В спешке, придерживая руками наполненный чем-то фартук, она позабыла притворить дверь. Бросив торопливый взгляд на гостей, сестра последовала за привратницей.
В отчаянии Аристо ударил кулаком по решетке.
— Тупоголовые бабы! Ну нет, я найду способ проникнуть в этот курятник! Посмотрим!
Карло взглянул на небо. День клонился к вечеру.
— Скоро стемнеет. Может, удастся перебраться через стену и поговорить с самой настоятельницей… убедить, как важно нам повидать Джульетту.
— Сомневаюсь, что смогу перебросить старые кости, — проворчал Аристо. — И потом, здесь что-то не так. Я это чувствую, — он покачал головой и устремил взор на главное здание, будто надеялся вытащить оттуда привратницу и заставить ее открыть ворота. — Нужно рассказать Его Превосходительству.
Карло знал — если принц прибудет в Санта-Лючию и обнаружит, что его дочь серьезно больна, его отношения с Родриго, и без того сейчас натянутые, будут в опасности. А если — не дай Бог! — Джульетта умрет?
О последствиях лучше не думать, потому что, в конце концов, кровь — не вода. Как бы Данте ни любил Родриго, дочь — свою плоть — и кровь он любит больше. И потом, это ведь Родриго привел девушку в Санта-Лючию, да еще против желания принца.
— Ты ничего не расскажешь Его Превосходительству, — начал Карло и запнулся — так посмотрел на него Аристо. — По крайней мере, не сейчас… я хочу сказать, ну чем можно заболеть в обители, отгороженной от всего мира?
— Ничем особенным… только чумой.
Кровь отхлынула от лица Карло.
— Если болезнь занести сюда, она уничтожит весь монастырь, — добавил Аристо.
— Родриго никогда не оставил бы невесту там, где ей что-то угрожает!
— Никто и не говорит, что он сделал это намеренно. А она здесь уже несколько недель. Чуму ведь могли занести и позже.
— Ты поднимаешь излишний шум! Давай подождем до заката, переберемся через стену — я могу один, если ты не хочешь, — он постучал по рукоятке кинжала.
Аристо пренебрежительно посмотрел на Карло.
— Конечно. Воин в полном облачении против стада овец, — он направился туда, где стояли лошади, и Карло подумал, что сейчас карлик сядет в седло и отправится в Кастелло Монтеверди. А жизнь Родриго да Валенти будет разбита.
Но вместо этого Аристо порылся в седельной сумке и вытащил небольшую баночку. Откупорил ее, закатал рукава и принялся намазывать содержимое на лицо, шею, руки.
Порыв ветра, и в нос ошеломленного Карло ударило отвратительное зловоние какого-то снадобья.
— Боже! — пробормотал он. — Что это?
— Асафетида.
Чувствуя, как его начинает тошнить, Карло саркастически заметил:
— Только неграмотные крестьяне пользуются этой гадостью. Ты же ученый человек.
Аристо приблизился к нему, протягивая баночку. Отступать некуда, за спиной ворота.
— Если ты умен, то тоже намажешься, Zingaro. Неизвестно, с чем мы столкнемся, так что не повредит.
— Это зависит от обоняния, — пробормотал Карло, решительно отстраняя протянутую руку. — Убери от меня эту вонючую дрянь! — он задержал дыхание и уже стал задыхаться, когда Аристо закупорил банку и спрятал ее в складках темного плаща. Конечно, подумал Карло, этого достаточно, чтобы никто и ничто не осмелились приблизиться к источнику подобного запаха. Возможно, даже чума отступит.
— Так ты остаешься со мной, а начинаем, как стемнеет?
— Si, хотя я бы поступил иначе, — Аристо повернулся к лесу, по направлению к Кастелло Монтеверди, — остается только надеяться, что Его Превосходительство не встревожится по поводу моего долгого отсутствия и не прискачет в Санта-Лючию самолично. С армией.
* * *
Обед был в самом разгаре, когда необъяснимое беспокойство овладело Родриго.
Вокруг сидели богатые молодые люди его возраста, на столе хватало вина и лакомств, а сеньор Кавалли пересчитывал голоса, чтобы сообщить Джироламо Савонароле о прекращении его проповедей, но Родриго вдруг испытал страх, внезапный, беспричинный и парализующий.
Кто-то задал вопрос, и Родриго с трудом смог найти что ответить.
— Perdonami, — извинился он перед служанкой, предлагавшей чашу с ароматной водой для омовения пальцев после куропатки в соусе. Он не имел понятия, как долго она ждала.
Валенти вытирал руки о предложенное полотенце, когда перед глазами встал образ Джульетты. Голоса слились в раздражающий гул. Вместе с образом невесты пришло понимание: то предчувствие в соборе относилось не к Джироламо Савонароле, оно касалось Джульетты.
Необходимо при первой же возможности, не тревожа хозяев, вернуться в Санта-Лючию… убедиться, что все в порядке.
* * *
— Убери свою ногу с моего лица, — прорычал Карло, — иначе я тебя отпущу вместе с твоей драгоценной асафетидой!
Под покровом сумерек мужчины привели в действие план по преодолению стены. Однако Карло так и не простил карлику этой гадости. Каждый вдох давался с трудом, опалял ноздри.
— Проклятье! Я же сказал, убери…
Нога Аристо, упиравшаяся в скулу Карло, внезапно соскользнула на плечо. Карлик искал за что ухватиться, наконец это ему удалось. Нога покинула место опоры, раздался вздох облегчения, и первый «гость» оказался на стене.
Карло легко последовал за ним и здесь, наверху, его недовольство карликом рассеялось.
Лицо Аристо блестело от пота, несмотря на вечерний холод, в глазах застыла боль. Будучи лет на двадцать старше Карло, Аристо все еще оставался очень сильным. Именно он подкатил огромный булыжник к стене обители. Но еще и забраться на стену! — все его изуродованное тело протестовало.
— Все в порядке, maestro?
Аристо молча кивнул. Показавшийся из-за туч месяц осветил его измученное лицо.
— Тяжело… дышать… — объяснил он. — Подожди чуть-чуть.
Где-то открылась дверь.
— Ляг и замри, — приказал Карло, и только тут понял, что горб карлика все равно будет заметен. — Тогда не двигайся.
К сараю торопливо двигались две фигуры, первая — с фонарем и узелком под мышкой. Вторая несла, как им показалось, поднос с едой. В сарай они не вошли, впрочем, со стены дверь не была видна. Но по тому, как быстро монахини вернулись, уже только с фонарем, Карло догадался, что сверток и поднос оставили у дверей.
Шли сестры торопливо и крадучись, чем напомнили привратницу, отказавшуюся впустить их.
Когда женщины скрылись в здании, Аристо сказал:
— В сарае, очевидно, кто-то есть, и, судя по всему, этот кто-то — больной. Больной настолько, что его пришлось изолировать.
— Может, они прячут какого-нибудь беглеца?
— Не похоже.
— Тогда я знаю, о чем ты думаешь, — прошептал Карло, — но этого просто не может быть!
Наконец восстановив дыхание, Аристо сел.
— Помоги мне слезть с этой проклятой стены, и мы все узнаем.
Карло не согласился.
— Останься. Я пойду один и…
— Нет! — карлик разозлился. — Что, если Мона Джульетта?..
— В коровнике? Невозможно!
Аристо подвинулся к краю стены и посмотрел вниз.
— Мой друг Zingaro, там, где властвует христианство, нет ничего невозможного, — он помрачнел. — Ну, ты первый, я за тобой.
* * *
Несмотря на постоянное внимание и помощь Джульетты, Мария умирала. Девушка понимала это. хотя ее опыт в том, что касалось болезней и смерти, был весьма ограничен.
Она истощила все силы, а неспособность спасти цыганку только увеличивала горькое разочарование в себе. Больная спала, дыхание было глубоким и неровным. Положив на лоб влажное полотенце и проверив, хорошо ли та укрыта, Джульетта прилегла на свою постель в сене.
Девушка закопалась поглубже, укрылась шерстяным одеялом, но холод и усталость не проходили, и даже не хватало сил забрать пищу с подноса.
Ешь! Ты должна есть, или тоже умрешь!
Собравшись с силами, она откинула одеяла и поднялась. Джульетта уже взяла в руки поднос, когда до нее донесся какой-то звук.
— Луиджия? — тихо спросила послушница, вглядываясь в ночные тени. — Это ты?
Никто не ответил. Вздохнув, она собралась закрыть дверь, но… две пары глаз смотрели на нее в упор, одна голова поверх другой.
Джульетта вздрогнула и чуть не выронила поднос. Страха не было, но вот нелепое желание захихикать побороть не удалось.
— Мона Джульетта! — послышался знакомый дребезжащий голос. Аристо проскользнул в дверь, за ним Карло.
При виде карлика Джульетту охватили радость и облегчение. На какое-то время она даже забыла о своей подопечной. А когда вспомнила, подняла руку.
— Нет! Не входите сюда! Чума!
Мужчины замерли, и тут девушка ощутила запах, исходящий от Аристо. Совсем не розовая вода. Но даже не наморщила нос — обстоятельства слишком серьезны, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
А второй мужчина Zingaro, и довольно красивый. Вот на это она внимание обратила.
— Как вы здесь оказались? — обратилась Джульетта к Аристо.
— Ищем вас, а привратница сказала, что вы больны и не можете принимать посетителей. La principessa очень беспокоится, madonna, и ваш отец предложил навестить Санта-Лючию. Но мне удалось уговорить его послать верного слугу, — карлик приложил руку к сердцу, а потом кивнул в сторону своего спутника. — Это Карло, брат Родриго.
Карло поклонился.
— Госпожа… э… сестра Джульетта, — необходимости в объяснениях не было.
— Вам нужно уйти отсюда, — сказал Аристо, прежде чем девушка успела улыбнуться его товарищу.
Джульетта попятилась.
— Нет. Я не могу ее оставить.
— Кого? — спросил Карло. Как же она прекрасна, думал он, хотя и истощена, а возможно, и больна, если принять во внимание ее румянец. Только бы не это! Ряса была измята и испачкана, капюшон лежал на полу, а медно-золотистые кудри спутаны.
Девушка указала на укрытую одеялом фигуру в дальнем углу и с болью промолвила:
— Марию.
— Наша Мария? — оторопел Карло.
— Да, — прекрасные черты исказили горе и растерянность. — Я пробовала все! Но ничего не помогает, — она покачала головой. — Не могла же я позволить им оставить Марию в лесу. Может, если бы условия…
— Выйдите вместе с Карло, per favore, — попросил Аристо. — Дайте мне взглянуть.
— Теперь уже ничего не поделаешь, — печально прошептала Джульетта, — так что не рискуй.
— А вы? — карлик отмахнулся и присел возле больной.
Девушка сердито мотнула головой.
— Никто не пожелал ей помочь, сестра Лукреция хотела оставить ее за воротами под дождем. Я сама вызвалась помочь Марии. Они согласились, если она останется в этом сарае.
— Эта женщина, аббатиса, просто воплощение христианской добродетели, — бросил через плечо Аристо.
— Не знаю, почему она не со всеми Zingari, но, конечно, я не могла не помочь.
— Мария убежала во Флоренцию, — объяснил Карло. — Две недели назад… после вашей помолвки, — он сделал шаг в глубину коровника и прижал край плаща к лицу.
— Оставьте нас, — повторил Аристо, снимая с Марии одеяло, — оба.
— Только с тобой, — заупрямилась Джульетта, — не нужно рисковать жизнью.
Карлик резко обернулся, его глаза сверкали.
— У меня была чума. Вряд ли я подхвачу ее снова, — и, обращаясь к Карло, добавил: — Уведи ее, пожалуйста.
Цыган подошел ближе, и девушка, не желая подвергать его опасности, нехотя подчинилась.
Когда они вышли, сухой холодный воздух опьянил Джульетту. Чистый, бодрящий, но в последние дни она мало ела, плохо спала и постоянно мерзла. Сейчас ей требовались тепло, еда и отдых.
Джульетта задрожала и обхватила плечи руками.
— У вас есть накидка? — Карло уже снимал свой плащ.
— Там, внутри.
— Вот… — он укутал дрожащие плечи девушки. Потом посмотрел в сторону обители. — Вы ведь не захотите теперь возвращаться к этим эгоистичным женщинам, прячущимся за стенами, как трусливые зайцы?
Джульетта покачала головой.
— Родриго будет в ярости… я уж не говорю о вашем отце. Madre Dio!
— Почему она убежала? — этот вопрос тревожил девушку больше, чем возможная реакция отца. Закутавшись в плащ, Джульетта стала спиной к ветру.
Карло отвел ее за стену сарая.
— Поговорим об этом позже. Сейчас я бы хотел узнать, почему Марии здесь отказали в помощи. Почему оставили вас наедине с ней в холодном сарае, будто вы изгнанницы?
Вышедший наружу Аристо услышал последние слова.
— Больных чумой обычно прогоняют. И многие христиане полагают, что цыгане прокляты Богом. Так зачем беспокоиться из-за какой-то Zingara?
— Но это ведь варварство, — запротестовала Джульетта.
Карлик пожал плечами.
— Теперь все равно, она мертва. Больше ничего нельзя сделать.
Карло опустил голову, пальцы сжались в кулаки. Опечаленная Джульетта отвернулась. Она чувствовала себя беспомощной, несчастной, ей было холодно. А может, она сама заболела.
Громко, требовательно зазвонил колокольчик у ворот. Прервав скорбное молчание, он гремел в ночной тиши с грозной решительностью.
Глава 18
Джульетта обернулась в сторону ворот и увидела высокого мужчину, дергающего веревку колокольчика и…
Родриго. Боже милостивый, Родриго. Радость, горе, страх — все эти чувства разом заполнили ее.
— Риго, — тихо позвал Карло, потом погромче: — Риго!
В промежутках между ударами колокола Валенти услышал свое имя и пригляделся к теням у сарая. Пальцы разжались. К нему приближались Карло, Аристо и… Джульетта.
— Ради Бога, что?.. — начал он. — Карло? Что здесь происходит? Где привратница? Откройте же эти проклятые ворота! — решетка задрожала под его ударами.
Джульетта выбежала вперед и остановилась, не дойдя до ворот. Нужно прежде всего обезопасить его.
— Уходи, Родриго! Пожалуйста. Здесь… чума.
— Si, — подтвердил Карло. — Мы выпустим ее за ворота и тогда…
На мгновение Родриго замер. Сердце куда-то провалилось. Чума?! Здесь, в том месте, куда он поместил невесту, чтобы проучить ее?
Она сама направлялась в Санта-Лючию, когда ты ее встретил…
Нет. Это он во всем виноват.
— Джульетта! — сорвавшийся с губ звук, негромкий, но полный боли, страха и надежды, больше походил на стон. Взяв под уздцы взмыленного Морелло, Родриго быстро подвел жеребца к стене. Затем встал на седло и перепрыгнул через стену.
— Нет, Риго, держись подальше! — воскликнул Карло.
Поздно. Он соскочил на землю, спружинив при приземлении, и подбежал к ним. Крепкие руки сжали Джульетту, губы коснулись ее лба.
— Cara, cara mia, что случилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43