Уровень в обеих частях одинаковый. Если перемычка хоть на десяток сантиметров выше, чем эта ложбинка, то вода потечет по ложбинке, и речка будет там, а не у тарзанки. По крайней мере, до весны, потому что весной перемычку у тарзанки, может быть, промоет.Света задумалась. Она посмотрела на воду, которая незаметно подползла к корням той самой березки, за которой начинался «Черный полигон».— Еще сантиметров на двадцать поднялась, — прикинул Гера. — Быстрее, чем я думал. Ложбинку при таких темпах может и через полтора часа затопить.— Сколько до нее идти?— Минут двадцать, максимум — полчаса.— А оттуда до бугра?— Еще полчаса. Хотите рискнуть?— Хочу, — сказала Светка.Тем временем Ежик и Никита уже успели разжечь костер, и теперь над ним кипятилось два ведра с ключевой водой.В общем, все эти относительно мирные хлопоты как-то снизили нервное напряжение, накопившееся после всех страшных событий, произошедших в течение дня.Появление Светки, пробежавшей двести метров бегом немного нарушило идиллию. Все подумали, будто опять что-то случилось.— Неужели этот, местный, утоп? — нахмурился Костя.— Господи спаси! — испуганно пробормотала Люська. — Нам же и не выйти отсюда!— Что-то случилось? — спросил Никита, когда Светка подбежала к нему.— Выгружай из рюкзака крупу, бери у Ежика три банки тушенки, из моего — бутылку, а у Люськи — три буханки. Пилу не развязывали? Отлично! Один топор бери и одну лопату. Костя, дай мне одну малую лопату! Пошли, Никита! Быстрей!Никита зашагал в указанном Светкой направлении, а та, приотстав, подозвала Костю.— С этих двоих глаз не спускай. Если до утра сюда не придем — вали их в болото и как хочешь, но добирайся на завод к Петровичу! Сможешь?! — прошептала она испытующе. — Покажешь ему дорогу и вообще…И побежала за Никитой. ВОДА ПОДНИМАЕТСЯ — Где ж этот Сергуня, блин? — проворчал Саня. — По-моему, уже второй час валдохается!— Кассу Герину берет… — произнес Маузер. — И правильно, не фига крутить с народом.— А вода-то к колесам уже подошла, — осторожно высунулся Сеня-повар. — Может, поторопимся, а?— Молчи, половник! — рявкнул Маузер. — Ты вообще здесь сидишь только потому, что Серый тебя велел прихватить.— Маузер! — серьезно сказал Саня. — Ну-ка, давай метров на сто вперед проедем. А то сейчас и впрямь дорога поплывет, и ты на этой броне по кардан сядешь.Завели моторы и прокатились по залитой колее на сто метров поближе к Московскому шоссе. Прождали еще, вода все подступала. А время шло. Краешек разлива уже вновь подходил к колесам фургона.— Пара часов уже прошла, — заметил Саня. — Видишь вон ту елку в том конце?Она метров шесть была, а сейчас уже на треть ушла.— Ладно, — сказал Маузер после некоторого раздумья. — Сам просил через два часа считать себя коммунистом… Либо сейф крепче оказался, либо денег слишком много. Столько, что с нами, дураками, и делиться жалко. Конечно, мог и утонуть.Хрен с ним! Телефон у него есть, позвонит, если выплывет. Заводи, Санек!— Уфф! — вырвалось у Маузера, когда фургон следом за джипом вывернул на асфальт, и он бросил прощальный взгляд в боковое окно. Вся колея уже почти доверху заполнилась водой, и то, что тяжелый бронефургон не сел на кардан, было исключительно счастливым случаем.Теперь им было, в общем, на все плевать. Этот чертов лес мог весь под воду уйти, со всеми живыми и дохлыми обитателями.— Смотри, — толканув повара в жирный бок, хмыкнул Маузер, указывая на группу оборванцев, стоящих на автобусной остановке, когда проезжали какое-то село километрах в восьми от въезда в Бузиновский лес. — Наши бузотеры кукуют!Автобус только в семь вечера пойдет! Так им и надо, сучарам!— А их мало… — заметил Сеня. — Есаула нет, Лысого, Механика… Наверно, частника поймали до города!— Ну да! — очень довольный возможности позубоскалить, произнес Маузер. — Есаул небось увел коня в ближайшем колхозе — и на Дон, к Деникину! Лысый, тот, должно быть, лег на дорогу и покатился — хрена ли ему, под Колобка скосит! Ну а Механик, тот дело знает: выкатил из кустов «Т-34» — и на Берлин, за «Мерседесом»!Сеня счастливо расхохотался… Для этой тройки все кончилось благополучно.Однако относительно судьбы Есаула, Лысого и Механика был не прав не только хохмач-Маузер, но и прагматик-повар.…Есаул с Механиком хоть и выскочили за мостик самыми первыми и даже до просеки добежали раньше других, здорово запыхались, тем более что здоровье оба давно прокурили и пропили. Поэтому, выбежав на просеку, оба остановились перевести дух. Остальные, не обратив на них внимания, промчались мимо.— Ишь, сыпанули! — пропыхтел Есаул, утирая кровянку с разодранной о проволоку щеки. — Крепко их Серый пуганул! Похоже, прямо на шоссе дернули.Никто на точки, конечно, не пойдет — утонуть побоятся.— И зря, между прочим, — пробормотал Механик. — Запросто еще успели бы добежать, нычки откупорить. Не все же сдавали, на фиг? Может, пройдемся слегка по лесу?— А ты что, знаешь, где у кого чего лежит? — прищурился Есаул.— Ну, не у всех, конечно, но кое у кого знаю… — подмигнул Механик. — Из тех, кто убежал, конечно.В это время на просеку выбрался Лысый, почесывая места, в которые пришлись напутственные пинки от Сани и Маузера.— А вы чего стоите? — удивился Лысый. — Все уже вон, за поворот ус вистали…— Догоняй, догоняй, мы тебя не держим… — произнес Есаул с усмешкой. — Ща рванем по сто пятьдесят — и вперед. Я даже когда падал, родимую не разбил!И он показал свою початую бутылку.— На точки забежать решили? — догадливо пробормотал Лысый. — Пока не затопило? Хошь покажу, где Колун с Репой двенадцать коронок держат? Они вон усвистали и не вспомнили…— Ладно, — сказал Есаул, — приведешь к пустому месту — тут останешься.Хлебни!Все трое присосались к бутылке. Тут откуда-то из глубины леса донесся шум автомобильных моторов.— Это Маузер с Санькой, — определил Механик, — у них гаражи где-то в лесу устроены, машины угнанные прячут…— Бежим-ка за завал! — опасливо произнес Есаул. — Эти замочат — и не почешутся!Вся троица торопливо юркнула под прикрытие завала и, прячась в тени, увидела, как из секретной просеки, выбив фальшивые кусты, выехал сначала джип, потом фургон.— Вот они, денежки-то! — алчно пробормотал Лысый. — Видишь как, паскуды, целый фургон заныкали! Ну, Серый, ну,падла!— Иди, попроси у них! — хмыкнул Механик. — Добавят, если мало получил…— Да нет, — заметил Есаул, — здесь они шутить не станут… Просверлят из немецкого винта, и лет через двести, Лысый, похоронят тебя, как героя Великой Отечественной…— Только хрен поймут, отчего у него кости светиться будут. Не иначе, подумают, что немцы ядерное оружие имели, — хихикнул Механик.— Чего ж они встали-то? — беспокойно произнес Лысый.— Серого ждут, — прикинул Механик. — Он сейчас, наверно, сейф у Геры ломает… Наводнение все спишет!— А может, они и тех ждут, кто с точек побежит, — предположил Есаул. — Нас-то чего, мы пустые убежали, а те пойдут с колечками, с коронками, со всяким иным… Тут они их и почикают! Вот что, пацаны, надо нам валить поглубже в лес и повыше в гору. Боюсь, захочется этим козлам зеленку зачистить…Это показалось резонным. Осторожно все трое стали уходить в глубь заросшей просеки. Но она вела вниз, к болоту, а Есаул, Механик и Лысый еще не все мозги пропили.— Тормози, братаны! — сказал Есаул. — Вода подошла, сворачиваем…И они повернули на ту тропу, которой утром прошел Светкин отряд. А она после некоторого подъема снова пошла вниз.— На кабанью надо сворачивать, — решил Есаул, и все потопали по склону вверх. Хоть и не высоко, да и не круто, но запыхались снова. Механик аж зашелся кашлем.— Ты, Мех, похоже, тубик поймал, — поставил диагноз Есаул, — пора в диспансер сдаваться!— Ага, — проворчал тот, — побежал! А прописка у меня есть? Опять же в розыске я, не забывай.— Значит, подохнешь скоро.— Тебя раньше инфаркт достанет. Пока худой сохнет, толстый сдохнет, — и Механик вытащил «беломорину». — Покурим лучше! Пока не померли.Уселись на поваленную лесину, задымили…— А чья тут точка была? — спросил Лысый.— Пестика. Ты его не помнишь, он в эту весну тут не пахал. Той осенью навернулся. «Мыловарня» взлетела. То ли угрелся и прозевал, то ли просто так…Метров тридцать отсюда — яма осталась.— У него рыжевье было?— Навряд ли. Тут место невыгодное. Трупов мало, снарядов много. На толе бабки пытался сделать…— А я гляну все-таки! — не утерпел Лысый. Лысый удалился уже на приличное расстояние, когда они с Механиком уже хотели встать и уходить от жадного чернобыльца, когда тот вдруг позвал:— Нашел, нашел!— Интересно, — пробухтел Есаул, и они с Механиком, не спеша и поглядывая под ноги, отошли от тропы в ту сторону, где находился Лысый. Ликвидатор сидел на корточках и держал в руках мешочек из прорезиненной ткани, похожий на те, в каких дети носят в школу сменную обувь.— Я об нее случайно запнулся! — пробормотал Лысый, указывая на корпус противотанковой мины-«тарелки». — Думал — кранты… Под листьями была. Ямки почти не было… То ли почву весной смыло, то ли чего… А с нее только крышка слетела.— Так, — спросил Есаул, — ну и чем мы богаты? Только тут Лысый сообразил, что допустил большую ошибку. Теперь все надо было либо делить, либо вообще…— Мне половину! — заорал он, вскакивая на ноги. — Мое!— Ты посмотри сперва, чего в мешке, чудила! — миролюбиво пробасил Есаул.— Может, там дерьмо какое-нибудь. Крупа плесневелая или макароны. Открывай стяжку!Лысый, понимая, что Есаул, если захочет, все заберет, и если надо, то и Лысого придавит, растянул горловину мешка. Сперва показалось нечто тяжелое и угловатое, завернутое в промасленную бумагу.— Пушечка! — Есаул развернул бумагу и увидел пистолет «ТТ».— Как с завода, — подивился Механик. — Где ж он мог такой надыбать?— Мечтал он пистолет найти, — припомнил Есаул, — его и Пестиком-то прозвали за это. Стало быть, нашел.Следом за «ТТ» Есаул выдернул из мешка полиэтиленовый пакетик, где лежало три картонные коробочки с патронами 7,62 к «ТТ».— Уже навар, если что! — заметил Механик.На самом дне мешочка лежало что-то мелкое, и Есаул попросту высыпал это в пустой корпус от мины.— О, бля-а… — вырвалось у него. По ржавому железу с веселым бряканьем запрыгали и покатились белые шарики с легким серебристым отливом. Кроме того, из мешка выпал большой золотистый перстень с зеленым камнем, а также две небольшие и очень тоненькие золотые монетки не правильной формы.— Жемчуг! — определил Механик, ухватив один шарик. — С горох почти… И натуральный, похоже…— Раз, два, три… — считал Есаул, тыкая заскорузлым пальцем в жемчужины.— Двадцать четыре! Ни хрена себе… И почем он, интересно?— Не знаю, — пробормотал Механик иронически, — давно не покупал. Похоже, это четки были или ожерелье. Видишь, с дырками?— Ну-кося! — Есаул снял засаленную пилотку, еще не совсем просохшую после купания в дренажной канаве, выдернул из нее иголку с грязной белой ниткой и нанизал на нее жемчужины. Затем на глазах обозленного Лысого связал концы нитки и пихнул связку во внутренний карман бушлата.— Целее будут, верно? — подмигнул он Механику. Лысый тут же сгреб перстень и монетки. И одну коробку с патронами сцапал.— А это мне! — прорычал он. — Я нашел!— Подавись, — отмахнулся Механик, рассовывая по карманам комбеза две оставшиеся коробки с патронами. Потом немного понуро поплелся обратно, туда, где курили. Есаул вздохнул и пошел следом.— Ты не волнуйся, Мех! — пробухтел он немного сконфуженно, когда присел рядом. — Половина шариков — твоя, я ж не жид… И пушкан продадим с «маслятами» поделим! Не дуйся! Дай тряпицу, протру струмент…Механик выудил из кармана какую-то ветошь и подал Есаулу. Тот развернул бумагу и, умело разобрав пистолет, взялся протирать смазку. А Лысый, пошуршав кустами, куда-то смылся.— Нет, — сказал Есаул, внимательно рассмотрев маркировку на «ТТ». — Это Пестик не здесь нашел. Купил, зараза, небось. Пушка в пятьдесят четвертом выпущена. Валялась где-нибудь на складах, а какой-нибудь прапор ее загнал под «конверсию»… Пружинки нормальные, должна работать.Механик покуривал, не отвечая. И о чем-то думал. Дождался, пока Есаул соберет пистолет, и сказал:— Понял я, куда Лысяра намылился. По-моему, он к тарзанке поперся!— Зачем?— Он весной где-то в той стороне работал. Наверняка заныкал что-нибудь.— Ну и пусть подавится! — махнул рукой Есаул.— Боюсь, как бы нам не подавиться! — заметил Механик. — На той неделе, помнится. Колун говорил, будто у Лысого там «ППШ» целый лежит… Только вот без патронов.— Ну и что?— Чудак! Эти — тэтэшные для «ППШ», один к одному. А у него целая пачка.— Будет он нас искать… — с некоторой неуверенностью произнес Есаул. И задумался. А потом сказал:— Ну-ка распечатай пачечку! — И, выдернув магазин из рукоятки «ТТ», стал снаряжать его патронами.Откуда-то сзади донеслось урчание моторов.— Похоже, эти, что деньжата пригребли, свалили… — заметил Механик.— Точно, дождались Серого с кассой — и тю-тю! — повеселел Есаул. — Пошли-ка, Мех, к выходу! Пусть эта сука свой «ППШ» ищет, а мы потихонечку, полегонечку — и на автобус.— Поздно, — сказал Механик, — вода уже поднялась. Видишь, дальние сосны из воды торчат. А от них до просеки, которая за завалом, — до фига и больше.Значит, в лагере сейчас воды — метра на два. А на просеке — по грудь.— Так это чего ж? — пробормотал Есаул. — Отрезало нас, выходит?— Почему? У тарзанки же запруда. Перескочим на мысок, а дальше — через «язык» на «Черном полигоне». Там где-то просека была, место высокое, лес сухой.Километра через четыре на опушку выйдем, а оттуда полями — на Рос-ляково. Это уже на Московском шоссе. На автобус до города хватит. Одно опасно — там те, что с Герой ушли, могут встретиться. Ну и Лысый, если у него «ППШ» есть, подсуетится.— Хрен с ними! — сказал Есаул. — Мне лишь бы выбраться отсюда. Пошли!Механик повел Есаула к бывшей тарзанке своей, более короткой тропой, и в нужный район они вышли быстро, миновав один из тех двух танков, что были подбиты уже на левом берегу речки.— Погоди, — сказал Механик, останавливаясь около «T-III», который со всех сторон оброс кустами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48