Замполит был недоволен сложившейся ситуацией, В бывшем начальнике гарнизонного Дома офицеров, отправившемся в «горячую точку», чтобы быстрее получить необходимую выслугу и со спокойной совестью уйти на пенсию, неожиданно проснулось чувство воинственного патриота.
– И чего я должен здесь сидеть? – возмущался замполит. – Мое место в боевых порядках среди морских офицеров, а не в яме, я не крот. Тем более чего здесь сидеть зря? Наши все равно этих арабских недобитков не выпустят из села. Как говорится, добьют зверя в его логове.
– На войне всякое бывает, – философски ответил зампотех, доставая из пачки сигарету.
– А-а, прекрати, сейчас не тот случай, – отмахнулся замполит.
– Так что ты предлагаешь?
– Делать тут нечего. Пойду к артиллеристам, посмотрю, как у них там дела, – предложил замполит, поправляя деревянную кобуру с автоматическим пистолетом Стечкина.
– Иди, – кивнул зампотех. Закурив, он спрятал сигарету в ладонь. – Если что, сам отобьюсь.
– Не боись, до этого не дойдет, – усмехнулся главный батальонный воспитатель, выбираясь из окопа, и быстро зашагал в направлении батареи «спрутов».
Десантные и самоходные артиллерийские установки представляли из себя гибрид из БМП-1 и орудийной башни от Т-72, безмолвно стоящие в полусотне метров от линии окопов. Возле крайней ДСАУ находилась небольшая группа артиллеристов в черных комбинезонах и ребристых танкошлемах, они курили, весело переговариваясь. К этой группе и направился замполит.
– Здорово, пушкари.
– Здравия желаем, товарищ майор, – вразнобой ответили артиллеристы, но никто из них даже не подумал встать по стойке «смирно», как положено в армии. Одно слово – «контрабасы».
– Ну что, дадим «прикурить» супостату?
– Так точно, – усмехнулся молодой смуглолицый капитан, командир батареи. – Мало не покажется.
– Ладно, поверим пока на слово, – удовлетворенно кивнул замполит, помня лекции по психологии: к личному составу нужно быть ближе, особенно перед боевой операцией. – А пока дайте мне закурить. – Батальонный воспитатель посчитал, что сигарета – тот штрих, что равняет командиров и солдат. Закурить замполиту не успели дать, в кишлаке неожиданно загремели выстрелы.
– Началось. – Командир батареи бросил окурок под гусеницы «спрута» и гаркнул: – По местам, хлопцы!
В одно мгновение взлетев на броню, артиллеристы скрылись в чреве самоходной установки. Замполит, оставшись один, ошалело вертел головой, слишком уж резкая произошла перемена.
Бой вспыхнул в кишлаке интенсивно, сразу в нескольких местах.
Небольшой двухэтажный дом, облицованный красным декоративным кирпичом, огрызался из всех окон автоматным огнем.
– Вот паскуды, таки прижали нас, – укрывшись за каменным бордюром, зло прошептал Николай Федоров. Лежащий рядом разведчик деловито добавил:
– Это группа прикрытия дает возможность уйти основным силам.
– Ну, я им сейчас устрою содом и гоморру, – буркнул Дядя Федор и крикнул: – Алхимика сюда с его «двустволкой»!
Для качественной «зачистки» кишлака к штурмовым группам были прикреплены бойцы химической защиты, в штатное оружие которых входили реактивные огнеметы «шмель».
Молоденький сухощавый боец, придавленный переносным контейнером для двух одноразовых огнеметов, прозванных солдатами «двустволками», бодро подполз к сержанту.
– Дай-ка мне вакуумный, – приказал Федоров химику-огнеметчику.
Боец проворно вытащил один из огнеметов и, протягивая разведчику, неуверенно предложил:
– Товарищ сержант, разрешите мне.
– Нишкни, салабон, – беззлобно ответил Дядя Федор, забирая толстую короткую трубу огнемета. И ужом пополз в сторону каменной клумбы, откуда открывалась удобная позиция для обстрела. Несколько разведчиков открыли огонь по окнам дома, прикрывая маневр командира.
Добравшись до клумбы, старший сержант взвалил на плечо «шмель», припал к резиновому наглазнику диоптрического прицела, несколько секунд целился, потом плавно потянул спусковой крючок. Хлопок выстрела был едва слышен в общей какофонии боя.
Комета реактивного выстрела, сверкнув, влетела в окно огрызающегося дома. В следующую секунду мощный изобарический заряд, заполнив помещение смертоносной смесью, взорвался яркой белой вспышкой. Взрыв вырвал, швырнув в палисадник, тяжелую бронированную дверь, обрушил межэтажные перекрытия. Из окон повалил густой черный дым.
Дядя Федор, поднявшись на ноги, отшвырнул дымящуюся трубу использованного «шмеля», у его ног от обратной реактивной струи горела пожухлая трава. Рослый разведчик с подвешенными к груди брезентовыми чехлами подсумков с подствольными гранатами швырнул на горевшую траву плащ-накидку и быстро затоптал.
– Лейтенант, зачистите дом, – обратился дядя Федор к командиру прикрепленного взвода. Несмотря на разницу в звании, разведчик был здесь главным. Впрочем, офицер не возражал.
– Кому это надо? – недоуменно пожал плечами стоящий рядом верзила, подбирая свою накидку.
Сержант зло глянул на него, но вовремя сдержался, сообразив, что беспечность в бою часто бывает обратной стороной страха перед боем, нервного срыва. Поэтому, не оборачиваясь, бросил на ходу:
– Не хочу, чтобы потом нам стреляли в спину.
Подойдя к рассыпавшимся после выстрелов морским пехотинцам, приказал замкомвзвода, невысокому круглолицему крепышу:
– Проверить дом! – И чуть тише добавил: – Пленных не брать.
Несколько бойцов во главе с крепышом бросились в дом, и оттуда сразу же донеслись звуки коротких очередей. Через минуту морпехи вернулись, у замкомвзвода за ремнем была заткнута плоская афганская шапка-«планшерка».
– Все чисто, – весело скалясь, сообщил младший сержант.
– Это что еще? – спросил лейтенант, лениво пережевывая зажатую в зубах спичку.
– Да так, по приколу взял трофей, типа сувенира. На гражданке буду на нее девок кадрить, – снова оскалился замкомвзвода, демонстрируя отсутствие нескольких верхних зубов.
– Девок надо баксами кадрить, а не этой херней, – выплевывая спичку, сказал лейтенант и взглянул на Дядю Федора. – Ну что, пошли дальше? – кивнул головой на шум недалекой перестрелки. – Или подождем, пока само рассосется?
– Вперед, – негромко произнес разведчик и для большей убедительности махнул рукой в автомобильной перчатке с обрезанными пальцами.
Группа прошла с полсотни метров и снова попала под обстрел. Теперь по морским пехотинцам стреляли со всех сторон, первым был подбит БТР. В него сразу попало несколько реактивных гранат. Одна взорвалась оранжевым пламенем, срывая мешки с песком, другая, ударив в башню, отрикошетила и взорвалась где-то в стороне. Третья, ударившись в днище БТРа, врезалась между вторым и третьим мостами, взрывная волна подбросила машину. Броневик, подобно смертельно раненному доисторическому броненосцу, стал заваливаться набок.
Бой разгорался, как костер из сухих поленьев. Выстрелы звучали все интенсивнее, то и дело в симфонию перестрелок вписывались разрывы артиллерийских снарядов. Но эти звуки были редкими, артиллеристы наносили «точечные» удары, избегая густых налетов, чтобы шквальным огнем не накрыть с врагами и своих.
Несмотря на внешнюю хаотичность боя, это было управляемое мероприятие. Стоя на втором этаже рядом с расчетом автоматического гранатомета, Абдулл Камаль наблюдал, как штурмовые группы вязнут в перестрелках с наемниками, которые, обрушившись всей своей мощью, тут же оставляли небольшие заслоны и отходили в глубь кишлака. Возле мечети Абдулл решил собрать мощную ударную группу, которая прорвется через боевые порядки и уйдет в горы, оставив у себя за спиной горы трупов. За потерю арсенала и смерть оставленных в подвале мечети раненых шу-рави заплатят сотнями молодых жизней.
* * *
Подняв бинокль, Бабай посмотрел в том направлении, куда ушли беженцы. Людей уже не было видно, остались только зеленые коробки боевой техники. Некоторые из них нет-нет да и окутывались дымом выстрелов.
В кишлаке уже горело несколько домов, огромные языки пламени, колыхаясь, рвались к небу. С треском летели во все стороны горящие головешки. Если их не начать тушить сразу, то через несколько часов весь кишлак превратится в гигантский костер.
«Хорошо бы, чтоб разгорелось быстрее», – подумал Бабай. Огонь и дым создадут большую неразбериху, что облегчит возможность прорыва боевикам. Но пока еще слишком рано, федералы недостаточно глубоко увязли.
На улице появились первые штурмовики, их было трое. Выглянув из-за поворота, они, согнувшись, крались вдоль забора. И тут же с чердака стал «работать» снайпер.
Бой уже докатился и до дома муллы.
Командир самоходной батареи сидел на башне «спрута» и, держа у лица бинокль, наблюдал за окраиной населенного пункта, где вовсю шла перестрелка. Неожиданно в одном из домов вспыхнул ярко-красный луч света, отчетливо различимый даже при дневном свете. Луч начал мигать с различной частотой.
– Вижу сигнал, – поднеся ко рту микрофон, заговорил комбат. – Координаты… – Четыре «спрута», как единый организм, синхронно повернули длинные танковые стволы. – Залп.
Пушки громко ухнули и, как сказочный Змей Го-рыныч, изрыгнули длинные языки пламени. Четыре снаряда, рассчитанные на дистанцию до пяти километров, врезались в обороняющийся особняк. Черные кусты взрывов поглотили здание.
– Еще залп, – скомандовал командир батареи. Самоходки вновь ухнули, тяжелые фугасные снаряды сорвали кровлю, разворотив стены и обрушив часть их. – Порядок, стрелки благодарят.
Стоящий рядом с самоходкой замполит ошарашенно пялился на артиллериста. После первого залпа он был оглушен и только по движению губ командира батареи догадывался, о чем тот говорил. Это состояние бесило бывшего начальника Дома офицеров, он только собрался принять активное участие в сражении, и сразу же такая неудача, почти ранение.
Подбитый БТР завалился набок, из развороченного днища вырывались оранжевые языки пламени. Морские пехотинцы, рассыпавшись в разные стороны, залегли, вступив в перестрелку с наемниками. Из подбитого броневика неожиданно донеслись душераздирающие крики.
– Братан, – закричал щербатый замкомвзвода.
Вскочив на ноги, он рванулся к броневику, с.про-ворством обезьяны запрыгнул на задраенный бок БТРа и попытался открыть бронированную крышку люка.
– Куда? – Разведчик, обвешанный подствольными гранатами, бросился к щербатому крепышу, но было уже поздно. Пуля снайпера разворотила тому основание черепа, швырнув на руки морского пехотинца. Из раскрытого люка БТРа полыхнуло пламя, крики раненых тут же стихли, внутри все было покончено.
– Лейтенант, – Дядя Федор подполз к командиру взвода, – бери своих людей и выбивай боевиков из дома по левой стороне, а мы – по правой. После этого как раз выходим на центральную площадь.
– Сил хватит, старший сержант? – поинтересовался комвзвода, не столько желая расстаться со своими бойцами, сколько для проформы. Все-таки вместе воюют.
– Сил хватит, своих береги, – ответил разведчик. – Рывок через минуту, одновременно, и сразу шквал огня, чтобы головы не могли поднять. Сблизились до броска гранаты – и мочить. Понял?
– Не боись, головы не поднимут, уже никогда не поднимут, – пообещал лейтенант, его взгляд был прикован к лежащему возле горящего броневика окровавленному блину «планшерки».
– Приготовились, – скомандовал Дядя Федор, вернувшись к разведчикам. – Действуем по отработанной программе. Первый пошел.
Сразу несколько подствольных гранатометов выплюнули гранаты цилиндрической формы, которые, взорвавшись внутри здания, сыпанули по сторонам осколками. И тут же во двор ворвались разведчики, теперь в окна полетели ручные гранаты. Их взрывы сопровождались криками раненых и умирающих. Дальше в ход пошли автоматы, короткие очереди довершили то, что не смогли сделать гранаты.
– Живее, живее, – командовал старший сержант, когда разведчики закончили обыскивать дом в поисках уцелевших наемников. – Перезарядить оружие, самое интересное впереди. Настоящая бойня еще не начиналась.
Из подвала появился долговязый разведчик. Пряча в чехол нож, боец спокойно произнес:
– Там оказались еще двое бородатых выродков, пришлось показать дорогу к их Аллаху.
– Все, закончили. Перекур, и на выход, – скомандовал командир группы.
Разведчики по одному покидали здание и быстро пересекали небольшой сад с молодыми деревцами. Выломав кусок забора, они выбрались на улицу. Здесь разведчиков уже поджидали автоматчики из взвода прикрытия вместе с их командиром. У лейтенанта на левом плече висел его штатный автомат, а в правой руке он держал гранатомет «РПГ-7» с остроконечной рифленой гранатой, к которой обычной изоляционной лентой были примотаны два прямоугольных куска пластида.
Федоров обратил внимание на то, что морпехов из взвода автоматчиков значительно поубавилось.
Заметив его вопросительный взгляд, командир взвода пояснил старшему сержанту:
– Двое погибли, пятерых раненых пришлось отправить в тыл. – Ощутив в очередной раз вкус битвы, лейтенант снова рвался в бой. – Ну что, сержант, закончим начатое? – потрясая трофейным гранатометом, возбужденно спросил офицер.
– Авангард, вперед, – глянув на своих бойцов, скомандовал Дядя Федор.
Трое разведчиков, пригибаясь, двинулись по улице. Но едва они свернули за угол, как попали под обстрел.
– Затягивает, гад. Думает, это ему Грозный девяносто пятого года, – проговорил подполковник Вавилов. На холме, где был оборудован временный наблюдательный пункт батальона, он то и дело прикладывался к стереотрубе. Отсутствие связи с подразделениями лишало командира батальона полной картинки боя, что было весьма опасно в условиях современной войны. Сейчас приходилось уповать на опыт бойцов, уже ввязавшихся в драку.
Повернувшись к стоявшему немного в стороне Христофорову, морской пехотинец задумчиво спросил:
– А может, эта тварь чего-то ждет? Должен же нормальный зверь пытаться вырваться на волю, а не огрызаться, сидя в западне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50