После первой совместной ночи им не надо было ничего объяснять или давать друг другу клятвы верности. Никаких обязательств. Его удивил ее неожиданный поступок, но и она ощущала его замешательство.
После телефонных звонков она испытала страх и нашла от него избавление в страсти. Ее не сдерживали никакие расчеты: страсть не возникла из прошлого и не зависела от будущего. На этот раз они легли в постель так, словно пребывание вместе дало им это право.
«Понимает он это или нет, – думала Лаура, – но моя роль изменилась. Он хотел получить от меня нечто, связанное с Мэгги; по его мнению, я могла дать ему это. Я думаю, что могла бы это сделать, по сути дела, я даже начала. Почему это плохо? Я ничего ему не должна. И еще меньше я должна Мэгги. Это меняет характер отношений. Он уже получил кое-что от меня: зависимость и открытость. И честность».
Дикон тоже проснулся, но лежал с закрытыми глазами. Он мог представить себе комнату, но не мог ее достаточно точно описать. Мысленно он усадил женщину в середине комнаты перед зеркалом и почему-то одел ее в теплое кимоно с голубыми цветами.
Человек вошел в комнату. У него нет лица: это не маска, просто от бровей до подбородка – белая гипсовая поверхность. Он молчит, но если бы он заговорил, то тем самым тихим бесполым шепотом, который Лаура слышала по телефону.
Она пошевелилась и положила свою ногу рядом с его, словно мысли Дикона испугали ее. Он вспомнил, как Мэйхью сказал: «Ты просто не сможешь остановиться: одно тянет за собой другое».
Женщина отражается в зеркале. К ней подходит безликий мужчина. В руке у него нож. Его нельзя увидеть с улицы, потому что шторы задернуты.
Так ли это было?
Он вошел в комнату с ножом в руке. Женщина закричала, потом вскочила на ноги и побежала.
Действительно ли побежала?
Потом мужчина и женщина оказались в большой комнате со светло-зелеными обоями и кремовыми коврами. Они стояли наискосок от зеркала, а у стены стоял маленький деревянный столик с вырезанными на ножках пшеничными колосьями.
Зеленый свет проникал сквозь опущенные занавески в спальне Лауры, кремовые ковры лежали в ее гостиной, а столик принадлежал Дикону.
Человек вошел в дверь, сжимая нож. Женщина стоит спиной к нему посередине комнаты...
Правильно?
Женщина взглянула в зеркало. Она увидела отражение приближающегося с ножом мужчины...
Могло ли так быть?
Он настиг женщину, развернул ее...
Это возможно.
Она смотрела, как он подходит, парализованная страхом...
Допустим.
Он ударил, и их отражения слились воедино, кровь пролилась на кремовый ковер, брызнула на салатовые обои...
Нет.
Комната изменила размер и цвета, появилась другая мебель. Зеркало теперь ничего не отражало – только подобие женщины в синем кимоно. В красном кимоно... В желтом. Показался мужчина. Дикон видел его лицо, похожее на очищенное яйцо, и слышал свистящий шепот.
Джон выбрался из постели и пошел в гостиную. Лаура почувствовала, что он уходит, но не пошевелилась.
В трубке послышался сонный голос Мэйхью:
– Джон?
– Извини, Фил, я знаю, что уже поздно.
– Поздно. – Пауза. – Боже, скоро четыре часа.
– Ты можешь провести меня в тот дом?
– В какой?
– В дом Мередитов, что в Челси. Можешь провести меня внутрь?
– Конечно, только надо улучить момент. Все уже осмотрено и убрано – ты же знаешь. Эксперты были и ушли.
– Мне надо почувствовать место.
Мэйхью его понял.
– С этим проблем не будет. Я перезвоню тебе.
* * *
Птицы уже начали летать. Он вернулся в постель и закрыл глаза.
Безликий мужчина стоял в комнате, держа перед собой нож. Дикона потрясла внезапная догадка. Голый. Он был голый. Ну конечно. Столько крови – у него на руках, на теле. Он не мог сделать то, что сделал, а потом выйти на улицу.
Дикон не понимал им самим придуманную историю, но и не представлял себе, как это могло быть по-другому.
Женщина стоит в гостиной в кимоно – она только что вышла из ванной. Где-то в глубине дома раздевается мужчина. Он входит к ней с ножом в руках и режет ее на куски. Потом моется, одевается и уходит.
Глава 21
Сквозь круглое окошко в двери виднелся зал для тренировок. Упитанный мужчина с веснушчатыми руками крутил педали на тренажере и болтал с приятелем, упражнявшимся с круглыми гантелями. В дальнем углу зала негр с густой копной волос поднимал тяжести. Когда он брал штангу на грудь, его тело превращалось в сгусток мускулов. Двенадцать рывков, короткий отдых и еще двенадцать раз. Похоже, он вытягивал больше двух третей максимального веса.
– Думаешь, он молоток, да? – Вив подошел к Дикону сзади и заговорил тихим недовольным голосом. Дикон не ответил, продолжая глядеть в зал.
– Четыре раунда со мной, и он запросил бы пощады. Еще парочку раундов, и он разучился бы дышать.
– В самом деле? – Дикон подошел к лестнице, которая вела к гимнастическому залу и кортам для игры в сквош. Из приподнятого коридора были видны серьезно тренирующиеся пловцы, раз за разом пересекающие бассейн. Двойные двери вели к зрительским трибунам.
Только один корт был занят. Мячик для сквоша издавал такой звук, какой издает ударяющийся в дерево топор.
Дикон пошел в заднюю часть трибун и сел на пластмассовый стул в середине ряда. Вив помедлил у прохода, словно опасаясь, что отсюда будет трудно смыться в случае необходимости, потом прошел вдоль ряда и сел за три стула от Дикона, создав небольшой «санитарный кордон». Вив достал из кармана джинсов запечатанный конверт, положил его на стул рядом с собой и прижал пальцем.
– От кого? – Дикон, наблюдавший за игрой, краем глаза заметил конверт.
– От человека, которого ты хотел видеть.
– Эмброза Джексона?
– Не-а. Его тебе видеть нельзя, парень.
– Тогда от кого?
Вив слегка подтолкнул конверт.
– Джексон работает на этого парня.
– Ты тоже на него работаешь?
– Когда как.
– Например, сейчас?
Сверху фигуры игроков казались короче и толще, чем были на самом деле. Крупноголовые, с непомерно большими ступнями, они бегали по площадке вслед за зигзагообразно летающим мячом; их ракетки то исчезали, опускаясь вниз, то снова взлетали в замахе. Ни одна сторона не имела решающего перевеса в игре: счет оставался 5:6 в зависимости от того, чья была подача.
Вив поднял конверт, словно угрожая забрать его назад. На Дикона это не произвело впечатления.
– Мы же договорились, парень. – Голос Вива был по-прежнему тихим, но в нем слышалось беспокойство.
– Ты пришел к кому-то, – вслух размышлял Дикон, – и рассказал обо мне. Это был не Эмброз, а кто-то другой, и этот кто-то сказал, что хочет со мной встретиться. Мы действительно договорились: тебе нужны были деньги, мне – Джексон. А теперь скажи мне, правильно ли я понял. Этот человек послал тебя с поручением. Ты шестерка, Вив. Я не думаю, что ты можешь свести меня с Джексоном или уйти отсюда, не отдав конверта. Ну, как? Попал я в точку? Видишь ли, я принес деньги, но если я не дам их тебе, разве ты осмелишься вернуть конверт тому человеку? Я обещал определенную сумму Джексону. Хочу ли я встретиться с человеком, на которого ты работаешь? Я не уверен. Может быть, да, а может быть, нет. Почему бы тебе просто не отдать мне конверт, раз ты получил такое распоряжение.
– Я могу сломать тебе руку, парень. Я могу сломать твою чертову спину.
Дикон рассмеялся.
– Слушай, Вив, не смеши меня.
– Чего ты хочешь?
– Встречи с Эмброзом.
– Это нельзя.
– Чего хочет твой босс?
– Ему нужен продажный белый полицейский. – Вив презрительно цедил слово за словом.
Внизу на корте матч кончился со счетом 9:8 и игроки сразу же начали новый.
– Отдай мне конверт, Вив. – Молчание. – А я дам тебе вот это. – Дикон достал из кармана рубашки пачку купюр.
Вив снова положил конверт на стул и убрал руку. Дикон протянул ему деньги.
– Бери. – Он посмотрел в лицо собеседнику и улыбнулся. – Ты ведь в ловушке, верно? Думаю, тебе очень нужны эти деньги. Ты бы дорого дал за то, чтобы знать, скажу ли я тому парню – твоему боссу – об этих деньгах и о нашей с тобой договоренности. Вряд ли он догадывается об этом. Что случится, если ты возьмешь деньги? Ты рискнешь. А если не возьмешь? Тогда твой босс узнает все, потому что я скажу ему об этом. Бери, и я не сделаю этого. Только запомни – ты их еще не заработал.
– Сукин сын!
– Ты сам залез в эту клетку. – Дикон предположил, что еще до наступления вечера где-то будет скакать призовая лошадь и Вив думает, что ему надо купить ключик от клетки. Он уже давно в ней сидит и хочет узнать цену ключа, и это самое грустное, потому что ключ не продается. Вив еще не понял этого и, может быть, никогда не поймет.
– Мне нужен твой номер. – Дикон наблюдал, как Вив засовывает деньги в карман джинсов. – Я буду тебе звонить между семью и восемью часами, чтобы не разбивать твой вечер. – Он уже знал номер Джексона, выписанный из телефонной книги-.
Вив все понял как надо.
Дикон довольно улыбнулся. «Белый полицейский, – подумал он. – Похоже, мне удается эта роль». Хорошая актерская игра или тайная склонность? Каждый имеет свою цену, и всегда есть кто-то, кто может оценить любого. Одна ниточка тянется к другой.
Вив, не оглядываясь, ушел с трибуны. Дикон дал ему пять минут, чтобы исчезнуть. Конверт лежал на соседнем сиденье. Он был запечатан и выглядел таким тонким, что вполне мог оказаться пустым.
* * *
Обычно он добирался до Челси за четверть часа, но в этот пятничный вечер движение сосредоточилось на ведущих из города больших магистралях и запрудило маленькие переулки. Потоки машин устремились на побережье и в деревню, где никто не хотел их видеть.
Горячий и зловонный запах бензина поднимался сплошной стеной. В воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Солнце заливало зноем крыши машин.
Едва Дикон запарковался, как дверь стоявшего впереди белого «форда-эскорта» открылась и оттуда выбрался Мэйхью. Он собирался что-то сказать, но Дикон опередил его.
– Город пустеет. Через три часа все южное побережье будет в осаде. Я добирался целых сорок минут.
– Ладно, – ответил Мэйхью. – У нас еще есть полчаса.
– А что потом? Сюда кто-нибудь придет?
– Мне надо ехать назад. Несколько парней вломились в лавчонку на Квинсуэй и опустошили кассу.
– Вроде бы ничего серьезного.
– Вроде бы нет, но лавочник не захотел расставаться с деньгами, и парень поиграл ножичком. Провел им по лицу и нечаянно задел сонную артерию. Так что я собираюсь появиться там и сцапать его, когда мы закончим здесь.
– Ты знаешь, кто это был?
– Конечно. Трое свидетелей. Парня зовут Нормал Блэкет. Минимум мозгов и сломанная переносица. Пока я доберусь туда, он уже нанюхается кокаина. Сомневаюсь, что он что-то вспомнит. – Мэйхью вставил ключ в дверь из натурального дерева, которая вела на террасу в викторианском стиле.
Дом был обставлен модно и экстравагантно. На цокольном этаже – кухня, столовая, вторая ванная и музыкальный класс.
Они переходили из комнаты в комнату.
– А кто из них играл? – спросил Дикон.
Мэйхью пожал плечами.
– Не знаю. – Он открыл дверь в гостиную. – Вот здесь. Ванная налево.
Обои оказались не зеленые, а темно-розовые и полосатые, в стиле эпохи Регентства. Ковры не кремовые, а бежевые. Вместо стола – столик с убирающейся крышкой и дюжиной маленьких ящиков с медными ручками. Три окна с фрамугами, занавешенные длинными – до пола – шторами, которые слегка затемняют обои. Диван. Два кресла. Складной стульчик. Зеркало.
Дикон встал напротив зеркала, лицом к окнам, и оказался как раз посередине комнаты.
– Здесь.
Он не спрашивал, а утверждал. На ковре виднелось большое темное пятно неопределенной формы.
– В гостиной ничего не меняли, – сказал Мэйхью. – Кресла, диван, стол стоят на старых местах, как стояли. Он все выпачкал в ее крови. Она лежала ногами к окнам, там, где сейчас стоишь ты. Кишки валялись по всей комнате. Малоприятное зрелище.
– Кто-то протер зеркало.
– Об этом позаботился ее муж, Кристофер Мередит, – сказал Мэйхью. – Едва мы закончили, он прислал сюда службу уборки «Джентл гост». Не думаю, что им доводилось раньше делать что-нибудь подобное. Нужно иметь крепкие нервы и желудок. Они почистили ковер. Следователь уже убрал тело.
Дикон кивнул и пошел в ванную. Ее обстановку было легко предсказать, как и обстановку всего дома, – викторианский шик: старомодный унитаз с тяжелой цепочкой для спуска, мраморная раковина, ванна на растопыренных лапах, с бронзовыми кранами. В углу располагался душ с изукрашенными стеклянными панелями.
Она вышла из ванны, вытерлась и надела кимоно. Где-то в доме, может быть в одной из нижних спален, он уже стягивал с себя одежду. Но еще до этого он побывал на кухне и выбрал нож.
Он поднялся в гостиную голый, с ножом в руках и стал ждать.
Дикон оглядел ванную: на раковине стоит маленькое круглое зеркало для бритья на шарнирной подставке. Больше зеркал здесь нет.
Она взяла с полки расческу и пошла... Впрочем нет: расческа лежит на средней из трех полок над раковиной. Стоят два толстых кактуса, стакан с зубными щетками, а еще – паста, ракушка и кусочек коралла, шампунь, крем для лица, бритва – обычные мелочи – и расческа. Пошла в гостиную, отложив на потом заботу о волосах, и...
Он подошел к ней с ножом в руках.
Дикон вышел из ванной. Мэйхью стоял, опершись о стену. Он сказал:
– Я не могу заставить себя сесть в этом месте.
– Что ты нашел? – спросил Дикон.
– Достаточно. Во-первых, отпечатки пальцев. Похоже, что она не была изнасилована, хотя мы обнаружили следы спермы, из чего следует одно неоспоримое медицинское заключение: группа "А", позитивная. Отпечатки и сперма нам бы очень помогли, если бы парня хоть раз задержали за езду в пьяном виде. А так он остается инкогнито.
– Где вы нашли сперму?
– На лице, – сухо ответил Мэйхью.
– Это было до или после?
– Скорее всего после.
– О Боже!
Дикон спустился в кухню. Мэйхью предпочел остаться в гостиной. Подставка для ножей была на своем месте. Ножи висели в порядке уменьшения размеров, с одного края – между овощным ножом и резаком для мяса – зияла дыра. Он снял овощной нож, ощущая сопротивление намагниченной поверхности, слегка провел им по косточке большого пальца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48