– А вот – пятнадцать пенсов. Наш губернатор – просто финансовый гений. Он стабилизировал финансовую систему, запретил хождение неустойчивых и поддельных денежных знаков. А в этом году бросил вызов самому Уайтхоллу, создал государственный банк при поддержке четырнадцати самых богатых и влиятельных граждан. Да-да, скоро мы превратимся в свободную и процветающую колонию. Поговаривают даже о прекращении высылки в Австралию преступников.
– Это просто замечательно! – улыбнулся Крег. Адди уже не могла сдерживать свое любопытство.
– Вы сказали, что Джона Мак-Артура отозвали в Лондон. Кто же сейчас блюдет его интересы?
– Кто и всегда, Сэм Диринг. Вы его знаете? – спросил Лайт.
– Немного, – уклончиво ответила Адди, бросив предостерегающий взгляд на Крега.
– Очень порядочный человек. Я знаком с ним чуть больше года. У Дирингов случилось большое несчастье, можно сказать, трагедия. Их дочь, как я слышал, убежала с каторжником, обвиненным в покушении на убийство. Они скрылись в Голубых горах и, по всей видимости, там погибли.
Адди все более смущалась под пристальным взглядом Лайта.
Крег неожиданно поднялся и, обойдя вокруг стола, остановился рядом с Адди. Та сразу же поняла, что он собирается сказать.
– Крег, я не уверена…
– А вот я уверен, – заявил он. – Мистер Лайт, дочь Дирингов отнюдь не погибла в горах. Она жива и здорова. – Коснувшись руки Адди, он добавил: – Она моя жена и мать моих детей.
Уэнтворт и Хенти уставились на них в изумлении. Лайт же с тихим смешком протянул руку к фляге с ромом, чтобы вновь наполнить кружки.
– Я догадался об этом, как только увидел вас, дорогая леди.
– Но вы видите меня впервые…
– Зато я провел много восхитительных минут, любуясь вашим портретом, который украшает гостиную вашего отца. Забыть такую красивую женщину просто невозможно.
На щеках Адди запылали два алых пятна, она почувствовала себя очень неуютно в грубом домотканом платье.
Словно прочитав ее мысли, Лайт улыбнулся и тихо сказал:
– Даже мешковина не могла бы затмить сияние вашей красоты.
– Спасибо за комплимент. Вы очень галантны, – ответила она с застенчивой улыбкой. – Даже если это простая любезность, ваши слова все равно доставили бы любой женщине удовольствие.
– Боюсь, что мне придется присматривать за таким учтивым кавалером, – улыбнулся Крег.
Все мужчины засмеялись, Адди же нахмурилась:
– Чем болтать, ты лучше бы держал язык за зубами, мой дорогой. Зачем тебе сообщать всем, что ты беглый каторжник?
Сам знаешь: если попадешься, расправа будет короткой – висеть тебе на ближайшем эвкалипте. Крег обнял Адди за плечи и сказал:
– Я уверен, что мы можем полностью доверять мистеру Уэнтворту, мистеру Лайту и мистеру Хенти, дорогая.
– Конечно, можете, сэр. Спасибо за доверие, – поспешно проговорил Уэнтворт. – Мы с Уильямом входим в состав геодезической экспедиции и не имеем никакого отношения к королевским полицейским.
– Вам не следует нас опасаться, мистер Мак-Дугал, – заверил Лайт. – К тому же, насколько я понимаю, ни военные, ни гражданские власти еще не успели распространить свою власть на эти неисследованные территории. Здесь граница.
Калэ вздохнул и отхлебнул из своей кружки.
– Да, но роковые письмена уже начертаны, – сказал он. – Над нашим Земным Раем нависла угроза уничтожения. – Калэ улыбнулся своим новым знакомым. – Поймите, я ни в коей мере не хочу вас обидеть, джентльмены. Но граница только до той поры граница, пока она сохраняет свою девственность. Увы, дни беспечного существования закончились.
– Не будем распространяться на эту тему, – сказал Крег. – А где остальные члены вашей экспедиции?
– Нас всего двадцать человек. Экспедиция разбила лагерь в пяти милях отсюда, выше по течению. А мы втроем решили заняться самостоятельными исследованиями. И очень рады, что так поступили.
– Почему бы вам всем не перебраться сюда и не воспользоваться нашим гостеприимством? – спросил Крег.
– Это очень великодушное и заманчивое предложение, – сказал Хенти. – Но нам приказано продвигаться дальше на запад. Мы и так уже задержались. Остальные, вероятно, беспокоятся за нас.
Гости встали и начали прощаться с обитателями Земного Рая.
– Одну минутку, мистер Лайт. – Адди нервно закусила губу. – Как чувствуют себя мои родители?
Он помрачнел.
– К сожалению, должен сообщить вам, что за последние шесть месяцев ваша милая матушка перенесла несколько сердечных приступов.
– О Боже!
На лице Адди была написана такая сильная боль, что у Крега невольно сжалось сердце.
Лайт, также это заметивший, поспешил смягчить нанесенный им удар:
– Месяц назад я ужинал с вашими родителями, и она чувствовала себя неплохо. – Он замялся. – Может быть, вы хотите, чтобы по возвращении в Парраматту я что-нибудь им передал? Может, сказать, что вы здоровы и живете вполне благополучно? Я уверен, что они…
– Нет! – воскликнула Адди. – Простите меня, сэр, вы очень добры, но… дело в том…
– Чего ты боишься? – спросил Крег. – Мистер Лайт, мы с женой будем вам признательны, если вы любезно сообщите матери, отцу и брату Аделаиды, что она жива, здорова и… – теперь уже он закусил губу, – что она очень по ним скучает.
Адди отвернулась и подошла к камину, чтобы скрыть слезы.
– Заранее благодарю вас, мистер Лайт. Но я должна приниматься за стирку… Крег, ты принес воды из родника?
– Нет, сейчас принесу.
Мужчины показали гостям деревню. Затем они еще раз с ними попрощались, на сей раз окончательно.
Перед тем как расстаться, Крег спросил у Лайта:
– Вы не остановитесь здесь на обратном пути?
Лайт посмотрел на Уэнтворта.
– Если все пройдет, как мы рассчитываем, это вполне возможно. Что скажешь, Уилл?
Крег, уже более настойчиво, проговорил: – Пожалуйста, джентльмены, остановитесь здесь, прежде чем возвращаться в Парраматту и Сидней.
– Ну что же, если это так важно для вас, я обещаю заехать, – сказал Лайт.
– Спасибо. Это важно. Даже очень важно.
Крег смотрел вслед гостям – те шли к реке, сопровождаемые Джейсоном и Келпи. Флинн стоял рядом, скрестив на груди руки. На его губах играла загадочная улыбка.
– Этот смуглый парень, которого зовут Лайт… он сказал, что Адди – самая красивая женщина на свете.
– Так он сказал? – произнес Крег. – Очень любезно с его стороны.
Мужчины расхохотались.
Вечером вся община собралась по обыкновению на деревенской площади вокруг большого костра. Пили пиво и вино, болтали и шутили. Рассказывали о забавных происшествиях.
– Во время рыбной ловли в гавани Алан упал за борт, и акула едва не оттяпала ему задницу, – сказал один из мужчин.
Жена Дерэна, Жюли, покатывалась со смеху:
– Ну и широкая же пасть, должно быть, у этой акулы. – И она хлопнула себя по ягодицам.
– Сегодня я едва не пристрелил Рэнда, – улыбнулся Флинн. – Принял его за бабуина.
– Сам ты бабуин, ирландский варвар, – огрызнулся Рэнд. Он схватил большого рыжего муравья, который вгрызался в кусок жареного мяса, и сунул его Флинну за шиворот.
Однако Крег и Адди были в этот вечер на редкость молчаливы и не принимали участия в общем веселье.
– Что вы оба такие мрачные? Как на похоронах, – не преминул заметить Флинн.
Крег криво усмехнулся:
– Что ж, так и есть, приятель. Я сегодня не в своей тарелке. Мы с Адди хотели бы вас оставить. Если вы не возражаете…
Их намерение удалиться вызвало громкий смех и шутки. Если бы ты поменьше занимался этим самым, – завопил им вдогонку Флинн, – то и чувствовал бы себя лучше!
Когда они уже лежали, Крег начал целовать ее глаза, лоб, губы, пульсирующую жилку на шее. Целовал нежно и страстно, как всегда.
Адди, сгоравшая от желания, поторопила его:
– Ты что-то сегодня очень тянешь, любимый.
Она погладила его отвердевшую плоть и, выгибая спину, устремилась ему навстречу. Он привычно вошел в ритм, и ему удалось удовлетворить ее. Однако сам Крег не стремился к удовлетворению – слишком уж неприятные мысли его одолевали.
– Я все это время думал, дорогая, – проговорил он, когда они улеглись рядом.
Она пожала его руку.
– О чем же ты думал? – спросила она.
– О твоих родителях, – ответил он напряженным голосом. – Какой стыд, что все эти годы они ничего о нас не знали. И в том моя вина.
В кромешной тьме он не видел ее лица, но чувствовал, что она тихо плачет, чувствовал, как ее тело сотрясает дрожь.
– Ты представляешь себе мое состояние? – с трудом вымолвила Адди. – Ты знаешь, Крег… – У нее не было сил договорить.
– Не продолжай, дорогая. Лежи спокойно. И слушай, что я тебе скажу. Только обещай, что не станешь перебивать.
Она, всхлипнув, кивнула:
– О-обещаю.
– Хорошо. Так вот, Лайт сказал, что твоя мать тяжело больна.
– Ей станет лучше, когда она узнает, что мы живы.
– Ты обещала, что не будешь перебивать, – сказал Крег с притворной строгостью. – А теперь представь себе, насколько лучше она себя почувствует, когда увидит тебя собственными глазами. Воочию.
– Что ты предлагаешь, Крег?
Она попыталась вырваться из его объятий, но он обнял ее еще крепче. И тут же зажал ей ладонью рот.
– Послушай. Я хочу, чтобы ты вместе с детьми отправилась в Парраматту. Лайт и Уэнтворт проводят вас туда. Я люблю твоих родителей больше, чем своих собственных. Они относились ко мне как к родному сыну. А я оказался неблагодарным. Похитил у них дочь, так и не сообщив, где она и что с ней. Они, наверное, думают, что ты погибла. Адди, дорогая, мы должны искупить нашу вину. Ты должна поехать домой и навестить родителей. Не обязательно надолго. Всего на несколько недель. Ты же слышала, что теперь есть регулярное сообщение через Голубые горы. Даже ходят дилижансы. Ты сможешь вернуться в любое, какое захочешь, время. Любимая, ты понимаешь, что я тебе говорю?
Она вдруг вся расслабилась и тихо проговорила:
– Да, понимаю. Я тоже сегодня много об этом думала, но каждый раз меня останавливал страх – боюсь расстаться с тобой, боюсь потерять тебя.
– Ну почему ты должна потерять меня? Ты просто навестишь родителей. Представь себе, как обрадуется твоя мать, увидев своих внуков. Это продлит ее жизнь на долгие годы. Да и возродит твоего отца. – Он хохотнул. – Воображаю, как задерет хвост твой брат, когда встретится с названным в его честь племянником.
Адди понемногу успокаивалась.
– Да уж, представляю себе их лица, когда я заявлюсь к ним и скажу: «Джейсон и Джуно, сядьте на колени к своей бабушке».
Крег рассмеялся и стиснул жену в объятиях.
– Чего бы я только не дал, чтобы присутствовать при этом зрелище. – Помолчав, он заговорил о другом: – И ты могла бы сделать еще одно важное дело. Выяснить, в каком мы положении. Судя по всему, губернатор Макуэри мог объявить всеобщую амнистию тем беглецам, которые все эти годы жили, не нарушая закона.
– О Крег! Ты в самом деле полагаешь, что такое возможно, что мы оба сможем вернуться в дом моего отца и зажить там спокойно?
– Я в это верю, любимая. И ты тоже должна поверить. Адди вздохнула:
– Я постараюсь поверить.
– Стало быть, решено. Ты и наши дети отправитесь вместе с экспедицией Лайта и Уэнтворта.
– Если они возьмут нас с собой… Да, поеду, но только ненадолго. Если ты, конечно, сможешь…
– Я же сказал, чтобы ты верила в меня. Ее руки обвили его шею.
– О мой дорогой. Мне страшно расставаться с тобой даже на один день или ночь.
– Но это необходимо, родная. Наступило время новой надежды. Мы не прощаемся друг с другом. Жизнь только начинается.
Адди уже засыпала, когда неожиданная мысль развеяла сон: – «Почему я не спросила Уильяма Лайта про Джона Блэндингса?»
Глава 2
Весь следующий месяц, едва лишь появлялось свободное время, Адди то с иголкой в руке, то склонясь над ткацким станком или прялкой, занималась своим гардеробом. Самым удачным своим творением она считала юбку и блузку двух контрастных – черного и белого – цветов. В разговоре с Крегом она даже назвала это свое изделие шикарным туалетом.
– Хочешь, я сейчас их надену? – сказала она в то утро, когда собиралась отправиться с экспедицией в Новый Южный Уэльс.
Тяжелая шерстяная юбка, едва прикрывавшая лодыжки, была стянута над бедрами и расширялась книзу. Белая льняная блузка имела треугольный вырез, широкие рукава с манжетами на пуговичках и была перепоясана широкой лентой.
Выйдя из спальни, Адди сделала изящный поклон.
– Ну как я?
– Как леди Гамильтон.
– Ну и льстец же ты. Я даже не знаю, что теперь носят. В последний раз я видела журнал мод шесть лет назад. И шила этот наряд наугад.
Крег обнял ее.
– Лайт верно сказал: ты будешь выглядеть красавицей и в мешковине. Кстати, я бы советовал тебе держаться от него подальше. Похоже, он не пропустит ни одной женщины.
– Да, у него глаза человека распутного, так и поблескивают, – лукаво улыбнулась Адди. – Вероятно, романская кровь в жилах. А ты знаешь, что его отец был торговцем в Пенанге и женился на женщине азиатско-португальского происхождения?
– Я слышал, как он говорил об этом. И еще он говорил, что скоро должен возвратиться в Англию, где будет состоять в свите герцога Веллингтонского. Неудивительно, что он нравится женщинам. В чем, в чем, а в обаянии ему не откажешь. Она поцеловала его в веснушчатый подбородок:
– На меня действует только твое обаяние, любимый.
– Пожалуйста, не забывай об этом. Адди поспешила обратно в спальню.
– Мне надо надеть что-нибудь более практичное. Они вот-вот прибудут.
Крег вышел из дома и стал наблюдать, как его дети играют с деревенскими ребятишками и с Келпи – пес с лаем носился за ними.
Подошедший Флинн с волнением в голосе проговорил:
– Почти все ребята пошли прокладывать дорожку для бегов и попросили меня проститься за них с Адди и детьми. – Он опустил глаза. – Честно сказать, ее отъезд наводит на меня тоску. Все это время мы были так близки… Как одна семья.
На глаза Крега навернулись слезы. Он обнял друга.
– Спасибо тебе, Шон.
Когда Адди была готова, Крег и Шон отнесли скромный багаж к реке, где Уэнтворт и Лайт уже поджидали ее и детей в лодке.
– Позвольте мне помочь. – Уэнтворт взял три скатанных одеяла и положил их на корму поверх лежавших там инструментов и образцов растений, горных пород и почв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48