– Значит, если нет улик против нее, Терола может их предоставить?
– Каких улик?
– Ну, чего-нибудь, что позволило бы упрятать ее в надежное место. Пока что она не совершила ничего наказуемого. В случае с Дугласом она даже не солгала. Нельзя ее судить или посадить в тюрьму за то, что она позвонила матери и рассказала ей правду. И тем не менее в определенной степени она виновна в смерти Дугласа. Вы должны остановить ее, Пол, прежде чем она продолжит свои действия. – Элен отвернулась так, чтобы он не мог видеть ее лица. – Следующей, возможно, буду я.
– Не говорите глупостей, Элен. Она не может позвонить вам, так как не знает номера вашего телефона. А если она постучится в дверь, не впускайте ее.
– Она придумает какой-нибудь другой способ. Я чувствую, что она... подкарауливает меня.
– Где?
– Не знаю.
– Послушайте, если вы боитесь ехать к матери, я отвезу вас.
Элен покачала головой:
– Лучше поезжайте к Тероле. Расскажите ему о Дугласе, заставьте его говорить и добейтесь сведений, которые можно было бы использовать в суде.
– Это трудная задача, Элен. Даже если Эвелин для него – открытая книга, едва ли он станет читать ее мне вслух. Этим он навлечет обвинение и на себя.
– Но вы можете попытаться?
– Вот именно. Только попытаться.
Элен пошла в спальню переодеваться, а он остался ждать ее. Когда она вышла, на ней было серое шерстяное пальто и старомодная черная фетровая шляпка с закрывающими лоб широкими полями. Казалось, эта женщина явилась из прошлого столетия.
– Элен.
– Да?
– Вы разрешите мне сделать замечание личного характера?
– Вы все время это делаете и без моего разрешения.
– Вам нужна новая одежда.
– Да? – сказала она равнодушно. – Я никогда не обращаю внимания на то, что на мне надето.
– Теперь настала пора заняться одеждой.
– Почему?
– Потому что мы с вами вместе будем появляться в разных местах.
Она слегка улыбнулась, как мать, услышавшая о безумных планах маленького сына.
Они спустились на лифте и прошли через вестибюль. Мистер Хорнер, администратор, и Джун Салливан, худенькая блондинка у коммутатора, посмотрели на них с нескрываемым любопытством и обменялись кривыми улыбками, когда Элен и Блэкшир остановились перед входной вращающейся дверью.
– Моя машина в двух кварталах отсюда. Вы уверены, что не хотите, чтобы я отвез вас к вашей матери?
– В этом нет необходимости.
– Если не возражаете, я заеду туда попозже повидаться с вами.
– Боюсь, в доме невесело. Может, не стоит?
– Вызвать для вас такси?
– Это сделает швейцар.
– Хорошо. Тогда до свидания.
– До свидания.
Снаружи, на многолюдной улице, ее поджидала Эвелин Меррик.
Глава 11
Ветер отогнал непогоду в море, и улицы, полчаса назад тихие, оживились, как будто окончание дождя явилось всеобщим сигналом для возобновления всякого рода деятельности. Люди радостно сновали по тротуарам, точно муравьи, высыпавшие из муравейника после дождя, а вот дорожное движение почти замерло. Автомобили двигались медленно, а то и вовсе стояли из-за своей многочисленности.
Блэкширу понадобилось десять минут, чтобы выехать с площадки для паркования, и еще полчаса, чтобы доехать до длинного оштукатуренного здания на Вейн-стрит, где размещалось заведение Джека Теролы.
Во второй раз Блэкшир прочел выполненную черными буквами по трафарету надпись на матовом стекле, но на этот раз ее слова показались ему зловещими:
ДЖЕК ТЕРОЛА – ФОТОАТЕЛЬЕ
ХОРОШЕНЬКИЕ НАТУРЩИЦЫ
ЖИВАЯ НАТУРА ДЛЯ ЛЮБИТЕЛЬСКИХ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ СЪЕМОК
СТУДИИ ДЛЯ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ КОМПОЗИЦИЙ
ЗАХОДИТЕ В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ
Приемная была в точности такой же, что и накануне, за исключением того, что кто-то недавно истопил старый заброшенный камин. Угли еще дымились, и в помещении стало слишком жарко.
Тепло вызывало к жизни новые запахи: чад убежавшего кофе и острый мускусный запах духов. Кофейный дух исходил из спальни Теролы, скрытой от глаз задернутыми грязными ситцевыми занавесками. Запах духов исходил от девушки, сидевшей за старомодным бюро с крышкой на роликах. Она сидела, откинувшись на вращающемся стуле, как-то странно повернутом, глаза ее были закрыты. Казалось, она спит.
Блэкшир узнал Нолу Рат, молодую девушку, которая накануне позировала Тероле для иллюстрации в журнал. Тогда у нее были мокрые волосы и ненакрашенное лицо. А теперь волосы были собраны на макушке валиком, на лице лежал такой толстый слой косметики, что оно казалось маской. От этого девушка выглядела на несколько лет старше.
Блэкшир подошел к бюро робко и немного смущенно, из-за того что он разглядывает девушку, когда она спит.
– Мисс Рат?
Она медленно открыла глаза, словно движение век причиняло ей боль. Вроде не узнавала ни Блэкшира, ни всю обстановку. Казалась ошеломленной.
– Извините, если я вас разбудил.
– Я не спала... – Голос ее был под стать глазам: ровный, монотонный, ничего не выражающий. Она держала руку у горла, как если бы говорить ей было так же больно, как и открывать глаза.
– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Рат?
– Нормально.
– Позвольте мне принести вам стакан воды.
– Нет. Не надо воды. – Она приподнялась, и стул жалобно заскрипел под ней. – Вам лучше уйти отсюда.
– Я только что вошел.
– Все равно. Лучше уйдите.
– Я хотел бы видеть мистера Теролу, если можно. Он здесь?
– Он никого не примет.
– Если он сейчас занят, я зайду попозже.
– Он не занят.
– Заболел или еще что?
– Не заболел. Кое-что еще. Да еще как! – Она начала раскачиваться взад-вперед. – Вот я сижу здесь. Не знаю, что делать. Сижу. Мне бы надо тоже уйти отсюда. Но я не могу сдвинуться с места.
– Скажите, что случилось.
Она не ответила, а лишь указала глазами на занавески, закрывавшие спальню. Блэкшир прошел через комнату, отвел занавески и вошел внутрь.
Терола лежал в постели на спине, а в горле у него торчали парикмахерские ножницы. Грязная простыня и запачканное кровью одеяло закрывали ноги и живот, одет он был в нижнюю рубашку. На столике у изголовья кровати стояла все еще включенная электроплитка, на ней – выкипевший кофейник. Как будто Терола встал, включил плитку, поставил на нее кофейник и снова на минутку прилег. За эту минутку кто-то его навестил.
Кто бы ни был посетитель, Теролу его появление не встревожило. За исключением крови, других признаков насилия в спальне не было, не было и следов борьбы. Даже волосы Теролы не были растрепаны; те же две тонкие параллельные седые прядки пересекали макушку, точно железнодорожные рельсы. То ли Терола хорошо знал посетителя и был захвачен врасплох, то ли был убит во сне.
Удар был точен, ножницы вонзились глубоко. Ножницы – женское оружие, но рука, нанесшая удар, обладала мужской силой.
При жизни внешность у Теролы была невыразительная, после смерти он стал страшен. Выпученные глаза, точно стеклянные шары, обмякший мясистый рот, розово-серый язык высунут между пожелтевших от никотина зубов. Блэкшир подумал о молодости и приятной внешности Дугласа и подивился, какие темные пути привели его к Тероле.
Ни к чему не притрагиваясь, он вернулся к девушке в приемную:
– Вы позвонили в полицию?
Она заморгала:
– В полицию? Нет.
– Это вы убили Теролу?
– Нет. Ей-богу, нет! Он был моим другом, дал мне работу, когда я оказалась на улице без гроша, обращался со мной хорошо, не лапал, как некоторые.
– Вы нашли его в таком виде, в каком он сейчас?
– Да, когда пришла работать.
– Когда это было?
– Наверно, минут пятнадцать – двадцать тому назад. Он сказан: приходи в полдень. Только я пришла чуточку пораньше, чтобы успеть приготовиться.
– Дверь была заперта, когда вы пришли?
– Нет. Джек не запирает... не запирал двери, если только не... не уходил.
– Он всегда спал в ателье?
– Нет. У него, его матери и брата есть маленькое ранчо за городом, в долине, где они выращивают авокадо, только Джек не очень был привязан к ранчо, да и к родным, как я понимаю, так что часто оставался в городе. – Она поднесла платок к глазам. – О Господи, никак не могу поверить, что он умер. Он собирался так много сделать для меня. Говорил, у меня большое будущее, мне нужна только реклама. И обещал устроить такую рекламу, какую надо.
– Что ж, он сдержал обещание, – мрачно сказал Блэкшир.
– Сдержал? Да нет. Что вы хотите этим сказать?
– Вы получите известность, которая вам нужна. Может быть, даже чуточку побольше.
Реакция девушки оказалась такой, какой Блэкшир не ожидал.
– Бог ты мой, вы правы! Ясно, сюда придут фотографы из газет и все такое прочее. Пойдет работа. Как я выгляжу?
– Великолепно.
– Ого-го, может, я даже напишу статью для воскресных газет о том, каким подонком был Джек для всех, кроме меня. Как вам такой ракурс? Вот, дескать, подлец Терола, которого все ненавидят, вдруг проявил доброту к попавшей в беду сироте. Ну как, звучит?
– Вы – сирота, мисс Рат?
– Могла бы быть и сиротой, – сказала она, холодно улыбнувшись. – Если надо, я могу быть чем угодно.
– В том числе и вруньей.
– Ну да, конечно.
– Так вы не звонили в полицию?
Нола пожала плечами:
– Нет. Но позвоню. Как только вы уйдете.
– Почему я должен уйти?
– Потому что вы мне все испортите. Речь идет о моем будущем. Я должна все сделать как следует, понимаете?
– Нет.
– Ну, скажем так. Допустим, на мне не так много надето, и я выбегаю на улицу с криком, что нашла мертвого человека. Представляете картину?
– Очень живо.
– Тогда вы должны понять, что вы мне подпортите дело. – Она встала и наклонилась к нему через бюро. – Я не убивала Джека, и я ни до чего не дотронусь. Обещаю. Только уходите, мистер. Дайте мне шанс. Настоящий шанс.
– Вы думаете, для вас это хороший шанс?
– Он должен быть таким. Другого у меня не будет. Теперь вы уйдете? Ну, пожалуйста, мистер.
– После того как вы позвоните в полицию.
Она сняла трубку и набрала номер. Дожидаясь, когда ей ответят, начала расстегивать платье.
Блэкшир вышел к машине. Ему хотелось посидеть за рулем несколько минут, чтобы посмотреть, какой спектакль устроит Нола Рат, но у него было дело поважней. В какое-то время утром того же дня Верна Кларво вознамерилась повидать Теролу. Может, в противоположность тому, что она рассказала, она все-таки повидалась и поговорила с ним? Может, она отказалась от мысли сразить его словами и предпочла ножницы? Возможно, и у других людей были мотивы убить Теролу, но мотив Верны был поосновательней, ибо в ней любовь и ненависть слились и взорвались, как две критические массы урана. В этом взрыве погиб Дуглас. Не был ли Терола второй жертвой цепной реакции?
Глава 12
Дверь открыла прислуга, у которой глаза покраснели от слез. Блэкшир сказал:
– Будьте любезны, я хотел бы видеть миссис Кларво.
– Она никого не принимает. Случилось несчастье.
– Я знаю. Но мне необходимо сообщить миссис Кларво нечто срочное.
– Хотела бы я знать, что для нее может быть более необходимо, чем остаться наедине со своим горем.
– Как вас зовут?
– Мейбл.
– Так вот, Мейбл, я прошу вас сказать миссис Кларво, что пришел Пол Блэкшир по неотложному делу.
– Хорошо, только предупреждаю вас, с ней творится что-то ужасное. Когда приехал катафалк забрать тело, она закричала таким криком, какого я отродясь не слыхала. Боялась, не лопнули бы у нее кровеносные сосуды. Она позвонила кому-то по телефону и кричала в трубку разные плохие слова про какую-то девушку по имени Эвелин. Мне было страшно.
– Разве врач не дал ей успокоительного?
– Дал какие-то таблетки. Таблетки! Будто они могут заменить сына. – Мейбл открыла дверь пошире, и Блэкшир вошел в прихожую. – Пойду скажу ей. Но не гарантирую, что она спустится. Чего от нее ждать, когда она в таком состоянии?
– Мисс Кларво еще не приехала?
– Мисс Кларво?
– Сестра Дугласа.
– Я даже не знала, что у него есть сестра. Вы только подумайте, не поминать сестру!
– Она должна приехать с минуты на минуту, – сказал Блэкшир. – Кстати, когда она появится, не надо говорить ей, что про нее здесь не упоминали.
– Как будто я могла бы сказать такое. Она останется? То есть будет здесь спать, есть и так далее?
– В этом я не уверен.
– Да, дом странный, не заблуждайтесь на этот счет.
– Я знаю.
– Подождете в гостиной?
– Лучше в кабинете.
– Я провожу вас...
– Спасибо, я знаю дорогу.
В кабинете пахло истопленным вчера камином и утренним дождем. По всей вероятности, прислуга начала здесь прибираться, да что-то ей помешало: у дивана стоял пылесос, на вертушке у пианино – тряпка для вытирания пыли и невытряхнутые пепельницы. Стеклянная дверь, которая вела в мощенный плиткой внутренний дворик, была открыта, и ноябрьский ветер гулял по полу и шевелил золу в камине.
Верна Кларво вошла медленным натруженным шагом, словно шла по довольно глубокой воде против сильного течения. Глаза ее опухли настолько, что оставались узкие щелочки, у рта были царапины, как будто она от ярости и боли терзала свое лицо. Она заговорила первой.
– Только прошу, не надо соболезнований. Все кругом соболезнуют, но для меня это не имеет никакого значения, мне все равно, соболезнуют или нет. – Она тяжело опустилась на стул. – Не смотрите на меня. У меня глаза всегда становятся такими, когда я плачу. Я забыла, где у меня глазные капли. Здесь холодно, здесь так холодно.
Блэкшир встал и закрыл ведущую во внутренний дворик дверь.
– Я поговорил с Элен. Она предложила приехать сюда.
– Предложила?
– Да, предложила. – Это было правдой. Он ничего не подсказывал Элен. – Она должна была приехать сюда полчаса назад.
– Наверно, передумала.
– Едва ли.
– Почему она не приехала с вами?
– Мне надо было выполнить одно ее поручение. Оно касается и вас, миссис Кларво. Если вы чувствуете в себе достаточно сил, я рассказал бы вам об этом деле прямо сейчас.
– У меня хватит сил.
– Терола умер.
– Хорошо.
– Вы расслышали, что я сказал, миссис Кларво?
– Вы сказали, что Терола умер. Я рада. Очень рада. Чему удивляться, если я рада? Надеюсь, он умер в мучениях, в жуткой агонии?
– Нет. Это случилось мгновенно.
– Как именно?
– Кто-то заколол его ножницами.
– Значит, его убили?
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19