Офицер добродушно усмехнулся:
— Ах вот оно что, мама не велела… Ладно, думаю, мне пора представиться: капитан Коул Латимер, врач.
Взгляд подростка выразил откровенное недоверие.
— Ручаюсь, вы шутите. Впервые вижу костоправа моложе пятидесяти лет.
— Да нет же, это правда, спроси кого хочешь, а что касается возраста, то я, пожалуй, гожусь тебе в отцы.
— Не хватало мне еще янки в отцы! Офицер нахмурился:
— Послушай, малыш… Здесь найдется немало людей, которые были бы недовольны, услышав такие слова. Могу поручиться, они решили бы проучить тебя. От одной драки я тебя уже избавил, но у меня нет никакого желания становиться нянькой вспыльчивого несмышленыша. Так что будь любезен, впредь следи за собой.
— Не беспокойтесь, я сам могу постоять за себя! Коул Латимер недоверчиво усмехнулся:
— Хорошо, если так, но, судя по тому, что я только что видел, ты пока еще нуждаешься в присмотре. Когда ты в последний раз умывался?
— Тебе какое дело, синебрюхий мясник?
— Ах ты, упрямый паршивец… — Капитан расправил плечи и строго приказал: — Довольно препираться. Бери саквояж и иди за мной. — Произнеся эти слова, он решительно направился к таверне, но, сделав несколько шагов, обернулся. — Живее, приятель! Или ты хочешь умереть с голоду?
Вздрогнув, паренек надвинул шляпу на лоб и, подхватив тяжелый саквояж, медленно двинулся вслед за офицером.
Прежде чем войти в ветхую таверну, капитан замедлил шаги, дожидаясь своего нового знакомого.
— Послушай, я полагаю, у тебя есть какое-то имя? В ответ паренек лишь независимо повел плечами.
— Как тебя зовут? Ты что, не понимаешь вопроса? — не унимался Коул.
Юноша нехотя поднял глаза.
— Эл, сэр, — с запинкой произнес он и отвернулся.
Отшвырнув сигару, капитан удивленно приподнял бровь.
— Что это у тебя с языком?
— Н-ничего, сэр, — пробормотал Эл.
Скептически оглядев старую шляпу паренька, Коул потянулся к дверной ручке.
— Послушай, Эл. Лучше бы ты снял с головы эту штуковину.
Коренастая матрона у стойки на миг замерла, следя за тем, как двое посетителей направляются к столику у окна. Затем с безучастным видом она оглядела новенький, аккуратный мундир янки, лохмотья его спутника и вновь принялась резать овощи.
Вслед за капитаном Латимером Эл снял шляпу и уселся на предложенный ему стул, в то время как Коул изумленно разглядывал копну темно-рыжих волос.
— Кто это тебя так подстриг, парень? — стараясь скрыть усмешку, спросил он.
— Я сам.
Капитан добродушно покачал головой:
— Тебе следовало бы найти своим талантам лучшее применение.
Ответа он так и не дождался. Решив на время прекратить расспросы, Коул подозвал женщину.
— Сегодня у нас креветки, — сообщила хозяйка таверны. — В супе и под соусом. А еще есть пиво, кофе, чай, молоко. Что угодно господам? — последние слова она выговорила, забавно подражая акценту северян.
Коул пропустил этот выпад мимо ушей — он давно привык не обращать внимания на чувства, которые южане питали к любому человеку в синем мундире.
— Мне — креветки под соусом и холодное пиво, — решил он, — а мальчику — все что он пожелает, кроме пива.
Когда женщина отошла, капитан вновь принялся разглядывать паренька.
— Сдается мне, Новый Орлеан — не слишком подходящее место для того, кто ненавидит янки. Наверное, у тебя здесь есть родные.
— Здесь живет мой дядя.
— Вот и хорошо. А я думал, что придется пустить тебя на ночлег.
Юноша чуть не поперхнулся.
— Ни за что не стану жить под одной крышей с янки! — Он исподлобья посмотрел на своего благодетеля.
Вздохнув, капитан перевел разговор на другую тему:
— Насколько я понимаю, ты нуждаешься в деньгах, но работу тебе могут предложить только северяне. Госпиталь — это вовсе не так уж плохо… Разумеется, если тебя не прельщает возможность подметать улицы.
Эл потупился.
— Писать и считать умеешь?
— Немного.
— Что значит «немного»? Ты сумеешь написать что-нибудь, кроме своего имени?
Казалось, паренька вопрос задел за живое.
— Если понадобится, я смогу написать все.
— В госпитале служат несколько чернокожих уборщиков, однако все они приписаны к армии, и их в любой момент могут отозвать. Ждать помощи от раненых не приходится — тот, кто еще способен ходить, либо возвращается в свою часть, либо отправляется домой.
— Не стану я помогать янки! — В глазах Эла блеснули слезы. — Вы убили моего отца и брата, вы загнали в могилу мою мать!
Коул снова вздохнул:
— Мне очень жаль, Эл, но мой долг — спасать людей и лечить их, какие бы мундиры они ни носили.
— Я видел, как янки топчут наши поля, жгут, грабят…
— И где же это? — резко перебил капитан.
— В верховьях реки.
— Так ты с верховьев? Не из Ченслорсвилла? Или, может, из Геттисберга? Слышал про такие города? — Латимер заметил, как юноша стиснул зубы. — По твоему виду я мог бы решить, что ты такой же янки, как я, и повидал банды мятежников Джонни Ребса. Так откуда ты, парень? Из Батон-Ружа? Виксберга? Из Миннесоты?
В серых глазах промелькнуло презрение.
— Только набитый дурак явился бы сюда из Миннесоты!
Капитан строго посмотрел на него:
— Я ведь предупреждал: следи за манерами.
— С моими манерами все в порядке. — Эл вскочил и съежился, словно дикий зверь, загнанный в угол, а затем, схватив шляпу, нахлобучил ее себе на голову. — Попробуй только тронуть меня, янки, — приглушенно проговорил он, — и тебе не поздоровится. Я не стану терпеть оскорбления от какого-то синебрюхого…
Капитан Латимер не спеша поднялся. Во взгляде его сверкнула сталь, подбородок затвердел, но голос остался по-прежнему спокойным:
— Это что — угроза?
Прежде чем юный задира успел моргнуть глазом, шляпа слетела с его головы. Серые глаза широко распахнулись, и теперь в них был страх.
Тем же спокойным тоном Коул проговорил:
— Сядь и замолчи, иначе я отлуплю тебя прямо сейчас.
С трудом сглотнув, паренек послушно сел и с невольным уважением взглянул на собеседника. От его самоуверенности не осталось и следа.
Коул тоже опустился на стул и сказал, подчеркивая каждое слово:
— Я никогда не обижал ни детей, ни женщин; но если ты и впредь намерен испытывать мое терпение, я могу изменить своим правилам.
Паренек, растерявшись, молчал. Сложив руки на коленях и опустив голову, он покорно ждал решения своей судьбы.
— Вот так-то лучше, — одобрительно кивнул Коул. — Итак, откуда ты родом?
— Я жил в нескольких милях к северу от Батон-Ружа, — еле слышно пролепетал Эл.
Губы капитана дрогнули.
— Надеюсь, в будущем ты изменишь свое мнение обо мне. — Дождавшись, когда его юный собеседник поднимет голову, Коул пояснил: — Моя родина — Миннесота.
Смущение и замешательство быстро сменяли друг друга на лице подростка. Из затруднительного положения ему помогло выпутаться возвращение хозяйки таверны, ловко удерживавшей на одной руке тяжелый поднос. Она быстро поставила перед посетителями тарелки с дымящимися креветками под острым соусом, блюдо с горячими бисквитами и еще одно — с обжаренными в кукурузной муке золотистыми дольками зубатки.
Не успела женщина удалиться, как Эл схватил кусок рыбы и принялся жадно жевать. Несколько минут капитан Латимер молча наблюдал за ним, а затем тоже придвинул к себе тарелку.
Быстро утолив первый голод, мальчик вяло доедал свою порцию, в то время как его покровитель расправлялся с едой неторопливо, смакуя каждый кусок. Когда с рыбой и креветками было покончено, капитан откинулся на спинку стула и вытер губы салфеткой.
— Ты знаешь, где живет твой родственник?
Эл быстро кивнул. Коул поднялся, положил на стол несколько купюр и взял свою шляпу, а затем жестом велел пареньку следовать за ним.
— Идем. Если никто не увел мою лошадь, ты скоро будешь на месте.
Юноша с готовностью подхватил саквояж и поспешил к двери вслед за офицером. Изрядно наевшись, он чуть не потерял свою воинственность, и, кроме того, ехать верхом было гораздо удобнее, чем тащиться пешком. Борясь с увесистым саквояжем и огромными башмаками, Эл едва поспевал за офицером.
У коновязи их ждал, мирно пощипывая траву, длинноногий чалый жеребец. Отвязав поводья, Коул обернулся:
— Ты сможешь держаться на лошади?
— Да, — неуверенно отозвался Эл.
— Тогда забирайся в седло, а я подам тебе саквояж. Паренек вдел ногу в стремя и, подсаженный в седло широкой ладонью, ахнул от удивления и минутного испуга, а капитан уже протягивал ему саквояж. Затем он сам вскочил в седло и небрежно заметил:
— Должно быть, прежде тебе жилось слишком легко, Эл, — ты изнежен, как девчонка. Ну, так что, едем?
Услышав краткое «угу», Коул пустил коня шагом, и они стали медленно удаляться от пристани. Великолепно вышколенный жеребец явно не привык к столь тяжелой ноше, к тому же Эл, с трудом удерживая саквояж, старался не свалиться с седла и в то же время не слишком прижиматься к капитану, чем создавал и ему, и себе заметное неудобство.
Наконец Коул не выдержал и коротко приказал через плечо:
— Сиди смирно, Эл, или мы оба рухнем на мостовую. — Протянув руку, он схватил паренька за тонкую ладонь и заставил взяться его за свой ремень. — Держись крепче, обеими руками, и не ерзай.
Теперь саквояж был надежно зажат между спиной капитана и грудью Эла, и юноша наконец-то успокоился: по крайней мере теперь ему не надо было прижиматься к ненавистному синему мундиру.
Глава 2
В ходе сражений город почти не пострадал, и чем дальше путники удалялись от пристани, тем больше убеждались, что жизнь идет своим чередом, словно и не было никакой войны: лавки и невысокие дома, украшенные чугунными балконами, тесно жались друг к другу, за изысканными оградами виднелись ухоженные сады с гордо возвышавшимися посреди остальной зелени старыми деревьями. По мере удаления от Вье-Карре улицы становились шире, все чаще перед домами появлялись лужайки. Огромные восковые цветы магнолии наполняли воздух опьяняющим ароматом, в котором ощущалась примесь запахов жасмина и мирта, в то время как дома в окружении вековых дубов, обросших мхом, становились все величественнее.
С сомнением оглянувшись через плечо, Коул спросил:
— Ты уверен, что не заблудился? Здесь живут одни богачи.
— С тех пор как в городе появились янки, здесь уже нет богачей, — ядовито заметил паренек и добавил: — Не бойтесь, я уже бывал здесь. Мы почти на месте…
Несколько минут спустя он указал на аллею, ведущую к высокому кирпичному дому. Изящные арки украшали галерею на первом этаже, а в конце веранды изогнутая чугунная лестница вела на балкон с витыми перилами, растянувшийся вдоль всего фасада. Мощные виргинские дубы заслоняли дом от палящего солнца; под их раскидистыми ветвями виднелись каретник и калитка, отделяющая двор от сада.
Повернув коня на изогнутую дорожку, выложенную кирпичом, Коул остановил его перед широкой галереей, потом наклонился и пропустил поводья через железное кольцо на коновязи. Эл ловко спрыгнул на землю, бросился к парадной двери и изо всех сил задергал шнур звонка. Капитану осталось только взять саквояж и последовать за мальчишкой, как подобало бы вышколенному слуге.
Бросив нетерпеливый взгляд через плечо, паренек снова позвонил. Наконец в доме послышались шаги, дверь распахнулась, и на пороге появилась очаровательная девушка ростом чуть повыше Эла. Она растерянно уставилась на нежданных гостей.
Коул вежливо снял шляпу и зажал ее под мышкой. Судя по всему, хозяйку дома смутило появление офицера-янки на крыльце, что же до мальчишки, то она его попросту не заметила.
— Мэм! — Доверие Коула к своему протеже заметно поколебалось. — Мой спутник утверждает, что знаком с вами. Это правда?
Девушка перевела взгляд на Эла и слегка поморщилась, а затем пренебрежительно вскинула подбородок.
— Прошу меня простить, но… — Неожиданно она замолчала, а затем вдруг всплеснула руками. — Эл! Не может быть!
Заметив предостерегающий взгляд паренька, девушка тут же умолкла и с беспокойством посмотрела на капитана.
— Боже мой, это ты, Эл! — наконец снова заговорила она, за что была вознаграждена скупой улыбкой своего гостя. — Наконец-то! Мы уже не ждали тебя. А как мама обрадуется! Клянусь, она будет вне себя от счастья!
Красавица со смоляными локонами быстро обернулась к Коулу и пристально посмотрела на него:
— Надеюсь, полковник, этот молодой человек не совершил ничего предосудительного? Мама часто повторяет, что Эл живет своим умом — невозможно предугадать, что придет ему в голову в следующую минуту…
— Капитан, мэм, — учтиво поправил капитан. — Капитан Коул Латимер.
Эл указал большим пальцем через плечо и коротко пояснил:
— Док подвез меня от пристани.
Глаза девушки стали огромными от удивления, как только она перевела взгляд на чалого жеребца, привязанного неподалеку от крыльца.
— Боже милостивый, не хотите же вы сказать, что сидели в седле вдвоем?..
Эл громко кашлянул и обернулся к янки:
— Это моя кузина Роберта. Роберта Крэгхью.
Коул уже успел оценить красоту черных волос и темных глаз, а также летнее платье из струящегося персикового муслина с глубоким вырезом на полной груди и поэтому, щегольски прищелкнув каблуками, ответил с галантностью истинного джентльмена:
— Искренне рад знакомству, мисс Крэгхью.
Под оценивающим взглядом красавца офицера девушка мгновенно покраснела. Война лишила ее многих радостей в жизни, и в свои двадцать два года она уже считала себя старой девой, однако теперь, в предчувствии блистательной победы, воспрянула духом. То, что предметом ее устремлений будет один из ненавистных янки, только еще больше разжигало ей кровь.
— Признаться, мне редко доводилось принимать в доме северян, — кокетливо заметила она. — Я слышала про них столько страшных рассказов! И все-таки… — девушка задумчиво приложила пальчик к щеке, — вы ничем не напоминаете человека, наводящего ужас на бедных беззащитных женщин.
Коул заразительно рассмеялся:
— Приятно слышать, мисс!
Лицо Роберты зарумянилось еще больше, мысли ее понеслись вскачь. Новый знакомый оказался более мужественным и уверенным в себе, чем все эти глупые мальчишки, которые вечно осаждали ее предложениями руки и сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69