Однако раздумывать обо всем этом у него не было ни малейшего желания.
– Куда мы сегодня пойдем? – спросил Флинн.
– Вверх по течению, в глубь материка. Пресноводная рыба мне больше по вкусу. Помнишь озерко возле водопада, в шести милях отсюда? Оно просто кишит рыбой.
– Идет.
Подойдя к реке, друзья спустили на воду каноэ. Флинн устроился на корме, а Крег на носу. Оттолкнувшись от берега, они заскользили по реке, ловко орудуя веслами. Друзья почти не разговаривали, ибо каждый был погружен в собственные мысли. Крег думал об Адди, надеясь хоть на время забыть о Керри.
Неожиданно раздался возглас Флинна:
– Посмотри-ка, Мак! На западный берег, на утес!
На высоком берегу на фоне голубого неба отчетливо вырисовывалась группа всадников. И все они были в мундирах!
Крег поспешно вытащил из рюкзака подзорную трубу. Вытянул ее на всю длину и тщательно отфокусировал. Теперь он видел всадников так, точно они находились совсем рядом. Опустив подзорную трубу, Крег взглянул на Флинна.
– Это английские солдаты. Вероятно, драгуны.
– Вот сукины дети! Дай-ка я взгляну.
Крег передал другу трубу и направил каноэ к берегу.
– Думаю, они нас заметили, – пробормотал Флинн. – Вероятно, они что-то знают.
– Наверняка. Уэнтворт и Лайт, должно быть, уже раструбили о Земном Рае по всему Новому Южному Уэльсу.
– Проклятые болтуны.
– У них не было выбора, Флинн. К тому же надо было как-то объяснить появление Адди.
– Ты прав. Как ты полагаешь, они приехали за нами?
– Боюсь, что да. Во всяком случае, мы не можем дожидаться, когда все выяснится. Надо поскорее вернуться в деревню и всех оповестить.
Они добежали до деревенской площади – там Калэ проводил урок истории для младших ребятишек.
– Жан, сюда едут солдаты! Скорее всего за нами! – закричал Крег. – Где Мордекай, Суэйлз и Рэнд?
– В гавани, собирают моллюсков.
Крег потрепал по плечу одного из мальчишек:
– Джимми, беги туда и скажи им, чтобы немедленно вернулись. Жан, сделай одолжение, собери остальных. Времени на долгое прощание у нас не будет.
– Sacre bleu! – воскликнул француз. – Это ужасно. Что вы собираетесь делать? Где хотите спрятаться?
– Отправимся на запад. Как можно дальше, – криво улыбнулся Крег. – Похоже, отныне эти места перестали быть глухоманью. Прогресс, дружище. Не горюй так. Все на свете когда-нибудь кончается. Мы провели здесь семь чудесных лет и никогда не забудем ни Земной Рай, ни вас, друзья.
Француз обнял Крега и прослезился.
– A la guerre comme a la guerre.
– Да, друг, надо принимать жизнь такой, какая она есть. – Крег крепко пожал руку Калэ. – А вот и наши друзья.
Со стороны берега бежали Суэйлз и Рэнд, за ними далеко позади следовал Мордекай.
– Что случилось? – закричал на бегу Суэйлз. – Погоди, я сам догадаюсь. Закон собирается ухватить нас за глотки. Ну что ж, с тех пор как эти исследователи отправились обратно, мы все этого ожидали.
– Сейчас не время для пустых разговоров. Скоро они уже будут здесь. Собирайте ваши скатки – и в путь.
Повернувшись, Крег побежал к своему дому. Керри как раз накрывала на стол.
– Что-то ваша рыбная ловля очень быстро закончилась… – удивилась она.
Крег схватил девушку за плечи и сообщил о солдатах.
– Я буду скучать по тебе, моя хорошая, – добавил он. – Честное слово, буду скучать.
По щекам Керри покатились слезы. Она обвила руками шею Крега.
– Но ведь мы любили друг друга всего одну ночь…
– У нас нет выбора. – Он попытался высвободиться из ее цепких объятий. – Пожалуйста, Керри, у меня нет времени на споры с тобой.
– Тогда я пойду вместе с тобой.
– Это безумие. Мы будем жить в глуши. Как беглые каторжники.
– Мне все равно. Я хочу быть рядом с тобой.
– Керри, ты только представь: что будет, если и другие мужчины захотят взять с собой своих женщин? Нет, дорогая, нам предстоит трудная игра.
Этих слов оказалось достаточно. У обитателей Земного Рая было врожденное чувство справедливости. Керри опустила голову и заплакала. Но Крегу было некогда ее утешать. Он торопливо складывал вещи, выбирая только самое необходимое, даже не взял с собой принадлежности для бритья.
– Мне будет не до бритья, – пробормотал он.
Перед уходом Крег поцеловал Керри и погладил ее по волосам.
– Мы еще встретимся. Непременно встретимся. Лицо девушки исказилось болью.
– А что я скажу Адди, если она вернется?
– Правду, конечно. Скажи, что мы возвратимся, когда солдаты уйдут. Не такая уж в колонии большая армия, чтобы гоняться за четырьмя каторжниками. Рано или поздно им придется вычеркнуть нас из своих списков. Ведь прошло целых семь лет, прежде чем они про нас вспомнили.
Крег взял дорожный мешок и перебросил через плечо свернутое одеяло.
– Прощай, Керри.
Девушка, словно верная собачонка, побежала следом за ним на деревенскую площадь, где уже собрались трое друзей Крега. К ним примкнул и Абару, нагруженный своими вещами.
– Тебе-то зачем бежать? – спросил Крег. – Ты можешь без труда затеряться среди туземцев.
– Я был вместе с вами с самого начала, – заявил Абару. – И что бы вас ни ожидало, я пойду вместе с вами до конца.
Крег улыбнулся и протянул другу руку:
– Мы в большом долгу перед тобой, Эйб. Ты замечательный малый.
Прощание получилось тягостным – у всех мужчин были свои женщины, не говоря уже о том, что со всей общиной их связывали дружеские, почти родственные отношения.
Последними простились Крег и Жан Калэ, который проводил их до буша.
– Какие у тебя планы? – спросил француз.
– Пока никаких. Главное – ускользнуть от солдат. Они все верхом, поэтому мы должны по возможности держаться труднопроходимой для лошадей местности – густых лесов, горных скал. Есть у меня одно заманчивое, но опасное предложение. Но мы должны его обсудить.
– Какое же?
– Через месяц-другой драгуны непременно прекратят поиски. И тогда я хотел бы отправиться в новую колонию, о которой рассказывали Уэнтворт и Лайт, – Батхёрст. Если колония в самом деле густо населена, я думаю, что под вымышленными именами мы вполне могли бы затеряться среди тамошних овцеводов. Будем бродячими батраками, которые ищут, где побольше платят и где полегче работать. Мы все хорошо знаем свое дело. Думаю, нам без труда удастся найти какую-нибудь работу.
– Желаю вам удачи, друзья, – напутствовал их Калэ. – Если будет на то Божия милость, мы встретимся снова при более благоприятных обстоятельствах.
– Это было бы чудесно, – сказал Крег с печальной улыбкой. – Мы провели здесь с вами счастливейшие годы нашей жизни, и я думаю, наше теперешнее горестное состояние – это ненадолго. Мы еще посмеемся и выпьем с тобой, мой друг. Поверь, так будет, непременно будет.
Калэ провожал их взглядом, пока они не скрылись на западе. Затем повернулся и медленно побрел в деревню.
Не прошло и часа, как появились всадники. Командовал солдатами лейтенант Чэпмен, человек плотного сложения, с мясистым лицом и клочковатыми рыжими усами.
Калэ, староста деревни, выразил недоумение, когда лейтенант осведомился о местопребывании беглецов.
– Они уехали вскоре после того, как женщина и ее дети вместе с экспедицией Уэнтворта вернулись в Новый Южный Уэльс, – сообщил француз.
– Это ложь, сэр. Мы видели их сегодня в лодке. Калэ изобразил искреннее негодование:
– Вы делаете слишком поспешные выводы, лейтенант. Вы видели в каноэ меня и моего друга Дерэна. Конечно, на таком расстоянии вы легко могли ошибиться. Но у нас-то имелась подзорная труба, и мы вас очень хорошо видели.
Это объяснение не рассеяло сомнений лейтенанта Чэпмена, но у него не было достаточных доказательств, чтобы опровергнуть сказанное старостой. Он задал еще несколько вопросов, и отряд покинул Земной Рай.
На следующий день в деревню прибыли новые гости, более любезные, чем лейтенант. Это была изыскательская экспедиция, которой по поручению государственного секретаря надлежало выяснить, чем богаты недра этой страны.
– В прошлом году мы наткнулись тут на одно место… – начал было Дерэн.
Но Калэ остановил его многозначительным взглядом и пожатием плеч.
– Там было обманное золото, – бросил он небрежно.
– Ну, этого добра везде хватает, – сказал высокий румяный мужчина с песочного цвета волосами. Он порылся в своей сумке. – Кстати, у меня тут письмо на имя Крега Мак-Дугала. Он здесь?
– Сейчас его нет. Он и еще кое-кто – они уехали в буш. Вернутся через несколько дней.
– Жаль, но я думаю, мы можем оставить письмо у вас, ребята. Оно от его… от его…
Замешательство исследователя рассмешило Калэ.
– От его жены, – сказал он.
– Да, верно. – И собеседник протянул ему слегка помятый голубой конверт.
– Спасибо. Я передам его Крегу, как только он появится, – заверил Калэ. – Как поживают миссис Мак-Дугал с детьми?
– Насколько я мог заметить при коротком знакомстве, превосходно. Их возвращение было огромной радостью для Сэма Диринга и милейшей миссис Диринг. Поговаривают даже о ее чудесном исцелении.
Калэ кивнул и в задумчивости посмотрел на конверт. Он знал, что написано в этом письме: Аделаида Диринг, или Мак-Дугал, как он предпочитал мысленно ее называть, не вернется в Земной Рай.
Крег стал жертвой собственной доброты. Он отправил Адди в дом родителей против ее воли. И теперь она оказалась пленницей. Пленницей любви к двум пожилым людям. Пленницей собственной совести.
Глава 4
Мой дорогой Крег!
Я так ужасно скучаю по тебе все эти бесконечные месяцы. Прошла, кажется, целая вечность, с тех пор как мы в последний раз обнимали друг друга. Приходится признать, что излюбленное романистами выражение «сердце разрывается» – отнюдь не пошлое преувеличение. У меня и в самом деле разрывается сердце. Почти каждый день я собираюсь уехать из Парраматты и вернуться домой, к тебе. Да, Земной Рай – мой дом и навсегда им останется.
Все было бы так просто, если бы дело касалось только нас двоих. Мои мать и отец обожают Джейсона и Джуно: доктор утверждает, что их появление в доме буквально спасло мою мать. Вчера я беседовала с ним, и он сообщил мне: она только-только оправилась, совсем еще не окрепла, так что отъезд детей может убить ее. Дети же обожают дедушку и бабушку, которые ужасно их балуют. Как я хотела бы, чтобы ты был здесь, любил меня, помогал строить мое будущее. Наше будущее.
Отец использовал все свое влияние, чтобы хоть как-то смягчить тяжелейшие обвинения, выдвигаемые против тебя, Джорджа, Шона, Дэнни, Абару и Роналда. Но так ничего и не добился. Новый прокурор говорит, что если бы вы здесь появились, то вас немедленно повесили бы.
Но ведь мы все живем надеждой, мой дорогой, и я надеюсь, что быстрые политические, общественные и экономические перемены, осуществляемые губернатором Макуэри, в один прекрасный день приведут к объявлению всеобщей амнистии для всех беглецов.
Губернатор, истинный джентльмен, человек гуманный, за время нашего отсутствия провел много реформ и намерен энергично их продолжать. Он вселил в сердца нашего народа горячее стремление к независимости, к обретению достоинства, которое должно вознести нас над жалкой участью, уготованной для нас Уайтхоллом.
Отправка каторжан в колонию непременно будет прекращена. Австралия не потерпит, чтобы в глазах всего мира она оставалась всего лишь тюрьмой.
Говорят, что человек может принять любой вызов, и лучшее подтверждение этому – успехи, достигнутые бывшими заключенными. Многие из них сумели приобрести прекрасную репутацию как чиновники, управляющие, доктора, торговцы, священники, учителя… Я уже не говорю о тех, которые стали преданными слугами закона и порядка – адвокатами, судьями и, какая ирония судьбы, даже полицейскими.
Мой любимый, мой единственный, прости, что я так распространяюсь на темы, далекие от наших забот. Я хочу быть с тобой всю свою жизнь. Говоря бессмертными словами библейской Руфи:
Куда ты пойдешь, туда и я пойду,
и где ты жить будешь, там и я буду жить…
И где ты умрешь, там и я умру
и погребена буду.
Так или иначе, я скоро буду с тобой. Я пришла к выводу, что самое для меня лучшее – оставить детей здесь, в Парраматте, а самой уехать. Для нас с тобой это величайшая жертва, но в конечном счете, возможно, это будет наилучшим исходом для Джейсона и Джуно. Чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь, что мы с тобой не имеем права обрекать на бродяжничество два невинных существа, чье единственное преступление состоит в том, что они родились на свет Божий.
Подумай о тех выгодах и преимуществах, которые они получили бы, останься на попечении дедушки и бабушки.
Крег, милый, к тому времени, когда ты получишь письмо, я уже приду к определенному решению. Возможно, я уже буду на пути к тебе.
Этот конверт я передаю знакомому нашей семьи профессору Алексу Уайтсайду, который возглавит геологическую экспедицию, отбывающую в следующее воскресенье. Надеюсь на скорую встречу.
Да хранит тебя Господь!
Любящая тебя,
всегда твоя
Адди.
На другой день после того как Адди написала письмо Крегу, она наконец решилась – за завтраком сообщила родителям о своем намерении вернуться в Земной Рай.
Джоанна наклонила голову и прикрыла глаза ладонью.
– Аделаида, как ты можешь так с нами поступить?
– Пойми, мама, я доверяю тебе и отцу самое дорогое – Джейсона и Джуно. Это величайшая жертва с моей стороны.
Но я должна вернуться к человеку, которого люблю больше всего на свете. Я просто не могу жить без Крега.
Сэм посмотрел сквозь стеклянные двери на детей, которые играли на лужайке с двумя овчарками.
– Ты уже поговорила с Джейсоном и Джуно?
– Нет. Я сделаю это позднее, когда мы останемся одни.
– Прошу тебя, измени свое решение.
Адди накрыла ладонью руку отца, лежавшую на белой льняной скатерти, и улыбнулась:
– Знаю, сколько боли и горя я причинила тебе и маме. Это будет просто чудо, если вы простите меня. Но я ничего не могу с собой поделать. Без Крега мне не жить.
Сэм печально покачал головой.
– Я понимаю тебя, Адди. Прекрасно понимаю. Даже будучи ребенком, – грустно улыбнулся он, – ты всегда танцевала под чужую дудку.
Адди вытерла губы салфеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48