Миранда под присмотром своего дяди?
Зак не мог примириться с этой мыслью. Но помешать этому? Убит человек. Нельзя же закрыть на это глаза. Если шериф и арестует Кэйт, то всего на несколько дней. На несколько дней. Он был уверен в этом. Сможет ли Блейкли причинить вред ребенку за такое короткое время?
— Я сделаю все, чтобы тебе не пришлось остаться с дядей Райаном, — сказал он Миранде.
— Ты пообещал, — неистово шептала она, — ты пообещал!
— И я всегда стараюсь выполнять свои обещания, — заверил он ее. — Не беспокойся ни о чем, все будет в порядке, Мэнди.
Его слова, казалось, успокоили ее. Она так доверяла ему! Зак смутился. Для Миранды он был героем. Но он вовсе не герой. Самый обыкновенный человек — вот кто он такой. Обыкновенный человек, который должен сделать то, что считает нужным, а это значит, что ему придется сообщить шерифу о смерти Джозефа Блейкли.
Он натянул одеяло на подбородок Миранды и погладил ее по волосам, решив остаться с ней до тех пор, пока она не заснет, сколько бы времени ни прошло. К его удивлению, через несколько минут она крепко заснула.
Он крадучись спустился по лестнице и увидел, что Кэйт все еще сидит на стуле. Лужа грязной воды, стекавшая с ее юбки, стала еще больше, Кэти не отрываясь смотрела на что-то, чего он не мог разглядеть. Она дрожала. Зак не знал, от холода или от страха. Он очень хотел бы что-нибудь сказать ей, но сказать было нечего.
Услышав, как входная дверь тихонько закрылась, Кэйт закрыла глаза. Снаружи по-прежнему бушевала буря. Гнев, поднимаясь в душе Кэйт, усиливал ее страх. Несмотря на все ее усилия, Райан все еще мог дотянуться своими грязными лапами до Миранды.
Столько месяцев она сдерживала слезы, но от этой мысли потеряла контроль над собой. Из горла ее вырвались рыдания, и она не пыталась остановить их. Единственное, что ей сейчас оставалось, так это плакать. Все было напрасно: бесконечное напряжение, неотступный страх разоблачения, воспоминания, мучившие ее день и ночь. Все пошло прахом.
Даже если ее признают невиновной в злом умысле и выпустят на свободу, продержав всего лишь несколько дней, неизвестно, оправится ли Миранда от этого потрясения. Если уж посещение Райана Блейкли выбивало ее из колеи, что же случится, если она попадет под его опеку?
А все Закария Мак-Говерн. Будь он проклят! Она же просила его держаться подальше, но он не послушался. А теперь она бессильна помочь собственному ребенку. Совершенно бессильна.
На полпути в город Зак остановил Дандлера и подставил лицо под струи дождя. Воспоминания, как много воспоминаний! И голоса, звучащие в его мозгу: Миранды, Кэйт, Райана Блейкли. Тоненькая ручонка Миранды с ужасными ожогами. Кем надо быть, чтобы сделать такое? Может ли Райан Блейкли, если ему представится возможность, причинить Миранде такой же вред?
Проклятие! У него нет выбора. В розовом саду Кэйт зарыт покойник. И он не может делать вид, что ничего об этом не знает. У него только один выход, и так на его месте поступил бы любой порядочный человек. Он должен сообщить об этом шерифу. Не его вина, если Миранда попадет под опеку Райана Блейкли. Не его вина, если Кэйт осудят как убийцу. Это не ему решать. На то и судьи, чтобы осуществлять правосудие. Если каждый начнет толковать закон так, как ему нравится, ничего хорошего из этого не выйдет.
«Ты обещал!»
Зак вспомнил то утро, когда увидел, что Миранда играет его ножом. Разве ты не знаешь, что бывает с девочками, которые играют ножами? Боже милосердный! Ведь он почти в точности повторил слова ее отца. Разве ты не знаешь, что случается с девочками, которые играют с огнем? И затем Кэйт. Выражение ее лица в ту ночь, когда он просил Кэйт довериться ему и рассказать о том, что ее так мучает. Она тогда почти решилась на это. В ее глазах он видел желание признаться во всем.
А если бы она призналась? Что бы он тогда делал? Зак не знал. Он помнил только, что их лица освещались вспышками молнии, а ветер разносил их шепот.
Розы, прекрасные розы Кэйт. Все что угодно могло идти к чертям, только не розы. Неудивительно, что она так неустанно следила за землей. Ведь она закопала этого сукина сына недостаточно глубоко. Его могли обнаружить. А цветы? Такой кричащий кроваво-красный цвет. Таких цветов больше нигде на всей ферме не было, и неудивительно, ведь они так хорошо удобрялись.
Эта мысль неожиданно заставила его истерически засмеяться. Вместо того, чтобы удобрять маргаритки, Джозеф Блейкли подкармливал розы. Начав смеяться, Зак уже не мог остановиться. Он сидел под проливным дождем и не сразу понял, что по его щекам струятся слезы.
«Ты обещал, ты дал слово!»
А что, если просто вернуться домой? Притвориться, что вовсе не видел показавшегося из грязи ботинка? Но к чему это приведет? Рано или поздно случится то, что должно случиться. Какой-нибудь проливной дождь все размоет. Или, не дай Бог, все разроет Ноузи. А может, докопается кто-нибудь другой.
Зак прищелкнул языком и натянул поводья. В этом нет никакого смысла. Направившись было к городу, Зак вскоре остановил лошадь. Он посмотрел в ту сторону, где был дом Кэйт. Со дня смерти Джозефа прошло почти семь месяцев. Его труп, наверное, успел уже основательно разложиться. А раз после смерти прошло уже так много времени, простого расследования может оказаться недостаточно для того, чтобы подтвердить показания Кэйт. А если коронер, осмотрев тело Джозефа, не сможет точно определить, обо что он ударился головой: о полено, или о выступ камина? Тогда это дело придется рассматривать в суде. Если же это случится, то Кэйт могут продержать в тюрьме гораздо дольше, чем несколько дней.
Зак закрыл глаза, от страха ему стало тошно. Что станет с девочкой, если она попадет под опеку дяди не на день-другой, а на недели или месяцы?
А может, вернуться и закончить то, что начала Кэйт? Никто не отыщет Джозефа Блейкли, если он закопает этого ублюдка на несколько футов глубже. И если он это сделает, Ноузи не почувствует запаха и не станет рыться в розах. И ни при каком ливне труп уже не покажется из земли. А Райан Блейкли уже поклялся, что будет искать тело в розовом саду. Хорошенькое положение!
При мысли о Райане Блейкли Зак похолодел. Если этот человек направит все свои силы на то, чтобы разыскать тело Джозефа, рано или поздно он своего добьется. И что тогда? Через какое-то время они столкнутся с той же самой проблемой.
Нет, не так. Если у них будет время, они успеют принять меры к тому, чтобы Райан Блейкли ни за что не добился опеки над Мирандой, ни на день, ни даже на минуту. А после этого, даже если Райан и отыщет тело, по крайней мере с ребенком не случится ничего страшного.
Заку оставалось только убедить Кэйт принять его план.
Когда буря наконец затихла, Кэйт все еще сидела перед холодным очагом. Вся дрожа, она превратилась в зрение и слух. Несколько раз за ночь ей казалось, что снаружи доносятся какие-то звуки, но в дверь никто не входил. Она так обессилела от рыданий, что не могла пойти посмотреть, что так шумит. Какая разница? Рано или поздно появится Зак с шерифом. Они еще успеют встретиться. А до их появления она не могла заставить себя что-либо делать, просто сидела здесь. Но почему?.. Заку давно пора вернуться. Так где же он? Неужели нужно так много времени, чтобы привезти сюда представителей закона и пару лопат?
Словно в ответ на эти мысли Кэйт услышала на крыльце тяжелые шаги. Сердце ее сжалось, и она подняла глаза, взмолившись, чтобы Миранда не проснулась. Лучше, чтобы ее при этом не было.
Тяжелые шаги гулко отдавались в доме — сначала в сенях, потом в коридоре, потом на кухне. Услышав, как капает вода, Кэйт поняла, что люди промокли. Она съежилась.
— Кэйт!
Это был усталый голос Зака. Краешком глаза она увидела, что он стоит в дверном проеме. Кэйт с усилием выпрямилась и медленно поднялась со стула. Она была уверена, что увидит за его спиной шерифа. Но Зак был один. Только Зак, герой Миранды, ставший теперь предателем. Нет, она не винила его в этом. Ему пришлось это сделать, и теперь ей было все безразлично.
Он устал и промок до костей. По его кожаной куртке стекала грязь. Шляпа была надвинута на лоб, поля ее обмякли, закрывая глаза и бросая тень на красивое смуглое лицо. Высокий, широкоплечий, он казался таким надежным. Но он был героем только для Миранды, а не для нее.
— Что случилось? — спросила она, заметив, в каком он состоянии. — Вы упали с лошади? Он вытер рот ладонью.
— Да, можно сказать и так. Упал.
Он негромко засмеялся. Кэйт подумала, что это довольно жестоко. Она не видела повода для веселья.
— Вы можете выйти со мной на минуточку? Мне нужно кое-что вам показать. А потом необходимо поговорить. Я не хочу, чтобы Миранда нас услышала.
Может, он и не так жесток. По крайней мере, он все еще думает о Миранде. Кэйт кивнула, решив, что шериф ждет на крыльце.
— Я возьму шаль. — Она указала глазами на свою фланелевую юбку. — Я не догадалась переодеться. Я думала…
— Кэти…
Услышав, как охрип его голос, она посмотрела ему в лицо. Ей помешала тень, и тут она заметила, что лампа потухла. Кухню освещал только свет из окон.
— Вам не нужно идти за шалью и переодеваться, — сказал он ей, — я не поехал к шерифу.
— Не поехали? — Она не сводила с него взгляда. — Но почему?
Он поманил ее пальцем.
— Давайте выйдем, я все вам расскажу.
Казалось, что-то очень обрадовало его. Тем же пальцем он сдвинул шляпу со лба. Она заметила искорки в его глазах. Очень веселые искорки. Когда она подошла к нему, он взял ее за руку и повел прямо на крыльцо. На ступеньках он остановил ее.
— Итак?
«Итак?» Она нахмурилась, не понимая, что это с ним. Затем посмотрела на розы. Словно по волшебству, ботинок Джозефа исчез, и земля в саду, размытая проливным дождем, выглядела так, словно ее никогда не касалась мотыга. Кэйт внимательно всматривалась, пытаясь понять, что же все это значит. Ботинка нет. Не осталось и следа от ее лихорадочных попыток закопать его.
— О Боже… — она повернулась к нему. — Закария, вы…
Он приложил палец к губам.
— Все сделано как надо.
Кэйт не верила ни глазам, ни ушам. Взор ее застилали слезы.
— О, Закария!
Она зажала рот рукой, сдерживая крик. Зак повернулся к ней.
— По-моему, вы думаете, что я сошел с ума, — сказал он, — и, вероятно, так оно и есть. Но дело сделано, и, плохо это или хорошо, я чувствую облегчение. Во всяком случае, это гораздо лучше, чем если бы я поехал за шерифом.
— Не знаю, что и сказать, — заметила она.
Он улыбнулся.
— Может быть, спасибо?
— О, Закария, — она провела рукой по щеке, — миллионы благодарностей не могли бы… — Она прикусила губу. Так глупо плакать от радости и облегчения.
— Кажется, я опять ваша должница. Его карие глаза потеплели.
— На этот раз нет. — Он потер подбородок. — На этот раз, Кэти, я потребую от вас кое-что взамен за свою услугу.
— Вот как? — Ее сердце сжалось от недобрых предчувствий.
И чего же вы потребуете?
— Миранду. Я хочу ее удочерить.
— Миранду? — недоуменно повторила она. Это было совсем не то, чего она ожидала. — Вы хотите удочерить Миранду?
— Да, я хочу этого всей душой. — Он провел пальцем по ее щеке. Она не ошиблась: такие пальцы идеально вытирают слезы. — Если она будет моей по закону, Райан никогда не сможет добиться опеки над ней. Подумайте об этом.
Она смотрела на него, не понимая. В голове Кэйт эхом отдавались его слова, но смысл их не доходил до нее.
— С ней будет все в порядке, Кэйт. Что бы ни произошло, она будет Мак-Говерн, а не Блейкли. А если что-то случится со мной, так у меня есть три брата, они всегда позаботятся о ней. Понимаю, вам это не очень-то по душе, учитывая ваш опыт с Джозефом, да и вообще. Знаю, что я не так уж привлекателен, но согласитесь, что все же лучше Райана.
— Это ультиматум? — упав духом, спросила она. — Если я не соглашусь, вы поедете к шерифу?
Он вздохнул и покачал головой.
— Да нет же! Что вы, в самом деле. — Он негромко засмеялся и оперся на перила крыльца. Окинув взглядом результаты своей работы в розовом саду, Зак сказал:
— Нет, Кэти, я никогда не скажу об этом ни одной живой душе. Обещаю вам.
— Тогда зачем удочерение? — с тревогой спросила она.
Когда он повернулся к ней, луч света скользнул по его изуродованной щеке.
— Из-за Райана. Теперь можно не опасаться дождя и Ноузи, но Райан не остановится. Ни за что на свете. Если он будет упорно искать тело, он в конце концов может найти его. А когда это произойдет, мы опять окажемся в том же положении, что и теперь, и Миранда попадет под его опеку, пока будет разбираться ваше дело. Кто знает, что случится с ней за это время.
Кэйт знала, что он прав, но Боже, отказаться от своего ребенка? Миранда — единственный смысл ее жизни.
— Вы хотите забрать ее у меня?
— Нет. Если только вы не будете настаивать.
— Но если вы ее удочерите, как же еще… — Она умолкла и взглянула на него, внезапно поняв, что он имеет в виду. Ее охватила паника. — Нет, — прошептала она, — это совершенно невозможно.
— Но почему же нет? — мягко спросил он. — Дайте мне возможность…
— Я не хочу больше выходить замуж, — она отступила назад, — ни за вас, ни за кого другого.
— Но я не Джозеф, Кэти. Она махнула рукой.
— Вы не понимаете.
— Да нет, я прекрасно понимаю. Вы обожглись на молоке, теперь дуете на воду. Это же ясно, но со временем это пройдет.
Она покачала головой.
— Нет, никогда. Брак для меня исключен.
— Или вступайте в брак, или откажитесь от дочери. Решайте. Так или иначе, вы потеряете ее: если проявите благоразумие, отдадите Миранду мне, если не проявите, она окажется у Райана. Мне кажется, другого выхода нет.
— Как вы смеете?
— Смею… что?
— Пытаться принудить меня к браку, шантажируя меня моей дочерью!
Он вздохнул.
— Вот как вы это воспринимаете? — Помолчав, он невесело засмеялся. — Честно говоря, я отношусь к этому совсем иначе. По-моему, эта затея с удочерением имеет свои плюсы: в придачу я получу вас. Но все-таки это было не главным. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Я хотел защитить ее. Если только найдется какой-нибудь иной способ, кроме брака, я с радостью приму его.
— Я должна лишиться своего ребенка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41