она представляет факты, которые еще нужно интерпретировать. А интерпретации могут оказаться на сто процентов неверными.
Конечно, следует признать, что ведущая ток-шоу, известная на телевидении как Окра, кажется, действительно успокоилась. Всего несколько минут назад она пребывала в необъяснимой ярости. Она колотила в стены, пинала стальную дверь и вдребезги расколошматила ценное медицинское оборудование на общую сумму в тысячу долларов. В своей ярости Окра опустошила даже собственный матрац. Его пустая оболочка валялась на койке словно полосатая кожура какого-то громадного заморского фрукта. Пол комнаты был по щиколотку засыпан вывалившимся из матраца белым полиэстером.
Однако с тех пор, как подопытная начала принимать новую пищу, изготовленную по рецепту Фосдика, она не двигалась с места, стоя на коленях возле трубки, через которую поступала питательная смесь.
Прижавшись губами к прозрачному полиэтилену, она непрерывно всасывала в рот некую светло-коричневую субстанцию.
— Я уверен, — сказал Фосдик, — что те вспышки раздражения, свидетелями которых мы еще недавно были, связаны с чересчур низким содержанием пищевого жира. Подумайте сами, Карлос. Синтетический гормон заставляет подопытных потреблять все больше и больше жира, а когда это требование не выполняется, они испытывают ужасный дискомфорт. А вспышки насилия могут быть непосредственно связаны с теми страданиями, которые они испытывают.
— Может быть, и так, — сказал Стерновски. — Но то, что вы делаете сейчас, ничего не доказывает — за исключением того факта, что есть арахисовое масло ей нравится больше, чем все крушить в своей палате.
— Действительно, — согласился Фосдик, — результаты исследований по этому вопросу еще неоднозначны. Однако полученные данные все же позволяют определенно надеяться, что негативный побочный эффект от действия препарата возможно уменьшить до уровня, позволяющего выпустить его на рынок.
— Не заботясь о том, чтобы изменить формулу, — сказал Стерновски.
— Мой отец непреклонен. Вы же слышали — на карту поставлено будущее «Фэмили Финг фармасевтиклз».
С помощью системы дистанционного управления Фосдик изменил настройку телекамеры, и на экране монитора появилось снятое крупным планом лицо подопытной. Жмурясь от наслаждения, она отрывалась от питательной трубки лишь для того, чтобы рыгнуть.
Стерновски не был дипломированным медиком, однако знал: чтобы высосать через двухсантиметровую трубку довольно густое арахисовое масло, требуется приложить немалые усилия. Окра совершала этот подвиг, не прибегая к помощи насоса. По подсчетам Фосдика, на погонный ярд трубки приходилось 3420 калорий питательных веществ, в том числе 2300 калорий жира. Учитывая всасывающую способность Окры, получалось, что она за десять — двенадцать минут получает столько калорий, сколько взрослый мужчина должен потреблять за день. К тому же прошло уже больше получаса, как Окра перешла на новую диету, а она как будто не собиралась отрываться от своего трубопровода.
— Не уверен, что мы не нарвемся на еще большие неприятности, Фосдик, — сказал Стерновски.
Самый младший из Фингов только отмахнулся.
— Это именно те результаты, которых ждет мой отец, и я обязательно доложу ему о них.
Фосдик повернулся к сопровождающему медицинскому персоналу и, тыкая перед собой коротким указательным пальцем, сказал:
— Я хочу, чтобы вы немедленно переключили всех подопытных на «Скиппи». Я думаю, что мы наконец нашли решение. Давайте используем большие контейнеры, ребята.
Стерновски окинул взглядом собравшихся медсестер и служителей. У всех испуганные и измученные лица — как будто они работали в зоне боевых действий или природных катастроф. Ситуация в отделении действительно была напряженной. Его работники собственными глазами видели, как у их товарищей по работе отрывали руки и ноги, а рев и рычание беспокойных подопытных постоянно напоминали, что их может постигнуть та же участь. Персонал все еще был готов кормить лабораторных животных через отверстия в стенах, но если бы Финг попросил своих людей встретиться с пациентами лицом к лицу, то сразу столкнулся бы с неповиновением и даже забастовкой.
— Единственный способ, которым можно наверняка выяснить, какой эффект произвело арахисовое масло, — сказал Стерновски, — это взять у нее кровь на анализ.
— Конечно, — сказал Фосдик. — Вы ведь специалист по анализам крови. Где находятся шприцы — знаете. Почему бы вам этим не заняться?
Американский ученый покачал головой.
— Я серьезно, Фосдик. Дайте ей через питательную трубку немного транквилизатора и можно спокойно делать анализ крови.
Фосдик не хотел даже и слушать об этом.
— Транквилизатор совершенно обесценит весь эксперимент. Подумайте об этом. Зачем покупателям такая возможность нарастить мускулы, если для этого им необходимо превратиться в зомби, которые не могут даже подняться с постели? Наши последние исследования показывают, что восемьдесят три процента вероятных клиентов эту возможность отвергают.
— А хвосты, значит, ничего! — саркастически сказал Стерновски.
— Вероятно, новый рацион даст возможность решить и эту проблему. Может быть, мы даже сумеем полностью восстановить прежнее состояние.
Стерновски с изумлением посмотрел на химика-исследователя.
— Где, говорите, вы учились в аспирантуре? — придя в себя, спросил он.
— Я этого не говорил.
— Вы не учились в аспирантуре?
— Нет, этого я тоже не говорил. Я два года был стипендиатом «Левер бразерс».
«О Господи! — с тяжелым чувством подумал Стерновски. — Теперь все, кажется, стало ясно...»
— Вы занимались средствами для натирания полов? — спросил он.
— Нет, я работал в Центре по совершенствованию бальзамов.
Стерновски пришел в ужас. Бальзамировщик! Созданием ГЭР руководит бальзамировщик!
— Финг, — сказал он, с трудом сдерживая гнев, — ради святого Петра, раскройте же глаза! У нашей подопытной, несомненно, есть самый настоящий хвост, и никакие изменения в рационе не смогут заставить его уменьшиться.
В то время, как Окра насыщалась, отросток, о котором шла речь, — короткий и пушистый, с забавными завитками на конце — ходил туда-сюда, периодически ударяя по полу, как будто жил своей собственной жизнью.
— Нужно его измерить, чтобы знать наверняка, — сказал Фосдик. — Мне кажется, что он уменьшился.
Стерновски не собирался объяснять своему азиатскому коллеге элементарные основы биологии.
— Вы ждете, что и мех тоже опадет?
Фосдик пожал плечами.
— Мы считаем, что мех — это не такой уж и страшный побочный эффект. Ежедневная депиляция сможет с ним справиться.
Стерновски взглянул на монитор. Подопытная с ног до головы была покрыта шерстью, особенно длинной и густой на задней поверхности ног и внутренней поверхности рук — как у ирландского сеттера.
— Чтобы избавиться от такой шубы, ей нужно прямо-таки купаться в «Наире», — сказал Стерновски.
Возле него медицинский персонал уже выполнял распоряжения Фосдика. Двое женщин сверлили отверстия в стенах, а в дальнем конце коридора уже двигалась процессия из каталок, на которых были водружены большие цилиндры с арахисовым маслом.
Прислонившись к стене, Карлос Стерновски беспомощно смотрел на свои руки. «Как могло до такого дойти?» — спрашивал он себя. Неужели это и есть воплощение его юношеских мечтаний, результат его тяжелой, неблагодарной работы? Неужели ради этого идиотизма он терпел насмешки и презрение окружающих? Для того, чтобы продолжить свои драгоценные исследования, он, как ненормальный, убежал из родной страны и продал душу Фингам. И что же они сделали с его результатами? Они все испортили. Если Финги действительно раньше времени выпустят препарат на рынок, то тем самым уничтожат все, ради чего он работал. От лекарства будет один вред, и это безнадежно его скомпрометирует как в плане научном, так и в медицинском.
Ослепленный сознанием величия своей миссии, он, как последний тупица, ухитрился передать контроль над важнейшим открытием тайваньскому бальзамировщику, который в аспирантуре занимался изучением того, как сделать мягче детскую попку.
Картину довершало то, что этот Фосдик Финг был еще и вечно плачущим, до смерти запуганным своим отцом идиотом.
Медицинский персонал уже протягивал сквозь стены коридора пластмассовые трубки, которые соединят взбесившихся подопытных с цистернами «Скиппи».
Можно было дать голову на отсечение, что теперь дела пойдут еще хуже.
29
Когда в сопровождении заспанной секретарши в кабинет Филлмора Финга вошли гости — американский юрисконсульт фирмы и самый богатый человек в мире, — глава корпорации поспешил им навстречу. Хотя по тайваньскому времени было еще три часа ночи, а Финг-старший провел перед этим беспокойную ночь, он все равно выглядел как огурчик.
— Входите, входите! — сказал он, приветствуя гостей в нервном центре своей всемирной корпорации. Несмотря на поздний час, он был рад воочию увидеть олицетворение первых успехов ГЭР. — Добро пожаловать на Тайвань, мистер Корб, — сказал он. — Это замечательный сюрприз. Смею сказать, вы прекрасно выглядите.
Дивейн Корб в ответ буркнул что-то невнятное. Прищурившись, он рассматривал стол заседаний, книжные полки, рабочие столы с кипами красно-белой фольги и пластиковых пакетов, среди которых были и герметически запечатанные пакеты с каким-то порошком.
— Это мой старший сын, Фарнхэм, — сказал Филлмор, указывая на сидящего на кожаной кушетке небрежно одетого молодого человека.
Фарнхэм, который доставлял своему отцу меньше огорчений, чем его младший брат, вежливо кивнул, однако пожимать руку компьютерному миллиардеру не стал. Он не желал приближаться к кому-нибудь из тех, кто принимал гормон. Как и весь медицинский персонал корпорации, он хорошо знал, что покушаться на личное пространство потребителя ГЭР — это верный шанс остаться без головы.
Филлмор Финг, улыбаясь, пригласил двоих американцев присесть за длинный стол. Когда Дивейн Корб садился, патриарх, не удержавшись, посмотрел на его поясницу. Хвоста он там не обнаружил, чем остался очень доволен. Лицо Корба, однако, было несколько одутловатым — такого Филлмор у других подопытных не замечал. Их лица всегда были такими же поджарыми, как и их тела.
Джимми Коч-Рош оделся соответственно здешнему жаркому и влажному климату. В мешковатых шортах его безволосые, тонкие как спички ноги походили на белые зубочистки.
Первым заговорил Корб — хриплым и чересчур громким голосом.
— Мне нужны еще пластыри, — сказал он. — Они мне нужны прямо сейчас. И я голоден. Мне еще нужно что-нибудь поесть.
— Над Марианами у нас кончилась вся еда, — пояснил Коч-Рош. — К тому же мистеру Корбу уже десять часов приходится обходиться без гормона. Его пластыри кончились.
— Как же вы это допустили? — недоверчивым тоном спросил Филлмор.
Сидевший напротив адвоката Корб глухо зарычал.
— Я все объясню, — сказал Коч-Рош. — Но сейчас он действительно больше не может ждать. Мы должны что-то сделать...
— Конечно, конечно, — сказал Филлмор. — Мистер Корб, мы сейчас же отправимся в медицинское отделение и все уладим.
Все четверо поспешно вышли из кабинета. В коридоре возле двери стояли два электрокара. Фарнхэм и Корб сели в один из них, Филлмор и Коч-Рош взобрались на второй. Фарнхэм тронул с места, и электрокар быстро исчез вдали. Его отец по пустым коридорам последовал за ним, но уже гораздо медленнее.
Довольно долго прождав объяснений, Филлмор наконец повернулся к адвокату и сказал:
— Я думал, что у вас еще остался большой запас гормона. Неужели вы продали так много?
— Препарат расходился очень быстро, уровень продаж превзошел самые оптимистические ожидания, — сказал Коч-Рош, — но в последние день-два возникли неожиданные проблемы.
— Я знаю, знаю, — сказал Филлмор. — Но мой младший сын уверяет, что ему удалось удалить из продукта вирусы. Потребители препарата больше не будут проявлять склонность к необычному поведению.
— Я говорю не об этом, — сказал адвокат. — Эти проблемы прямо не связаны с недавними публичными вспышками насилия со стороны моих клиентов и ваших потребителей.
Филлмор нахмурил брови.
— Продолжайте.
— Произошла серия инцидентов, которые наводят на мысль о том, что кто-то не хочет широкого распространения ГЭР и готов ради этого убивать.
— Вы в этом уверены?
— Совершенно уверен, — заверил его Коч-Рош. — У меня дома остался еще порядочный запас наклеек, но я не могу их забрать из страха самому быть убитым. На мою резиденцию уже было совершено одно нападение, причем успешное — несмотря на наличие дюжины вооруженных охранников, был похищен американский сенатор, на сегодняшний день старейший потребитель гормона. Больше его никто не видел. Другой из моих клиентов был зверски убит среди бела дня прямо на футбольном поле — предположительно теми же двумя наемными убийцами, которые похитили сенатора.
— Вы могли привести этих убийц прямо сюда! — воскликнул Филлмор. — Почему же вы ничего не сообщили мне перед своим приездом?
Крошечный адвокат выдавил из себя улыбку.
— Поскольку я пришел к выводу, что они уже вычислили связь между мной, препаратом и семейством Финг. В конце концов, речь идет не о ракетной технике. Мы не слишком заботились о том, чтобы замести следы. Поскольку препарат еще не запрещен, не было нужды в чрезмерной секретности. Ни вы, ни я, ни кто-либо другой не мог предвидеть такой смертоносной реакции на появление ГЭР в Штатах.
— Вы уверены, что за этим не стоит американское правительство?
— Нет, я так не думаю, — сказал Коч-Рош. — Со стороны правительственных структур до сих пор не последовало не только никаких пресс-релизов, но даже и упоминания о существовании препарата. Мне кажется, что кто бы ни стоял за этой кампанией, он не хочет давать нашей продукции никакой рекламы — ни позитивной, ни негативной, а предпочитает все замалчивать.
— Тогда, возможно, это попытка каких-то конкурентов похоронить нашу программу, перехватить открытие и произвести свой продукт, — предположил Финг-старший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30