Все ворота дворцового ансамбля были открыты в ожидании выступления войск под предводительством Ёситомо. Но тот курил трубку, сознавая, что инициатива упущена. Он планировал атаковать поместье Рокухара до зари, но медлительность и противоречивые приказы Нобуёри задержали выступление. Между тем противник был уже на марше.
Приказав барабанщикам дать сигнал об изменении расположения войск, Ёситомо рассредоточил людей для защиты трех ворот внешней стены на востоке. Всего в дворцовом ансамбле было двадцать семь ворот, включая ворота во внутренней стене, отделенных друг от друга широкими аллеями и парковыми зонами. И вот две тысячи всадников дома Гэндзи в полном вооружении устремились со всех сторон на широкую площадь перед Большим залом дворца. В это время бой барабанов и звуки гонгов Хэйкэ уже раздавались близ Восточной стены.
Тридцать красных штандартов трепетали под безоблачным небом среди леса боевых луков воинов Хэйкэ, остановившихся перед тремя открытыми Восточными воротами.
Ёситомо, снедаемый горечью, внутренне застонал, когда увидел, что Нобуёри с лицом пепельного цвета наконец покинул Большой зал, неуклюже взобрался на своего коня и нехотя поехал в сопровождении вооруженных всадников к воротам, защитой которых должен был руководить. Сигэмори с пятьюстами всадников уже ожидал его там. Как только Нобуёри появился в поле их зрения, Сигэмори и восемь воинов поскакали ему навстречу. Нобуёри вскрикнул, когда увидел их, немного помедлил и затем обратился в бегство, преследуемый Сигэмори. За ним через ворота устремились пятьсот воинов, вслед за которыми двинулись еще пять сотен.
Со своей позиции у вторых ворот Ёситомо видел происходившее. Зычным голосом он подозвал своего сына Ёсихиру, проезжавшего мимо.
— Неприятель прорвался через Центральные ворота! Я не могу оставить своей позиции. Ты же помоги этому трусу, Нобуёри! Выдвори за стену людей из Рокухары!
По приказу Ёситомо к Ёсихире присоединились семнадцать всадников. Сигэмори мчался на гнедом коне, Ёсихира узнал его по доспехам и красной одежде, выглядывавшей из-под них. Пока Сигэмори обстреливал воинов Гэндзи стрелами из лука, его воины не давали Ёсихире приблизиться и вступить в рукопашный бой со своим военачальником. Когда же во время передышки Сигэмори опустил лук, Ёсихира решил, что наступил подходящий момент для поединка. На коне, хвост которого развевался на ветру, он выехал навстречу Сигэмори и бросил вызов громким голосом:
— Я Ёсихира из дома Гэндзи, сын Ёситомо! Ты кто?
Сигэмори медленно повернул лицо и встретил горящие глаза Ёсихиры. Затем развернул коня, разбрызгивая грязный снег, и резко ответил:
— А, ты Ёсихира из дома Гэндзи! Я Сигэмори из дома Хэйкэ, сын Киёмори!
Так юные воины из домов Гэндзи и Хэйкэ встретились лицом к лицу перед Большим залом дворца. С одной стороны широкой лестницы, ведшей к залу, росла вишня, с другой — дикое мандариновое дерево. На площади два молодых воина кружили друг подле друга.
С воинственным возгласом Сигэмори вдруг стал целиться стрелой в Ёсихиру, у которого не было лука.
— Трус! — последовало в ответ. — Ты пользуешься стрелами, когда у меня их нет. Осмелишься ли ты скрестить свой меч с моим?
С тетивы лука Сигэмори тем не менее слетела стрела, но Ёсихира успел пригнуться, и Сигэмори обнажил свой меч. Засверкала сталь бьющихся клинков, заскрежетали стремена, трущиеся друг о друга. Двое юношей семь раз яростно сходились на площади и восемь раз вокруг вишневого и мандаринового деревьев, демонстрируя блестящее мастерство верховой езды, вращаясь на месте, увиливая от ударов меча, маневрируя, преследуя и уходя от преследования. Они били и рубили друг друга мечами, которые, казалось, были готовы рассыпаться в веере искр.
Восемь воинов Сигэмори бились с семнадцатью воинами Ёсихиры на других участках площади, где снег смешивался с грязью и кровью. Сигэмори продолжал схватку до тех пор, пока прибытие на площадь новых воинов Гэндзи не заставило его отступить к воротам, через которые он ворвался во дворец.
Мокуносукэ подъехал к Сигэмори, который отдыхал на перепутье.
— Вы отлично сражались! — сказал старый слуга. — Если бы отец мог вас видеть! Только помните его приказ: пусть противник временно празднует победу. Мы должны его выманить из дворца.
— Старый, не надо обо мне беспокоиться.
Сигэмори вернулся на площадь перед Большим залом с новым отрядом. Там они встретили Ёсихиру, который приветствовал их под градом стрел противника взмахом руки:
— Добро пожаловать, Хэйкэ из поместья Рокухара! Или ты боишься меня?
Сигэмори пришпорил коня:
— Ты смеешь хвастаться? Тебе еще придется дрожать от страха!
— Когда это я показывал тебе спину?
Оба юноши вновь сошлись в бою на заснеженной площади. Они сражались до тех пор, пока изможденный Сигэмори не обратился в бегство за дворцовую стену. За ним с дикими криками последовали его воины.
Ёсихира на своем черном как смоль коне мчался галопом за Сигэмори с криками:
— Стой, трус! Поворачивай назад!
Сигэмори несся вперед, преследуемый Ёсихирой. Под копытами их лошадей клубилась снежная пыль. Сигэмори прильнул к шее коня, подстегивая его хлыстом. Вровень с ним скакали двое его дружинников. Повинуясь воле седока, конь Сигэмори перескочил через узкую канаву, за ним последовали и два его спутника. Рядом с ними просвистели стрелы. Одна из них ударилась в доспехи Сигэмори с глухим стуком, другая стрела застряла в его плече.
— Погоди, стой, неужели тебе не стыдно? — кричал Ёсихира.
Но его конь споткнулся об ограждение канавы и сбросил своего седока на плот. Поднявшись на ноги, Ёсихира приказал одному из своих воинов, удачно проскочившему канал:
— Меня не жди — постарайся, чтобы Сигэмори не ушел.
Всадник кивнул и послал третью стрелу, целясь в шею Сигэмори. Как раз в это время конь Сигэмори отпрянул назад, не решаясь перескочить кучу хлама, запорошенную снегом. Стрела угодила лошади в брюхо. Снег окрасился кровью животного, которое вместе с седоком рухнуло на землю. С головы Сигэмори слетел шлем. Когда он попытался поднять его, то увидел возле себя фигуру своего преследователя. Конь вражеского воина тоже был напуган препятствием, и всадник прямо с седла прыгнул на Сигэмори. Тот изо всех сил стал размахивать луком перед лицом противника, чтобы заставить его отступить на несколько шагов и самому успеть обнажить меч. Тут подоспел один из воинов Сигэмори. Он сцепился с вражеским воином в отчаянной борьбе. Противники боролись как разъяренные буйволы, пока оба не упали на землю.
Ёсихира, выбравшийся из канавы, заметил, как упал любимый воин его отца. Он побежал к нему на помощь с обнаженным мечом. Между тем к месту событий подоспел другой воин Сигэмори и быстро спешился. Посадив военачальника на коня, он попросил Сигэмори скакать дальше, сам же бросился на помощь своему товарищу.
Единокровный брат Киёмори, Ёримори, вернулся ко дворцу со свежими дружинами всадников-лучников, когда противостоящие стороны исчерпали запас стрел и Хэйкэ бросились штурмовать дворец врукопашную. У ворот, защищавшихся Ёситомо, произошла ожесточенная битва. В яростных стычках соратника от врага можно было отличить лишь по красным и белым штандартам, а также по цвету полосок ткани на доспехах. Четыре раза отряды Хэйкэ отбрасывались от дворца и были вынуждены отступать через ворота, в которые входили. Наступление и отступление противоборствовавших сил происходили поочередно несколько раз, пока Хэйкэ не оказались отброшены почти до моста Годзё.
Когда Ёситомо и три его сына очистили главные аллеи дворцового ансамбля от вторгшихся Хэйкэ, военачальник получил возможность оглянуться назад. Взглянув на дворец, Ёситомо вскрикнул в отчаянии при виде стягов Хэйкэ, развевавшихся на крышах караульных помещений и самого дворца. Оказалось, что укрывшиеся в засаде силы противника ворвались в беззащитный дворец и захватили его.
«Теперь шансы на победу минимальны», — сказал он про себя, сознавая между тем, что ему не следует предаваться сомнениям. Мысленно он также был вынужден признать, что сам виноват в возникших трудностях. Киёмори обыграл его самым примитивным способом и отрезал пути Гэндзи к отступлению. Теперь противник имел значительное позиционное преимущество. Ёситомо оставалось только самому атаковать неприятеля в поместье Рокухара, захватить императора и вызвать Киёмори на поединок. Использование одного шанса из тысячи или гибель — вот его выбор. Однако у Ёситомо отлегло от сердца, когда он увидел, с каким энтузиазмом его воины теснят врага. Он начал концентрировать войска у моста Годзё, чтобы повести наступление на Рокухару.
Но когда Гэндзи собрались на берегу, Хэйкэ уже разобрали часть моста со своей стороны. Ёсихира доехал верхом до середины поврежденного моста, приказав следовать за ним пятистам всадникам, вооруженным луками. Между тем воины Ёситомо со своих позиций на берегу реки стали осыпать стрелами оплот Хэйкэ — поместье Рокухара.
Ёсихира, недовольный бесполезной дуэлью лучников, развернулся и повел свои войска вниз по течению реки, чтобы атаковать Рокухару с юга. Когда он двигался по берегу, то увидел впереди строй из сотни или больше всадников, молчаливо стоявших за стеной щитов. На ветру развевались их штандарты.
«Люди Ёримасы!» — с горечью подумал Ёсихира.
Один из командиров подъехал к нему и сказал:
— Ваш отец хотел форсировать здесь реку, но повернул назад, когда увидел их.
— Что! Мой отец отказался сразиться с Ёримасой?
— Он, однако, резко осудил его за предательство.
— И это все?
— Ёримаса ответил ему.
— Но какая польза от обмена обвинениями? Этот воин из дома Гэндзи посмел дезертировать и перейти на сторону врага. Сейчас он ждет, чья возьмет, чтобы сделать выбор. Он получит то, что заслуживает!
Ёсихира пришпорил коня и помчался по набережной прямо на строй всадников. Строй в замешательстве рассыпался, а потом люди Ёримасы стали пересекать реку вброд, направляясь в поместье Рокухара. Безрассудство Ёсихиры обернулось злой шуткой для дома Гэндзи, ибо позволило Ёримасе оправдать свой союз с домом Хэйкэ. Принадлежность к дому Гэндзи удерживала его от прямого столкновения с силами Ёситомо и заговорщиков. Он предпочел отвести свои войска в сторону от Рокухары, чтобы избежать участия в боевых действиях на чьей-либо стороне. Но несдержанность Ёсихиры побудила его порвать с нейтралитетом и присоединиться к Хэйкэ.
Решив, что им терять больше нечего, воины Гэндзи стали пробиваться через реку по трупам погибших товарищей к стенам поместья. К воинам, оборонявшим Рокухару — нынешнюю резиденцию императора, — присоединились жители поместья. Со стен, крыш и верхушек деревьев они швыряли в нападавших черепицу и камни.
Киёмори почувствовал, что должен лично возглавить свои войска. Больше всего он боялся того, что противник предаст поместье огню. Приняв от дружинника меч и нетерпеливо распутывая завязки шлема, он пустился бегом по закрытому переходу. Токитада, следовавший за ним, вдруг крикнул возбужденным голосом:
— Подожди!
Киёмори с мечом в руке остановился на середине галереи и обернулся:
— В чем дело, Токитада? Ты не хочешь, чтобы я принял на себя командование людьми?
— Нет, — ответил Токитада, едва сдерживая смех, — твой шлем надет задом наперед. Разве можно командующему появляться в таком виде!
— Мой шлем надет не так?
Киёмори ощупал шлем, изобразил удивление и затем от души рассмеялся:
— Нет, так надет, Токитада! Так, как нужно. Он направлен передом к его величеству.
Бой, начавшийся утром, продолжался весь день. Киёмори полностью взял в свои руки оборону поместья. В это время по Рокухаре роем носились стрелы осаждавших. Киёмори слышал громкие крики врагов, штурмовавших стены. Много раз ему казалось, что Рокухара обречена. Пренебрегая опасностью, он подбадривал упавших духом воинов, которые уже были отброшены к воротам внутренней стены. Взобравшись в башню двухэтажных ворот, Киёмори криками воодушевлял своих воинов, посылая во врагов стрелу за стрелой.
Если бы Рокухару штурмовали с востока более крупные силы — поместью бы не удержаться. Но с этой стороны атакующие были рассеяны на небольшие вооруженные группы и постепенно отступили в заснеженные холмы за храмом Киёмидзу.
И тут всадники Ёримасы ударили в тыл наступавшим. Когда Ёситомо увидел, в какое трудное положение попали его люди, он повел их на решительный штурм ворот Рокухары с криком:
— Не теряйте времени! Там наверху, у ворот, сам Киёмори!
Однако с фланга отряд под командованием Ёсихиры внезапно, без предупреждения, отступила к реке. Ёситомо душила ярость. Отбросив лук, он поскакал с обнаженным мечом к воротам и вызвал Киёмори на поединок. Сразу после этого в начавшейся среди отступавших Гэндзи давке Ёситомо был оттеснен к реке.
В это время со стороны одной их основных дорог, ведущих в город, прибыли свежие силы Хэйкэ и стали теснить войска Ёситомо с севера. Всадники Ёримасы совершали налеты на южный фланг его войск. Неожиданно большой отряд лучников верхом на лошадях появился на противоположном берегу реки и стал обстреливать Гэндзи. Внезапный удар заставил Ёсихиру развернуть своих воинов лицом к реке. Теперь главные силы Ёситомо, штурмовавшие ворота Рукохары, оказались в окружении.
Ёситомо, бросив отчаянный взгляд на своих надежных соратников, сказал:
— Сражение проиграно! Таков удел многих, кто берется за оружие! Моя гибель неизбежна, но вы должны бежать и спасать свои жизни!
Когда два младших сына Ёситомо заявили, что погибнут вместе с отцом, Ёсихира, старший сын, осадил их, сказав:
— Я останусь в арьергарде. Вот чего я хочу больше всего. Вы с отцом должны спасать свои жизни.
После этого военачальники Ёситомо уговаривали его отступать вместе с ними.
— Еще не время погибать дому Гэндзи. Укроемся на время в безопасном месте, но придет день, когда мы смоем свой позор.
Ёситомо с сыновьями в окружении преданных командующих стали пробиваться сквозь ряды противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76