— Condottiere ведь очень зависит от своего коня, правда, Мария?
— Да, — Мария просияла.
Каресса могла сделать так, что любой, с кем она разговаривала чувствовал себя спокойно и значимо.
— Он мог бы подарить вам Лили, madonna — простодушно продолжала цыганка, нарушая размышления Джульетты, — но что бы вы делали с медведем?
Каресса и Лючия громко рассмеялись. Джульетта не видела ничего смешного в словах девушки, но выдавила улыбку:
— Спасибо, что вернули мне Бо…
— Начинают! — услышали они голос Никко, и Лючия подалась вперед, стараясь ничего не пропустить.
Застенчиво улыбнувшись и кивнув головой, Мария убежала.
Родриго обнажил шпагу и занял позицию напротив Данте. Он столкнулся с неожиданной дилеммой.
Биться по-настоящему и, возможно, одержать верх? Ведь если подыграть, Данте, конечно, все сразу поймет, принца Монтеверди так просто не проведешь. Но одержав победу, только еще больше разожжет враждебность Джульетты… если это вообще возможно.
Лучше не принимать Джульетту в расчет, разумно решил Родриго. Они уже скрестили шпаги и только ждали сигнала к началу. Даже если постараться, вряд ли можно усилить ее неприязнь. И это уже не имеет значения, ведь все выяснилось несколько часов назад.
Родриго знал, что, вероятно, победит. И дело не в тщеславии или самомнении. Он только что вернулся из страны, где вникал в малейшие тонкости фехтования под руководством прекрасных инструкторов, чтобы таким образом зарабатывать деньги.
Родриго заметил, что красная лента Марии все еще на рукаве. Он должен все отдать этому состязанию и доказать каждому, кто сомневается, что незаконнорожденный цыган может стать умелым condottiere. Помимо всего прочего.
Он принял решение. К черту незапятнанную репутацию Данте как превосходного бойца. И к черту его эгоистичную и избалованную дочь.
— До первой крови! — крикнул Данте.
Кое-кто из зрителей забеспокоился, послышались встревоженные голоса. Несмотря на только что принятое решение, Родриго в душе засомневался. Ему не хотелось ранить Данте, да и само состязание становится более опасным.
— Какие ставки? — успел спросить Витторио, пока бой еще не начался.
— Ставки между мной и Родриго, — ответил Данте.
Его глаза вызывающе блестели. Тихо, обращаясь только к Родриго, принц произнес слова, потрясшие его соперника:
— Рука моей дочери, Валенти.
Родриго в изумлении поднял брови. Данте кивнул.
— Если ты победишь, она твоя. И все, что полагается в таком случае мужу — приданое, престиж… Принимаешь?
Прежде чем Родриго успел осознать эти слова, подали сигнал, и Данте, воспользовавшись временным замешательством соперника, заставил его отступить.
Зрители приветствовали принца. С того места, где стояли цыгане, раздался голос Карло:
— Плохое начало, Риго, тебя этому учили во Франции?
Отступать? Нарочито язвительные слова брата вывели Родриго из шока от предложения принца. Он машинально занял оборонительную позицию и постарался выбросить из головы посторонние мысли.
Тем больше причин позволить ему победить, ведь уже решено, что Джульетта — последняя женщина, которую ты бы хотел для себя… Неужели?
Данте снова напал, ловко нанеся рубящий удар. Родриго увернулся с ловкостью танцора. Теперь уже аплодировали цыгане, но для него все окружающее вдруг исчезло. Остались лишь они вдвоем. Родриго сделал ложный выпад вправо, Данте предугадал маневр и, отклонившись влево, парировал удар.
— Ты всегда был хорош в финтах, — сказал принц.
— Это вы научили меня, — Родриго прыгнул вперед, стараясь выбить оружие из рук Данте.
Но тот описал шпагой дугу и, держа оружие двумя руками, нанес смертельный горизонтальный удар. Клинки встретились, сталь остановила сталь.
— Так вы хотите получить удовольствие? — усмехнулся Родриго.
— Покажи, чему тебя научили французские мастера! — вызывающе ответил Данте, нанося рубящий удар сверху вниз и заставляя Родриго делать прыжок в сторону.
— Так! — Валенти закружился, как дервиш.
Он провел тот же прием, и Данте так же ушел от удара. Но прежде чем принц нанес ответный укол, шпага Родриго, продолжая двигаться по кругу, рассекла рубашку противника. Принц с поразительной ловкостью отпрыгнул назад.
— Крови нет, — он покачал головой.
Родриго огорчился — ему не хотелось ранить Алессандро, даже легко. Нанести удар, который только бы разрезал кожу, чтобы показалась кровь, очень трудно, особенно когда имеешь дело с умелым противником, отдающим все силы борьбе.
Но непобедимых не бывает. С возрастом убеждаешься в этом все больше. Нужно забыть о своем близком знакомстве с соперником. Родриго не только хотел завоевать репутацию в Тоскании. Если по какой-то причине он позволит принцу победить, то не столько докажет этим свою любовь, сколько нанесет Данте оскорбление, ведь Алессандро поставил на кон руку своей дочери. Хотя, наверное, он говорил об этом не всерьез.
Мысли Родриго были прерваны новой атакой Данте. Шпаги скрестились, и несколько секунд соперники боролись лицом к лицу, оба одинакового роста, одинакового, как казалось, мастерства, но такие разные!
Зрители шумели, подбадривали, восторгались. Данте смотрел в глаза Родриго, как бы говоря: Ну, попробуй, одолей своего старого хозяина… и получишь в награду его дочь!
Конечно. Это доказательство любви принца, Данте явно хочет, чтобы Родриго вошел в семью Алессандро.
И внезапно, вдобавок к возбуждению и решимости, он почувствовал такой прилив энергии, что отбросил все чувства, мешающие победить.
Если он ранит Данте, никто его не обвинит, ведь хозяин Монтеверди сам предложил биться до первой крови.
Мощным рывком Родриго отбросил шпагу принца. Блеск металла в лучах заходящего солнца, звон и скрежет — все слилось в единую, хотя и не очень мелодичную, песню боя, пока еще бескровного.
Зрелище двух сражающихся мужчин принесло Джульетте волну воспоминаний. Марио ди Корсини, он был почти таким же светлым, как отец, а замечательная гибкость юного Родриго да Валенти уже тогда обещала перерасти в почти совершенное мастерство.
— Джетта? — услышала она ласковый голос Карессы.
Мать поменялась местами с Лючией и теперь сидела рядом с ней. Каресса положила руку на сжатый кулак дочери.
— Он убьет его, — пробормотала Джульетта. — Наверняка…
— Это дружеское состязание, дочка, а не смертельная дуэль, — мать гладила пальцы дочери, разжимала их, успокаивая. — Посмотри, как доволен твой отец!
Но Джульетта не могла смотреть на эту битву так, как это делала Каресса. Лица обоих фехтовальщиков блестели от пота, рубашки облепили тела.
Данте в третий или четвертый раз — Джульетта уже сбилась со счета — прыгнул в сторону, чтобы уйти от косого удара шпаги Родриго… и подвернул стопу.
В мгновение ока Валенти воспользовался ситуацией. Ухватив шпагу двумя руками, он нанес удар сверху, чтобы выбить оружие у соперника.
Данте отскочил назад, почти на безопасное расстояние. Но не совсем. Как молния, шпага Родриго со свистом прорезала воздух и зацепила локоть принца. На бледно-желтом рукаве сразу же выступила кровь. Zingari приветствовали успех Валенти ревом одобрения.
Родриго подал руку принцу, тот принял помощь недавнего противника и с ловкостью, отвергающей его возраст, поднялся на ноги. Несмотря на поражение, Данте усмехнулся:
— Мошенник, ты конечно понимаешь, что совершил?
Родриго бросил взгляд в ту сторону, где сидела Джульетта. Прелестное личико выражало беспокойство, очевидно, об отце. Он снова посмотрел на принца.
— Dio, теперь у меня есть подходящая работа, — и запрокинув голову, внезапно рассмеялся от необъяснимого восторга. — Скорее она пострижется в монахини, чем выйдет за меня замуж, — добавил он еле слышно, когда приступ смеха прошел.
Данте поднял шпагу, вложил ее в ножны и обнял Родриго за плечи. Так они и направились к трибунам.
— Джетта сама не знает, чего хочет, вернее, что ей нужно, — усмехнулся принц, вытирая рукой пот со лба.
— Вы серьезно? — спросил Родриго, страшась любого ответа.
— Да. Это было решено, figlio mio, еще когда ты уехал во Францию, — принц искоса посмотрел на Родриго. — Джульетта вряд ли оценит, что из-за твоего упрямства оставалась в девичестве целых два года.
Она не оценит ничего из того, что вы ей сегодня скажете, подумал Родриго, готовясь к худшему.
Праздник устроили в большом зале. Как всегда, Данте пригласил участников состязаний, а также великодушно включил в число приглашенных и цыган, чтобы все приняли участие в «особом чествовании», как он выразился.
Скорее, это была шумная веселая вечеринка, чем официальный обед, потому что принц находился в необычайно приподнятом настроении. В его глазах мелькало озорство, да и всем своим поведением он совсем не походил на человека, только что лишившегося титула лучшего фехтовальщика Тоскании.
Некоторые гости еще сидели за столом, когда начались танцы. Джульетта увидела, как Родриго отплясывает под бурные звуки тарантеллы не с кем иным, как с Марией. Танцевали они с такой живостью, что было ясно: он нисколько не ослабел после участия в состязаниях и все свое внимание уделял прекрасной цыганке.
Джульетта невольно залюбовалась его движениями. Родриго переоделся в темно-лиловые с белым штаны, длинные мускулистые ноги, казалось, не знали усталости. Глядя на них, девушка вновь ощутила странное чувство, напомнившее ту восхитительную лунную ночь.
Злясь на себя, она поискала взглядом Леона Сарцано. Ее предполагаемый жених с головой ушел в беседу с двумя своими вассалами. Говорит ли этот человек о чем-либо вообще, кроме как о сыне и о войне, раздраженно подумала Джульетта. Никко схватил ее за руки и повел за собой.
— Пошли, Джетта, покажем этим Zingari, что они не единственные, кто умеет танцевать тарантеллу.
Джульетта была рада делать все что угодно, лишь бы избавиться от распирающих ее раздражения и энергии. Она уступила без колебаний и с удовольствием отдалась энергичному танцу.
Как и отцу, ей нравились музыка и танцы, и в этом Джульетте не мешали ни застенчивость, ни приличия. Она хорошо танцевала и любила получать неизменные комплименты за грацию и ритмику.
Однако новый бальзам, изготовленный Аристо, все же не мог творить чудеса. Свежая повязка помогла Джульетте на какое-то время позабыть о ране, однако тарантелла — это уже чересчур. Сжав зубы и улыбаясь, девушка продолжала танцевать, решив не уступать какой-то босоногой цыганской потаскушке в развевающейся юбке. Она не отставала от Никко, волосы рассыпались по плечам, лицо сияло от возбуждения. Джульетта любила двигаться, любила внимание. И, конечно, развлечения…
В конце концов нога подвела ее. В какой-то момент она подвернулась, и Джульетта стала падать. Брат успел поддержать ее.
Но упасть не дали другие сильные руки, подхватившие Джульетту. О нет, с досадой подумала девушка, только бы не герой дня. Подняла голову и встретилась взглядом с Родриго да Валенти. Жаль, у нее нет крыльев улететь от этих глаз и объятий.
— Вам не нужно танцевать, cara, — укорил ее Родриго, неся через зал.
Встревоженный вид Марии, следовавшей вместе с Никко за ними, только подлил масла в огонь, разожженный таким унижением.
— Скажите, по какому праву вы позволяете себе такие вольности? — буквально прошипела она сквозь зубы, ощущая всем телом силу и мощь, исходившие от него.
— Perdonami, — извинился он, — я забылся.
— Кажется, это входит у вас в привычку, — голос прозвучал слишком резко. — Не ваши извинения, а привычка пользоваться девичьей слабостью.
Родриго усадил Джульетту за один из столов, сдвинутых к стене зала. Он обращался с ней так, словно она была из хрупкого муранского стекла. Однако все это не тронуло девушку, тем более когда за его плечом появилось лицо Марии.
— Вы ушиблись, Мона Джульетта? — озабоченно спросила молодая цыганка.
Джульетта уловила в ее голосе искренность и ей стало стыдно за злые мысли. Она принужденно улыбнулась Марии и стоящему рядом Никко.
— Я… я просто подвернула ногу, Мария. Ничего страшного.
Родриго отметил теплый взгляд и ласковый голос обращенные к Марии, и тут же простил тот нелюбезный тон, с которым девушка отвергла принесенное им извинение. Подошли Каресса и Аристо.
— Что случилось, nina? — спросила мать, а карлик склонился над девушкой, прикрыв от Карессы ее больную ногу.
Прежде чем ответить, Джульетта обменялась со слугой многозначительным взглядом.
— Просто растянула лодыжку, — ответила девушка, отмахиваясь от вопросов. — Не стоило пускаться танцевать тарантеллу, не попробовав сначала что-нибудь менее живое, si?
Родриго заметил, как улыбка оживила ее лицо. Наградит ли она хоть когда-нибудь такой улыбкой его? Романтичный глупец.
Закончилась тарантелла, музыканты встали, отложили инструменты и поклонились.
— Полагаю, Моне Джульетте следует на время покинуть зал, чтобы я мог позаботиться о ее ноге, — предложил Аристо.
— Дайте мне взглянуть, — попросила Каресса, но Родриго удержал ее за руку.
Впервые за время знакомства с Родриго да Валенти Джульетта была благодарна ему за быструю реакцию.
— Не беспокойтесь, я заметил, что все не так уж плохо, когда нес ее. Думаю, не стоит смущать девушку лишний раз, — добавил Родриго на ухо матери.
Каресса взглянула на пунцовые щеки дочери и решила, что та очень стесняется происшедшего. Она выпрямилась и кивнула, улыбнувшись Родриго.
— Тогда пойди с Аристо, — Каресса поправила волосы дочери. — Ты сможешь вернуться после.
— Мои добрые друзья и семья! — прогремел вдруг мужской голос.
Глаза всех присутствующих обратились к центральному столу. За ним стоял принц Монтеверди, держа в руке золотую чашу. Этот драматический жест как нельзя лучше подходил Дюранте де Алессандро.
В зале наступила тишина. Интересно, подумала Джульетта, что же такое важное собирается сообщить отец, даже прервал праздник. От танцев и вина Данте раскраснелся, глазами он искал Карессу.
Джульетта видела, как взгляд отца остановился на супруге, явление довольно частое, ведь принц открыто советовался с женой по всем делам и не обращал внимания на то, что думают об этом другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43