Сегодня воскресенье.
Жена явилась в прихожую, вытаскивая из волос бигуди. Ее миловидное круглое личико выражало укоризну.
– Возле остановки киоск открыт, – напомнила она. – Но не до ночи. Купи журнал сразу.
– А ночью киоск закроется? – уточнил Илья, топчась на пороге.
– Во всяком случае, – жена положила бигуди перед зеркалом, – никто не станет ждать, пока ты вернешься от Дуськи.
– Главное, Алла, чтобы меня дождалась ты. При огневой поддержке своих дистрибьюторов.
– Иля, ты знаешь, как меня тошнит от этих разговорчиков. Купишь или нет?
– Куплю. – Илья захлопнул дверь, спустился по лестнице и вышел из подъезда.
По небу скользили облачка, и солнце отдыхало в пожелтевшей листве тополя. Во дворе играли дети, прогуливались пенсионеры с собаками и прохлаждался прочий досужий люд. Жмурясь на солнышко, Илья пригладил бороду, расстегнул куртку (теплынь-то какая!) и направился к ближайшему газетному киоску. Шел он не спеша, вперевалочку, помахивая папкой с уравнениями.
Ближайший киоск был закрыт. И соседний с ним – тоже. «Повесила на меня этот долбаный „ТВ-парк“! – подосадовал Илья. – Сейчас все брошу и начну район прочесывать!» Но так или этак путь его лежал к автобусной остановке, возле которой, по утверждению Аллы, киоск работал. К удивлению Ильи, жена оказалась права. Киоск был открыт, и на витрине его красовался свежий номер «ТВ-парка».
Илья пристроился в очередь шестым. Перед ним топтался интеллигентной внешности старичок в спортивных штанах и в шляпе. Покосившись на Илью, он проворчал:
– Погодка, блин. Глобальное потепление.
– Не иначе, – кивнул Илья, демонстрируя своим видом, что беседу поддерживать не желает.
Старичок понял и отвернулся. Илья тотчас переключил мысли на дифуравнения, пытаясь сообразить, что же в них не так. Сколько прошло времени, он не засек: может, пять минут, может, десять. Но когда мысли Ильи вернулись к действительности, перед ним стояли все те же пять человек. И старичок в шляпе весьма кстати изрек.
– Загробная жизнь начинается с долгого ожидания в очереди. – Не услышав аплодисментов, он хмуро добавил: – Кофеек хлещет, стерва.
Тут Илья обратил внимание на киоскершу. Неопределенного возраста тетка с обесцвеченными перекисью волосами прихлебывала что-то из крышечки термоса, чмокая губами. Маленькая очередь безропотно скучала у киоска.
– Хамство какое, – пробормотал Илья.
Интеллигентный старичок зыркнул на него через плечо.
– Нельзя ли погромче, амиго? – И, не дождавшись выполнения своей просьбы, рявкнул: – Открывай, шалава! Или разнесу все к едрене фене!
Очередь одобрительно загудела. Киоскерша злобно глянула на старика, однако жажда ее, похоже, не уменьшилась. Илья раздраженно посмотрел на часы.
– Дать бы ей в лоб! – помечтал он вслух.
Старичок вновь на него зыркнул, но реплики на сей раз не удостоил. Он просто подошел к киоску и принялся барабанить в закрытое окошко.
– Эй, принцесса Диана! Сейчас бандитов свистну! Они тебя в твою посудину вперед ногами засунут! – пригрозил он и вернулся в очередь.
То ли угроза подействовала, то ли содержимое термоса иссякло, но окошко с треском распахнулось. Очередь испустила вздох и с неимоверной скоростью стала раскупать прессу. Четверо впереди мигом отхлынули, шелестя печатными изданиями. Но как только дело дошло до бравого старичка… Илья, что называется, офонарел.
Глаза киоскерши сделались красными, и вокруг ее тела… Господи! Вокруг ее тела заклубился темный туман, такой же, как был у вчерашних двух девиц. Старичок, однако, вовсе на нее не смотрел и потому спокойно протянул деньги.
– Мне, пожалуйста, «Известия», «Коммерсант» и…
– Пошел вон! – прошипела киоскерша. Рука ее, точно резиновая, вытянулась почти вдвое и оттолкнула покупателя от окошка. Шляпа старика полетела в одну сторону, деньги – в другую. Сам же бедолага весьма удачно протаранил ковыляющего мимо пьянчужку, в объятиях которого и повалился на тротуар. – Следующий! – проревела киоскерша, обратив на Илью багровые зенки.
Илья ретировался. Вернее, спешно отступил. А еще точнее, задал стрекача к своему дому. Во дворе играли дети, прогуливались пенсионеры с собаками и ветерок шевелил солнышко в листве тополя. С растрепавшейся бородкой Илья взбежал по лестнице, дрожащей рукой отомкнул замок и чуть ли не рухнул в квартиру. Бросив папку с уравнениями на тумбочку, он стянул с себя куртку и ринулся к телефону. Из соседней комнаты раздавался педагогически размеренный голос жены:
– Не огорчайтесь, Верочка. В продажах преуспевают далеко не все и не сразу. В наше время что-то продать гораздо сложнее, чем купить.
– Аллочка, я понимаю, – отозвался молодой женский голос, – но почему шампунь и косметика идут на «ура», а витамины – ни в какую?
Споткнувшись о ковер, Илья громыхнул стулом и, чертыхнувшись, потащил телефон в ванную.
– Минутку, Верочка, – насторожилась жена. – Посмотрю, что там. – Застав Илью в коридорчике, она удивилась: – О, ты вернулся! Случилось землетрясение?
– Живот заболел, – соврал Илья, шмыгнув с телефоном в ванную.
С озабоченным лицом Алла встала на пороге.
– Это у тебя от сырников. Я говорила, что они скисли. Разве ты меня слушаешь?
Илья скорчил страдальческую мину.
– Закрой дверь. Займись продажами.
Оглянувшись на комнату, где ожидала коллега по сетевому бизнесу, Алла понизила голос:
– Иля, давай промоем желудок.
– Позже, – пообещал Илья. – Сперва предупрежу Дуську, что не приду. – Он закрыл дверь на защелку.
– Не виси на телефоне! – крикнула Алла. – Мне должны позвонить!
Услыхав ее удаляющиеся шаги, Илья присел на край ванны и набрал номер. Трубку снял Глеб.
– Старик, я не приду, – сообщил Илья. – У меня опять приключение.
– Те же девицы преследуют?
– Если бы! Теперь еще и киоскерша. – Илья красочно обрисовал то, что произошло с интеллигентным старичком в шляпе.


4

Положив трубку, Глеб передал Даше рассказ Ильи.
– Только, пожалуйста, без комментариев, – предупредил он. – Просто возьмем эту чертовщину на заметку.
Даша с фломастером в руке сидела за кухонным столом, и рядом громоздились листы с правленым текстом.
– Могу я сказать «ни фига себе»? – осведомилась она.
Глеб вздохнул.
– Если тебя это утешит. – Одетый в джинсы и обнаженный выше пояса, он мерил шагами кухню. – Гипотезы строить рано, информации кот наплакал.
– Во-первых, мы знаем, что случай не единичен. – Даша стала загибать пальцы. – Ненаглядный мой Курощупов, две Девицы и киоскерша.
Глеб кивнул.
– И что дальше?

– А во-вторых… – Даша запнулась. – Может, это какая-то новая болезнь, инфекционная или генетическая?
– Или побочный эффект от лекарственных препаратов или биологический эксперимент спецслужб, – отмахнулся Глеб. – Этот список можно продолжать вплоть до объявления о конце света.
– Но если все же это болезнь… – не сдавалась Даша.
Однако развить эту мысль ей помешал телефонный звонок. Глеб взял трубку. Приятный мужской голос произнес:
– Добрый день, Глеб Михайлович. Хорошо, что вас застал.
– Здравствуйте, Борис Викторович! – отозвался Глеб, и Даша бросила на него обеспокоенный взгляд.
– Узнали? – изобразил удивление звонивший.
– Не узнать мудрено, – подыграл Глеб. – Голоса генералов ФСБ прочно запоминаются. Думаю, звоните вы не затем, чтобы поинтересоваться успеваемостью вашего сына. Или я не прав?
После короткой паузы генерал вздохнул.
– Кстати, как дела у Леонида?
– По французскому – похвально. По другим предметам, насколько мне известно, не хуже. Что стряслось, Борис Викторович? Стреляйте с бедра.
– Видите ли, Глеб Михайлович… э-э… не могли бы вы завтра посетить мой кабинет на Лубянке? Скажем, часиков в пять, когда занятия в школе заканчиваются. Удобно вам будет?
Теперь паузу выдержал Глеб.
– Борис Викторович, нельзя ли по порядку?
– Просили стрелять с бедра, – хохотнул генерал, – вот и получили. Знаком вам англичанин Ричард Мак-Грегор?
– Шотландец, – поправил Глеб. – Барон старинной ветви.
– Стало быть, он вам знаком?
– Разумеется. Спешу напомнить, что мы уже обсасывали это знакомство при бывшем вашем шефе – генерале Святове.
– Помню. Просто хотел удостовериться.
– В чем дело, Борис Викторович?
– Мак-Грегор убит в пятницу вечером. Мой подчиненный, майор Луганский, утверждает, что вы были последним… или, по крайней мере, одним из тех, кто видел его последним. Причем, как следует из рапорта майора, незадолго до убийства вы, Глеб Михайлович, открыто ссорились с бароном в гостинице «Метрополь». Было такое?
Глеб прошелся по кухне. Даша не сводила с него обеспокоенных глаз.
– Мы не ссорились, – ответил Глеб. – А хоть бы и ссорились, значения не имеет. Шустрый у вас подчиненный.
– Не в меру. К тому же… – Генерал замялся.
– Борис Викторович, линия не прослушивается. Говорите без стеснения.
– Луганский явно под вас копает, Глеб Михайлович. А в подтасовках он мастер. И вообще. – скотина изрядная.
– Так гоните его взашей.
– Легко сказать. У него отчим… такая лапа – мне не по зубам.
– На каком уровне?
– Второе лицо в конторе. А по влиянию – пожалуй, первое. Потому-то Юрик Луганский и потянул это расследование на себя: лавров алчет.
– Думаю, не только, – пробормотал Глеб.
Генерал насторожился.
– Что вы имеете в виду?
– Так, смутные подозрения. Значит, завтра в пять я у вас на Лубянке.
– Паспорт захватите, Глеб Михайлович. Вас встретят и проводят в мой кабинет.
– Договорились. – Глеб продолжал мерять шагами кухню. – Надеюсь, вам ясно, что Мак-Грегора я не убивал?
– Обижаете, – искренне произнес генерал. – У Луганского ничего нет, он шьет на живую нитку. Мы вызываем вас как свидетеля, и Юрий Васильевич в моем присутствии попытается что-то из вас вытрясти. Так сказать, для продвижения следствия.
В глазах Глеба мелькнула вдруг усмешка.
– Отлично! – щелкнул он пальцами. – Борис Викторович, у меня к вам просьба. Не могли бы вы на моем допросе несколько изменить манеру своего поведения. Так, чтобы это в глаза бросалось.
– То есть?
– Говорите жестко, даже грубо. Причем и со мной, и с майором. Орите, топайте ногами. Пожалуйста, Борис Викторович. Я не шучу.
– Господи, зачем?
– Для продвижения следствия.
Опешивший генерал помолчал, затем выдохнул в трубку:
– С вами не соскучишься.
– Борис Викторович, вы согласны?
– Да, Глеб Михайлович. Могу, если угодно, лягнуть вас в копчик. – С этими словами генерал Рюмин по кличке Оксфорд дал отбой.
Глеб вернул трубку на холодильник.
Даша положила руку мужу на плечо.
– Почему ты не сказал, что знаешь об убийстве барона?
Взгляд Глеба был отрешенным.
– Зачем? Он знает, что я знаю.
Даша слегка его встряхнула.
– Но о том, что Луганский опекает Куроедова, ты тоже не рассказал.
– Ябедничать, что ли? Некрасиво.
– Морда, я серьезно. Ты не доверяешь Борису Викторовичу?
– Доверяю вполне. Только информацию про Куроедова пока придержу. Ведь Луганский тоже знает, что я знаю. Как он себя поведет?
Подумав, Даша кивнула.
– Допустим. А зачем надо, чтобы Рюмин орал во время допроса?
Глеб подошел к столу и взял один из листов с текстом.
– Не скажу.
– Почему?
– Не доверяю тебе как союзнице.
– Что-о?! – шагнула к нему Даша.
Глеб помахал листом, испещренным ее правкой.
– Так поступить с моим текстом способен только враг.
– Ой, врешь!
– Чем докажешь?
Взяв со стола фломастер, Даша провела им по бумаге. фломастер не оставил следа.
– Видишь, – заметила Даша, – паста кончилась. Если паста кончилась – значит, я не враг тебе, а союзник.
Они рассмеялись и обнялись.


5

В метро на станции «Пушкинская», невзирая на воскресенье, народу было хоть отбавляй. Майор Луганский встретился с Куроедовым в центре зала. Оба одеты были с иголочки и в пестрой толчее смотрелись отчужденно. Поправляя длинные волосы, Куроедов с раздражением огляделся.
– Почему именно здесь?
Майор разгладил усики.
– Чтоб меньше привлекать внимание. Деньги принес?
– А как же. – Куроедов вручил ему коробку с надписью «Зефир в шоколаде». – Вчера не мог затребовать? Или уж подождать до завтра?
Луганский взглянул на него в упор.
– Если б мог, тебя бы не дергал. Твои проблемы решаю, между прочим. Волобуева грохнули дубаки заскорузлые…
– Не твоя ли, Юрик, идея? – нервно ввернул Куроедов.
– Не так же тупо, Володь! Черепушку проломили и сунули под машину! Со следа, называется, сбили!
Они прогуливались вдоль платформы.
– По радио еще объяви! – зыркнул по сторонам Куроедов.
Майор тронул идеальную свою прическу.
– Не нервничай: здесь практически безопасно. Утром звонил мне дяденька из уголовки. – Луганский встряхнул коробку из-под зефира. – Надо срочно передать ему твой гостинец.
Куроедов вздохнул.

– О'кей. Только зачем было вытаскивать меня из Голицына? Деньги мог бы и Гаврилыч доставить. Теперь мне обратно переться. Я потребовал, чтобы родственники сегодня продемонстрировали свои достижения.
Луганский отмахнулся.
– С бобиком твоим встречаться я не намерен. Никаких личных контактов. А демонстрацию достижений одобряю. Давно следовало надавить.
– Сам-то посмотреть не хочешь? Съездил бы со мной, в баньке бы попарились.
– Не до баньки. А насчет посмотреть… Посмотришь сам, оценишь и толково изложишь. Твоей экспертизы мне достаточно. Скажи, как твоя тетка отнеслась…
Тут старуха с узлами через плечо обратилась к Куроедову:
– Милок, до «Кузнецкого моста» как доехать?
– Э-э… ну, в общем, вам на пересадку вроде… – Куроедов беспомощно уставился на приятеля.
Луганский хмыкнул.
– Сюда, бабуль. – Он указал старушке на подошедший поезд. – Никаких пересадок, следующая остановка.
Старуха заторопилась к раскрывшимся дверям, отпихивая встречных. Под насмешливым взглядом приятеля Куроедов пробормотал:
– Что такого? Сколько лет я в метро не спускался.
Воздержавшись от комментариев, майор закончил свой вопрос:
– Как отнеслась твоя тетя к гибели Мак-Грегора?
Куроедов фыркнул.
– Спокойней, чем я ожидал.
– Ну и слава богу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41