Но этого и следует ожидать. Чуточку располнел, но это признак сытой жизни. Морщинки у глаз, но некоторые молодые женщины говорят, что это – проявление сильного характера. Крег рассмеялся:
– Когда у них самих появятся «гусиные лапки», они вряд ли обрадуются такому проявлению характера. Хватит молоть вздор, скажи, что ты делаешь здесь, в Сан-Франциско?
– Я могу спросить то же самое у тебя и Эйба. Ты знаешь, мне кажется, нам предстоит долгий разговор, почему бы тебе не попросить столик в стороне, где мы могли бы вдоволь поболтать за бутылкой вина?
– Хорошая мысль. – Крег поманил хозяина: – Найди нам укромное место, Джим. – Он положил золотую монету на стойку и подмигнул.
– А женская компания вам не понадобится, ребята? – с блеском в глазах спросил хозяин.
– Попозже, когда мы надоедим друг другу, может быть, и понадобится, – пошутил Шон. Он обнял обеими руками и Крега, и Абару. – Похоже, ребята, на доброе старое время.
Когда они уселись в углу, отгороженном от зала, за бутылкой шотландского виски, Крег спросил у Флинна:
– Давно околачиваешься в Сан-Франциско, приятель?
– Две-три недели. Я прибыл на первом корабле. За ним пришли еще два – настоящий исход из Австралии.
– И как обстоят там дела?
– Не слишком хорошо. Приезжают все новые и новые поселенцы с немалыми деньгами. Все спешат купить землю и скот. Цены на овец и коров просто бешеные, а цена шерсти из-за инфляции упала так низко, что мелкие фермеры из новоприбывших разоряются вконец. А все их имущество поглощают крупные синдикаты – Блэндингс–Диринг, Мак-Артуры, Хенти и другие.
– Но мы слышали, что создана комиссия по вопросам королевских земель. В ее задачу входит пресечение монополистической практики. Количество земли, которое может принадлежать землевладельцу, должно быть ограничено лишь реальной потребностью.
– На словах это звучит достаточно убедительно, но только на словах. Крупные землевладельцы легко обходят закон. Они покупают небольшие участки земли на подставных лиц. Таких у Джона Блэндингса, например, целые сотни. В сущности, они его рабы.
Вот гад! – стиснув зубы, сказал Крег. – Эйб, пожалуй, настало время вступить в игру.
– В какую еще игру? – спросил Флинн, наполняя бокалы.
– Расскажу чуть попозже. Сперва скажи, чем ты занимался все эти годы? Кое-что я слышал, но очень немного. И как там наши друзья – Суэйлз, Рэнд и Мордекай?
– Все преуспевают. Рэнд здесь со мной. Он сейчас со своей девушкой. Хотите верьте, хотите нет, Дэнни Мордекай открыл магазин в Перте. Торгует мануфактурой и другими товарами. – Его губы раздвинула широкая ухмылка. – И у него есть партнер.
– Партнер, говоришь? Можешь не продолжать, я и сам догадался. Джэкоб Лэви, так?
– Он самый.
Крег довольно рассмеялся:
– Вот это новости! Слышал, Эйб? Джэкоб Лэви, мой спаситель. Без его помощи болтаться бы мне на виселице. А чем занимается Суэйлз?
– Он практикующий врач. Пользуется очень хорошей репутацией.
Крег вдруг посерьезнел:
– В самом деле? Только не говори, что министерство по делам колоний объявило всеобщую амнистию.
– Нет, не объявило. Скорее, речь идет о необъявленной амнистии. Если, живя в Новом Южном Уэльсе, ты ведешь себя тихо, власти закрывают глаза на твое прошлое. Знаешь, сейчас рассматриваются парламентские билли о предоставлении Виктории, Земле Ван Димена, Южной, Северной и Западной Австралии такой же автономии, какую в 1842 году получил Новый Южный Уэльс. Все это независимые колонии. Повсеместно создаются законодательные советы из тридцати шести членов, две трети в них избираются всеобщим голосованием. Теперь для того чтобы перевезти разыскиваемых каторжников с запада на восток или с севера на юг, придется заключать соглашения о выдаче преступников.
Крег задумчиво покуривал свою трубку.
– Гм. Это открывает кое-какие возможности. Поговорим об этом позднее. Как я понимаю, вам с Рэндом не удалось преуспеть, подобно Мордекаю и Суэйлзу.
– Я бы так не сказал.
– Тогда что же вы здесь делаете? Флинн ухмыльнулся:
– Тогда повторю свой вопрос: что вы здесь делаете?
– Собираем деньги для крупной ставки.
– То же самое делаем и мы. Мы с Джорджем держали трактир в Перте. Дела шли неплохо. Но в конце концов нам осточертело сидеть на одном месте, а тут как раз пошли слухи, будто в Калифорнии только нагнись зашнуровать ботинок, как, глядишь, в руках у тебя золотой слиток.
Крег усмехнулся:
– Ну, не совсем так, золотишко под ногами не валяется, но люди упорные и смелые могут набрать достаточно. Но учти, Шон, среди золотодобытчиков правит закон джунглей.
– Вот и подождем, пока одна половина перебьет другую, а у победителей иссякнут силы, тут я и вступлю в игру, – сказал Шон, самодовольно ухмыляясь. – А пока мы и так неплохо зарабатываем.
– Где ты научился играть?
– Я всегда был игроком, потому меня и схватили – обчищал чужие карманы да еще и устроил засаду на британских драгун в Дублине. А вообще-то мы с Рэндом набрались опыта еще в Перте. Там мы играли в задних комнатах нашего трактира. Ловкости и ума у меня достаточно, чтобы стать здесь профессиональным игроком. – В глазах Шона промелькнуло самодовольство самца. – К тому же я заручился поддержкой одной милой дамы. Это француженка, мадемуазель Симон Жюль. Она держит рулетку в Белла-Юнионе. Должно быть, слышали о ней?
Крег толкнул локтем Абару:
– Ты слышал о ней, Эйб?
– Нет, увы…
Мадемуазель Симон Жюль была, вероятно, самой известной «роковой женщиной» в Сан-Франциско. Ее считали нимфоманкой, о ней распускали многочисленные легенды. Самая популярная утверждала, что эта женщина готова выплатить десять тысяч долларов мужчине, который выдержит марафон в постели – с полуночи до рассвета.
– Странно, что вы не слышали.
С самым простодушным видом Флинн вытащил из кармана пухлую пачку банкнот.
– Случайно, не десять тысяч долларов? – спросил догадливый Крег.
Флинн даже не улыбнулся.
– То, что от них осталось, – признался он. Мужчины расхохотались так громко, что к ним заглянула служанка.
– Вам чего-нибудь принести? – поинтересовалась она.
– Еще одну бутылочку, пожалуйста. – Флинн вручил ей пятьдесят долларов. – Сдачу оставь себе, дорогая. А позднее, чтобы согреться, мне может понадобиться и что-нибудь посущественнее.
Женщина нагнулась, схватила его за руку и приложила ладонь к своей наливной груди, которая так и рвалась из-под открытого лифа.
– Подходит тебе, парень?
– То что надо.
Когда служанка удалилась, Крег сказал Флинну:
– И зачем было тащиться в Калифорнию, чтобы разбогатеть? Ты помнишь скрытую долинку недалеко от Батхёрста?
– А как же. Там мы нашли самородок, который сплавили потом Анни Патни. Любопытно, как поживает сейчас эта дамочка? А ведь она была очень привязана к тебе, старый хрен.
– Оставь ты Анни в покое… Скажу тебе только, что структура земли и подпочва в тех местах точно такие же, как и в долине Сакраменто. Почти уверен, что в глухих местах Австралии ничуть не меньше золота, чем тут. А может быть, и побольше.
Флинн, вздохнув, отхлебнул виски.
– Но ведь ты верно говорил, что для такого рода дел нужен изначальный капитал.
– У меня достаточно денег, чтобы раскопать полконтинента. Флинн окинул его почтительным взглядом:
– Ты заработал такую прорву денег?
– Да, мы с Эйбом теперь богатые люди.
– А чего же вы, сукины дети, помалкиваете?
– А мы не помалкиваем. Только наши деньги будут вложены в дело.
– Все целиком?
– Все, кроме четырех тысяч фунтов, то есть в американских деньгах двадцати тысяч долларов.
– И во что же вы их вкладываете?
– В Австралию.
– В Австралию, – присвистнул Флинн. – Ты хочешь сказать, в Золотую долину?
– Не только. Мы предусматриваем различные вложения. Но первая наша забота – будущее австралийского народа.
– Какой там народ, приятель! Разрозненные колонии.
– Положение быстро меняется. И вот тебе вопрос: согласны ли вы отказаться от поисков золота здесь и попытать вместе с нами счастья в Австралии?
– Ты отличный парень, Крег. Но ты знаешь, что у нас нет таких денег, чтобы участвовать в ваших планах.
Крег положил руку ему на плечо:
– Вспомни, что мы сказали друг другу, когда выбрались из адской дыры в Парраматте. У нас был девиз мушкетеров – «Один за всех, и все за одного». Мы придерживаемся его до сих пор, Шон. Ты и Джордж Рэнд – наши друзья, верно, Эйб? Все, что у нас есть, мы делим поровну.
– Верно, друг, – подтвердил Эйб.
– Даже не знаю, что и сказать. – Флинн был явно ошеломлен. – Но мы не можем принять твое предложение. Это было бы… просто несправедливо.
– Почему? Нам нужны партнеры, которым мы могли бы доверять. Партнеры умные, смелые, готовые сложить голову за друзей и за правое дело. Лучше тебя, Рэнда, Мордекая и Суэйлза, будь они здесь, нам не найти. Что скажешь, твердолобый ирландец? Ты с нами?
Улыбка, как лучи ясного солнышка, расползлась по лицу Флинна. Он протянул обе руки, одну – Крегу, другую – Абару. Общее рукопожатие сопровождалось громогласным восклицанием: «Один за всех, и все за одного».
– Но тут есть о чем подумать, дружище, – напомнил Флинн. – Ведь если мы сунем нос в Новый Южный Уэльс, то нас всех тут же могут вздернуть за милую душу.
– Риск есть. Но мы послали вперед разведчика, который постарается свести этот риск до минимума. Он вкладывает деньги в юридические компании. Прекрасный парень. И очень похож на отца.
Флинн наморщил лоб.
– Что еще за парень? И кто его отец? Я его знаю?
– Знаешь, – подмигнул Абару Крег, – ты как раз сидишь напротив него.
Флинн откинулся назад, словно перед ним разорвался снаряд.
– Уж не хочешь ли ты, черт побери, сказать?.. Не хочешь ли ты сказать?..
Крег тихонько рассмеялся и ткнул пальцем в грудь:
– Вот именно, приятель. Это я. Замечательный отец замечательного сына, которого ты хорошо знаешь. Я говорю о Джейсоне.
Слушая рассказ Крега, Флинн, забывшись, прямо из бутылки тянул неразбавленное виски. Он выслушал все: как Эйб нашел в кабинете Джона Саттера автобиографическую книгу Адди об Австралии и как затем встретился с Джейсоном.
А певица на сцене с чувством пела слова песни, которой суждено было стать своего рода гимном города:
Сначала понахлынули старатели,
За ними шлюхи ринулись в поход,
Уж сколько сил они тогда потратили,
Но создали великий наш народ.

Глава 9
Годы пощадили Джона Блэндингса – он наперекор судьбе сохранил крепкое худощавое тело. Вот только лицо приобрело багровый оттенок, ибо каждый день он опустошал по бутылке виски. Глаза же по-прежнему оставались блестящими и живыми, а волосы не утратили смоляной черноты, хотя чуть поседели у висков. По тогдашней моде он носил баки, усы и эспаньолку. Все следы пережитой им болезни уже давно исчезли. Расхаживая перед камином в своем кабинете и нашаривая в карманах темно-бордового смокинга трубку и кисет, он говорил пасынку:
– Как тебе нравится, Джейсон, этот Доналдсон, который так бесцеремонно сует нос в наши дела? Словно ему мало Америки, Британии и вообще континента.
Джейсон, откинув фалды голубого фрака, уселся в кресло.
– Не думаю, дядя Джон, что он воображает себя этаким покорителем мира. Он обыкновенный бизнесмен, честный и простой. Ты никогда с ним не встречался?
– Нет. И не испытываю ни малейшего желания.
– Ты помнишь, что сказал Плиний? Или это был Сократ? «Знай своего врага».
Блэндингс, подергав себя за баки, заходил еще быстрее.
– Гм… Возможно, ты и прав. Думаешь, нам следует пригласить его на обед?
– По-моему, это неплохая мысль. Если хочешь, позондирую почву. Я знаю его брокера и помощника по Сиднейскому клубу. Оба отменные игроки в бильярд.
– Чего тебе налить, Джейсон? Портвейн, бренди? – Джон остановился у столика около застекленного бара и взял в руки хрустальный графин.
– Бренди, пожалуйста. У меня такое впечатление, дядя, что «Доналдсон лимитед» в прошлом году проявляла большую активность на нью-йоркской, лондонской и амстердамской биржах, чем любая другая зарегистрированная коммерческая организация.
– Готов поклясться своей репутацией, что это только видимость активной деятельности, – с досадой прикусив губу, сказал Джон.
Джейсон с трудом сдержал улыбку. Джон был совершенно прав. Макс А. Доналдсон, для своих друзей просто Макс, а до смены имени и фамилии Крег Мак-Дугал, словно яркая комета, сверкнул на горизонте финансового мира. Широкой известности он достиг потому, что удачно вкладывал свои средства, применяя при этом способы, к которым консервативно настроенные дельцы мирового рынка относятся с осуждением. Спекулятивные компании, подобные «Доналдсон лимитед», часто прибегают к приемам, создающим впечатление активной покупки и продажи.
Проводя свои манипуляции, Крег пользовался услугами продавца и покупателя – Флинна и Рэнда, которые искусно создавали иллюзию лихорадочной деятельности. «Арбитраж», одновременная скупка и продажа векселей, акций и ценных бумаг на разных биржах по всему миру – в Лондоне, Нью-Йорке и Амстердаме, производился для того, чтобы получить прибыль от разницы в биржевых котировках.
Играя одновременно на понижение и повышение, «Доналдсон лимитед» пользовалась обоими приемами, придерживая и быстро продавая купленное. Она жонглировала различными предложениями по купле и продаже с ловкостью фокусника, манипулирующего одновременно четырьмя или пятью шарами. Крег Мак-Дугал обладал просто сверхъестественным чутьем в понимании психологии финансистов.
Его помощники – Шон Флинн, он же Сэм Флинн, Джордж Рэнд, он же Джордж Рей, были просто идеальными исполнителями его планов. Важная роль принадлежала телохранителю и компаньону Крега–Доналдсона Абрахаму Коутсу, сыну нубийского «племенного вождя», которого его шеф спас от челюстей льва во время своего сафари в Африке.
Джон стукнул кулаком по подлокотнику.
– И все же здесь, в Новом Южном Уэльсе, наверняка действовал какой-то агент, который подготовил почву для его прибытия.
– К этому можешь добавить, что прибыл он на собственном пароходе, – подавляя улыбку, сказал Джейсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48