Чайковский, Брамс, Малер, Гуно, Штраус. Сидящий внутри Дикон наблюдал, как боец среднего веса лениво парировал удары справа. Это был коренастый смуглый парень, по-видимому грек или испанец. Его противник был выше, но не смотрелся на ринге. Грек двигался быстро, отбрасывая от себя противника короткими ленивыми хуками, не слишком, впрочем, сильными. Он мог бы закончить бой на пару раундов раньше, но ему было, похоже, скучно бить чаще и сильнее. На две трети заполненный зал шумел – здесь сидели люди средних лет, у которых было куда больше денег, чем вкуса, и которые слишком быстро поднялись с грязных улиц на ухоженные бульвары и лужайки. Они носили «ролексы» и массивные золотые цепи на запястьях, костюмы от «Сэвил Роу» и итальянские ботинки. Они курили гаванские сигары и жаждали крови.
Дикон заказал два места в середине ряда, недалеко от ринга. Он скорее ощутил, чем увидел приход Архангела, – так ощущается шелест пробежавшего по полю ветерка, хотя его и заглушают другие звуки. Зрители, казалось, слегка качнулись от удивления и любопытства, увидев шикарного франта, пришедшего с тремя огромными телохранителями. Большинство присутствующих в зале вели свои дела на грани законности. Те, кто знали Архангела, при виде его почувствовали раздражение; тех, кто его не знал, его приход разозлил еще больше. Ему явно не стоило появляться здесь.
В том ряду, где сидел Дикон, оставалось только одно свободное место – рядом с ним. Он рассчитал правильно: телохранители сели, где пришлось. Архангел пробрался к Дикону и сел рядом. Он заговорил тихо, не пытаясь перекрыть шум.
– Должен сказать, Дикон, что у вас извращенное чувство юмора.
– Я думал, это вас позабавит.
– Еще как! Подумать только – Ройал-Альберт-Холл, – Архангел улыбнулся. – Я думал, что это будет концерт, например Гайдна или кого-нибудь из очаровательных английских композиторов. Мне не пришло в голову проверить, на это вы и рассчитывали. Должен признаться, я был готов снисходительно отнестись к вашему выбору, но теперь вижу, что вы непростительно остроумны. Вы заставили меня рисковать: здесь есть ряд людей, которых я предпочел бы не видеть. Я сердит, в том числе и на самого себя. – Его голос дрогнул.
Звон колокола объявил о начале седьмого раунда. У высокого боксера была большая рана над левым ухом, и его секундант посоветовал ему не особенно напрягаться и поберечь себя. Он навалился на грека, схватил его за руки и бросил на ринг под радостное улюлюканье зрителей. Грек нарочно ударился лицом так, чтобы не видел рефери, и повредил себе кожу под глазом; высокий парень выпустил его и тут же провел хук. Брызги крови и пота полетели с перчатки, улюлюканье сменилось криками восторга.
Дикон достал из-под сиденья «дипломат» и, не давая Архангелу времени возразить, положил его ему на колени.
– Это ваши деньги, – пояснил он.
На секунду Архангел поджал губы, потом вздохнул.
– Как по-вашему, я буду... – Он оборвал фразу и покачал головой. Грек загнал противника в угол и нанес ему серию ударов по ребрам; когда высокий парень попытался снова выбраться на середину ринга, он получил правый хук и снова оказался отброшенным к канатам. Улюлюканье стало громче, несколько человек близ ринга вскочили на ноги. Архангел приоткрыл «дипломат» и немного вытянул пакет. Он был заклеен. Маркус повертел его в руках и засунул обратно, сердито взглянув на Дикона. – Вы ведь не думаете, что я буду пересчитывать деньги здесь?
– Нет.
Архангел нахмурился сильнее.
– Ладно, это ваша игра. И каковы же ее правила? – В его голосе послышалась неуверенность, он почувствовал, что что-то идет не так.
– Там нечего считать. – Руки Архангела дернулись, словно он прикоснулся к горячей проволоке, потом он сцепил пальцы и положил руки на колени. – Внутри пакета куча оберточной бумаги. Внутри бумаги – коробочка. Внутри коробочки – две унции чистого героина. – Дикон умолк и прижал готовую подняться руку Архангела. – Иногда, обертка бывает даже интереснее содержимого. Она пропитана нингидрином. Вам это говорит о чем-нибудь? – Лицо Архангела будто окаменело. – Если вы не уверены, я объясню. Это особая краска. Ты не видишь ее, но уже испачкал в ней руки. Под ультрафиолетовым светом станет виден темно-фиолетовый оттенок. Это известный прием, но тем не менее эффективный. Ты не можешь смыть ее, и в любом случае у тебя нет шансов.
Щека у высокого боксера блестела от крови; его плечо и грудь тоже были забрызганы ею. Он пританцовывал по рингу, делая вид, что запросто наносит сопернику удары, но это никого не могло обмануть. Грек тяжело пошел за ним, утюжа ринг и покачивая торсом в ожидании благоприятного случая. Он настиг противника в его собственном углу и сделал обманный выпад слева, чтобы тот открылся. Последовавший правый хук подкосил высокого парня, его колени согнулись, руки повисли – грек покончил с ним, но слишком поздно: прозвучал колокол, и секунданты незадачливого боксера начали возиться с ним, втирая в раны адреналиновую пасту.
Архангел никак не мог понять, в чем здесь хитрость, но он точно знал, что хитрость должна быть. Он молча ждал, когда Дикон скажет ему это.
– Есть кое-что, что я хотел бы знать, – сказал Дикон. – Расскажите мне об этом, и вы выйдете отсюда и сядете в машину целым и невредимым. – Он чувствовал, что Архангел в недоумении и злится. – Через ряд назад, – подсказал Дикон. – На три кресла правее.
Архангел обернулся, увидел Фила Мэйхью и снова уставился прямо перед собой.
– Ты сумасшедший. И он тоже. Вы ничего не выиграете.
– Может быть, я выиграю. Скажи мне, кто нанял Эмброза Джексона и для чего его использовал.
– ...Твою мать. – Поза. Архангела изменилась. Он скосил глаза в сторону, пытаясь увидеть своих телохранителей.
– Не ищи их, мой друг пришел не один. – Архангел не мог проверить, так это или нет. – Или помогай мне, или пойдешь в тюрьму. Выбирай.
– Нет. – Архангел покачал головой. – Ты не осмелишься. Он не осмелится. Попробуй испачкать меня этим и увидишь небо в алмазах. Он знает это.
– Может быть, его это не волнует.
– Нет, – повторил Архангел. – Трюк был хороший, но я тебе не верю.
– Пошевелись и узнаешь.
В тоне Дикона было что-то настораживающее. Архангел колебался, как человек, стоящий одной ногой на берегу, а другой – в лодке.
– Им было приказано держаться от меня подальше – думаешь, я этого не знаю? Иначе я выведу на улицы войска, ты кретин! – Он снова оглянулся и встретил взгляд Мэйхью. Архангел вновь раздвинул рот в улыбке, хрипота в его голосе смягчилась. – Ты проиграл этот раунд, парень. Ты блефуешь. – Он подвинул ногу, готовясь встать.
– Нет, – сказал Дикон, – он это сделает.
Архангел ухмыльнулся.
– Может быть, я и возьму героин – если это действительно он.
– Он это сделает, – повторил Дикон. – Потому что он получил твои десять «штук».
* * *
Этого не может быть. Это невозможно. «Я знаю, где ты будешь в безопасности». Он так сказал, Лаура слышала, как он говорит это. Разве это была неправда? Но в то же время она слышала монотонный голос безумца в телефонной трубке, и слышала так отчетливо, словно все еще держала ее в руке.
Лаура... Лаура... Я знаю, где ты. Я рядом, Лаура. Я скоро буду у тебя. Она посмотрела на открытую дверь и на темноту за порогом – деревенскую непроглядную тьму. Голос будто читал ее мысли.
Почему ты не встретилась со мной, Лаура? Я тут, снаружи. Я найду тебя. Я знаю, где тебя искать... выйди и встреть меня. Или я приду в дом. Как хочешь. Я совсем близко. И хочу быть еще ближе. Скоро ты увидишь меня. Я так близко, что могу коснуться тебя, Лаура, так близко...
Она сидела на полу посреди комнаты, сжавшись в комок и обхватив колени руками, как человек, спасающийся от шторма. Тишина звенела у нее в ушах. Потом птица начала биться в своей тюрьме, колотя крыльями по стенам камина, и Лаура закричала.
* * *
Все закончилось за полминуты. Высокий парень защищал рану, но недостаточно умело. Он чертовски устал, рана болела, но он по-прежнему шел вперед, будто желая что-то доказать; в том, как покорно он шел на бойню, было что-то от тупой бычьей покорности. Грек нашел уязвимое место и вскрыл его„ как хирург: пара быстрых ударов, еще пара. Высокий парень поднял руки, защищаясь, и в этот момент грек ударил его под дых. Раздался звук, похожий на удар цепа по мертвому телу. Высокий пошатнулся, его руки ослабли; грек расправил плечи и вложил всю массу своего тела в следующий удар. Высокий дернулся назад, его ноги подкосились, корпус осел, и он невольно попятился назад, начиная падать. Грек последовал за ним, ускорив падение. Подошел рефери, чтобы засвидетельствовать технический нокаут.
Архангел молчал. Дикон был доволен, что тот обдумывает сложившуюся ситуацию.
* * *
Зазвонил телефон, и она сняла трубку, будто во сне.
Лаура... Я сейчас рядом с тобой... так близко... Я скоро буду, Лаура...
Страшно оставаться в доме, страшно выйти наружу.
Лаура, я хочу...
Поднявшийся ветер с моря завывал под карнизом. Лаура подошла к двери и положила руку на задвижку, но потом остановилась. Идти было некуда.
Зазвонил телефон, и одновременно птица начала хлопать крыльями; звуки накладывались один на другой, усиливая друг друга. Грудь Лауры словно сжали железные обручи, дыхание с присвистом вырывалось из легких высоким истеричным диссонансом.
Лаура, я скоро буду у тебя...
* * *
Фил Мэйхью посмотрел, как на ринг взбирается очередная пара боксеров, потом перевел взгляд на Дикона и Архангела, которые наклонились друг к другу, точно конспираторы. Ему очень хотелось рассмеяться – он знал, что это нервное. С того места, где он сидел, все выглядело погано. Он пришел в зал заранее и видел, как появился Дикон, а потом – Архангел. Он отметил спокойствие Дикона – минимум движений, даже когда Архангел сел рядом с ним. Напряженная сосредоточенность сапера, разминирующего бомбу. Мэйхью остро ощущал свою близость к эпицентру возможного взрыва. Архангел прикинул в уме ставки и сказал:
– Тебе не приходило в голову, что я мог приказать тебя убить вне зависимости от того, что произойдет здесь?
– Мне пришло в голову, что ты мог попытаться, – ответил Дикон. – Итак, кто нанял Джексона?
* * *
Лаура открыла дверь и вышла из дома. Там, куда не достигал свет из окон, темнота сгущалась и становилась почти осязаемой, она душила девушку, словно паутина. Лаура пошла на шум прибоя, спотыкаясь о заросли песчаного тростника. Она, будто лунатик, вытянула вперед руки, боясь того, чего не могла видеть. Начинался прилив, и ветер гнал к берегу барашки. Лаура слышала тихий шелест отползающих волн, сопровождаемый мертвым молчанием, потом – снова шипение, заканчивающееся глухим рычанием разбивающейся о берег волны. Она не знала, как далеко еще до берега. Сначала она искала дорожку, но теперь было непонятно, как ей поможет дорожка. Десять шагов сюда, двенадцать – обратно. Девушка не понимала, куда и зачем идет. Хотя ее глаза были широко открыты, она ничего не видела, будто слепая, и только ощущала похожие на трепещущий флаг порывы ветра на лице.
Не помня себя, Лаура подошла к морю и вошла в воду. Волна сбила ее с ног и накрыла с головой. Тяжело дыша, она выползла из пенного потока. Огни домика показались ей единственным спасением, и она устремилась к ним, подобно путнику, преодолевающему последние шаги долгой дороги.
Птица в дымоходе отчаянно билась за свою свободу. Телефон снова зазвонил. Раздался голос: Лаура...
* * *
Архангел поставил «дипломат» на пол.
– Человек по имени Бакстон, – сказал он.
Дикон испустил тихий вздох.
– Менеджер банка?
– Да.
– Джексон был программистом?
– Да.
– Зачем он был им нужен?
– Я не спрашивал.
– Попробуй ответить еще раз.
– Он изменил программу. Кое-что добавил.
– О'кей. Как?
– Я не...
– Я спрашиваю, не как он это сделал, а для чего он ее изменил? Зачем?
– Он слегка подправил обменную ставку некоторых валют в пользу банка.
Итак, ему удалось установить главное: Архангел говорит правду.
– Кому это выгодно?
– Я же сказал – банку.
– Кому в конечном счете шли деньги?
– Я не знаю.
– Надеюсь, ты захватил с собой зубную щетку: сегодня ты не будешь ночевать дома.
– Я не могу рассказать, потому что не знаю. Джексон тоже не знал. Они не сказали ему, поэтому он не мог сказать мне. Зачем бы они стали говорить? Он оператор. Они платят мне, я плачу ему. Пойми же, наконец!
– Я могу и не поверить тебе.
– В любом случае, это все, что я знаю.
Дикон ему поверил.
– Теперь можешь идти, Маркус, – сказал он.
Выступающие на ринге тяжеловесы начали бой в темпе и, кажется, вовсе не собирались соблюдать дистанцию. Рев толпы почти заглушил позволение Дикона.
– Почему ты отдал их ему? – Архангел замолчал, ему пришла в голову другая мысль. – Почему не захотел сторговаться со мной?
– Я доверяю ему, – ответил Дикон, – и не доверяю тебе.
Архангел кивнул.
– Теперь можешь мне поверить: погляди через плечо – сейчас я буду далеко отсюда. – И вставая, добавил: – Запомни это хорошенько.
* * *
Всю ночь птица слабела. Всю ночь звонил телефон. Некуда идти.
Лаура передозировала вентолин. Тахикардия повторяла симптомы ее страха – порочный круг. Она скорчилась на полу, чувствуя, как бешено бьется сердце в грудной клетке, и прислушиваясь к крикам умирающей птицы.
Теперь крылья бились реже и слабее, хотя изредка птица собирала остатки энергии и отчаянно колотилась несколько секунд. После таких приступов наступало долгое затишье, потом – снова приступ, уже слабее.
Всю ночь отчаянные усилия птицы отзывались эхом в ее пульсе, сначала быстром, потом ослабевшем. Пару раз она засыпала помимо своей воли, ее истощение дошло до предела. Каждый раз ее будил телефонный звонок.
Лаура... Я совсем рядом... почти за дверью... почти здесь. Я вижу огни в доме... Я вижу дверь... Лаура... я хочу... хочу...
Некуда идти. Умирающая птица бьет крыльями, звонит телефон – сужающийся с каждым часом круг страха сдавливал ей легкие. Она чувствовала себя так, будто ей в горло засунули деревянную затычку с крошечным отверстием для дыхания. Безумие оставаться внутри, безумие идти наружу, безумие включать свет, безумие прятаться в темноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48