Свой вопрос был и у седеющего репортера.
— После того, как все собственными глазами видели то, что мистер Бумтауэр сделал с теми двумя игроками, неужели вы рассчитываете, что кто-то проглотит эту чепуху насчет старых травм?
— Конечно, каждый волен иметь собственное мнение, — ответил адвокат. — Однако, основываясь на имеющихся доказательствах, я уверен, что мой клиент будет полностью оправдан.
Раздались назойливые гудки. Коч-Рош сунул руку в карман пиджака и вытащил оттуда сотовый телефон. Отвернувшись от микрофонов, он начал с кем-то разговаривать. Разговор оказался коротким.
— На сегодня все, — вновь повернувшись к аудитории, объявил адвокат. — Леди и джентльмены, благодарю вас за внимание.
Игнорируя протесты репортеров, троица тут же исчезла в дверях штаб-квартиры «Л.А. Райотс».
— Откуда вы, ребята? — спросил Римо седеющий журналист после того, как не обнаружил у него и Чиуна журналистских карточек-удостоверений. На его собственной широкой груди висела карточка с фотографией, на которой было написано: Лес Джонсон, «Нэшнл спортс хотлайн».
— Я Римо Вормвуд, из «Фолкрофт ньюз-диспэтч».
— Никогда не слышал о таком издании.
— Ежедневная газета, которая выходит в одном маленьком городе. На Восточном побережье, в Лонг-Айленде.
— А вы? — Джонсон посмотрел на Чиуна, который до сих пор так и не произнес ни слова.
— Это Дэн Тьен, — сказал Римо. — Он спортивный редактор журнала «Корея сегодня» — из Северной Кореи.
— Надо же, я не знал, что в Северной Корее интересуются американским футболом.
— Они смотрят его по спутниковому телевидению, — сказал Римо.
— Кажется, у вас там очень популярна спортивная гимнастика? — сказал Джонсон. — Я видел вашу национальную сборную на Олимпийских играх. Очень впечатляюще.
— Все дело в постановке дыхания, — признал Чиун. — Главное — это правильно дышать.
— Не буду с вами спорить, Дэн.
— А что, Джонсон, — сказал Римо, — если смелому и предприимчивому репортеру придет в голову мысль проникнуть на тренировочную базу «Райотс», то сможет ли он это сделать?
— Это плохая идея, Вормвуд, — грустно сказал ветеран журналистики. — Очень плохая. Вы думаете, почему эта стая шакалов околачивается здесь и валяет дурака — вместо того чтобы ринуться в здание и сделать лучший репортаж года? Вы думаете, мы все здесь такие деликатные?
— Ага, я уже над этим думал. Правда, на входе вроде бы нет никакой охраны.
— Не беспокойтесь, охрана есть. Она сидит внутри и только дожидается случая кого-нибудь схватить. Охранников здесь набирают из числа футболистов-неудачников. Они все здоровенные и тупые, хотя и не такие здоровенные и тупые, как игроки. Даже если вам удастся подобраться к ним достаточно близко, чтобы задать вопрос, без санкции начальства эти игроки вам ни слова не скажут. Если они вас поймают внутри, то переломают руки и ноги, а затем бросят в помойку. И чайки выклюют вам глаза, Вормвуд.
— Это чисто теоретический разговор, — сказал Римо.
— Точно?
— Точно!
— Ну, в таком случае я бы пошел к грузовому входу и спрятался бы там, дожидаясь возможности пробраться на склад. Эй, подождите! Куда вы идете? Вы разве не слышали, что я сказал? Эй!
Но Римо и Чиун уже исчезли в толпе.
10
Высокий мужчина в черно-оранжевой майке дотронулся до стены склада. Раздался металлический лязг, дверь открылась и охранник вошел в нее.
Дверь не успела закрыться, как Чиун уже был на ногах.
Его единственный ученик тоже решил воспользоваться появившейся возможностью. Однако, несмотря на все годы учения, это решение пришло к нему мгновением позже. Мастер Синанджу скользил по бетонной поверхности загрузочной площадки с такой быстротой, словно передвигался на роликовых коньках. За собой он слышал шумное дыхание Римо и топот его огромных ног.
Чиун испустил печальный вздох. Именно тогда, когда он решил, что его ученик наконец достиг должного уровня мастерства, приходится испытывать разочарование. Неизбежное разочарование.
Утомляет не то, что нужно кого-то учить, подумал Чиун, а то, что требуется учить вновь и вновь.
Тридцатилетний опыт общения с учеником укрепил его в убеждении, что белые могут хранить приобретенные знания всего несколько дней. Конечно, они могут вспомнить свой номер социального страхования, свою фамилию и то, как открывать тюбик с зубной пастой. А вот более важные и тонкие вещи остаются для них недосягаемыми. Например, умение правильно дышать. Или бегать. Возможно, пора опять доставать длинные полосы рисовой бумаги. Сначала пусть Римо снова научится ходить босиком по хрупкой поверхности, не разрывая ее. Затем — бегать по ней. И наконец, бегать в этих нелепых, жестких итальянских туфлях.
Работа единственного в мире учителя Синанджу требует бесконечного терпения, полной самоотверженности и величайшего апломба. Другими словами, подумал Чиун, это как раз для него. Проблема заключается только в оплате.
За все сверхурочное время, посвященное исправлению ошибок своего ученика, Чиун не получил ни одного дополнительного куска золота. Нет, при заключении контракта это никогда не учитывалось. То, что Чиун получал от Смита, они всегда делили между собой. Конечно, не в равных пропорциях — зачем Римо золото, если он и так удостоен чести работать с Верховным мастером Синанджу. К тому же Чиун должен был содержать целую деревню Синанджу, где он когда-то родился.
Много лет назад, в начале обучения Римо, мастер пытался отговорить своего работодателя от этой затеи. Чиун доказывал, что ученик будет для него обузой, что за хорошую цену он и сам может осуществить все необходимые убийства. Однако Император Смит уже тогда предвидел возникновение одной важной проблемы — что в окружении белых Чиуну будет трудно незаметно пробраться к цели. А ведь именно это необходимо ассасину, чтобы успешно выполнить свою миссию. Сегодня мудрость Императора вновь нашла свое подтверждение. Именно благодаря чудовищной, все затмевающей белизне Римо Чиуну удалось так удачно смешаться с толпой репортеров перед зданием.
Говорят, что покорность судьбе — это первый шаг на пути к блаженству. Хотя Римо выполнил все ритуалы, необходимые для того, чтобы стать мастером, он по-прежнему совершал ошибки. Очевидно, судьба Чиуна заключалась в том, чтобы всегда находиться рядом с этим вечным студентом. Нельзя сказать, что в корейской культуре подобные вещи были бы чем-то неслыханным. В знаменитых повестях древности каждый благородный герой имел при себе комичного слугу — Чонгвука.
Римо — это его Чонгвук.
С должным проворством мастер преодолел расстояние до двери, ведущей из склада на собственно тренировочную базу. Справа от входа, на высоте груди, находилась наборная панель с десятью клавишами, управлявшая кодовым замком. Над клавишами располагался небольшой экран. Панель очень напоминала Чиуну его драгоценный пульт дистанционного управления "Фазер нового поколения «Стар трек». Чиун поднял руку, но не стал касаться клавиш, а начал медленно водить над ними ладонью, как будто грея ее над пламенем свечи.
— Что ты делаешь? — спросил Римо, наконец догнавший мастера. — Ты не мог видеть код, который использовал тот парень.
Чиун не стал тратить время на ответ. Дотронувшись своим кривым ногтем до пластмассовой панели, он по очереди нажал три клавиши.
Те, что были теплыми.
— Так можно провозиться весь день, — пожаловался Римо, когда на экране замигала надпись «Входа нет».
Чиун снова набрал те же три цифры, но уже в другой последовательности.
— Входа нет. Входа нет. Входа нет.
— Мы не можем потратить на это целый день, Маленький Отец.
После четвертой попытки замок щелкнул.
— Просто повезло! — фыркнул Римо.
Чиун покачал головой.
— Везение не имеет к этому никакого отношения.
— Тогда как же ты его открыл?
— Мне пришлось бы десять лет тебе это объяснять, а через неделю ты бы все равно все забыл. Вместо того, чтобы тратить время на вещи, слишком сложные для твоего рассудка, давай лучше поспешим выполнить приказ Императора.
В здании тренировочной базы коридоры оказались широкими и низкими. Нигде не было видно окон — только двери, ведущие во внутренние комнаты, некоторые двери были сделаны из прозрачного стекла. Римо и Чиун спешно миновали небольшую операционную и прекрасно оборудованный рентгеновский кабинет. Дальше располагался центр гидротерапии. Римо заглянул в замочную скважину. Две из пяти ванн были заняты, но нужного им игрока здесь не было.
Когда Римо и Чиун проходили мимо открытой двери какого-то кабинета, их заметил человек в белом халате, сидевший за заваленным бумагами столом. Казалось, их появление его удивило. Римо и Чиун уже отошли от этого помещения на добрый десяток метров, когда послышался скрип отодвигаемого стула. Физиотерапевт на секунду высунул голову из-за двери, затем снова скрылся в своем кабинете.
Когда Чиун увидел впереди трех здоровенных типов в оранжево-черных майках, то понял, что человек в белом позвал на помощь. Встав плечом к плечу, охранники полностью перегородили коридор. Когда Римо и Чиун подошли вплотную, стоявший в середине охранник поднес к лицу маленький черный предмет и заговорил в него.
— Ага, мы их нашли. Не-а, мы сами справимся.
Даже по стандартам своей расы главный охранник был чересчур волосатым. За исключением узкой полоски лба и области под глазами его бледное лицо полностью заросло коротко подстриженной курчавой черной бородой. Длинные волосы на голове спадали назад и в стороны — в подражание звездам музыки кантри, коих показывают по славной сети Нэшвилла. Волосы на руках напоминали те, что росли на бороде, только были не подстрижены.
— Что ты тут делаешь вместе с Конфу? — спросил у Римо волосатый мужчина.
Этот вопрос немедленно привел Чиуна в ярость.
— Что он хочет сказать своим «Гонфу»? — спросил у своего ученика разъяренный мастер Синанджу. — Неужели он по ошибке принимает меня за китайца? Разве он слепой? Как можно спутать меня с варварами?
— Я принял тебя за дерьмо, — сообщил ему охранник. — Которое скоро будет мертвым.
— Конфу — это китайское боевое искусство, — объяснил Римо. — А мой друг — кореец. Для него это очень важно и связано с тысячелетней историей вторжений, господства, грабежей и насилия. Фигурально говоря...
— Хватит пустой болтовни! — сказал главный охранник. — Вы двое нарушили границы частной собственности «Л.А. Райотс». Это преступление карается пинками по заднице.
— Послушайте, — сказал Римо, — нам только нужно переговорить с одним из ваших игроков. Две минуты, и мы уйдем.
— Приятель, вы уже уходите.
По его молчаливому сигналу двое других охранников тут же двинулись на Римо, стремясь взять его в клещи. Охранники не ожидали серьезного сопротивления, поскольку каждый из них был тяжелее Римо килограммов на сорок. Ввиду такой разницы они даже были готовы принять на себя один-два удара, чтобы потом как следует разделаться со слабым соперником.
В этом заключалась их серьезная ошибка.
Оба охранника одновременно резко подались вперед. Подобные веши они уже тысячи раз проделывали на футбольном поле. Вот только почему-то на этот раз скорость броска оказалась недостаточной: пальцы охранников ухватили только воздух. На мгновение охранники застыли в недоумении, не понимая, куда девался соперник. В этот момент каждый из них представлял из себя превосходную мишень.
Раздался громкий хруст костей, и оба охранника упали на колени. Ударившись лбами об пол, оба схватились за бока. Из их губ вырывалось хриплое дыхание.
— Слишком медленно, — прокомментировал Чиун. Он имел в виду не поведение упавших стражей, чье боевое мастерство не стоило даже обсуждать. Замечание относилось к его ученику — Чонгвуку, комичному слуге. Наконец, дав себе волю, мастер выдал то, что, по его мнению, являлось крайним оскорблением. — Если бы они были Гонфу, — сказал он Римо, — они бы тебя поймали.
— Эй, послушай, это же несправедливо...
В этот момент волосатый прыгнул на спину Римо, пытаясь подавить его своим весом.
— Оп! — сказал Римо и слегка повел талией. Именно слегка.
Волосатый охранник перелетел через его плечо и со стуком врезался головой в стену. Его тело тут же мягко сползло на пол.
Чиун не удостоил охранника даже взглядом.
— Мы потеряли здесь очень много времени, — сказал он, переступая через бесчувственное тело.
— Впереди, должно быть, зал для занятий тяжелой атлетикой, — вслед мастеру сказал Римо. — Ты слышишь звон металла? А музыку в стиле рэп?
Чиун внезапно остановился.
— Что случилось? — спросил его Римо.
— Какой отвратительный запах! — Чиун помахал рукой перед своим носом. — Вонь как от пожирателя красного мяса, страдающего недержанием мочи.
— Не смотри на меня так.
— Ты не ешь красное мясо, так что, наверно, это не ты.
— Спасибо за доверие, — сказал Римо. — Однако, учитывая, где мы находимся, отвратительные ароматы могут исходить от кого угодно и откуда угодно.
— Это не обычный запах, — возразил Чиун. — Это напоминает запах, исходящий от зарослей кустарника после того, как пройдет легкий весенний дождь.
— Ты хочешь сказать, что воняет кошачьей мочой?
Устремившись вперед, Чиун завернул за угол и вошел в зал для занятий тяжелой атлетикой — настолько просторный, что в нем могла бы уместиться вся команда «Л.А. Райотс». Стены были увешаны доходящими до потолка зеркалами, а на полу стояли хитроумные стальные конструкции и во множестве валялись гантели и штанги. Когда Римо вслед за Чиуном вошел в зал, на них уставилась вся линия нападения «Л.А. Райотс» — потные здоровенные молодцы, общий вес которых приближался к тонне.
Улыбнувшись оранжево-черным игрокам, Римо вполголоса сказал Чиуну:
— Джонсон говорил, что они больше и тупее, чем охранники. Он забыл добавить, что они еще и моложе.
За спинами нападающих раздался громовой залп — из чьих-то кишок с грохотом выходили газы. Присев на корточки, чудовищных размеров мужчина держал на своих широких плечах стальную штангу, с обеих концов прогибавшуюся под громадным весом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30