Илья нахмурился.
– Эй, что за цирк? Слушать будете или как?
Глеб с Дашей переглянулись.
– Старик, не обращай внимания, – вздохнул Глеб.

– Это мы ученикам подражаем, – пояснила Даша. – Леньке с Гулькой.
– Продолжай, – потребовал Глеб. – Куда вы направились с пивом?
Илья выдержал паузу.
– Никакого пива не было. Я сбежал.
Глеб и Даша расхохотались.
Илья возмутился:
– Дослушать можете?!
Согнувшись на табуретах, Глеб и Даша держались за животы. Илья гаркнул:
– Слушайте, идиоты! Они выделяли какую-то серую гадость вроде дыма! Это клубилось прямо из их тел!
Глеб и Даша поперхнулись смехом.
– Как-как? – переспросил Глеб.
Илья буркнул:
– Будете слушать или подражать Леньке с Гулькой?
Глеб придвинул ему табурет.
– Старик, давай про этих девиц сначала.


3

– За широким письменным столом Леня и Гуля плечом к плечу решали логарифмические уравнения. Из кассетника звучала негромкая ритмичная музыка. Ребята молчали уже полчаса, стремясь отделаться от надоевшей алгебры. В комнату заглянула чуть полноватая, но сохранившая стройность дама. На ней было приталенное платье в клетку – что называется, простенькое, но со вкусом.
– Все зубрите? – умилилась она. – Шли бы гулять: погодка вон какая.
Гуля сдула со лба прядь волос.
– Дорешаем и пойдем, Анна Кирилловна.
– Музыку хоть бы выключили.
– Нельзя. Она стимулирует мыслительный процесс.
Анна Кирилловна потопталась на пороге.
– Кушать не хотите?
– Спасибо, – ответила Гуля. – Может, попозже.
Дама кивнула и поинтересовалась:
– Сын, ты сегодня язык проглотил?
– Мать, – баском отозвался Леня, – когда женщины базарят, джигиты не вмешиваются.
Гуля отвесила ему легкий подзатыльник. И Анна Кирилловна поддержала:
– Правильно. Я еще добавлю. – Она вышла.
Извлекая корень из дискриминанта, Леня проворчал:
– Дверь бы за собой закрыла.
– Пойди и закрой, – отрезала Гуля, переписывая очередной пример из учебника.
– Еще чего? – огрызнулся Леня. Квадратный корень извлекаться не желал. – Кто из нас восточная женщина, я или ты?
– У нас революция. Ты 231-й сделал?
– Не-а. А ты?
– С ответом не сходится, – вздохнула Гуля.
Леня тотчас возмутился:
– Виктория всегда задает на понедельник, вредина!
– Не только она, – заступилась Гуля.
Тут мимо распахнутой двери прошел Ленин отец, Борис Викторович – генерал-майор ФСБ, получивший среди сослуживцев кличку Оксфорд. Даже дома он был одет в отутюженные брюки и сорочку ослепительной белизны. Генерал был высок, худощав и спину держал исключительно прямо. Шагая мимо комнаты сына, он проговорил в телефонную Трубку:
– Все это интересно, друг мой. Но при чем здесь Глеб Михайлович Грин? – И, продолжая разговор, скрылся в своем кабинете.
Леня и Гуля переглянулись.
– Что за дела? – насторожилась Гуля.
– Чуяло мое сердце, – тихо отозвался Леня. – Наверняка этот говноед под Глеба копает.
– Кто? – не поняла Гуля.
– Юрий Васильевич. Помнишь, вчера у школы? – Леня крадучись направился к двери.

Гуля всполошилась:
– Куда ты?!
– На разведку.
– Отец тебя прибьет!..
– Замучается.
В коридоре Леня огляделся и прислушался. На кухне мать уютно погромыхивала посудой. Голос отца доносился из кабинета: телефонный разговор, очевидно, продолжался. И Леня на цыпочках проследовал к кабинету. Дверь, на его удачу, оказалась приоткрытой, и в щель виден был профиль сидящего в кресле отца.
– То есть таким образом вы пытаетесь связать одно с другим? – проговорил отец в трубку и покосился на дверь.
Леня отпрянул с колотящимся сердцем. Однако отец спокойно продолжал разговор:
– Ладно, Юрий Васильевич, подведем итог. Британский подданный Ричард Мак-Грегор вчера был задушен с переломом шейных позвонков. Убийство произошло в автомобиле «Вольво», взятом Мак-Грегором напрокат. Время смерти, примерно, между восьмью и десятью вечера. Правильно?.. Пойдем далее. Незадолго до убийства у покойного была ссора в отеле «Метрополь» с гражданином, личность которого вы установили. Это оказался Глеб Михайлович Грин, учитель французского языка в школе номер… Кстати, Юрий Васильевич, вам известно, что в этой школе учится мой сын? Причем именно у этого учителя… Не известно? Что ж, не все сразу. Вы и без того сработали оперативно. Я бы даже сказал: весьма… Успокойтесь, Юрий Васильевич. Это, как вы изволили выразиться, совпадение не должно влиять на процесс вашего расследования. Создавать вам помехи я, конечно же, не намерен…
Отец продолжал еще говорить, однако Леня попятился прокрался к себе в комнату и шепнул Гуле:
– Надо срочно позвонить Глебу.
– Что такое? – тихо выдохнула Гуля.
– На него убийство вешают.
Гуля ахнула.
Оставив тетради и учебники на столе, ребята выскользнули в коридор, прошмыгнули в прихожую и достали из шкафа куртки. За их спинами вдруг раздался голос Анны Кирилловны:
– Куда вдруг намылились?
– Погулять, мам, – бодро ответил Леня. – Ты права: погодка – прелесть.
Анна Кирилловна загородила выход.
– Шлагбаум закрыт. Покушайте сперва.
– Во-первых, – нахмурился Леня, – не «покушайте», а «поешьте»…
– Не цепляйся! – одернула его Гуля.
– А во-вторых, – продолжал Леня, – аппетит необходимо нагулять.
Тут в прихожей возник отец. Он приблизился, заложив руки за спину, и гладко выбритое лицо его излучало холодное спокойствие. Ребята инстинктивно втянули головы в плечи.
Анна Кирилловна обратилась к мужу:
– Борик, скажи им. Пусть сперва покуша… поедят.
Генерал посмотрел сыну в глаза, затем двинулся прочь, обронив:
– Не переживай, Анют. Проголодаются – придут.
Облегченно переведя дух, Леня и Гуля выскочили из квартиры, спустились в лифте и, миновав бдительную консьержку, оказались во дворе дома. Во время этого марш-броска Леня успел передать Гуле содержание подслушанного телефонного разговора.
Солнышко сияло, как летом. Правда, было прохладно, и красно-желтых листьев становилось все больше.
– Отойдем подальше. – Леня извлек из кармана сотовый телефон. – Чтоб из окон не засекли.
– Сын чекиста! – фыркнула Гуля, шагая за ним со двора. – Ты веришь, что Глеб мог кого-то убить? Лично я никогда не поверю.
Леня пожал плечами.
– Всякое бывает.
Гуля резко остановилась. Глаза ее гневно блеснули.
– Что ты хочешь сказать?!

Леня также остановился, и чубчик его вздыбился.
– Я верю в другое! Если Глеб кого-то убил – туда тому и дорога!
Гуля опустила взгляд и, быть может, впервые за время их дружбы не нашла, что возразить.
– Ладно, – вздохнула она, – отойдем еще подальше. Чтоб и с телескопом не засекли.
Леня сердито подытожил:
– На месте отца я бы этому говноеду Юрию Васильевичу прищемил хвост. Ох, прищемил бы!
Гуля взяла его за руку и потащила за угол ближайшего дома. Чтобы выйти наконец из зоны наблюдения.


4

Майор ФСБ Луганский вновь посетил «Метрополь». На сей раз он обошелся без надвинутого на лоб берета и темных очков: как говорится, надобность отпала. Юрий Васильевич был в более светлом костюме, при галстуке и в замшевой куртке. И каждый волосок в прическе его и в усиках, разумеется, знал свое место. Облокотясь на стойку, майор допрашивал портье с гораздо большим упорством, но с тем же успехом. Физиономия портье вместо почтения к спецслужбам выражала лишь вежливую скуку. Юрий Васильевич, однако, проявлял терпение, поскольку ничего полезного узнать не рассчитывал, и допрос проводил, что называется, «для близиру».
– Значит, Мак-Грегор прокондылял сюда из бара, вот так прошел к дверям, и больше ты его не видел, так?
Портье кивнул:
– Точнее не скажешь.
– И за что тебе деньги платят? – пошутил майор.
Этот вопрос портье оставил без внимания.
Между тем под пальмой, в том кресле, где вчера сидел барон, вольготно расположился Куроедов. Его одутловатая физиономия также выражала скуку. Устроив своему Гаврилычу выходной, Куроедов лично привез приятеля-майора в «Метрополь» и теперь дожидался завершения следственных действий. Благо, данное тетке обещание выполнять не придется: друг Ричард (кто бы мог ожидать?) сыграл в ящик.
И вот, стало быть, Куроедов сидел в кресле и курил, так же как покойный барон, стряхивая пепел в кадку пальмы. Ни он, ни Луганский не обратили внимания на невзрачного японца, периодически мелькавшего поблизости. Впрочем, заметить его и впрямь было нелегко.
Зато японец проследил их путь от парковки до отеля и записал номер куроедовского «Мерседеса». Маленький человечек со шрамом над бровью умел быть неразличимым не только в людской сутолоке, но и в практически пустом фойе гостиницы.
Майор Луганский тем временем сворачивал малоэффективный допрос.
– Тот тип в джинсах и куртке больше не возникал? – осведомился он вяло.
Портье разве что не ковырял в носу.
– Какой тип?
– Который вчера встречался тут с Мак-Грегором.
– А-а… Нет вроде. На глаза не попался.
Майор нахмурил напоследок брови.
– А ты смотри в оба, варежку не разевай. – Он выложил на стойку визитку. – Появится – звони. Тебе зачтется.
Портье едва сдержал вздох облегчения.
– Всенепременнейше.
Луганский вперил в него взор, однако решил не связываться и, подойдя к Куроедову, присел на соседнее кресло. Куроедов, прищурясь, взглянул сквозь сигаретный дым.
– Далеко продвинулся? – полюбопытствовал он.
Майор достал расческу, провел ею по височкам и убрал в карман.
– Далеко, не далеко, – отозвался он, – но муженька твоей принцессы мы прищучим. Тем более что покойный Мак-Грегор вполне мог натрепать ему про твоих английских родственников.
Куроедов отмахнулся сигаретой.
– Он сам ничего не знал.

– Как выяснилось, он знал адрес твоей дачи.
– И что с того? Не поднимай хипиш, Юрик. Допустим, этот Мак-Грегор, перед тем как его замочили, успел брякнуть корешу про фазенду в Голицыно. Чего нам опасаться? Что учитель французского припрется туда с инспекцией? Так ему охрана руки-ноги повыдергивает. Ее-богу, Юрик, паранойя – твоя профессиональная болезнь.
Майор Луганский отогнал ладонью сигаретный дым.
– Вова, не будь олухом. Откуда, интересно, этот школьный учитель знает барона Мак-Грегора? Простенький такой вопрос. Может, он родня лорду Грину, на которого рассчитывал покойник? Или только однофамилец? Это надо выяснить. В совпадения, Володь, я не верю.
Куроедов с усмешкой тряхнул длинными волосами.
– Похоже на международный заговор.
Луганский на шпильку не отреагировал.
– Владимир Сергеевич, – холодно произнес он, – муж твоей тетки на пороге открытия, которое может нас озолотить. Если уж я влез в этот бизнес, то не позволю устраивать из него лохотрон.
Поблизости от приятелей вновь нарисовался маленький японец. Промелькнул и растворился.
Куроедов поднял вверх руки.
– О'кей, Юрик, о'кей. Делай как знаешь. Одного не пойму: какого дьявола ты ломанулся докладывать шефу? Имея такую лапу, как твой отчим, шефа можно вообще не впутывать.
Луганский кивнул.
– Казалось бы. Но, видишь ли, Вова, так все сплелось, что в долбаной этой школе, на ступеньках которой ты так славно разбуянился…
– Опять?! – вскричал Куроедов. – Я же признал, что…
– В этой самой школе, – невозмутимо продолжил Луганский, – учится отпрыск генерала Рюмина. Причем он был свидетелем инцидента и наверняка меня узнал.
– Ну?!
– Баранки гну. В подобной ситуации, Владимир Сергеевич, нужно быть полным идиотом, чтоб не доложиться шефу. Понятно я объясняю?
Куроедов вновь поднял руки.
– Нет слов, Юрик, молчу. Слушай, мне жрать охота. Что если нам отметиться в здешнем кабаке?
Майор разгладил усики.
– Угощаешь?
– Естественно. – Куроедов швырнул окурок мимо кадки с пальмой.


5

Леня и Гуля стояли за углом чужого дома. Несмотря на погожую субботу народу вокруг было немного.
Достав из кармана мобильник, Леня в досаде пнул камешек.
– Черт, зарядить забыл! Дай-ка твой.
Гуля огорченно тряхнула головой.
– В портфеле оставила.
Леня вздохнул.
– Ни поддержки в тебе, ни опоры. Моя труба вот-вот сдохнет.
– А ты не трепись, назначь встречу, – посоветовала Гуля. – Такие дела по трубе не обсуждаются.
Леня посмотрел на нее с уважением.
– Женщина, это ж надо… – Схлопотав ласковый подзатыльник, он набрал домашний номер учителя французского. Глеб отозвался сразу, и Леня взволнованно проговорил: – Глеб Михайлович, здравствуйте. Это Рюмин.
– Богатым не будешь: я тебя узнал, – произнес голос учителя. – Чем порадуешь?
– Скорее, огорчу, – выпалил Леня. – Глеб Михайлович, нам нужно срочно с вами встретиться.
– Кому это – нам?
– Мне и Гуле Шариповой.
В трубке раздался смешок.
– Глупо было спрашивать. Где вы находитесь?
– Возле моего дома. Вы у нас были, помните?
– Такое не забывается. Ленька, что случилось?

Леня бросил взгляд на Гулю.
– Глеб Михайлович, у меня сейчас телефон отрубится. Речь идет о вашем знакомом. О Мак-Грегоре из «Метрополя».
Чуть помолчав, учитель произнес:
– Возле вас магазин спорттоваров, знаете?
– Конечно.
– У магазина через полчаса.
– Будем ждать. – Леня отключился и перевел дух. – Приедет к спорттоварам.
– Слава богу! – выдохнула Гуля.
Леня вздыбил пятерней свой чубчик.
– Не радуйся: это лишь полдела.
Гуля взглянула на него в недоумении.
– Что еще?
– Теперь, – поднял палец Леня, – предстоит передать информацию. А то представляешь: приезжает Глеб к месту встречи, а там два наших молодых трупа.
Гуля принялась трясти его за куртку. Леня довольно похохатывал.


6

В фойе «Метрополя» после ухода Луганского с Куроедовым не оказалось ни души. Гостиница словно заснула во время сиесты. Лишь портье со скучающей миной торчал за стойкой.
Маленький японец со шрамом над бровью возник будто из воздуха. Он обратился к портье по-английски:
– Кто были эти люди?
Портье оглядел его с ног до головы.
– Сами-то вы кто? – произнес он нелюбезно с неплохим английским прононсом.
Японец вперил в него взгляд, от которого по спине портье побежали мурашки.
– Я частный детектив из Токио. – Грудь азиата едва возвышалась над стойкой, однако он с королевским величием уронил перед портье пятидесятидолларовую банкноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41