— Те же чувства переполняют и меня.
Удовольствие, озарившее его лицо, было настолько очевидным, что пробудило в ней чувство вины, как только она осталась одна в своей спальне. Прислонившись к двери, Клариса вздохнула, а затем подошла к умывальнику и сбросила пеньюар.
Она была целиком поглощена своим туалетом, когда раздался стук в дверь, сильно напугавший ее. Взглянув на часы, она обмерла: было уже очень поздно. Неужели это…
Она едва смогла прошептать:
— Кто там?
— Открой дверь, Клариса.
Бертран! Наконец… Набросив пеньюар, она бросилась к двери, дрожащими руками открыла замок и рванула дверь. Радость и рыдания сдавили ей горло, когда она втащила брата в комнату и захлопнула за ним дверь. Обхватив руками, она прижала его к себе. Новые рыдания невольно вырвались у нее, когда он обнял ее.
— Что с тобой, Клариса?
— Что со мной? — Она отстранилась, на ее губах играла улыбка. — Неужели ты думал, что я не буду волноваться? Я же ничего о вас не знала. И ничего не было слышно о требовании выкупа за женщину по фамилии Дюбэй. А когда я узнала, что Жерар Пуантро уехал из города с какой-то загадочной миссией…
— Он приезжал на Гранде-Терре.
— Мне это известно!
— Капитан вынужден был переиграть ситуацию.
— Как он?
— Все в порядке. — Бертран пристально взглянул ей в лицо. — Клариса, произошли изменения в плане… Ты — моя сестра, и я хорошо тебя знаю. Для меня не секрет, что твои чувства к капитану глубже, чем просто дружеские.
Она промолчала.
— Возникли непредвиденные обстоятельства. Капитан по-прежнему привержен общему делу, но он…
Какой-то звук в коридоре прервал слова Бертрана. Он замер и повернулся к двери за миг до того, как она распахнулась.
Клариса громко вскрикнула, когда рука Бертрана схватилась за висевший на поясе нож, а глаза его стали холодными, как сама смерть.
Она схватила Бертрана за руку и бессознательно выдавила только одно:
— Non.
Клариса повернулась к стоявшему в дверях Пьеру:
— Я думала, вы ушли.
Содрогаясь от ярости, Пьер вошел и резко захлопнул за собой дверь. Лицо его пылало, приобретя неестественный оттенок. Он заговорил голосом, который с трудом можно было узнать: столько в нем было злости.
— Я отказываюсь верить, что это правда!
Клариса покачала головой:
— Я ничего не понимаю.
— Я уже был у входной двери, когда услышал, как Мими достаточно громко, рассчитывая, что это дойдет до моих ушей, заявила, что Клариса ведет хитроумную игру со своим особым покровителем. Едва дав постели остыть, когда он уходит, она тут же зовет наверх своего любовника.
— Моего любовника?!
Пьер сделал угрожающий шаг в сторону Бертрана.
— Я желаю, чтобы этот человек покинул вашу комнату сейчас же! Клариса! Сейчас!
— Но…
— Сейчас!
— Бертран — мой брат!
Оторопев, Пьер застыл на месте.
Собравшись с духом в последовавшей тишине, Клариса встала между двух мужчин, сверливших друг друга испепеляющими взглядами. Она обратилась к Пьеру, стараясь убедить его:
— Мими… Я должна была ожидать этого от нее. Она завидует моему положению в этом заведении.
Выражение лица Пьера не изменилось.
— Вы не представили меня вашему брату, Клариса.
Клариса заговорила не очень уверенно:
— Если вы помните, я рассказывала о нем как раз сегодня днем на улице. Я ждала его появления. И вот сегодня вечером он вернулся в город.
Она взглянула на Бертрана. Все то же выражение застыло на его лице… и рука не сдвинулась с рукояти ножа на поясе. Она еще раз собралась с духом.
— Пьер, я хочу познакомить вас с моим любимым братом Бертраном. Бертран, это мой особый покровитель — Пьер.
Первым тишину прервал Пьер, сделав шаг вперед и протянув руку Бертрану:
— Pardonnez-moi, s'il vous plait, Бертран. Нетрудно заметить, что Клариса говорит правду, потому что сходство между вами очевидно сейчас, когда я трезво взглянул на все. Я просто был идиотом, хоть на минуту усомнившись в честности Кларисы, но ревность не дала мне оценить все должным образом. Надеюсь, моя оплошность не будет использована против меня.
Кларисе показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Бертран пожал руку Пьера, а она смогла наконец свободно вздохнуть.
Она испытала еще большее облегчение, когда Пьер обратился уже прямо к ней.
— Поскольку я так грубо прервал вашу встречу с братом, я немедленно удаляюсь.
Взяв Кларису за руку, он отошел с ней к двери.
— Ревность жестока, а вы, mon ami, не должны никогда подвергаться жестокости. Я не могу простить себе свое поведение. Никакие извинения не могут быть достаточными за нанесенное мною оскорбление. Могу только обещать, что сегодняшняя сцена никогда больше не повторится. Надеюсь, вы можете мне поверить.
— Могу и верю.
Запечатлев глубокий поцелуй на ее устах, Пьер прошептал:
— Я люблю вас, Клариса.
Она все еще не могла перевести дух после слов Пьера, когда он закрыл за собой дверь.
Вдруг по ее щекам потоком полились слезы, и она упала на руки Бертрана.
В самые темные предрассветные часы Бертран и Портер безмолвно пробирались по территории монастыря. Бертран вдруг остановился и, обернувшись, подал знак Портеру. Слишком многое зависело от успеха их сегодняшней миссии.
Бертран внимательно посмотрел на продолговатое лицо Портера. Оно выглядело усталым. Чувствовалось, что накануне он изрядно перебрал виски, кроме того, Портер буквально выложился с новенькой девицей в заведении мадам, пока его партнер был занят долгим разговором с Кларисой.
Клариса, спрятавшая в глубине души любовь к капитану… Прерванный неожиданным вторжением Пьера, Бертран не нашел в себе сил довести до конца начатый разговор, чтобы дать понять сестре, сколь призрачны ее мечты из-за женщины, которая является главным козырем в успешном осуществлении плана возмездия, разработанного капитаном.
Что же касается Габриэль Дюбэй… Он испытывал к ней невольное уважение. Похоже, дочь была полной противоположностью своего отца. Он чуял нутром, что как только передадут условия возвращения Габриэль, Пуантро пойдет на все требования ради того, чтобы вернуть ее. Но он также не сомневался в том, что этот коварный человек попытается взять реванш. Соответственно необходимость соблюдать всяческую осторожность усилится во много раз, когда настанет время возвращать Габриэль отцу.
Эта мысль усилила его озабоченность. Прежде чем внимательно осмотреть монастырский двор, Бертран еще раз пристально глянул на Портера. Он подал знак следовать за ним и двинулся вперед.
Когда они завернули за угол здания, он потрогал рукой послание, которое спрятал под рубашкой. Сведения о заведенных в монастыре порядках, полученные Портером через болтливую и любвеобильную кухарку Жаннет, оказались очень кстати, когда им пришлось передавать послание с требованиями.
Сестра Маделайн поднималась всегда первой и сразу, выйдя из своей комнаты, направлялась к задним воротам монастыря. Там, остановившись для утренней молитвы, что уже вошло у нее в привычку, она осматривала двор, затем шла на кухню. Тут, согласно их плану, она должна была обнаружить у дверей конверт, адресованный на имя настоятельницы. Она передаст его матушке, которая незамедлительно вручит вложенное туда послание господину Пуантро.
Бертран снова ощутил в своей душе какую-то тревогу. Задние ворота монастыря были всего в нескольких футах, когда он залез под рубашку и вытащил конверт. Сердце его бешено колотилось. Он подал знак Портеру не двигаться с места и ждать завершения операции…
Вдруг какой-то шум раздался позади них в темноте. Послышалась громкая команда: «Стоять!» Топот десятка ног заполнил все вокруг, и люди в форме окружили со всех строи и выхватили конверт у него из рук. Заработали кулаки. Стоны Портера отзывались в его ушах. Тьма поглотила тени. Наступила полная тишина.
Пуантро был внезапно разбужен громким стуком в дверь. Лежа рядом с Манон, он несколько мгновений приходил в себя ото сна, а затем с бьющимся сердцем вскочил на ноги. Схватив лежавшую на ближайшем стуле одежду, он выскочил в холл.
Отшвырнув в сторону оказавшуюся на пути Мари, он промчался к парадной двери и резко распахнул ее.
— Господин Пуантро?
Пуантро кивнул обратившемуся к нему молодому офицеру и тут же перевел взгляд на человека в форме, стоявшего позади него. Официальные лица. Это может означать только одно.
— Простите, что разбудили вас, сэр, но губернатор Клейборн дал указание проинформировать вас немедленно и назвал этот адрес. Два человека были схвачены час тому назад при попытке передать послание, которое вы ждете, в монастырь Святой Урсулы. В настоящее время они под стражей в каталажке. Губернатор приказал нам сопровождать вас, если вы пожелаете отправиться туда.
Пуантро охватило страшное возбуждение. Он предвидел это! Губернатор Клейборн распорядился держать под неусыпным наблюдением его контору и дом в надежде устроить засаду тому, кто будет передавать послание с условиями. Прошлой ночью, лежа в постели с Манон, он вдруг сообразил, что капитан Уитни слишком хитер, чтобы передавать свои условия по таким легко вычисляемым адресам. Оставалось только одно место, где можно было рассчитывать перехватить людей с письмом капитана. Монастырь.
Все так и получилось! Он выиграл! Теперь люди Уитни в его руках, а за ними скоро последует и сам капитан. Немного терпения, и Габриэль будет возвращена ему.
Эти мысли настолько взбудоражили Пуантро, что он не сразу нашелся что сказать.
— Я буду готов через несколько минут.
Не обратив никакого внимания на стоявшую в нескольких шагах Манон, он резко обернулся, снова оттолкнул Мари и понесся в спальню. Манон следовала за ним.
— Доставлено послание с требованиями и эти люди схвачены? — спросила она.
Он не ответил.
— Жерар…
Надев костюм и махнув рукой на незавязанный галстук, он повернулся к двери.
— Жерар!
Он вышел на улицу и спустился по лестнице, сопровождаемый офицером.
Лишь глухой не смог бы догадаться о кипевшей в Пуантро злости, когда он рявкнул:
— Значит, это ты тот дурак, которому поручено доставить мне письмо с условиями?
Пуантро резко шагнул вперед.
— Где Габриэль? Если твой капитан причинил ей хоть какое-нибудь зло…
Бертран позволил себе улыбнуться. Приблизившись почти вплотную, Пуантро нанес ему такой удар в лицо, то чуть не сбил с ног.
— Несчастный дурак! Но я очень хорошо умею использовать таких идиотов, как ты. Не радуйся, что выдержал, когда тебя схватили и провели физическую обработку. Губернатор приходил, когда ты был без сознания, и заметил доставшиеся тебе синяки. Смею заверить, что он не заметит, если их станет немного больше…
На лице Пуантро появилась дьявольская улыбка. Он сделал охране знак закрыть дверь.
— Я позаботился о возобновлении знакомства с опытными мастерами развязывать языки в предвкушении твоей поимки. Я был настолько добр, что увеличил их весьма скудные в прошлом доходы. Они охотно выполнят любой мой приказ, а раз уж я убедил губернатора доверить мне твой допрос…
Пуантро рассмеялся.
— Ты расскажешь мне все, что знаешь, прежде чем они прикончат тебя.
Ощутив разгорающуюся в нем ненависть, Бертран не успел ответить до того, как ему был нанесен мощный удар.
Роган вдруг проснулся, пытаясь осознать причину своего внезапного беспокойства. Он глянул в иллюминатор. Нет, до утра еще далеко.
Тревога овладевала им все сильнее, и он крепче обнял любимую. Спина и крепкие голые ягодицы Габриэль доверчиво прижимались к его телу. Она была в полной безопасности и под его защитой могла спать спокойно. Неспокойно было на душе самого Рогана.
Он интуитивно ощущал какое-то не поддающееся определению присутствие опасности. Роган нахмурился. Ждать еще пять дней и непрестанно думать… Он с нетерпением ждал исхода, и одновременно его переполнял страх перед решающим шестым днем. Мысленно он не раз вопрошал жестокую судьбу: неужели она дала ему Габриэль только для того, чтобы тут же отнять? Ведь он так любил ее!
Да, но и Габриэль любила своего отца. Она никогда по-настоящему не поверит в его виновность. Она возненавидит человека, который поставил цель уничтожить ее отца. Она станет ненавидеть его, Рогана.
Поняв вдруг, что ему уже не уснуть, Роган отодвинулся от Габриэль и, поднявшись, бережно укрыл ее одеялом. Он тихо оделся и, повернувшись, долго глядел на нее. Странно, но даже теперь, находясь так близко, Роган не мог избавиться от чувства, что она вот-вот ускользнет от него.
Никогда еще боль от сознания-неизбежности не была так сильна. Стремясь убежать от своих мыслей, Роган повернулся к двери.
Минутой позже, стоя у борта и вглядываясь в темноту ночи, он глубоко вдыхал соленый ветер. На бескрайнем небе светила луна, ее мерцающий свет постепенно прояснил в голове Рогана мысли и вернул уверенность в себе.
Правда, которой необходимо добиться; справедливость, которая должна восторжествовать… он не может отказаться от этой цели, какова бы ни была цена.
— Роган…
Тут же обернувшись, он увидел стоявшую позади него, как фантастическое видение, Габриэль. Босые ноги выглядывали из-под одеяла, в которое она закуталась. Блестящие распущенные волосы развевались слабым ночным ветерком. Глаза ее, казалось, вобрали в себя серебристый свет луны и будто просвечивали его насквозь.
И лишь мгновение спустя он осознал, что Габриэль была реальностью — и эта реальность глубоко захватила его сердце. Заслонив от ветра, он прижал ее к себе, а затем повернулся лицом к морю и тому неизбежному, что сулил нарождавшийся день.
Глава 9
Пуантро шел по коридору тюрьмы. Он вспоминал молчаливый отпор матроса Бертрана. Твердая тяжелая походка выдавала переполнявшую его ярость.
Бертран. Это имя стало единственной информацией, которую он смог получить за два дня беспрерывных допросов светловолосого негодяя с изуродованным лицом. Оглядываясь назад, Пуантро понимал, что парень вовсе не проговорился в минуту слабости, назвав свое имя, как ему подумалось вначале. Скорее молчаливый моряк намеренно назвал его, чтобы оно отпечаталось у мучителей в мозгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44