогда, может быть, святая вода или мощи... Должно же быть какое-нибудь средство от нечистого!
Мэлгон смерил его тяжелым взглядом и направился в другой конец комнаты. Затем вернулся на прежнее место.
– Не думаю, что ты меня поймешь, но я не могу избавиться от мыслей о Рианнон. Она, похоже, стремится поговорить со мной, хочет сказать мне что-то.
У Бэйлина отвисла челюсть.
– Так ты ждешь, что она вернется?
– А ты полагаешь, что это возможно? Полагаешь, я мог бы поговорить с нею?
Бэйлин схватил короля за руку.
– Нет! Это безумие! Большой грех! Искать встречи с мертвой – это, это... ты рискуешь спасением своей души!
– Моей души! – Мэлгон поморщился. – Говорю тебе, Бэйлин, если бы я знал, что это принесет мне хоть каплю утешения, то я бы добровольно отправился на встречу с самим Сатаной. Я готов заплатить любую цену, только бы избавиться от греха, от разъедающего душу чувства непоправимой утраты!
Бэйлин отпустил руку Мэлгона и отступил на шаг. Глаза воина расширились, в них читался неподдельный страх.
– Я приведу отца Лейкана. Он знает, что делать с тобой. Он запретит тебе богохульствовать.
Когда Бэйлин ушел, король устало опустился на скамью. Неосторожные слова друга подсказали ему выход. Возможно, он и впрямь сумеет как-нибудь вызвать дух Рианнон. Он отправится к старому дубу, туда, где, как ему казалось, он ощущал ее присутствие. Если искренне этого пожелать, то видение непременно появится снова.
Мэлгон еще раз приложился к медовому напитку и задумался над своим планом. Вскоре появился Бэйлин в сопровождении молодого священника. Из-под коричневого капюшона смотрели перепуганные черные глаза. Мэлгон невольно посочувствовал отцу Лейкану. Священник был благочестив и искренен в вере, но все-таки достаточно умен, чтобы разбираться в тонкостях вероисповедания и толковать их по-своему.
– Милорд, Бэйлин сказал, что вы нуждаетесь в совете духовного наставника.
Мэлгон едва заметно усмехнулся – Бэйлин весьма осторожно выбирал слова. Он взглянул в сторону стоявшего в углу великана; тот насторожился. Король усмехнулся. Каким отменным воякой был этот человек, дисциплинированный и отчаянный в бою, но наделенный суеверным страхом перед необъяснимым, тем страхом, который заставлял его столь же стойко придерживаться новой религии, насколько верно он служил в прежние времена старым богам. Казалось, Бэйлину и в голову не приходило, что некоторые вещи христианство просто не в состоянии объяснить.
– Скажи мне, святой отец, ты веришь в привидения?
– Конечно, нет, – изумился священник. – В Писании сказано, что когда человеческая душа расстается с земной оболочкой, она либо возносится на небеса, к Богу, либо отправляется в Преисподнюю на вечные муки.
– Однако нет ли средства, благодаря которому душа человека после его смерти могла бы остаться среди живых?
Отец Лейкан категорически покачал головой:
– Разумеется, нет. Это всего лишь предрассудки черни. Конечно, подобные суеверные мысли не станут беспокоить образованного христианина, подобного вам.
При этой незамысловатой лести священника Мэлгон нахмурился.
– Тем не менее, отец мой, я уверен, что видел нечто подобное. Дух. Дух моей покойной жены.
Священник наморщил лоб.
– Может, вы просто спали, милорд?
– Нет. Я не спал. Это случилось в разгар битвы. Я видел Рианнон, отец, и видел совершенно отчетливо.
Священник с минуту молчал, а Мэлгон пытался угадать, что он теперь скажет. Не мог же он подобно Бэйлину рассуждать об опасности сношений с потусторонним миром. Значит, ему придется заявить, что никаких духов попросту не существует.
– Вы обвиняете себя в смерти вашей жены?
Вопрос священника оказался для короля неожиданным, и Мэлгон ощутил, как чувство вины удавкой стягивается вокруг его шеи. Он ответил низким, дрожащим голосом:
– А кого же еще? В своей ярости я ранил ее, а потом выгнал вон. Это моя вина, что ее смыло в море.
Отец Лейкан кивнул.
– Вот эта Вина и преследует вас. Надо просить Господа, чтобы он отпустил вам этот грех и избавил от беспокойных видений. – Лейкан в знак сочувствия положил свою ладонь на руку Мэлгона. – Христос может простить даже убийство, если только раскаяние искренне, а вы, судя по всему, не желали гибели своей супруги.
– Ты не веришь мне, – произнес Мэлгон холодно. – Ты думаешь, что я обезумел от горя.
Священник промолчал и убрал свою руку с руки короля.
– Но я видел ее, отец, и я не могу не думать, что она ищет способ увидеться со мной.
Лейкан облизал сухие губы.
– Подобная вещь... Может быть, даже чудо... Есть ведь люди, которые утверждают, что собственными глазами видели ангелов или даже Матерь Божью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53