https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/Parly/
Она не такая!
И зачем леди Уэсткотт понадобилось врываться к ним и все портить?! Ведь она уже добилась всего, чего хотела!
Люси спрятала лицо в изгиб локтя. С улицы до нее донесся лай собаки. Женщина что-то спросила, ей ответил мужчина. Люси подняла голову. А вдруг? Но нет, это не Айвэн. Мужчина рассмеялся, и это не был смех Айвэна…
Непрошеные слезы все-таки навернулись ей на глаза. Она смахнула их тыльной стороной ладони, но на их место навернулись другие, а затем еще и еще.
– Не будь плаксой! – вслух сказала себе Люси и поспешно поднялась.
Плаксой она не была никогда. И не хотела становиться ею сейчас только потому, что муж ее куда-то подевался. Подумаешь, дело житейское. Вернется!
Но по мере того, как день проходил за днем, она верила в это все меньше и меньше. Чем дольше его не было, тем меньше оставалось шансов, что он найдет Валери и сэра Джеймса, – и тем больше, что они уже поженились. В конце концов Люси начала сомневаться, что он вообще поехал за ними…
Настроение ее в эти дни менялось чрезвычайно быстро. То ею овладевал гнев, то отчаяние. Если Айвэн не хотел на ней жениться, зачем он это сделал? Может, ему просто захотелось доказать всем, что он и это может? И все-таки в глубине души она надеялась, что со временем он ее полюбит и у них все образуется. Если он этого захочет…
На четвертый день отсутствия Айвэна Люси наконец получила от него письмо. Он писал, что у него дела, и просил ее вместе с вдовствующей графиней перебираться в Дорсет, поскольку городской дом он собирался пока закрыть. И ни слова про беглецов, ни слова про его собственные планы, которые напрочь разрушили все планы Люси!
Леди Уэсткотт была вне себя, Люси не знала, что и думать. От Валери тоже пришли две открытки. В первой она просила прощения за причиненные беспокойства и заверяла графиню в вечной преданности. Вторая была от сэра Джеймса и леди Моби – они сообщали о своем недавнем обручении и просили разрешения навестить их в Дорсете.
Это последнее обстоятельство сильно обрадовало Люси. Про то, что семейство Уэсткотт перебирается в Дорсет, Валери могла узнать только от Айвэна. А это значит, что он все-таки поехал за ними и где-то их нашел.
Но значит ли это, что он тоже приедет в Дорсет и будет жить там со своей женой и бабкой? Люси была настолько возбуждена, что не могла ни есть, ни спать.
Уже через несколько дней Люси со старой графиней сидели друг напротив друга в карете Уэсткоттов, которая с грохотом катила по неровной дороге. Они проехали Гилфорд и направлялись в Винчестер, где их ждали новые лошади. Потом они переправятся через реку Тест в Стокбридже, а там уже недалеко до семейного гнезда Уэсткоттов.
– Вам понадобится собственная прислуга, – говорила Антония. – У меня есть две подходящие девушки.
– А они умеют читать и писать? – спросила Люси, бездумно глядя на проплывающий за окном пейзаж.
– Я не беру на работу неучей, мисс Драйсдейл!
Люси пристально посмотрела на нее, но не стала напоминать, что она уже не «мисс», а леди Уэсткотт. Хотя старуха именно этого и добивалась, привыкнуть пока никак не могла.
Люси вообще опасалась, что они никогда не поладят. Жуткая сцена в спальне только утвердила ее в этой мысли. Вдовствующая графиня не из тех, кто легко расстается с властью; а Люси тоже не намеревалась потакать прихотям старухи. Они довольно холодно смотрели друг на друга.
– Я беру на работу только лучших, – хмуро продолжала леди Уэсткотт. – Кто бы это ни был: служанка, шляпник или модистка.
– Постараюсь этого не забывать. Хотя мне понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к своему новому положению. Я ведь теперь не великовозрастная гувернантка, а брошенная мужем графиня.
Люси опять уставилась в окно. «Ну, зачем я так? – подумала она. – Что за глупость? Хотя в глазах всего мира так оно и есть…»
Леди Уэсткотт зашуршала тяжелыми юбками.
– Никто тебя брошенной не считает. По крайней мере, до тех пор, пока ты сама себя таковой не сочтешь.
Это прозвучало не очень-то утешительно, но произнесено было с явным намерением помириться. Люси искоса посмотрела на графиню.
– Я еду в свой новый дом без новоиспеченного мужа. И я даже предположить не могу, когда он вернется, если вообще вернется! А вы предлагаете мне не считать себя брошенной?
– Он ищет кузину. Это его долг. Честно говоря, никак не могла подумать, что ты сдашься при первой же неурядице.
– А вы меня выбрали для Айвэна потому, что считали сильной?
Старуха смотрела на нее с воинственным видом.
– Да, – заносчиво ответила она. – И надеюсь, я не ошиблась.
Люси отвернулась. Ей всегда казалось, что у нее есть воля. Но с тех пор, как она полюбила, воля покинула ее. Только леди Антония об этом ничего не хочет знать.
Люси сжала зубы.
– Не беспокойтесь. Я не намерена пренебрегать своими обязанностями графини Уэсткотт. Ни у кого не должно быть на этот счет никаких сомнений. Ни у моего отсутствующего мужа, ни у вас, – добавила она и, закрыв глаза, откинулась на спинку, намереваясь проспать все долгое путешествие до Дорсета.
В фамильный дом Уэсткоттов они прибыли уже в сумерках. Фасад, выходящий на запад, купался в золотых лучах заходящего летнего солнца. Это был прекрасный дом из портлендского камня с пятью фронтонами и с таким количеством окон, что работы бы здесь хватило целой бригаде мойщиков на целый год. Хвощ, покрывающий стены дома, делал его чрезвычайно уютным. Фундамент был низкий, и потому дом в два с половиной этажа вовсе не производил впечатление огромного. Вообще он выглядел гораздо скромнее, чем она ожидала.
Но внутри все было совсем иначе: очень высокие белоснежные потолки, стены, украшенные лепниной или деревянными панелями. Полы, выложенные из самых разнообразных сортов дерева, являли собой настоящее произведение искусства. И покрыты они были теплыми коврами едва ли не со всего Востока. Мебель здесь была и антикварная, и самая современная. Но больше всего Люси поразил водопровод в двух ванных комнатах – неслыханная роскошь.
И все же в доме явно чего-то не хватало. «Человеческого тепла», – решила Люси, поднимаясь по изогнутой лестнице с витыми перилами на второй этаж. Шаги ее гулким эхом разносились по дому.
У вдовствующей графини были собственные апартаменты, расположенные ближе к гостевой комнате в восточном крыле. Люси заняла хозяйскую половину в западном крыле. В приступе гнева она приказала перенести вещи Айвэна на чердак. Если леди Уэсткотт и была недовольна высокомерием Люси, то никак этого не показала – ни в тот момент, ни в последовавшие за этим долгие недели.
Не сговариваясь, они зажили размеренной деревенской жизнью. По утрам Люси гуляла по саду и размышляла. Около десяти она возвращалась в дом, и они садились завтракать.
Люси приняла на себя заботу о доме, но распоряжения предпочитала отдавать так, чтобы ее слышала леди Уэсткотт. Время от времени вдовствующая графиня давала советы, которые Люси обычно принимала во внимание. Перед обедом Люси знакомилась с обширной библиотекой, а Антония читала газеты, на которые издавна подписывалась, а затем дремала.
Как и подобает в деревне, ужинали они рано. Иногда Люси выезжала верхом покататься по окрестностям – в конюшнях поместья было несколько прекрасных жеребцов.
В общем и целом можно было бы сказать, что живут они прекрасно, – если бы не угнетающая неизвестность, в которой пребывали обе хозяйки.
Валери прислала еще пару писем. В первом она сообщала, что дела задержали их в Йорке, где живут родственники сэра Джеймса. Но от поездки в Дорсет они не отказывались. Во втором Валери писала, что они будут в Дорсете в последнюю неделю июля, после того, как побывают в Арунделе, у ее родственников.
Айвэн тоже писал, но не письма, а короткие записки. В последней сообщалось, что он отправляется в Уэллс, где у него возникли новые дела. Он даже и не подумал написать, когда можно рассчитывать на его приезд.
Люси пыталась сохранять бодрость, но ей это удавалось плохо. Чтение не развлекало ее, аппетит она потеряла – от запаха пищи ее просто тошнило. В день, когда приехали Валери и сэр Джеймс, она даже задремала в библиотеке, так что Фентону, старинному дворецкому семьи, пришлось ее будить. Раздраженная Антония дожидалась ее в холле, и они вдвоем отправились навстречу прибывшим гостям.
Валери явно нервничала, но к крестной она подошла смело, крепко держа мужа под руку.
– Позвольте представить вам моего мужа, сэра Джеймса Моби… – начала она заранее заготовленную речь, но леди Уэсткотт ее перебила.
– Я и без тебя его знаю, – заявила она, разглядывая неулыбчивого молодого человека и нахмурившуюся Валери. – И нечего на меня так смотреть, дорогая! Я имею полное право быть недовольной. Ты поставила меня в чрезвычайно неловкое положение. Скажи, есть ли какая-нибудь надежда на то, что ваш брак может быть аннулирован?
Сэр Джеймс даже покраснел от гнева.
– Мадам! Вы не имеете права…
– Ни малейшей, – прервала его Валери. – Мы обвенчаны, но даже если бы это было не так, я бы не отступила от своих намерений. Мы любим друг друга!
Вдовствующая графиня так сильно сжала хрустальный набалдашник своей трости, что пальцы ее побелели.
– Ну что же. Значит, вы женаты… Так поцелуй же меня, и пройдем в дом. От этой жары кто угодно сойдет с ума.
Валери сразу же просияла и схватила графиню под руку. Однако сэр Джеймс еще какое-то время подозрительно косился на леди Уэсткотт.
«Успокаивать его, очевидно, придется мне», – подумала Люси, провожая его в гостиную.
– Я давно хотела вас спросить, милорд, – начала она и посмотрела ему прямо в глаза. – Что такого произошло в вашем детстве, что, с одной стороны, вы ненавидите аристократические титулы, а с другой – до сих пор не отказываетесь от звания сэра?
Она ожидала какой угодно реакции на столь нелюбезные слова, но, к ее удивлению, сэр Джеймс задумчиво приподнял брови.
– Я и сам удивляюсь. А в последнее время думаю об этом все чаще и чаще. Кстати, по логике вещей, я ведь должен был жениться на вас. У вас такой живой ум, нас связывают общие интересы… Но я вот, представьте, полюбил Валери. Так что жизнь, как видите, подчас неподвластна логике.
Люси пожала плечами.
– На мой взгляд, вы с Валери прекрасно дополняете друг друга. А мы с вами едва ли ужились бы: я столь же раздражительна, как и вы.
Они понимающе улыбнулись друг другу и замолчали, поскольку в гостиной уже не могли более позволить себе таких откровенностей. Но Люси поняла, что в лице сэра Джеймса она приобрела друга. И если у нее когда-то и были сомнения относительно того, насколько ему подходит Валери, то теперь от них не осталось и следа. Не подходили они друг другу только внешне.
Сэру Джеймсу нужна была именно такая жена – юная и не испорченная светом. Из нее он мог лепить кого угодно и продолжать любить ее лицо и тело. Что же до Валери, то в родительском доме о ней, вероятно, мало кто вспоминал. И в Джеймсе она нашла человека, который стал ей и отцом, и любящим мужем.
Люси не сомневалась, что их странный союз будет долговечным.
Чего она никак не могла сказать о своем…
18
– Я не больна! – протестовала Люси.
Валери смотрела на нее с сомнением.
– Но вы уже который день не едите и бледны, как смерть.
Она попыталась приложить руку Люси ко лбу, но Люси отвернулась.
– Со мной все в полном порядке, – заверила она Валери. – Просто в последнее время в моей жизни произошло столько изменений… Я вышла замуж, у меня новый дом…
– И муж куда-то пропал, – едва слышно закончила за нее Валери.
Люси состроила недовольную гримасу. Они сидели на скамейке в саду, наслаждаясь закатом солнца. В Уэсткотт-Мейнор она приехала ровно семь недель назад. Семь недель и шесть дней назад она сочеталась браком с Айвэном.
Семь недель и пять дней назад она в последний раз видела мужа…
Слава богу, сейчас с ней Валери и сэр Джеймс. Иначе она бы уже давно сошла с ума. Горе, злость, всепоглощающее отчаяние – вот какие чувства мучили ее поодиночке и все вместе. Ей хотелось задушить Айвэна. А в другие моменты ей хотелось обнять его и никогда не выпускать из своих объятий… Как бы то ни было, ей хотелось, чтобы этому жуткому ожиданию пришел конец.
Но больше всего Люси боялась, что кто-нибудь догадается о том, о чем уже догадалась она. У нее будет ребенок! Сердце ее сжималось каждый раз, как она об этом думала. Она ждет ребенка – их с Айвэном ребенка… Ей так хотелось радоваться этому, но она не знала, как отнесется к ребенку Айвэн. Ведь он ни за что не хотел дарить правнука вдовствующей графине. Что, если он еще больше от нее отдалится, когда узнает обо всем?
– Как статья Джеймса? – спросила Люси, чтобы сменить тему разговора.
Как она и ожидала, Валери ослепительно улыбнулась.
– Он уже заканчивает ее. Послезавтра мы едем в Лондон. Надо поскорее передать статью в редакцию, чтобы они успели напечатать ее еще в сентябрьском номере.
Как и во всем, Люси неоднозначно относилась к скорому отъезду Валери и Джеймса. С одной стороны, ей было нелегко на них смотреть. Они только что поженились, были явно влюблены, и Люси не могла не винить себя за то, что так неосмотрительно вышла замуж. Но если они уедут, то уже ничто не будет отвлекать ее от грустных мыслей. У нее останется единственное развлечение – редкие письма Айвэна. Вернее, его путевые заметки – так называла она их про себя, ибо посылал он их из самых разных мест. То из Йорка, то из Скарборо, то вдруг из Лондона, а затем из Портсмута. Писать что-нибудь в ответ было бессмысленно: он постоянно менял свое местопребывание.
Она не без труда заставила себя отвлечься от этих грустных мыслей и улыбнулась Валери.
– Но ведь вы, надеюсь, вернетесь сюда? Нам без вас будет очень одиноко.
Валери погладила ее по руке.
– Я бы с большим удовольствием. Я так благодарна вам и леди Уэсткотт за то, что вы нас терпели все это время. Но Джеймсу надо договариваться о новом расписании лекций. Кроме того, я еще не видела его дом, а у меня есть все основания полагать, что он ничем не лучше жилья любого холостяка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
И зачем леди Уэсткотт понадобилось врываться к ним и все портить?! Ведь она уже добилась всего, чего хотела!
Люси спрятала лицо в изгиб локтя. С улицы до нее донесся лай собаки. Женщина что-то спросила, ей ответил мужчина. Люси подняла голову. А вдруг? Но нет, это не Айвэн. Мужчина рассмеялся, и это не был смех Айвэна…
Непрошеные слезы все-таки навернулись ей на глаза. Она смахнула их тыльной стороной ладони, но на их место навернулись другие, а затем еще и еще.
– Не будь плаксой! – вслух сказала себе Люси и поспешно поднялась.
Плаксой она не была никогда. И не хотела становиться ею сейчас только потому, что муж ее куда-то подевался. Подумаешь, дело житейское. Вернется!
Но по мере того, как день проходил за днем, она верила в это все меньше и меньше. Чем дольше его не было, тем меньше оставалось шансов, что он найдет Валери и сэра Джеймса, – и тем больше, что они уже поженились. В конце концов Люси начала сомневаться, что он вообще поехал за ними…
Настроение ее в эти дни менялось чрезвычайно быстро. То ею овладевал гнев, то отчаяние. Если Айвэн не хотел на ней жениться, зачем он это сделал? Может, ему просто захотелось доказать всем, что он и это может? И все-таки в глубине души она надеялась, что со временем он ее полюбит и у них все образуется. Если он этого захочет…
На четвертый день отсутствия Айвэна Люси наконец получила от него письмо. Он писал, что у него дела, и просил ее вместе с вдовствующей графиней перебираться в Дорсет, поскольку городской дом он собирался пока закрыть. И ни слова про беглецов, ни слова про его собственные планы, которые напрочь разрушили все планы Люси!
Леди Уэсткотт была вне себя, Люси не знала, что и думать. От Валери тоже пришли две открытки. В первой она просила прощения за причиненные беспокойства и заверяла графиню в вечной преданности. Вторая была от сэра Джеймса и леди Моби – они сообщали о своем недавнем обручении и просили разрешения навестить их в Дорсете.
Это последнее обстоятельство сильно обрадовало Люси. Про то, что семейство Уэсткотт перебирается в Дорсет, Валери могла узнать только от Айвэна. А это значит, что он все-таки поехал за ними и где-то их нашел.
Но значит ли это, что он тоже приедет в Дорсет и будет жить там со своей женой и бабкой? Люси была настолько возбуждена, что не могла ни есть, ни спать.
Уже через несколько дней Люси со старой графиней сидели друг напротив друга в карете Уэсткоттов, которая с грохотом катила по неровной дороге. Они проехали Гилфорд и направлялись в Винчестер, где их ждали новые лошади. Потом они переправятся через реку Тест в Стокбридже, а там уже недалеко до семейного гнезда Уэсткоттов.
– Вам понадобится собственная прислуга, – говорила Антония. – У меня есть две подходящие девушки.
– А они умеют читать и писать? – спросила Люси, бездумно глядя на проплывающий за окном пейзаж.
– Я не беру на работу неучей, мисс Драйсдейл!
Люси пристально посмотрела на нее, но не стала напоминать, что она уже не «мисс», а леди Уэсткотт. Хотя старуха именно этого и добивалась, привыкнуть пока никак не могла.
Люси вообще опасалась, что они никогда не поладят. Жуткая сцена в спальне только утвердила ее в этой мысли. Вдовствующая графиня не из тех, кто легко расстается с властью; а Люси тоже не намеревалась потакать прихотям старухи. Они довольно холодно смотрели друг на друга.
– Я беру на работу только лучших, – хмуро продолжала леди Уэсткотт. – Кто бы это ни был: служанка, шляпник или модистка.
– Постараюсь этого не забывать. Хотя мне понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к своему новому положению. Я ведь теперь не великовозрастная гувернантка, а брошенная мужем графиня.
Люси опять уставилась в окно. «Ну, зачем я так? – подумала она. – Что за глупость? Хотя в глазах всего мира так оно и есть…»
Леди Уэсткотт зашуршала тяжелыми юбками.
– Никто тебя брошенной не считает. По крайней мере, до тех пор, пока ты сама себя таковой не сочтешь.
Это прозвучало не очень-то утешительно, но произнесено было с явным намерением помириться. Люси искоса посмотрела на графиню.
– Я еду в свой новый дом без новоиспеченного мужа. И я даже предположить не могу, когда он вернется, если вообще вернется! А вы предлагаете мне не считать себя брошенной?
– Он ищет кузину. Это его долг. Честно говоря, никак не могла подумать, что ты сдашься при первой же неурядице.
– А вы меня выбрали для Айвэна потому, что считали сильной?
Старуха смотрела на нее с воинственным видом.
– Да, – заносчиво ответила она. – И надеюсь, я не ошиблась.
Люси отвернулась. Ей всегда казалось, что у нее есть воля. Но с тех пор, как она полюбила, воля покинула ее. Только леди Антония об этом ничего не хочет знать.
Люси сжала зубы.
– Не беспокойтесь. Я не намерена пренебрегать своими обязанностями графини Уэсткотт. Ни у кого не должно быть на этот счет никаких сомнений. Ни у моего отсутствующего мужа, ни у вас, – добавила она и, закрыв глаза, откинулась на спинку, намереваясь проспать все долгое путешествие до Дорсета.
В фамильный дом Уэсткоттов они прибыли уже в сумерках. Фасад, выходящий на запад, купался в золотых лучах заходящего летнего солнца. Это был прекрасный дом из портлендского камня с пятью фронтонами и с таким количеством окон, что работы бы здесь хватило целой бригаде мойщиков на целый год. Хвощ, покрывающий стены дома, делал его чрезвычайно уютным. Фундамент был низкий, и потому дом в два с половиной этажа вовсе не производил впечатление огромного. Вообще он выглядел гораздо скромнее, чем она ожидала.
Но внутри все было совсем иначе: очень высокие белоснежные потолки, стены, украшенные лепниной или деревянными панелями. Полы, выложенные из самых разнообразных сортов дерева, являли собой настоящее произведение искусства. И покрыты они были теплыми коврами едва ли не со всего Востока. Мебель здесь была и антикварная, и самая современная. Но больше всего Люси поразил водопровод в двух ванных комнатах – неслыханная роскошь.
И все же в доме явно чего-то не хватало. «Человеческого тепла», – решила Люси, поднимаясь по изогнутой лестнице с витыми перилами на второй этаж. Шаги ее гулким эхом разносились по дому.
У вдовствующей графини были собственные апартаменты, расположенные ближе к гостевой комнате в восточном крыле. Люси заняла хозяйскую половину в западном крыле. В приступе гнева она приказала перенести вещи Айвэна на чердак. Если леди Уэсткотт и была недовольна высокомерием Люси, то никак этого не показала – ни в тот момент, ни в последовавшие за этим долгие недели.
Не сговариваясь, они зажили размеренной деревенской жизнью. По утрам Люси гуляла по саду и размышляла. Около десяти она возвращалась в дом, и они садились завтракать.
Люси приняла на себя заботу о доме, но распоряжения предпочитала отдавать так, чтобы ее слышала леди Уэсткотт. Время от времени вдовствующая графиня давала советы, которые Люси обычно принимала во внимание. Перед обедом Люси знакомилась с обширной библиотекой, а Антония читала газеты, на которые издавна подписывалась, а затем дремала.
Как и подобает в деревне, ужинали они рано. Иногда Люси выезжала верхом покататься по окрестностям – в конюшнях поместья было несколько прекрасных жеребцов.
В общем и целом можно было бы сказать, что живут они прекрасно, – если бы не угнетающая неизвестность, в которой пребывали обе хозяйки.
Валери прислала еще пару писем. В первом она сообщала, что дела задержали их в Йорке, где живут родственники сэра Джеймса. Но от поездки в Дорсет они не отказывались. Во втором Валери писала, что они будут в Дорсете в последнюю неделю июля, после того, как побывают в Арунделе, у ее родственников.
Айвэн тоже писал, но не письма, а короткие записки. В последней сообщалось, что он отправляется в Уэллс, где у него возникли новые дела. Он даже и не подумал написать, когда можно рассчитывать на его приезд.
Люси пыталась сохранять бодрость, но ей это удавалось плохо. Чтение не развлекало ее, аппетит она потеряла – от запаха пищи ее просто тошнило. В день, когда приехали Валери и сэр Джеймс, она даже задремала в библиотеке, так что Фентону, старинному дворецкому семьи, пришлось ее будить. Раздраженная Антония дожидалась ее в холле, и они вдвоем отправились навстречу прибывшим гостям.
Валери явно нервничала, но к крестной она подошла смело, крепко держа мужа под руку.
– Позвольте представить вам моего мужа, сэра Джеймса Моби… – начала она заранее заготовленную речь, но леди Уэсткотт ее перебила.
– Я и без тебя его знаю, – заявила она, разглядывая неулыбчивого молодого человека и нахмурившуюся Валери. – И нечего на меня так смотреть, дорогая! Я имею полное право быть недовольной. Ты поставила меня в чрезвычайно неловкое положение. Скажи, есть ли какая-нибудь надежда на то, что ваш брак может быть аннулирован?
Сэр Джеймс даже покраснел от гнева.
– Мадам! Вы не имеете права…
– Ни малейшей, – прервала его Валери. – Мы обвенчаны, но даже если бы это было не так, я бы не отступила от своих намерений. Мы любим друг друга!
Вдовствующая графиня так сильно сжала хрустальный набалдашник своей трости, что пальцы ее побелели.
– Ну что же. Значит, вы женаты… Так поцелуй же меня, и пройдем в дом. От этой жары кто угодно сойдет с ума.
Валери сразу же просияла и схватила графиню под руку. Однако сэр Джеймс еще какое-то время подозрительно косился на леди Уэсткотт.
«Успокаивать его, очевидно, придется мне», – подумала Люси, провожая его в гостиную.
– Я давно хотела вас спросить, милорд, – начала она и посмотрела ему прямо в глаза. – Что такого произошло в вашем детстве, что, с одной стороны, вы ненавидите аристократические титулы, а с другой – до сих пор не отказываетесь от звания сэра?
Она ожидала какой угодно реакции на столь нелюбезные слова, но, к ее удивлению, сэр Джеймс задумчиво приподнял брови.
– Я и сам удивляюсь. А в последнее время думаю об этом все чаще и чаще. Кстати, по логике вещей, я ведь должен был жениться на вас. У вас такой живой ум, нас связывают общие интересы… Но я вот, представьте, полюбил Валери. Так что жизнь, как видите, подчас неподвластна логике.
Люси пожала плечами.
– На мой взгляд, вы с Валери прекрасно дополняете друг друга. А мы с вами едва ли ужились бы: я столь же раздражительна, как и вы.
Они понимающе улыбнулись друг другу и замолчали, поскольку в гостиной уже не могли более позволить себе таких откровенностей. Но Люси поняла, что в лице сэра Джеймса она приобрела друга. И если у нее когда-то и были сомнения относительно того, насколько ему подходит Валери, то теперь от них не осталось и следа. Не подходили они друг другу только внешне.
Сэру Джеймсу нужна была именно такая жена – юная и не испорченная светом. Из нее он мог лепить кого угодно и продолжать любить ее лицо и тело. Что же до Валери, то в родительском доме о ней, вероятно, мало кто вспоминал. И в Джеймсе она нашла человека, который стал ей и отцом, и любящим мужем.
Люси не сомневалась, что их странный союз будет долговечным.
Чего она никак не могла сказать о своем…
18
– Я не больна! – протестовала Люси.
Валери смотрела на нее с сомнением.
– Но вы уже который день не едите и бледны, как смерть.
Она попыталась приложить руку Люси ко лбу, но Люси отвернулась.
– Со мной все в полном порядке, – заверила она Валери. – Просто в последнее время в моей жизни произошло столько изменений… Я вышла замуж, у меня новый дом…
– И муж куда-то пропал, – едва слышно закончила за нее Валери.
Люси состроила недовольную гримасу. Они сидели на скамейке в саду, наслаждаясь закатом солнца. В Уэсткотт-Мейнор она приехала ровно семь недель назад. Семь недель и шесть дней назад она сочеталась браком с Айвэном.
Семь недель и пять дней назад она в последний раз видела мужа…
Слава богу, сейчас с ней Валери и сэр Джеймс. Иначе она бы уже давно сошла с ума. Горе, злость, всепоглощающее отчаяние – вот какие чувства мучили ее поодиночке и все вместе. Ей хотелось задушить Айвэна. А в другие моменты ей хотелось обнять его и никогда не выпускать из своих объятий… Как бы то ни было, ей хотелось, чтобы этому жуткому ожиданию пришел конец.
Но больше всего Люси боялась, что кто-нибудь догадается о том, о чем уже догадалась она. У нее будет ребенок! Сердце ее сжималось каждый раз, как она об этом думала. Она ждет ребенка – их с Айвэном ребенка… Ей так хотелось радоваться этому, но она не знала, как отнесется к ребенку Айвэн. Ведь он ни за что не хотел дарить правнука вдовствующей графине. Что, если он еще больше от нее отдалится, когда узнает обо всем?
– Как статья Джеймса? – спросила Люси, чтобы сменить тему разговора.
Как она и ожидала, Валери ослепительно улыбнулась.
– Он уже заканчивает ее. Послезавтра мы едем в Лондон. Надо поскорее передать статью в редакцию, чтобы они успели напечатать ее еще в сентябрьском номере.
Как и во всем, Люси неоднозначно относилась к скорому отъезду Валери и Джеймса. С одной стороны, ей было нелегко на них смотреть. Они только что поженились, были явно влюблены, и Люси не могла не винить себя за то, что так неосмотрительно вышла замуж. Но если они уедут, то уже ничто не будет отвлекать ее от грустных мыслей. У нее останется единственное развлечение – редкие письма Айвэна. Вернее, его путевые заметки – так называла она их про себя, ибо посылал он их из самых разных мест. То из Йорка, то из Скарборо, то вдруг из Лондона, а затем из Портсмута. Писать что-нибудь в ответ было бессмысленно: он постоянно менял свое местопребывание.
Она не без труда заставила себя отвлечься от этих грустных мыслей и улыбнулась Валери.
– Но ведь вы, надеюсь, вернетесь сюда? Нам без вас будет очень одиноко.
Валери погладила ее по руке.
– Я бы с большим удовольствием. Я так благодарна вам и леди Уэсткотт за то, что вы нас терпели все это время. Но Джеймсу надо договариваться о новом расписании лекций. Кроме того, я еще не видела его дом, а у меня есть все основания полагать, что он ничем не лучше жилья любого холостяка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39