Прежде чем охотник за преступниками успел дотянуться до рукоятки своего пистолета, Римо стиснул его тело таким жестом, каким выжимают мокрые носки.
— Мама! — заорал Тазер, со стуком падая на колени.
— Так кто я такой? — спросил его Римо.
— Ты гребаный маньяк!
— Кто?
В глазах Тазера появилось отчаяние.
— Подумай, подумай, — предложил ему Римо.
— Вы не Уильям Рэнсом, — прохрипел охотник за преступниками.
— Угадал. — Римо немного ослабил свою хватку. — Ну а кто же я все-таки?
Стиснув зубы в ожидании боли, человек с «тазером» в ужасе смотрел на него.
Римо улыбнулся.
— Я есть то, что есть.
— А?
— Это шутка. Не обращай внимания. А теперь пора бай-бай.
Прижав средний палец к большому, Римо аккуратно щелкнул Тазера по голове. Глаза охотника за преступниками тут же закрылись, все тело его обмякло. Римо осторожно опустил Тазера на землю и забрал у него свой бумажник.
В этот момент в дверях магазина появился Ы. Казалось, он был доволен видом поверженных тел, хотя, с другой стороны, у рыботорговца всегда был довольный вид.
— Приходите завтра, — по-английски сказал Ы. — У меня будет для мастера песчаный угорь. Очень свежий, без всяких паразитов. И бесплатно.
Насвистывая, Римо ушел. Когда он пересекал Олимпийский бульвар, послышался звук сирен приближающихся машин «скорой помощи». По отношению к его мелодии он явно звучал контрапунктом.
* * *
Дом, где проводили свой отпуск Римо и Чиун, находился в небольшом переулке всего в нескольких кварталах от магазина мистера Ы. Этот район города в свое время населяли последовательно сменявшие друг друга различные этнические группы — белые, черные и латиноамериканцы. Сейчас здесь жили в основном корейцы. Сам Римо предпочел бы проводить отпуск в Малибу или, на худой конец, в Санта-Монике. Лос-Анджелес выбрал Чиун. Следует заметить, что, хотя мастер Синанджу часто заявлял, будто наслаждается обществом своих соотечественников, на самом деле те, кто не родился и не проживал в рыбацкой деревушке Синанджу, не представляли для него особого интереса. Уроженец Сеула был примерно так же близок Чиуну, как и уроженец Намибии. Или Афганистана. Что касается Римо, то ему все разговоры Чиуна об удовольствии жить в окружении соотечественников казались особенно смехотворными в свете того факта, что за прошедшие десять дней мастер Синанджу вышел из дома всего один раз.
Римо свернул в узкий проход, который отделял друг от друга стоявшие в два ряда небольшие деревянные домики. Эти восемь бунгало были построены еще в тридцатые годы. Все домики были белого цвета, причем их явно бесчисленное количество раз перекрашивали, не снимая старого слоя краски — по всей поверхности стен бугрились бесчисленные неровности. Вдоль переулка стояли чахлые апельсиновые деревья. В духе времени каждая дверь была обита железом, а каждое окно забрано решетками.
Вставив ключ в замок, Римо услышал сквозь дверь неясные звуки шедшей по телевизору рекламной передачи. Хотя слов было не разобрать, Римо и без того знал, что рекламируются грузовики или пиво — продукция тех фирм, которые являются спонсорами передачи «Футбол в пятницу вечером». Открыв дверь, он вошел в прохладную, темную гостиную размером с почтовую марку. Комната казалась еще меньше из-за занимавшего всю заднюю стену проекционного телевизора. По настоянию Чиуна Римо в первый же день после приезда доставил сюда из местного прокатного пункта этот «Мицудзуки Мондайэл» с экраном в сто восемьдесят сантиметров по диагонали.
На экране метровые пивные бутылки танцевали макарену. В занавешенной комнате перед телевизором сидел одетый в длинное шелковое кимоно маленький человечек с лицом, похожим на желтую изюмину, а рядом с ним лежали пульт дистанционного управления и раскрытая на соответствующей странице программа передач. Лишь немногие знали, что этот человек является самым опасным на земле киллером.
— С тех пор как я ушел, ты даже не сдвинулся с места, — пожаловался Римо.
Из рукава кимоно появилась худая рука. Приложив палец к губам, мастер Синанджу призвал своего непочтительного ученика к молчанию и принялся в неверном свете телевизора просматривать глянцевые, многокрасочные страницы журнала.
— Неужели ты снова читаешь эту чудовищную чепуху? — сказал Римо. — Разве ты не видишь, что это все замаскированная реклама передач? Весь журнал состоит из таких статей.
— Только дурак станет ругать кошку за то, что она вылизывает себя сзади, — прижав к сердцу «ТВ Байбл», — сказал Чиун.
С этим спорить было невозможно, так что Римо не стал и пытаться.
Пройдя в крошечную кухню, он выложил на стол рыбу-саблю и поставил на газовую плиту кастрюлю с жасминовым рисом. Из динамиков «Мондиэл» загремела до боли знакомая мелодия, и Римо высунул голову в гостиную.
Под хриплый рев фанфар и водопад фейерверка по телевизору начиналась передача «Футбол в пятницу вечером». Вот на экране столкнулись между собой огромные футбольные шлемы — оранжевый «Л.А. Райотс» с багрово-красным «Мэн Лобстерз» — и тут же разлетелись на мириады сверкающих осколков, из которых через мгновение возникла тройная «картинка» с изображениями сидящих на стадионе телекомментаторов. Под каждым изображением красовалось соответствующее имя — как будто кто-то не знал, кто такие Чанк, Сэл и Фредди. Чанк, который когда-то был линейным нападающим, теперь стал особо красноречивым комментатором. Сэл отличался сдержанностью в оценках, а Фредди считался королем статистики. Все трое были одеты в темно-синие спортивные куртки, однако на этом все их сходство и кончалось, поскольку Сэл и Фредди могли бы использовать одежду Чанка в качестве двухместной палатки.
По мнению Римо, давняя склонность Чиуна к пустым зрелищам перешла в новую, гораздо более худшую стадию. Верховный мастер Синанджу стал футбольным фанатом. Хотя его понимание тонкостей игры оставляло желать лучшего, тем не менее Чиун явно заболел спортивной лихорадкой.
— Сегодня вечером вас ждет кое-что интересное, ребята, — говорил Сэл. — Это будет действительно напряженный матч между двумя лучшими командами лиги...
— Пожалуй, это еще слабо сказано, — добавил Чанк. — Если вы мне не верите, посмотрите запись, которую мы сделали во время разминки. Друг друга ненавидят даже талисманы команд.
На экране появились багрово-красный омар с одной клешней и нечто, напоминающее собаку. Схватка за мяч перешла в потасовку, и оба символа команд, сцепившись, покатились по искусственному газону.
— Старый Лути-койот и вправду уступает Когтю, — сказал Фредди.
— Всех здесь охватило нехорошее предчувствие, ребята, — сказал Сэл, когда камера вновь переключилась на комментаторскую кабину, — от массажистов до старших тренеров. Как я уже говорил, сегодня нас ждет нечто особенное.
Наступила рекламная пауза: на экране полутонные пикапы танцевали макарену.
— Ты не замечал, что эти типы каждый раз перед началом встречи обещают напряженный матч? — сказал Римо. — А потом у них игра всегда захватывает дух. Какого черта ты все это смотришь? Здесь меньше сюрпризов, чем даже в «телемагазине».
— Я делаю это ради тебя, — сказал Чиун.
— Да неужели?
— Я уже давно бескорыстно забочусь о том, чтобы ты становился лучше, — добавил Чиун. — Я приношу множество жертв ради того, чтобы ты был готов принять от меня мантию Верховного мастера, когда я уйду из этой жизни.
— Но как же, скажи на милость, «Футбол в пятницу вечером» может помочь мне стать лучшим ассасином?
— В играх раскрывается душа народа, о непочтительный! Наблюдая за вашими профессиональными спортсменами, я способен постичь логику мышления американца. Я делаю это для того, чтобы лучше понять тебя, мой ученик. Только тогда я смогу помочь тебе расстаться с твоей врожденной серостью. Только тогда я смогу помочь тебе стать тем, кем ты можешь стать.
— По правде говоря, ты разрушаешь свои мозги, Чиун.
Мастер беззаботно махнул рукой.
— Западная культура не может мне повредить. Я наблюдаю за ней с бесстрастием, с высоты своей мудрости. Кроме того, это ваше развлечение никогда не даст мне того огромного возбуждения, какое испытываешь, следя за национальными корейскими играми...
— Вроде качелей и запускания бумажных змеев?
Задетый тоном последнего замечания Римо, Чиун втянул руки в рукава кимоно, а подбородок опустил на круглый воротник — черепаха спряталась в своем панцире.
Вернувшись на кухню, Римо проверил, как там дела с рисом, аромат которого уже распространился по всей комнате. Перед тем как достать из свертка рыбу-саблю, Римо распахнул окно кухни. Разжав рыбе челюсти, он за верхние клыки повесил ее на оконной раме, затем, придерживая рыбу левой рукой, острым как бритва ногтем правой руки сделал поперечный надрез вокруг головы, возле жабр. После этого он одним движением содрал с рыбы кожу, вывернув ее наизнанку, словно носок.
Положив полуфабрикат на стол, Римо начал утомительную процедуру отделения от костей зеленоватого мяса. Действуя как ножом собственным ногтем, он резал отделившиеся полоски на пятисантиметровые кусочки, которые окунал во взбитые яйца и обваливал в муке. Римо как раз собирался добавить арахисового масла, когда из гостиной послышался отчаянный крик.
— Ай-я-яй!
Римо отвлекся от своего занятия:
— Что там случилось?
— Оранжевые потеряли меч.
— Мяч, — поправил Римо.
Чиун нетерпеливо махнул рукой, призывая его замолчать.
— Ну, ребята, — говорил красноречивый комментатор, — будем надеяться, что неудачное начало не сможет задать тон всей игре. Впереди еще долгий вечер.
— Тоже мне открытие! — пробормотал Римо.
— Мяч попадает к «Омарам», которые находятся в десятиярдовой зоне «Райотс», — объявил Сэл.
Камера показала боковую линию «Омаров», где девушки из группы поддержки, известные как «хвосты», с большим энтузиазмом приветствовали атаку своей команды.
Пока команды занимали свои места, Фредди рассказывал пикантные подробности об игроках, фамилии которых появлялись на экране. Дойдя до переднего удерживающего «Райотс», он воскликнул:
— Вот это да! В списке значится, что Бумтауэр весит двести килограммов!
— Нельзя ли показать его телезрителям? — спросил Сэл.
Камера совершила наезд на защитников «Райотс», ожидавших нападения противника. Номер 96 действительно здорово выделялся среди них.
— Что случилось с Большой Тыквой? — спросил Фредди.
— Сегодня он больше похож на гору, — добавил Сэл.
— Должен сказать вам, ребята, что до сих пор я никогда не видел подобных превращений, — сказал Чанк. — Вы знаете, что мы иногда посмеиваемся над особо тяжеловесными игроками. Не раз мы вспоминали и мистера Бумтауэра. Но сегодня, в игре против «Омаров», он превзошел самого себя. Без всякого преувеличения, ребята — Брэдли Бумтауэр просто колоссален. Вы только посмотрите на его бедра! Они толщиной с мою талию!
— Единственный вопрос, — сказал Сэл, — заключается в том, что он сможет с ними сделать.
Чтобы это выяснить, Римо решил посмотреть один период.
Как и следовало ожидать, Бумтауэр потерпел полный провал. Сделав шаг вперед, он тут же поскользнулся и упал лицом вниз. Прежде чем Бумтауэр успел встать, все было кончено — «Омары» совершили глубокий проход в зону и выиграли очко.
— Да, для Большой Тыквы это неудачное начало, — сказал Фредди. — Можно сказать, Брэдли ударил лицом в грязь. Я думаю, он даже не вошел в соприкосновение с защитником...
— Он зовет главного судью, — сказал Сэл.
— Что-то не в порядке с покрытием, — добавил Чанк.
Все официальные лица собрались возле линии схватки, очевидно, исследуя поверхность ковра. Что они там увидели, было неизвестно, поскольку судьи своими спинами загораживали обзор телекамере.
— Давайте посмотрим, как это выглядит при замедленной съемке, — предложил Сэл. — Может быть, удастся понять, что произошло.
Замедленная съемка действительно позволила выяснить, отчего поскользнулся номер 96. Когда Бумтауэр оттолкнулся выставленной вперед ногой, чтобы начать движение вперед, то своими шипами порвал зеленый ковер. Этот разрыв был не меньше метра длиной. Вот почему Бумтауэр упал.
— Как же он сумел это сделать? — спросил Фредди.
Римо спрашивал себя о том же.
Когда искусственное покрытие на скорую руку зашили, Бумтауэр снял свои бутсы и забросил их за край поля.
— Он играет босиком, — сказал Сэл, как всегда, фиксируя внимание слушателей на и без того совершенно очевидной вещи.
— Некоторые футболисты играли босиком, но среди них никогда не было удерживающих, — сказал Фредди. — Кажется, нас сегодня ждет интересная игра, ребята.
— Масло начинает подгорать, — не отводя глаз от экрана, объявил Чиун.
— Ну да, ну да! — не двигаясь с места, сказал Римо.
На экране команды готовились к игре.
Мяч ударился о землю, и номер 96 тут же втиснулся между центровым и участниками схватки. Бумтауэр привычно толкнул центрового в спину, и тот мгновенно отлетел в сторону. Безо всяких усилий обойдя блок соперников, номер 96 выскочил на заднее поле, и в этот момент перед ним оказался получивший пас защитник «Омаров». Увидев перед собой Бумтауэра, защитник неловким движением попытался отскочить в сторону, но не успел, получив мощнейший удар в голову. Шлем защитника ракетой взлетел в воздух, а сам он под весом Бумтауэра рухнул на спину.
Номер 96 тут же вскочил и неуклюже пустился в пляс, вихляя бедрами и подергивая головой.
— Какой удар! — ахнул Чанк.
— Этот кадр наверняка будет хитом сезона, — сказал Фредди.
Сэл смотрел на ситуацию не так оптимистично.
— Центровой все еще лежит и не двигается, — заметил он. — Так же как и защитник. Я думаю, они оба получили травмы. Да, к ним направляются тренеры.
Камера сфокусировалась на упавшем центровом. Группа тренеров перевернула великана на спину, и тут футбольные болельщики увидели то, чего на поле им раньше видеть не доводилось: тренеры начали ритмично нажимать центровому на грудную клетку, пытаясь вновь заставить работать остановившееся сердце. В это время игроки обеих команд что-то возбужденно выкрикивали, указывая на лежащего защитника «Омаров».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30