Быть снаружи во время пуска ракеты – это совсем не то, что управлять им из командного пункта. Звукоизоляция съедала шумы, превращая громовые удары в мягкие хлопки. Отражение первой атаки, когда опасность грозила отовсюду, стоило адмиралу такого бешеного расхода нервной энергии, требовало такой концентрации внимания, что его слух не реагировал на посторонние шумы. Тогда он был похож на человека, который умирает, но судорожно борется за жизнь.
Сейчас он имел возможность видеть и слышать. Каждые десять секунд двенадцатиметровая стрела взлетала в небо над крейсером, предваряя вспышкой пламени изменение траектории полета.
Двадцать ракет класса "земля-земля" – стратегический резерв крейсера – одна за другой направлялись к югу, нацеленные на германские аэродромы. Это было возмездие за убитых моряков, за погибшие корабли. Но это была только малая часть той смертоносной силы, которая собрана для мщения, для ответного удара по ЕвроКону. Последний "Томагавк" скрылся в темноте, оставив за собой в небе дымный след.
Уорд покинул мостик. Тело и мозг его жаждали отдыха, но еще кое-что он должен был сделать немедленно. Прежде всего сообщить в Вашингтон, что он начал операцию "Возмездие".
* * *
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ КОСМИЧЕСКОЙ ОБОРОНЫ США
Личное кресло бригадного генерала ВВС США Говарда Ноумена было расположено в центре зала, до отказа заполненного электроникой. Любой непосвященный растерялся бы, глянув на ряды датчиков, коммуникационных приборов, дисплеев. Мягкий, приглушенный свет и ровный, ласкающий слух звук кондиционера создавали иллюзию покоя. Дежурные офицеры расположились в уютных креслах. Для каждой консоли с приборами предназначался свой наблюдатель, контролирующий через экран дисплея ситуацию в определенном секторе космического пространства. Данные на дисплей шли от спутниковых радаров и оптических телескопов. Они проходили через компьютеры, корректирующие эти данные с учетом наклона земной оси, планетарной орбиты и скорости вращения земли. Доминирующую позицию в зале занимал гигантский дисплей главного компьютера. Он давал изображение всего земного шара целиком и всех искусственных спутников, которые к настоящему моменту вращались вокруг него. Обычно наблюдение в Центре велось одновременно за тысячами космических объектов, но сейчас большой экран показывал только несколько спутников, приковавших к себе всеобщее внимание. Мерцающая полоска обозначала орбиту каждого из них, а векторные стрелки отмечали их положение относительно земной поверхности.
Ноумен, человек скрупулезно методичный, буквально помешанный на аккуратности, любил свою работу. В юности он был увлечен космосом и мечтал о полетах на Луну и Марс. Будучи молодым офицером, он жестко тренировал себя, готовясь стать астронавтом, но упустил свой шанс. Мечта послужить своей стране на этом поприще продолжала жить в нем и, наконец, она частично осуществилась. В сорок пять лет он руководил самой передовой, самой надежной системой космической обороны.
После многих лет научных исследований, горьких разочарований и блестящих открытий, парламентских битв за ассигнования спутники СОИ вышли на орбиту, и человечество вздохнуло свободно.
Красный сигнал на компьютерном мониторе означал, что генерала вызывают из Объединенного комитета начальников штабов Вооруженных Сил США.
Ноумен набрал на клавиатуре условный код, исключающий утечку секретной информации, включил двухстороннюю связь и увидел перед собой на экране знакомое лицо.
Генерал Рид Галлоуэй выглядел усталым. После первого сообщения об активных действиях ЕвроКона против американских конвоев Совет национальной безопасности заседал непрерывно.
– Слушаю, сэр!
– Буду краток, Говард. Президент одобрил твой план. Хватит темнить! Выкидываем карты на стол. Когда ты можешь начать?
– В любой момент. Мои люди все проверили и перепроверили. Все системы управления готовы. Коды заложены в компьютер.
– Сделай это ради нас всех, Говард. Мы должны выложить все козыри, какие имеем.
– Вы можете рассчитывать на это, сэр.
Ноумен знал, какие карты у него на руках. Французы и немцы одержали победу в первом раунде поединка. От него зависело, проиграют ли они второй раунд.
Минуту спустя Ноумен, передав по своему каналу сигнал о готовности и надев наушники, ждал главного сигнала. На большом экране появился квадрат, по которому поползли, казалось бы, беспорядочные ряды цифр и букв. Это передавался особый президентский код для доступа к системе СОИ.
Едва появившись, код тотчас исчезал с экрана. Вместо него вспыхнула надпись крупными буквами:
"ЗАПУСК СИСТЕМЫ РАЗРЕШЕН"
Ноумен вызвал координатора системы:
– Ты готов, Джек?
Дежурный полковник отозвался сразу же:
– Да, сэр. Синхронизация пусковых установок проведена.
Ноумен окинул взглядом свой монитор, потом главный дисплей, еще раз запечатлев в памяти относительное местоположение вооруженных спутников и определенных для каждого из них мишеней. Все соответствовало предварительным расчетам. Он выпрямился в кресле, расправил плечи.
– О'кей! Полный вперед!
* * *
ГРУППА СПУТНИКОВ-ПЕРЕХВАТЧИКОВ СИСТЕМЫ СОИ "БРАВО-1", ОКОЛОЗЕМНАЯ ОРБИТА, ВЫСОТА 400 МИЛЬ
Над зелено-голубой планетой пролетело скопление из пятидесяти темных предметов, очертаниями напоминающих револьверные пули Они кружились вокруг земного шара со скоростью семнадцать тысяч миль в час.
Каждый "Бриллиантовый булыжник" был диаметром не больше девяноста сантиметров и весил около сотни фунтов. Эти "камушки" были начинены сложнейшей микроэлектроникой, центром которой являлся компьютерный мозг, обладающий сверхмощной памятью и сверхскоростным мышлением. Он был разделен на три доли. Каждая представляла из себя суперкомпьютер, считывающий информацию с телевизионных миниатюрных установок, снабженных антеннами самого широкого диапазона и мощными телеобъективами. Ракетные установки для маневра и топливные резервуары занимали все остальное пространство внутри спутника.
Команда, переданная через систему связи "Джи-Пал" к приемным устройствам пяти спутников, отменила программу, заложенную в их компьютеры шестьюдесятью минутами раньше. Медленно, но уверенно пять "Бриллиантовых булыжников" отделились от основной массы космических перехватчиков и вышли на новую орбиту. Поисковые головки, направленные прежде на земные объекты, сейчас сфокусировали свое внимание на участке пустого пространства в нескольких сотнях миль выше земной поверхности. Крохотный объект обрисовался в этом пространстве, вынырнув из-за невидимой части планеты, словно он специально прятался там. Объект стремительно приближался по дуге своей орбиты. Наш главный источник энергии – солнце – сверкало, отражаясь от экранов солнечных батарей, прикрепленных по обе стороны двухтонного, причудливой формы спутника. Это был "Гелиос" – французский военный космический разведчик. Его сверхзоркие телекамеры могли разглядеть любой предмет в космосе и передать на землю его изображение. Даже если в на орбиту запустили бейсбольный мяч, "Гелиос" изловил бы его своей "ловушкой".
На востоке Европы был рассвет, и низкое солнце расчертило земную поверхность тенями, которые так обожают фотографы.
Завидев добычу, "Бриллиантовые булыжники" включили все свои "охотничьи" и управляющие системы. Как только суперкомпьютер получил электронное изображение с телевизионного монитора, он определил параметры цели, скорость ее движения, расстояние и вычислил модель атаки.
При каждом маневре "Бриллиантовый булыжник" выпускал небольшое облачко тепла от сгоревшего топлива. И сейчас спутники на мгновение окутались дымкой. Все пять стройно продвигались вперед, навстречу "космическому фотографу". Они достигли его за двадцать восемь секунд.
"Гелиос" растворился в огненной вспышке, протараненный перехватчиком. Их встречные скорости, сложенные вместе, составили тридцать тысяч миль в час. Миллионы частиц металла распылились в пространстве на десятки квадратных миль. Два "Бриллиантовых булыжника" влетели в это метеоритное облако и распались. Два других обошли облако стороной и по снижающейся орбите стали опускаться в атмосферу, где они через несколько витков благополучно сгорят, не доставив неприятностей жителям Земли.
В массе перехватчиков вновь началось оживление. Еще пять "Бриллиантовых булыжников" проявили активность. Новый предмет поднимался по восходящей орбите. Новая мишень. Франко-германский радарный спутник SAR устремился навстречу своей гибели. Меньше чем через час все французские и германские разведывательные спутники постигла та же печальная участь.
Глава 19
Шаг за грань
5 ИЮНЯ, 19-я МОТОПЕХОТНАЯ БРИГАДА, КОТБУС, ГЕРМАНИЯ
Над ярко освещенным пространством, ограниченным проволочным заграждением, нависло черное беззвездное небо. Хотя была уже полночь, огни горели повсюду. Офицеры и солдаты 19-й мотопехотной бригады готовили себя, свое оружие и технику к войне. Работа кипела вокруг боевых машин. Опустошались склады, контейнеры с боеприпасами, запчастями, пищевыми походными рационами грузились на прицепные платформы и накрывались маскировкой. Снабженцы суетились в поисках того, в чем нуждались их подразделения. Отсутствие того или иного снаряжения было скорее правилом, чем исключением.
Когда третьего июня на море началась война, бригада уже находилась в состоянии передислокации и была разбросана чуть не по всей территории Германии. Некоторые части перехватили по дороге и срочно направили на восток, в Котбус, где разместили в полуразвалившихся строениях, сооруженных еще в 1945 году для советских оккупационных войск. Другие батальоны еще оставались на прежнем месте, в своих казармах, в ожидании путешествия по германским железным дорогам и автобанам.
Штаб прибыл в Котбус за сутки до того, как от командования 2-го корпуса поступил приказ о начале превентивных действий. Перемещение танковой бригады сопровождалось транспортировкой сотен тонн различных грузов. Процесс этот был трудоемким и хлопотным.
Подполковник Вилли фон Силов хмуро взирал из окна по-спартански обставленного кабинета командира бригады на суматоху, творящуюся снаружи. Он со своими помощниками несколько дней трудился вовсю, чтобы как-то наладить снабжение и разрядить обстановку. Они полностью выдохлись, добившись очень малого результата. Несмотря на их героические усилия, 19-я бригада пойдет в бой обеспеченная только на пятьдесят процентов от необходимого количества боеприпасов, продовольствия и горючего.
Насколько можно верить слухам, другие войсковые подразделения Конфедерации находились не в лучшем положении. Вся армия испытывала колоссальное напряжение, срочно передислоцируясь к польской границе и одновременно продолжая тяжелые бои в Венгрии.
Фон Силов сердито тряхнул головой. Одно дело – генералы и политики с их рассуждениями о грядущей войне как о легкой прогулке по чужой территории И совсем другое – реальная война. Особенно, если половина военных запасов лежит на стратегических складах за четыреста километров позади линии фронта.
Он отвернулся от окна, когда зазвенел телефон на столе командующего бригадой.
– Бремер слушает!
Фон Силов следил за выражением лица своего приземистого черноволосого командира.
– Да, герр генерал!
Бремер внимательно слушал, делая пометки в блокноте, потом отложил карандаш. Фон Силов никогда не видел, чтобы у его начальника было такое лицо.
– Да, герр генерал! Я понял! На нас вы можете положиться. Спасибо. Вам тоже желаю удачи, герр генерал.
Он положил трубку.
– Это Лейбниц...
Генерал Карл Лейбниц командовал дивизией, в которую входила их бригада. Бремер встал и оправил мундир.
– Решение принято. Марш на Польшу начнется в 4.00. Операция "Летняя молния".
Фон Силов похолодел. Когда отношения с Польшей и Чехией ухудшились, генштаб разработал несколько ограниченных операций в районе польской границы. "Летняя молния" была наиболее авантюрной по характеру. Разумеется, фон Силов, как штабист-оперативник, не верил, что какой-либо план будет реализован – даже когда стало совсем "жарко". Он надеялся, что горячие головы поостынут и возобладает здравый смысл.
По плану "Летняя молния" два корпуса ЕвроКона в полном составе – 2-й и 3-й – должны форсировать Нейсе южнее Франкфурта. Оба корпуса вместе располагали четырьмя сотнями тяжелых танков, тысячью с лишним артиллерийских самоходок, шестью сотнями единиц артиллерии. Если к этой огневой армаде добавить сто двадцать тысяч хорошо обученных солдат, получится внушительная армия. С воздуха ее должны будут поддерживать истребители, бомбардировщики и больше ста боевых вертолетов.
Еще три дивизии 1-го корпуса – французы и немцы – согласно плану перейдут через Одер севернее Франкфурта.
В случае удачи передовые польские части сразу же попадут в окружение. В то же самое время 6-й корпус и ряд союзных австрийских частей проведут ряд атак на чешские позиции и укажут расхрабрившимся чехам, что их место – мыть сортиры в обновленной Европе... 5-й корпус и две германские танковые дивизии останутся в резерве в центральной Германии.
Если все пойдет по плану, шесть дивизий ЕвроКона вторгнутся в брешь между двумя польскими механизированными армиями, которые противостояли им по ту сторону границы. Но разве этим все кончится?
Он решился спросить:
– В чем заключается наша стратегическая задача?
– "Наказать" польские вооруженные силы, – Бремер пожал плечами. – Только, черт побери, я не понимаю, что это означает!
"Вся эта затея дурно пахнет", – подумал фон Силов.
Не имея перед собой ясной цели, политической и военной, врываться на территорию соседней страны и растрачивать на эту операцию драгоценное время и силы, кричать "ура", одерживая легкие, но иллюзорные победы, – на взгляд опытного штабного офицера было бы ошибкой с роковыми последствиями.
Бремер словно прочитал его мысли.
– Я разделяю ваше мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116