Он стоял гордый и непокоренный, хотя был связан и отдан на милость солдат; его волосы развевались на ветру, как стяг, возвещающий о несломленном духе.
Джиллиан больше всего хотелось подбежать, прижаться к нему, впитывать его запах, наслаждаться ощущением прикосновения его тела к своему; однако такое поведение было бы необъяснимо, даже если бы она объявила себя страстной роялисткой.
Раз уж Камерону суждено пережить это дерзкое перевоплощение, она должна до конца сыграть самую важную роль в своей жизни. Только в том случае, если солдаты поверят, что перед ними Карл Стюарт, они не будут его бить. Когда же они приведут его к Кромвелю, который, конечно, знает Карла Стюарта в лицо… Она не знала, что тогда будет с Камероном. Никогда даже не узнает, жив он или умер: если его казнят в Лондоне, весть об этом может никогда не дойти до Арундел-Форест. Если же Господь смилуется над ним и Камерона отпустят, он поедет прямо в Линчестер, думая, что она ждет его там. Ее отсутствие покажет ему, что Джиллиан предпочла свой дом. Такой гордый человек, как Камерон, не вернется сюда и не станет требовать объяснений. Он забудет ее.
Посадить на лошадь Камерона с привязанными к туловищу руками оказалось весьма трудным делом, поэтому, когда он еще раз пообещал не пытаться бежать, солдаты разрезали веревки и решили связать ему запястья впереди, чтобы он мог держаться за луку седла и сохранять равновесие, в то время как один из солдат будет держать поводья его лошади.
Они поскакали с такой скоростью, что Фрейли долго пришлось бы их догонять, даже если бы Эдмондс немедленно побежал в деревню.
Камерон ни разу не оглянулся. Джиллиан и не ожидала, что он оглянется. Ей не нужен был прощальный взгляд. Она готова была сойти в могилу, с наслаждением вспоминая улыбку, которую он ей послал, и его взгляд, полный любви и доверия. Сейчас Камерон жертвовал жизнью ради своего короля, рисковал всем, чтобы обеспечить Карлу Стюарту хоть какую-то возможность выжить. Ни один настоящий рыцарь не мог бы сделать больше.
Его отец был бы доволен. Очень доволен.
Эдмондс стоял, скрестив руки на груди, и наблюдал за отъездом отряда. Недовольство искажало его лицо.
Констебль Фрейли был бы вне себя от ярости, подумала Джиллиан, услышав, что король схвачен на его территории. Он бы сразу поскакал в Лондон, и, если его лошадь достаточно резва, он мог бы догнать капитана Уокера и его отряд и сказать им, что они схватили не того человека – самозванца, а не Карла Стюарта. Камерона тогда, несомненно, убили бы на месте. Она должна была удержать Эдмондса и не позволить ему сообщить новость констеблю Фрейли.
В принципе это казалось ей возможным. Джиллиан обещала солдату хорошую еду и отдых перед тем, как ему придется отправиться в деревню. К тому же по нему не было видно, что он очень уж торопится пуститься в дорогу. Солдат выглядел раздраженным избалованным человеком, привыкшим к лучшему обращению. В медицинской кладовке Джиллиан было полно трав и снадобий, которые могли погрузить принявшего их в глубокий долгий сон. Джиллиан могла опоить солдата и держать в бессознательном состоянии достаточно долгое время, чтобы Камерона успели довезти до Лондона и представить лорду-протектору, после чего вся английская армия оказалась бы выставленной на посмешище.
И что потом? Для чего все остроумные планы, жертвы, если Карла Стюарта схватят где-нибудь в другом месте?
Джиллиан не знала людей из отряда Камерона. Он не очень-то верил в их способности, но все же велел сказать Мартину, что планы изменились и его люди должны переправить Карла в Брайтхелмстон без нее. Этот приказ был отдан, чтобы защитить ее.
А если она попробует осуществить первоначальный план? Тогда люди Камерона, дождавшись короля, приведут его к ней. Камерон верит в ее силы, в ее способность довести дело до конца… и в их любовь.
Порочность в крови, эта причиняющая неприятности и на вид бесполезная способность, могла бы спасти короля и придать смысл дальнейшей пустой жизни Джиллиан.
Неожиданно Джиллиан сама испугалась дерзости своих мыслей.
– Джилли, что случилось?
– Папа. – Она сжала его руку, а затем взглянула на Эдмондса: тот стоял довольно далеко и не мог слышать их. – Ты ведь понимаешь, что произошло с Камероном?
– Ну да, я… – Не успев начать, он вдруг заморгал, неуверенность затуманила его глаза. Джиллиан чуть не расплакалась, видя, как борется ее отец и проигрывает, не сумев собрать мысли. – Думаю, я понимаю. Молодой доктор Смит… ну конечно, его короновали! – Уилтон решительно выпрямился. – Разумеется, у него теперь будет мало времени на занятия медициной. Жаль: этот молодой человек имеет немалые природные способности, как и ты.
Больной рассудок Уилтона Боуэна соорудил мешанину из правды и фантазии, а значит, он был не в состоянии ей помочь. Теперь всю силу, которая ей была так нужна, она должна черпать только в себе.
– Ты хотел бы, чтобы Камерон к нам вернулся?
– Я действительно хотел бы этого. Чрезвычайно приятный и вежливый молодой человек. И прекрасный землекоп, хоть и король. Он поддержал мой новый макет розария.
– Мы скоро приедем домой, папа, и ты сможешь поработать со своим макетом.
Эдмондс раздраженно крутанулся на пятках и, усевшись на сиденье рядом с Уилтоном, скомандовал:
– Поехали!
Взявшись за вожжи, Джиллиан сразу выбросила из головы всю тоску и печаль. У нее оставалось слишком мало времени на обдумывание. На отца рассчитывать нельзя: придется довериться Мартину, сказать ему правду и надеяться, что он согласится помочь ей в доведении до конца первоначального плана. Конечно, она может поплатиться за это жизнью. Своей полуправдой Джиллиан уже ввела в заблуждение отряд парламентских войск, а теперь собирается опоить одного из солдат Кромвеля, чтобы утаить от местного констебля жизненно важную информацию. Ее будут пытать и повесят, как и Камерона.
Джиллиан настолько углубилась в обдумывание своего решения, что не замечала ни времени, ни расстояния, которое они проехали. Ей надо было решаться на что-то. Спрятаться тихой мышкой и молиться, чтобы Камерону повезло, или же пойти на огромный риск. Даже если все пройдет удачно, это еще не будет означать, что она вернет любимого. Однако даже в случае неудачи Джиллиан докажет, что достойна человека, которого любит.
– Вы, конечно, проголодались, мистер Эдмондс, – предположила она. – Наша экономка должна оставить нам еду, а я приготовлю вам особый чай перед тем, как вы отправитесь в дорогу.
Глава 18
Джиллиан знала, что Мартин ожидает их возвращения, и про себя проклинала конструкцию фургона. Высокие стенки загораживали не только от непогоды, но и от любопытных глаз, зато теперь Мартин не сможет увидеть, кто находится внутри экипажа, и не поймет, что третьим едет не Камерон, а республиканский солдат.
Джиллиан надеялась, что ее охранник, не подозревая ничего дурного, не выйдет из конюшни принять у нее лошадь и фургон. Не хотела она и того, чтобы он напал на солдата, как тогда на паренька, прибежавшего к ним накануне ночью.
«Не высовывайся, – молилась она. – Доверь мне разбираться с ним».
Похоже, мольбы ее были не напрасны. Она заметила только едва уловимое движение, каким Мартин переместился в черную тень, отбрасываемую конюшней.
– Ну, вот мы и приехали, мистер Эдмондс. – Голос Джиллиан дрожал от усилия, которое ей пришлось приложить, чтобы прочно удерживаться на скамье. Ее всю трясло от потребности немедленно бежать в дом. Она слишком долго была вдали от этих спасительных стен. Однако ее страх уравновешивался пониманием: чем дольше она удержит Эдмондса вдали от Брамбера, тем дольше Фрейли не услышит новость, тем лучше для Камерона.
Она правила так, чтобы кобыла шла как можно медленнее. Куинни не терпелось прибежать домой, и у Джиллиан уже болели руки от усилий, которые ей приходилось делать, чтобы удерживать лошадь. К тому же Джиллиан всю дорогу вынуждена была бороться и с собой, чтобы не пустить лошадь галопом.
И вот теперь они приехали. Дом манил к себе, обещая успокоение взвинченным нервам, но Джиллиан не могла войти до тех пор, пока она не сообщит Мартину о происшедшем и не добьется от него обещания помочь.
– Я займусь лошадью и сразу же вернусь, подогрею ужин и приготовлю чай, который вам обещала.
Она затаила дыхание, молясь, чтобы солдат не вспомнил о своем благородном происхождении и не проявил галантность, вызвавшись распрячь и почистить Куинни.
Он ее не разочаровал. Эдмондс был все так же мрачен и прошел в дом вслед за доктором, даже не глянув на потную лошадь.
Мартин схватил поводья в ту же минуту, как только Джиллиан вошла в конюшню.
– Ты можешь с ней управиться в темноте? – прошептала Джиллиан. – Так было бы лучше.
– Конечно, я знал, что вы этого захотите, – проворчал Мартин. – Чтобы ни один луч света не попал на лицо и не высветил предательство.
Оскорбление причинило Джиллиан острую боль. Обосновавшись в конюшне, Мартин постоянно был один, а она не подходила к нему и не делала попыток подружиться. Однако Камерон наверняка говорил ему, что ей можно доверять.
Камерон. Мысленно произнеся его имя, она содрогнулась от беспокойства.
– Я не по своей воле пригласила этого негодяя республиканца в дом.
– Не важно. Где Камерон?
– Мистер Делакорт… – Она поразилась тому удовольствию, которое испытала, произнося доверенное ей имя. Джон Камерон Делакорт. Оно так шло ему, благородное и гордое, оно звучало в ней как барабанный бой. – Мистера Делакорта схватили солдаты Кромвеля.
Мартин недоверчиво присвистнул.
– Он преднамеренно дал им такую возможность. – Джиллиан положила руку Мартину на плечо, чувствуя, как потрясла его эта новость. – Республиканцы принимают его за Карла Стюарта. Сейчас его везут в Лондон. Дороги уже свободны от солдат – нас ни разу не остановили.
– Тогда зачем вы притащили домой этого придурка?
Джиллиан постаралась объяснить все как можно короче:
– Мы не можем позволить, чтобы он пошел в Брамбер, – сказала она. – Если этот человек расскажет Фрейли, что произошло, Камерона разоблачат как самозванца.
– И что вы намерены делать?
Джиллиан вкратце обрисовала свой план.
– Вы надеетесь, что республиканский солдат потеряет сознание, выпив настой из листьев и корней? – Мартин недоверчиво уставился на нее. – И мистер Делакорт одобрил это?
– Не… не совсем.
Мартин скрестил руки на груди.
– Что именно велел вам сделать мистер Делакорт?
Джиллиан решила, что разумная смесь правды и выдумки окажется как нельзя более кстати.
– Он хочет, чтобы я довела дело до конца. После того как мы спасем короля, я должна буду собрать вещи и вместе с отцом ехать в местечко под названием Линчестер.
При упоминании названия города враждебность Мартина явно уменьшилась.
– Тогда все в порядке, мисс. Он посылает вас к себе домой.
– К себе домой? – Эта новость ее поразила. – Из его слов я поняла, что дом Камерона конфисковали, когда его брат ушел в Шотландию воевать за короля.
– Да, они отобрали у него Бенингтон-Мэнор, это правда, но в Линчестере много людей, готовых продать душу, чтобы помочь мистеру Делакорту.
– Именно это он делает сейчас для короля, Мартин. Мы не можем позволить, чтобы он потерпел неудачу.
– Я не понимаю, каким образом то, что этот придурок будет спать здесь, опоенный травами, поможет мистеру Делакорту там, в Лондоне?
– Мистеру Эдмондсу поручено доложить ситуацию констеблю Фрейли. Разумеется, Фрейли постарается как можно быстрее догнать солдат, чтобы и ему досталась часть славы. Мы не должны этого допустить.
– Какая разница, если в конвое мистера Делакорта будет одним подхалимом больше?
– Фрейли видел Камерона вблизи. Он знает, что Камерон и король – два разных человека, и сразу сообщит об этом. Солдаты будут в ярости от того, что их провели, а Камерон их пленник, связанный и беспомощный… – Она вздрогнула.
– Пожалуй, тут вы правы, – задумчиво кивнул Мартин.
– Фрейли не командует патрулями на дорогах вне Брамбера, и он не будет знать, что патрули отозваны. Чем дольше мы сможем удержать его в неведении, тем легче будет пройти королю Карлу.
– Я прямо сейчас пойду в лагерь, – решил Мартин. – Наши люди должны узнать об этих изменениях…
И тут Джиллиан вспомнила, что Камерон говорил ей о несдержанном йомене, поставленном во главе отряда. Было бы рискованно дать ему знать, что Камерона схватили, а она собирается сама спасти короля.
– Боюсь, на это нет времени. К тому же чем меньше людей знают правду, тем лучше.
Джиллиан говорила слишком нервно, и Мартин это почувствовал. Он нахмурился и упрямо выпятил челюсть.
– Мне это не нравится. Я не уверен, что мистер Делакорт позволил бы вам переправлять короля одной, без его охраны. Вернее всего он хочет, чтобы вы поехали в Линчестер.
– Я не поеду. – Она тоже попыталась выпятить челюсть, хотя и сомневалась, что ее подбородок сравнится с подбородком Мартина.
– Поедете, если я скажу…
– Мартин, пожалуйста, – умоляла она. – С тех пор как Камерон решился пойти на такой шаг, я живу с мыслью, что он может погибнуть. Это было бы тяжело, тяжелее всего, но те, кто его любит, могли бы утешиться сознанием, что он умер не напрасно. Короля надо переправить во Францию. Он уже едет сюда и не ожидает изменений в маршруте. Он настроен ехать в Брайтхелмстон со мной. Разве ты не видишь: единственное, что мы можем сделать, – это спасти короля во имя чести Камерона.
Мартин вздохнул. Джиллиан показалось, что по щеке его поползла подозрительная капля, которую он смахнул рукой, хотя из-за темноты она не была в этом уверена.
– Ладно. Вы накачиваете Эдмондса своим чаем, а я его связываю и устраиваю на уютной куче соломы рядом с Куинни. Думаю, если солдату вдруг не понравится ложе, я смогу оказать ему дополнительную любезность чурбаком по затылку.
– Благодарю вас, – прошептала Джиллиан.
– Две ночи, не больше. Если Карл Стюарт к тому времени не появится здесь, вы собираете вещи и едете в Линчестер.
– Четыре ночи…
– Три.
Джиллиан кивнула в знак согласия, хотя ее всю трясло от потребности войти в дом, и она знала, что никогда не сможет поехать в Линчестер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36