Если увидишь, что мы рядом и я
подниму над головой руку, как можно быстрее садись с открытой дверью. Во
дворе достаточно места для посадки, и мы будем торопиться. Но если я не
дам знак, оставайся вне видимости.
- Прежде всего я хочу узнать от папы, что тут происходит. Может, ему
почему-то тут нужно оставаться. Поняла? Прием.
Она повторила услышанное, и мы кончили разговор. После этого я просто
разглядывал это место и думал, что все получается не так уж сложно.
Интересно, где мы будем через несколько часов? Зависит от того,
сколько времени понадобится на освобождение мамы. Может, завтра мы уже
будем за пределами системы и полетим туда, где нас не отыщет политическая
полиция. На какой-нибудь старый колониальный мир. Или вернемся на Эвдаш,
туда, где нас не знают. Вероятно, это последнее, чего ждет от нас
Федерация.
Солнце поднялось над стеной, стало тепло. Если бы скамья не была
такой жесткой, я бы, вероятно, лег и еще поспал. Но тут вернулся мой
проводник. С ним были двое монахов, крепких, сильных мужчин, и неожиданно
мой оптимизм развеялся. Каким-то образом я почувствовал, что не все в
порядке. Но проводник только сказал, что аббат ждет меня.
Он провел меня по нескольким коридорам, а два крепких монаха шли за
мной следом. Они все были напряжены, я тоже. Мы свернули за угол, тут
стоял папа, и с ним два больших монаха. Когда мы подошли к ним, мой
проводник постучал в дверь и сказал, что пришел брат Юстус с чужеземцами.
Низкий голос пригласил нас войти.
Мы все вошли. Комната похожа на кабинет. За столом человек в белой
рясе с мрачным лицом. Он держит перед собой серебряный крест, направив его
на меня. Рядом сидит монах с встревоженным лицом, с большим пером в одной
руке и чем-то вроде листа бумаги в другой. Тут же еще несколько монахов.
Но я на них не обратил внимания, потому что за столом в своей
кольчуге сидел Арно, положив руку на рукоять меча. Он слегка улыбался и
внимательно смотрел на меня.
- Схватите его за руки, - сказал Арно, и монахи тут же схватили меня.
Арно подошел и снял с моего пояса коммуникатор и станнер. Потом снял
станнер и бластер с пояса папы.
- Зачем ты это делаешь? - спросил я.
- Молчи, демон! - выпалил аббат. Глаза на его круглом лице смотрели
жестко. - Ты во дворе разговаривал с Сатаной! Один из братьев услышал тебя
через окно над твоей головой и сообщил об этом мне. Тут оказался этот
добрый рыцарь и обещал помочь.
Он был очень доволен собой, обезоружив и захватив нас врасплох. Еще
три монаха держали обращенные к нам серебряные кресты - с обоих боков и
сзади. Я думаю, они тем самым решили, что контролируют нас. Впрочем,
другие монахи продолжали держать нас за руки.
Я не специалист в этом вопросе, но уже знал, что Сатана считается
богом зла, а ангелы - помощники доброго бога. Поэтому я ответил:
- Сэр, я не разговаривал с Сатаной! Я разговаривал с ангелом, а не с
Сатаной!
Как только я это сказал, триумфальное выражение на лице аббата
сменилось осторожным.
- С ангелом? - спросил он. - Но ты ведь даже не христианин. Ты сам
сказал об этом брату Юстусу.
- Добрый сэр, - ответил я, надеясь, что сказанное будет им понято, -
есть ангелы, которым назначено заботиться о нехристианах. Как ты думаешь,
что привело меня сюда из далекого Эвдаша? И поставило на землю ночью возле
твоих стен? Ангел Денин.
Я посмотрел на папу, лицо которого ничего не выражало, потом на Арно,
который слушал с большим интересом. Мне показалось, что Арно интересно,
как я выпутаюсь из затруднительного положения.
Аббат стоял, не зная, чему верить. У монахов на дороге я узнал, что
Сатана считается хитрым лжецом и его демоны тоже. Но потом я вспомнил
кое-что еще, о чем мне рассказывали: Сатана живет внутри планеты, как
будто она полая, а ангелы живут наверху, в месте, называемом небеса.
- Дайте мне мой амулет, - сказал я, - и я попрошу ангела спуститься с
неба, чтобы вы могли его увидеть. Вы ведь знаете, что Сатана не может
спуститься с неба.
Я надеялся, что он это знает, что я все говорю правильно.
Лицо его стало задумчивым, и я видел, что ему хочется попробовать, но
он боится. Поэтому я решил облегчить его задачу.
- Пусть рыцарь поднесет амулет к моему рту, - добавил я. - Он будет
его держать, пока я разговариваю с ангелом.
Аббат посмотрел на Арно, тот кивнул. Даже после этого аббат смотрел
на меня долгих десять секунд, потом сказал: "Сделай это", и я
почувствовал, как монахи крепче сжали мне руки.
Я не назвал Арно по имени. Очевидно, он не говорил аббату, что знает
меня, и я решил, что так и оставлю. Прежде всего я велел ему очень
осторожно обращаться с амулетом, который дан мне ангелом. Я знал, что он в
это не поверит, зато поверил аббат. Затем я объяснил Арно, как действует
переключатель. Для передачи он должен поставить его в одну позицию. Когда
я скажу "прием", он должен поставить его в другую позицию, так чтобы мы
услышали ответ ангела. Когда я скажу "конец", он должен поставить
переключатель в среднее положение.
Потом я велел ему поднести коммуникатор к моему рту. Монахи так
сжимали мне руки, что они начали болеть.
- Денин, ангел Господень, - заговорил я на провансальском, - говорит
Ларн. Можешь ли ты опуститься так, чтобы аббат увидел небесную лодку? Молю
тебя ответить. Прием.
Как только я сказал "прием", Арно переключил коммуникатор. Но
ответила не Денин. В коммуникаторе прозвучал мужской голос. И говорил он
не на провансальском и даже не на эвдашском - на стандартном языке
Федерации.
- Клентис кель Деруп, вы подлежите аресту вместе со всей вашей семьей
и теми предателями, которые могут сопровождать вас. Все дальнейшие
передачи должны вестись на стандартном, чтобы мы могли понимать вас. Я
нахожусь в полицейском корвете на орбите, все мои детекторы работают. В
отличие от Эвдаша, мы полагаем, что любой корабль, который попытается уйти
с планеты, это ваш корабль. Если вы попытаетесь уйти, мы без колебаний
уничтожим ваш корабль.
- В атмосфере сейчас три вооруженных истребителя, мы знаем ваши
координаты. Оставайтесь на месте, мятежник. Не пытайтесь бежать. Мы скоро
вас подберем.
Глаза аббата округлились.
- Ангел должен уметь говорить по-латыни, - сказал он. - А это не
латынь.
Ответил ему Арно. Очевидно, рыцарь по-прежнему хотел стать королем
Сицилии и всего прочего, а для этого нужна наша помощь или, в крайнем
случае, наш катер.
- Это арамейский язык, - солгал он. - Язык Святой Земли. Я слышал,
как на нем говорил византийский торговец на юге Италии, но понимаю всего
несколько слов. Из всего сказанного я понял только: "Хорошо ли с вами
обращаются?"
Я постарался, чтобы мой облегченный вздох был не очень заметен.
Теперь нужно перевести переключатель в положение передачи. И говорить я
буду на стандартном. Важно, чтобы туземцы не поняли, а вот люди Федерации
поняли все. Я хочу, чтобы они считали, что катер здесь, вблизи монастыря,
так чтобы они не обращали внимания на пешеходов или всадников.
- Денин, - сказал я, - не передавай. Повторяю: не передавай. Полагаю,
ты слышала только что передачу политической полиции. Отправляйся на
поляну, где я высадил тебя, чтобы расспросить норманна. Повторяю: поляна,
где я тебя высадил, чтобы ты расспросила норманна. Иди туда под укрытием
деревьев. Придя, жди на краю поляны, чтобы тебя не было видно сверху. Мы
спустимся и подберем тебя там. И не подтверждай, повторяю, не подтверждай
получение этого сообщения. Клентис кончил. Конец.
Когда я сказал "конец", Арно выключил коммуникатор.
Идея, конечно, заключалась в том, чтобы она полетела на поляну и там
подобрала нас. А мы доберемся туда, как сможем. Она слышала приказ
полиции; я был уверен, что она меня поймет, хотя я и говорил все наоборот.
Сказав "конец", я еще с полминуты смотрел на потолок, раскрыв рот,
будто слушал слова, которые больше никому не слышны. Даже кивнул несколько
раз. Наконец заговорил побледневший аббат.
- Что случилось? Почему ангел не ответил?
Я сделал ему знак, чтобы он не мешал, и "слушал" еще секунд десять.
Потом посмотрел на аббата.
- Он ответил, но негромко. Он предпочитает говорить прямо мне в мозг
и подготовил меня, чтобы я мог его слышать. Так гораздо быстрее. Раньше он
говорил громко, чтобы вы знали, что он здесь и следит за мной.
- Он приказывает нам немедленно отправиться в Святую Землю. Этому
рыцарю приказывает сопровождать и охранять нас.
Аббат несколько секунд молча смотрел на меня. Лицо у него стало
серьезным, но подозрения не оставили его.
- Ангел на что-то рассердился, - сказал он.
- Конечно, рассердился. Рассердился, потому что нас держат в плену.
Если не возражаете, - добавил я, - дайте мне ваш святой крест. Крест
аббата, несомненно, спасет нас на трудной дороге, которая нас ждет, чтобы
мы выполнили поручение ангела.
Брат Жерар рассказал мне, что демоны не переносят прикосновения к
кресту. Они от этого съеживаются и умирают.
- Брат Одо, - сказал аббат, - отпусти его ладонь, но крепко держи
запястье и локоть. - Монах, державший мою правую руку, перенес сжатие на
бицепс, а аббат протянул мне крест, внимательно глядя на меня сузившимися
глазами. Я поднес крест к губам и поцеловал холодный металл под взглядом
аббата.
Аббат принял решение.
- Отпустите их, - сказал он монахам. - Отпустите обоих.
- Сэр рыцарь, - обратился я к Арно, - верните амулеты, данные нам
ангелом Господним.
Это застало Арно врасплох. Конечно, он не этого хотел, но ему не
пришла в голову причина для отказа в данных обстоятельствах. Он подыгрывал
мне до сих пор, и теперь, если откажется, будет в двусмысленном положении.
Поэтому он отдал нам наши вещи.
- Спасибо. - Я повернулся к аббату. - Спасибо вам за гостеприимство и
христианскую помощь. И за то, что позаботились о моем друге Клентисе, пока
он был у вас. Бог да благословит вас!
Больше я ничего не сказал. Я хорошо блефую, но в данном случае, с
моим незнанием местных обычаев, легко сказать что-нибудь несоответствующее
и тем вызвать неприятности. Нам хватает неприятностей с политической
полицией.
Но тут вмешался Арно.
- Ваше преподобие, - сказал он, - необходимо, чтобы у чужеземцев были
лошади, как моя. Я уверен, ангел Господень будет доволен, если вы дадите
им хороших верховых лошадей и рясы, чтобы защитить от холода на горных
проходах.

Итак, Арно наш союзник, по крайней мере на время. Но я рад, что
оружие не в его руках, а в наших. Мы с папой стояли в конюшне и смотрели,
как монахи седлают нам лошадей. Арно занимался своей лошадью. Вероятно,
считал, что лучше него никто этого не сделает. Тут закричал монах во
дворе, и я вышел и посмотрел в небо.
Я догадывался, что увижу. Действительно, на высоте в тысячу футов
медленно проплыл истребитель, значительно меньший по размерам, чем наш
семейный катер. Но на носу у него мощный скорострельный бластер. Летел он
беззвучно, и монах увидел его совершенно случайно. Остальные монахи
смотрели туда, куда он указывал. У них будет, о чем поговорить, и если у
аббата еще были какие-то сомнения, то теперь они рассеялись.
Через две минуты мы были уже верхом, а истребитель скрылся. Теперь
нам предстояло испытать свою удачу. Конюх сказал нам имена наших лошадей -
Королева и Блонди. А лошадь Арно звали Хрольф - как я узнал позже, в честь
основателя норманнской герцогской династии. И пока мы ехали по грязной
дороге, я рассказывал папе обо всем, что случилось с Денин, Баббой и со
мной.
Но сначала я ему сказал, что мы знаем, где мама. Он изменился в лице.
Папа не склонен к беспокойству. Но когда дело связано с мамой, он
беспокоится. Вероятно, больше всего его мучило, что он ничего не может
сделать. Он косо улыбнулся и несколько минут молчал; только схватил меня
за руку и сжал.
Когда я закончил, он рассказал, что произошло с ними. Как и мы с
Денин, они несколько дней летали над планетой, разглядывая ее. Когда-то
повстанческая группа, к которой он принадлежал, собиралась устроить тут
базу. Это было пятнадцать лет назад. Но либо базу тогда не устроили, либо
покинули - во всяком случае ее не было. И, очевидно, каким-то образом об
этом узнала политическая полиция.
Папа и мама скоро поняли, что Фанглит - совсем не то, на что они
надеялись. Но перед отлетом они решили провести несколько часов на
поверхности планеты, подышать воздухом, который не проходил тысячекратно
через очистительную систему катера, воздухом, который пахнет травой,
цветами и смолистыми деревьями. Они опустились на горном лугу немного ниже
границы распространения леса, где на многие мили не было ни людей, ни
чего-либо угрожающего.
Через несколько минут Куки, наш кот, решил, что и ему не угрожает на
поверхности опасность и спустился по трапу на траву. Тут он начал
возиться, гоняться за насекомыми и вообще сходил с ума.
Тем временем папа обнаружил, что в ручье, который течет через луг,
есть рыба, и они с мамой отправились рыбачить. Через некоторое время
солнце село, и мама решила, что пора вернуть Куки в катер, пока не стало
совсем темно. Но Куки, хоть и толст, не хотел быть пойманным. Он слишком
долго сидел взаперти. Мама бежала за этим глупым животным до самого леса,
а папа наконец поймал местную рыбу на приманку в виде серебристого
эвдашского жука.
И тут папа услышал мамин крик. Он видел, как два туземца схватили ее
и потащили в лес. Папа побежал в катер, схватил бластер и устремился в
погоню. Папа все еще в хорошей форме, а тогда он просто сошел с ума от
ярости. Еще два туземца ждали его приближения с луками в руках, и он сжег
обоих бластером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23