Джульетта удивленно посмотрела на мать.
— У тебя нет температуры, nina, однако щеки горят.
Приглушенный кашель Лизы, перебиравшей в шкафу платья Джульетты, на миг отвлек их.
Надеясь, что в присутствии Карессы Лиза не будет доставать ее испачканную одежду, спрятанную ночью, Джульетта быстро пробормотала:
— Я сегодня почему-то очень хочу сладкого, мама, — и потянулась за небольшой чашей с засахаренным миндалем.
Каресса улыбнулась, ясные серые глаза заблестели.
— В этом нет ничего необычного, Джетта, ты всегда любила сладости. Необычно скорее то, что у больного, не встающего с постели, вообще есть аппетит.
Джульетта сунула в рот орешек миндаля, потом запоздало предложила угощение матери. Каресса отказалась:
— У меня есть новости, которые, возможно, ободрят тебя.
Джульетта вся превратилась в слух.
— Отец близок к решению относительно твоего замужества.
Рука Джульетты с миндалем застыла в воздухе. На память пришли слова Аристо: «Его Превосходительство сегодня вечером нанес визит Антонио Сарцано…» Однако, она не осмелилась спросить мать об этом, опасаясь выдать то, что узнала у Аристо. И потом, зачем бы это ей разговаривать с Аристо так поздно, когда все уже спят?
— Я и не думала, что он действительно ищет жениха, — с сарказмом ответила девушка. И тут же пожалела о сказанном, она знала, что мать — ее самый преданный союзник во всем.
— Perdonami, — вздохнула Джульетта и опустила ресницы. Выражение лица не изменилось, но мозг лихорадочно работал. Леон Сарцано был единственным неженатым сыном Сарцано. Светловолосый, высокий и красивый, как Марио ди Корсини, как ее отец, которого она обожала (в ее глазах ни один мужчина не мог сравниться с отцом). Семья Сарцано была богата, и Джульетта часто удивлялась, почему Данте не устроит ее брак с Леоном.
Леон Сарцано был первенцем в семье и вот уже более года вдовцом. Первая жена умерла при родах и оставила ему сына. Леону было всего двадцать семь лет — достаточно молодой, чтобы привлекать женщин. Хотя, как гласили слухи, он все еще оплакивает свою жену, которую очень любил… в наше время такое чувство в браке считается немодным.
— Джетта? Ты слушаешь?
Джульетта отвлеклась от мыслей о Леоне Сарцано и повернулась к матери, надеясь, что Каресса сочтет ее рассеянность следствием болезни и не догадается, что дочь уже строит всевозможные планы в отношении будущего мужа.
— Si, mamina, кто же он? — ее глаза заблестели.
Каресса слегка нахмурила лоб.
— Не мору тебе сказать, пока все не обговорено окончательно, nina.
Джульетта огорченно поджала губы, но опять вспомнила о своей болезни. Да и кто это может быть, подумала она, кроме Леона Сарцано?
— Ты довольна, Джетта?
Джульетта посмотрела на мать и пожала плечами.
— А как же? Мое нынешнее положение унизительно.
Каресса положила руку на плечо дочери.
— Дорогая, отец так любит тебя. Он не хочет расстаться с тобой, отправив в монастырь, не хочет просто отдать тебя за кого-нибудь, даже если это политически выгодно. Ты, конечно, ценишь такое отношение? — ее темные брови изогнулись. — Ты в постели, потому что злишься на Данте?
Чувство вины охватило Джульетту, краска стыда залила лицо. Девушка молчала, как бы признавая свою вину.
Каресса вздохнула и посмотрела в окно, в которое недавно глядела Джульетта, потом опустила взгляд на обручальное кольцо на левой руке, которое Данте надел ей двадцать лет назад.
— Я вышла замуж за Сильвио Роджерио, когда была еще старше, чем ты.
Девушка тут же пожалела о своих словах, такая боль прозвучала в голосе матери.
Как ни любила Каресса Данте, старая рана тупой болью все еще напоминала об убитом муже и потерянном ребенке.
— Прости, мама, я такая невнимательная, — с искренним раскаянием сказала Джульетта и мягко пожала руку матери. — Просто у меня другое положение, верно? Я дочь принца Монтеверди. Мне непристойно так долго быть незамужней.
Их глаза встретились.
— Так оно, наверное, и есть, по крайней мере, так тебе кажется, ведь ты горда, как львица, моя Джульетта. Как твой отец. Но ты должна научиться смирению, по крайней мере, внешнему, как пришлось сделать Данте.
— Но у него была веская причина! Он играл роль, и это помогло ему защитить интересы княжества, — дочь непокорно покачала головой, сама не замечая этого жеста. — Я не играю никакой роли, у меня нет такой далекой цели.
Каресса улыбнулась, увидев, как мило Джульетта надула губки.
— Верно, но твой отец позаботится о тебе, не сомневайся. В течение этого года ты станешь замужней женщиной, nina, и, даст Бог, найдешь удовлетворение, которое ищешь, — она отпустила руку дочери и поднялась.
— Это все, что я пока могу тебе сказать.
Надежда окрылила Джульетту. Глаза ее загорелись, на мгновение девушка позабыла, что ей нездоровится.
— А теперь, — Каресса наклонилась и коснулась губами лба девушки, — у меня много дел. Сегодня вечером у нас будут гости, и я надеюсь, что ты будешь чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы быть с нами.
Мать вопросительно подняла брови, как бы намекая, что у нее есть серьезные сомнения относительно нездоровья Джульетты.
— Съешь сколько сможешь, — добавила она, уходя. — И вздремни. Может быть, ты проснешься достаточно здоровой и придешь позже? — Каресса направилась к двери, бросив любопытный взгляд на Лизу, которая все еще рылась в шкафу.
Когда дверь за ней закрылась, Джульетта прошипела:
— Лиза! Что ты делаешь?!
Девушка вынырнула из шкафа. Она раскраснелась, темные волосы выбились из узла на затылке.
— Я собиралась почистить платье, которое вы надевали прошлым вечером, но вспомнила, что это секрет. Ваша мать была здесь, и я не могла…
— Ладно, — прервала ее Джульетта.
Лиза была не самой сообразительной девушкой в Монтеверди, но ее мать, тоже служанка, очень преданна семье. Лиза, родившаяся вне брака, служила так же добросовестно. Она привязалась к Джульетте, и Каресса даже не думала перевести ее на черную работу. Лиза триумфально подняла скомканное платье.
— А туфли в нижнем ящике я прибрала, Мона Джульетта, — объявила служанка таким тоном, будто выполнила труднейшее поручение.
Джульетта увидела сырой подол и грязные пятна на лифе.
— Можно с ним что-нибудь сделать? — с сомнением поинтересовалась она, пока Лиза поворачивала платье другой стороной.
— Думаю, да. Постараюсь.
— Хорошо, попробуй, но никому не говори… и займись им здесь, а не в прачечной. Принеси горячей воды и посмотрим, но сначала поищи Аристо.
— Нога?
— Да, но никому не говори, слышишь?
Лиза энергично закивала головой, отложила платье и вышла из комнаты. Оставшись одна, Джульетта набросилась на еду.
Интересно, подумала девушка, где карлик, и кто будет вечером на обеде?
К тому времени, когда Аристо вернулся в Кастелло Монтеверди, Джульетта вся извелась.
Вечер приближался, нога по-прежнему болела, где Аристо — неизвестно. Девушка кипела от возмущения. Спросить у матери она никак не могла, Каресса захочет знать, зачем ей нужен Аристо. Джульетте было очень трудно лгать матери. Отцу тоже, но матери — еще труднее. И так уже солгала Карессе один раз.
Наконец, когда стало темнеть, девушка допрыгала до шкафа и уставилась на свои платья, нахмурившись так, что брови цвета мускатного ореха почти сошлись на переносице. Даже если придется прыгать по коридорам до столовой на одной ноге, она наденет лучшее платье и появится за обедом. Или Аристо мог бы отнести ее, мрачно подумала Джульетта, раз уж он не пришел помочь.
Леон Сарцано считался красивым мужчиной, хотя и немного грустным после смерти жены. Вероятно, это ее лучший — и может быть последний — шанс покончить с ненавистным и унизительным положением незамужней женщины. Да ведь покойная жена Сарцано, когда родила, даже не была старше Джульетты!
— Как ваша нога? — спросила Лиза, входя в комнату.
Джульетта покачала головой и высунула распухшую ногу из-под платья.
— Аристо так стремится позаботиться обо мне, что я умру от раны! — мрачно ответила она. — Больно не только ступать, я даже не могу надеть туфлю! Что толку от такого выбора платьев, если я не могу как следует одеться и пойти в зал?
— Мадонна Джульетта? — в дверях возник Аристо, напугав обеих девушек.
— Где ты был? — воскликнула Джульетта низким от отчаяния голосом. — Посмотри на мою ногу! И Леон Сарцано придет на обед… Думаю, папа собирается договариваться о помолвке, а я в таком ужасном положении!
Карлик вошел в комнату, и Джульетта заметила в его волосах и одежде застрявшие обрывки листьев и еще какой-то сор.
Казалось, он еще больше сгорбился, когда протянул ей маленький сверток.
— Простите, Мона Джульетта. Мне пришлось искать нужную траву по всему лесу, а потом еще готовить порошок.
— Все это время ты провел в лесу? — не поверила девушка.
— Да, — спокойно ответил Аристо. — Дошел до самого цыганского табора.
Цыганский табор?
Вихрь чувств закружил ее при мысли о ночном незнакомце и о том, чем они занимались. Какое-то томящее тепло охватило живот, покраснели щеки. Вспомнит ли она о нем, когда будет замужем? Не пожалеет ли, что не этот мужчина — ее муж?
Ты наверняка больше никогда его не увидишь, резко возразил ей голос рассудка.
— Мона Лиза, вы не принесете теплой воды? — и как всегда, когда Аристо обращался к ней так вежливо и формально, Лиза покраснела, смутилась и поспешила выполнить поручение.
Когда служанка ушла, карлик повернулся к Джульетте.
— Извините, мадонна, я не могу двигаться быстро, а поиски травы на четвереньках — дело нелегкое. Просить помощи я не осмелился, пришлось бы солгать.
Джульетта мгновенно простила его.
— Спасибо, Аристо. Жаль, что тебе больно, — и прикусила губу, сама в этом виновата. Сейчас он напоминал огромного паука, свернувшегося, готового защищаться.
— Смогу я присутствовать на обеде сегодня вечером? — это волновало ее прежде всего.
Аристо кивнул, положил сверток и наклонился осмотреть ногу.
— Порошок снимет опухоль и приглушит боль. Он сильнее того, что я применил вчера.
— После твоего лечения я спала как ребенок, — заверила Джульетта, — Но к утру нога опять распухла. Как я надену туфлю, Аристо? — огорчение было подлинным, ей не нужно было притворяться, как накануне с Паоло.
— Мы всегда сможем разрезать обувь, — карлик повернулся, чтобы принять от Лизы чашу с водой. — Она ведь будет скрыта платьем?
Девушка просияла, в глазах мелькнула надежда.
— Да! Ты такой умный! Я об этом даже не подумала. Ну вот, сегодняшний обед становится реальностью. Интересно, когда состоится церемония помолвки?
* * *
— Данте, ты полагаешь, что поступил мудро, пригласив Родриго вместе с Леоном Сарцано?
Охваченная беспокойством, Каресса не была уверена, что ее муж — обычно очень рассудительный — сейчас поступает правильно.
Данте подмигнул ей и привлек к себе. Он еще не оделся — на нем были только короткие штаны.
— Позволь мне стереть этот хмурый взгляд, dolсе, — он наклонился и поцеловал жену.
И, как всегда, когда муж целовал ее, Каресса позабыла обо всем. До сих пор… через двадцать лет после свадьбы. Он отпустил ее и заглянул в глаза.
— Доверься мне, cara. Ты всегда мне доверяла. Зачем же сомневаться теперь?
Каресса смотрела, как Данте надевает шелковую рубашку под цвет глаз, с шелестом скользящую по его телу.
— Но ведь здесь замешана твоя дочь, твое сокровище. А решение, принятое в спешке, не всегда лучшее.
— Верно, — согласился Данте. — Однако я увижу ее реакцию на обоих.
— Но почему, Данте? — на лицо Карессы будто набежала тучка. — Ведь ты уже решил… или передумал?
— Сандро тоже будет здесь. И Витторио, и Джанна. Типичное семейное собрание с немногими приглашенными друзьями. Я представлю это именно так.
Каресса прищурилась.
— А я — папа Римский!
Данте громко рассмеялся.
— Не представляешь, как я рад, что ты не он. Его Святейшество ни в чем с тобой не сравнится.
— Леон Сарцано — вовсе не друг семьи. А Родриго да Валенти еще никогда не оказывал нам честь присутствовать в Кастелло Монтеверди. Вечер может оказаться трудным, — Каресса вздохнула и уселась в кресло. Ее служанка Марина должна была причесать блестящие черные волосы хозяйки.
— С самого начала я была против этого.
Данте стоял рядом. Он уже надел короткий желтый камзол с завязками на рукавах, короткие разноцветные штаны — одна нога желтая, другая — синяя. Золотистые волосы аккуратно причесаны.
Карессу всегда изумляло, как супруг носит любую модную одежду, какой бы абсурдной она ни была на других. Иногда, думала Каресса, он делает это просто ради удовольствия посмотреть на реакцию окружающих.
Данте взглянул на нее, его глаза сияли любовью и восхищением, которые так ценила жена. Но сегодня они сияли и от предвкушения спектакля.
— Я пригласил Сарцано, не зная, что Родриго вернулся. Отказать ему было бы грубостью. А что касается Родриго… что ж, чем скорее семья познакомится с ним, тем лучше. Он больше не мальчик Zingaro, Каресса! Подожди, и увидишь сама! — Данте усмехнулся и потер руки. — Ей-Богу, отец мог бы им гордиться! Честолюбив, умен и более зрел, чем Джулиано в его возрасте, — улыбка поблекла при воспоминании о смерти друга в возрасте двадцати пяти лет.
Марина отступила на шаг и бросила оценивающий взгляд на прическу хозяйки, показывая тем самым, что ее работа окончена. Она подала Карессе маленький флакон любимых духов с запахом жасмина и, не говоря ни слова, ушла.
Каресса надушилась, закрыла флакон, поставила на столик, где находились ее пудра, щетка и расческа, и взяла мужа под руку. Мягкий светло-розовый шелк ее платья шелестел при каждом движении.
— Я никогда не сомневалась в твоем решении относительно мужа для Джульетты. Просто… меня тревожит состав гостей. Появление Родриго через столько лет так неожиданно… это будет потрясением.
Перед дверью они остановились, и Данте снова улыбнулся жене.
— Верь мне, amore mio. Ты никогда не уклонялась от вызова… и я тоже. Мы будем решать проблемы, когда они возникнут.
Глава 5
— Персиковое, — предложила Лиза. — Оно так идет к вашим глазам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43