— Отойди в сторону.
— У меня есть к тебе вопросы от имени моего Императора.
— Пошел он, твой Император! И ты вместе с ним, сумасшедший козел.
— Твое предложение неосуществимо. Мой Император желает знать, откуда ты получил источник своей животной силы.
Бумтауэр больше не мог ждать. Ощущения в животе были настолько мучительными, что заслоняли в его сознании даже инстинктивный страх перед странным человечком. Рванувшись вперед, Бумтауэр попытался убрать азиата со своего пути. Раздался хруст костей, и футболист тут же почувствовал ужасную боль в голени. Упав на землю, он обеими руками схватился за свою правую ногу.
— Ты ее сломал! — простонал он. — Господи, ты сломал мне ногу!
Удар пожирателя рыбы был настолько молниеносным, что Бумтауэр даже не заметил, когда старик успел сдвинуться с места. В позе азиата не чувствовалось ни малейшего напряжения, на его сморщенном старческом лице играла легкая улыбка.
— Может быть, теперь поговорим? — спросил Чиун.
В ответ Бумтауэр бросился на него, несмотря на сломанную ногу.
Хотя их разделяло меньше метра, футболист промахнулся. Вместо старика он ударил по земле и сломал себе правую руку.
— Мне это не нравится, — заверил Чиун кричащего от боли Голиафа. — Я ассасин, а не какой-нибудь неуклюжий палач. Лучше всего я умею убивать. Как ты понимаешь, я бы предпочел тебя убить. И я так и сделаю, если ты не ответишь на мой вопрос.
— Убирайся к дьяволу!
Футболист левой рукой попытался ударить Чиуна по ногам, но промахнулся. Затем, опираясь на здоровую ногу, он попытался встать. В глазах Бумтауэра пылала откровенная ненависть, дикая злоба раненого зверя. Казалось, он с радостью оторвет свою сломанную руку, чтобы ударить ей Чиуна по голове.
— Я не понимаю твоего упрямства, — цокая языком, сказал мастер Синанджу. — Разве я не доказал тебе, что твоя сила ничего не стоит по сравнению с моей слабостью?
Глухо заревев, Бумтауэр изо всех сил бросился вперед. И на этот раз ему все же удалось дотянуться до своего врага.
12
— Ну, с вас хватит, ребята? — спросил Римо, еще раз подбросив в воздух футбольный мяч.
Игроки линии нападения «Л.А. Райотс» распростерлись на скамейках, обливаясь потом и постанывая. Только у левого крайнего хватило сил на то, чтобы махнуть рукой — мол, сдаюсь. Четверо остальных лежали пластом, перекидав с одной стороны зала на другую все, что только можно было сдвинуть с места. А странный тип в черной майке так и стоял посреди груды железа цел и невредим.
— Мы неплохо повеселились, — сказал Римо. Бросив мяч в корзину, он направился к выходу. — Скоро надо будет снова этим заняться. Вы уж не обижайтесь, ребята, но я вам вот что скажу. Неудивительно, что ваша команда находится в конце турнирной таблицы. Вы явно не в форме...
Выйдя наружу, Римо сразу заметил Чиуна, который находился на другом конце тренировочного поля. У ног мастера неподвижно лежало громадное тело. Это и был тот, кого они искали — Брэдли Бумтауэр. Римо перешел на бег. В тот момент, когда он пересек пятидесятиярдовую линию, Бумтауэр неожиданно схватил Чиуна за лодыжку.
«Вот черт!» — сразу подумал Римо.
Сторонний наблюдатель сказал бы, что пространство возле ворот внезапно окуталось дымкой — как будто из-под земли поднялось облако пара. Кроме того, сторонний наблюдатель посчитал бы, что две фигуры у ворот даже не сдвинулись с места. Однако изучавший Синанджу Римо видел вещи совсем по-другому. Он видел, как маленький человек поднял большого, покрутил его над головой и швырнул на землю. Поднял, покрутил, бросил. Бум, бум, бум — пять раз подряд. Когда грохот прекратился, две фигуры были в том же самом положении, что и раньше.
Даже не проверяя пульса, Римо знал, что футболист мертв. Газон вокруг Чиуна почернел. Он выглядел так, как будто здесь пробежало стадо бизонов.
— Тебе обязательно было его убивать? — спросил Римо.
— Глупый вопрос! — ответил Чиун. — Я не стал бы его убивать, если бы это не было обязательно.
— Нам требовалось получить от него информацию.
— Его ум был в смятении. Он не мог ответить даже на самый простейший вопрос. Царивший в нем хаос был слишком силен.
— Разве ты не мог его просто нокаутировать?
— Я оказал ему честь.
— Ну, может быть, и так. Но нам-то что теперь делать?
— Посмотри на его задницу.
— Что?
— Стащи с него штаны, и ты найдешь источник его животной сущности.
— Ну да, конечно...
— На правой ягодице у него приклеен небольшой пластырь.
Приглядевшись, Римо заметил проступающие сквозь ткань квадратные очертания.
— Что это?
— Оттуда идет плохой запах.
— Несомненно. Но разве это имеет отношение к препарату?
— Конечно!
— Господи, — пробормотал Римо, с трудом стаскивая с футболиста тугие брюки, — надеюсь, эта маленькая сцена не попадет в «Замочную скважину США».
На заду у Бумтауэра красовался пластырь размером пять на пять сантиметров. Римо понял, что он предназначен для постепенного непрерывного ввода лекарства в организм — как при отвыкании от курения.
Когда Чиун протянул руку, чтобы своим длинным ногтем соскрести пластырь, Римо отвел ее в сторону.
— Нет, не трогай! — воскликнул он. — Если это попадет на кончик пальца, то сразу же всосется в кровь.
— Почему ты так вздрогнул? — спросил его Чиун. — Ты заботишься о моей безопасности?
— О чем же еще? — сказал Римо и попытался прогнать от себя видение двухсоткилограммового Чиуна, в ярости набрасывающегося на первых встречных.
13
Когда представители отдела по расследованию убийств позвонили в дверь особняка, принадлежавшего Пуме и Чизу Грэхему, их встретил не дворецкий и не слуга, а очень маленький человечек в новеньком с иголочки костюме-тройке.
— Доброе утро, детективы! — сказал Джимми Коч-Рош.
Руководитель бригады, дородный мужчина с копной седых волос, вытащил из кармана своей спортивной куртки два сложенных вчетверо листка бумаги.
— У нас есть ордер на обыск этих помещений, Джимми, — сказал он. — И ордер на арест некой Пумы Ли, также известной как Гарриет Луиза Смутц, по обвинению в убийстве прошлой ночью актрисы Виндалу.
Изучив бумаги, Коч-Рош вернул их полицейскому.
— Все в полном порядке, детектив Хайлендер, — сказал он. — Моя клиентка сейчас собирается добровольно сдаться полиции. Я предупреждаю, что без моего присутствия она не будет давать показаний. Что же касается обыска, я хотел бы напомнить вам, что в этом доме находится бесчисленное множество ценных произведений искусства и предметов старины. Пожалуйста, проинструктируйте ваших людей, чтобы они действовали с особой осторожностью.
Маленький адвокат провел полицейских в головокружительное фойе, представлявшее из себя чудовищных размеров оранжерею, вздымавшуюся вверх на целых три этажа. Под прозрачным куполом было достаточно жарко и влажно. На белом мраморном полу и стенах рядами стояли и висели экзотические растения. Между зелено-желто-розовыми полосатыми листьями проглядывали редкие орхидеи. В синем бассейне плавали тропические рыбки.
— В последнее время вашим богатым клиентам не везет, — сказал детектив Хайлендер, когда они вошли в собственно здание. — Их прямо-таки захлестнула мини-волна преступности. За последние сутки мы уже в третий раз предъявляем вашим людям обвинение в убийстве.
— Нет такого, с чем бы я не мог справиться, — заверил его Коч-Рош.
Когда адвокат и полицейские вошли в гостиную, Пума Ли и ее муж встали с роскошного двойного кресла, на котором сидели. Просторная комната была больше похожа на художественный музей, чем на помещение, где действительно живут люди. Одежда Пумы резко контрастировала с ее публичным имиджем. Вместо того чтобы как можно больше обнажить свою изумительную фигуру, она, наоборот, прятала ее под длинным, чуть ли не до пят, консервативным шелковым костюмом цвета беж. На Чизе были рубашка и брюки — одно из тех суперсвободных одеяний, под которыми он раньше скрывал появлявшуюся между съемками полноту. Попытка скрыть свое чрезмерное физическое развитие (это предложил им адвокат) удалась лишь отчасти. Приглядевшись, под шелковой юбкой Пумы можно было различить могучие мышцы, а просторная гавайская рубашка Чиза не могла утаить ширину его плеч и грудной клетки.
Детектив Хайлендер зачитал кинозвезде ее права, затем спросил, не желает ли она сделать заявление. Все было очень вежливо и официально.
За Пуму ответил Джимми Коч-Рош.
— Нет, она не желает сделать заявление, — сказал он. — По совету адвоката.
— Тогда, я полагаю, пора отправляться в участок, — сказал Хайлендер.
Пума посмотрела на своего поверенного, который утвердительно кивнул. Нагнувшись, она подобрала с кресла большую кожаную сумочку того же цвета, что и ее костюм. Сумка была набита так, что ее содержимое выпирало по краям.
— Лучше оставить это здесь, мэм, — сказал Хайлендер, протягивая руку к Пуме.
На мгновение взгляды копа и кинозвезды встретились. Хайлендер замер, как кролик, застигнутый в капусте. На шее Пумы вздулись вены, а глаза ее метали молнии.
Джимми Коч-Рош тут же вмешался.
— Все правильно, Пума, — сказал он, слегка прикоснувшись к ее руке. — Вам не нужна эта сумка. Если вы ее возьмете, это только затянет процедуру оформления. Все, что там находится, полицейский чиновник должен внести в опись. А мы хотим как можно скорее освободить вас под залог.
Зная, что содержащаяся в сумке жирная пища весит столько, сколько ему не поднять, адвокат позволил Чизу самому забрать поклажу.
— Мы с Джимми сразу же поедем туда, — сказал Чиз, когда полицейские уводили его жену. — Не беспокойся. Мы привезем все, что тебе нужно.
Когда они ушли, Чиз вновь тяжело опустился в кресло.
— Ну и дела! — сказал он и зло посмотрел на маленького адвоката. — Это все вы виноваты!
— Минуточку! — запротестовал Коч-Рош. — Разве я не предупреждал вас, что это экспериментальный препарат? Я прямо сказал, что у него могут быть побочные эффекты. Я же не приставлял вам пистолет к виску с требованием, чтобы вы его принимали.
— Так говорят все торговцы наркотиками.
— Знаете что? — огрызнулся в ответ Коч-Рош. — Тогда отклейте пластырь от задницы. Прямо сейчас! Отдайте мне то, что осталось, и я верну вам деньги. Я прямо сейчас выпишу чек.
Чиз задумался.
— И я стану таким, как был?
— Да — толстым и сорокалетним.
— Нет, тридцатишестилетним!
— Как хотите. Вам выбирать. Как вы знаете, несколько часов назад я сделал то же самое предложение вашей жене, и она решительно отказалась. Так что скажете, Чиз? Хотите расстаться с новым крепким телом?
Чиз потянул себя за знакомый всему миру подбородок и поморщился. — Вы можете избавить ее от обвинения в убийстве? — помолчав, спросил он.
— Раз плюнуть! Я могу это сделать меньше чем за десять миллионов.
— Но там везде ее отпечатки пальцев!
Коч-Рош похлопал по плечу своего клиента.
— Это же юриспруденция, Чиз. Здесь факты ничего не значат. Главное — это их интерпретация. Правильная интерпретация. Я приведу с десяток экспертных заключений, которые подтвердят, что Пума оставила эти отпечатки в ходе борьбы с настоящим убийцей, который как раз разрывал Виндалу на куски. Я покажу, что кровь потерпевшей появилась на Пуме в результате героической, но безрезультатной попытки спасти жизнь своей коллеге. Я уверен, что за геройское поведение мэр наградит ее почетной грамотой, а город, возможно, воздвигнет в ее честь статую.
— Значит, беспокоиться действительно не о чем?
— Что вы имеете в виду?
— Что можно продолжать принимать препарат.
— Как я уже говорил, решаете только вы. Это ваше личное решение. Если не хотите принимать, я выкуплю его у вас обратно. Поверьте, есть много желающих, которые ждут своей очереди.
— Нет, я говорю о том, что случилось с Пумой. Клуб «Веном» и Виндалу. Я имею в виду — что, если я тоже стану таким бешеным? Что, если я кого-нибудь убью?
Коч-Рош только пожал плечами.
— Что касается юридических последствий, то пока вы можете заплатить за правильное ведение защиты, о чем готов позаботиться ваш покорный слуга, — их не будет.
14
Перед тем как выехать из своего восьмиместного гаража, Чиз Грэхем убрал съемный кузов изготовленного по специальному заказу кремового спортивного автомобиля марки «экскалибур». Джимми Коч-Рош предложил, чтобы Чиз на собственной машине съездил в полицейский участок и лично доставил домой Пуму. Он также предложил снять верх, чтобы толпы ожидающих фотографов могли запечатлеть это радостное событие во всей его полноте. Чтобы воздействовать на умы будущих присяжных заседателей, Коч-Рош хотел зафиксировать публичное проявление Чизом уверенности в благополучном исходе дела. Преданный муж не сомневается в невиновности своей жены — ну, и так далее.
На шоссе Чиз сразу же развил очень большую скорость. Съехав с него на ближайшей к полицейскому участку развязке, Чиз понял, что приедет на несколько минут раньше намеченного срока. Поскольку он и сам немного проголодался, да к тому же предчувствовал, что после такого испытания Пума будет испытывать сильный голод, Чиз решил сделать короткую остановку на автозаправке, чтобы в придорожном магазинчике купить на обратный путь что-нибудь вкусненькое.
Проехав мимо стоящих в два ряда бензоколонок, он остановился перед входом в «Спиди март» и через автоматические двери вошел в магазин. В солнечных очках его никто не узнал. К тому же продавец, худой как жердь пакистанец, был очень занят. Со своего поста возле кассового аппарата он нервно всматривался в установленные вдоль стен зеркала, стараясь проследить за стайкой подростков, столпившихся возле прилавка с молочными продуктами. Шестеро молодых ребят в кепках, одетых задом наперед, очевидно, сравнивали цены на аэрозоли из взбитых сливок. Продавец боялся, что они спрячут баночки в складках своей чересчур свободной одежды.
В нескольких метрах от подростков три полные голливудские домохозяйки в похожих на палатки длинных платьях потягивали содовую воду («шестьдесят-четыре-унции, без-сахара, то-что-вам-надо»), мечтательно поглядывая на витрину со взбитыми сливками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30