Их поймали благодаря вмешательству ОСА и при поддержке Золотой гвардии. Главарем у них оказался дворянин. И вы хотите сказать, что Гангель…
– Именно. А хорошо знакомый вам Бельджер тогда был «золотым». Знаете, как он стал таким, как сейчас?
– Откуда? – Каспар пожал плечами. – О нем даже в наших архивах нет сведений.
– В то время Бельджер был другим. Обыкновенным. Как все. Пока не повстречал Гангеля, тогда еще барона Фалькенштейна. Бельджер едва не погиб. Можно сказать, его спасло чудо. Когда же он… поправился, он уже не был обычным человеком.
– Хм, с трудом представляю Бельджера в роли обычного человека. Могу я узнать, что произошло с ним?
– Вы узнаете. В свое время.
– Понимаю. Значит, своими успехами барон обязан «дьявольскому оружию»?
– Барон первым оценил самые ранние и примитивные образцы этого поистине ужасного оружия. Он же и финансировал его дальнейшие разработки.
– А потом вы?.. – Каспар кивнул на оружие в руках Куратора.
– Мы вели собственные исследования. Я удовлетворил ваше любопытство?
– Немного, – улыбнулся Каспар. – Какая работа мне предстоит?
– Работа предстоит вам обоим.
– Мне придется работать в паре с этим бандитом? – Каспар нахмурился, но уже через мгновение его лицо разгладилось. – Я готов.
Куратор одобрительно кивнул:
– Я рад, что мы не ошиблись. О герцоге Норвальде не беспокойтесь. С ним все решено.
– Но как насчет Гангеля?
– У него нет иного выхода.
Во внутреннем дворике ратуши было еще темно, но Гангель без труда узнал знакомые силуэты. Изабелла и дети, десятилетние Эльга и Том, стояли посреди двора, настороженно оглядываясь. У самой стены, едва видимые в темноте, застыли каменными изваяниями стражи.
Гангель стиснул руками перила балкона. Его не видели – он стоял в тени галереи и никак не мог решить, спускаться ли.
Десять лет назад, избежав ареста, он и его беременная жена бежали на юг Армании, где приобрели небольшое поместье, а оставшиеся деньги положили в банк. После чего Гангель постарался уйти как можно дальше и, спустя несколько месяцев странствий, обосновался в Уормсе. Но регулярно, раз в полгода, иной раз и чаще, навещал семью, привозил деньги.
Десять лет ему удавалось скрывать место их жительства. Десять долгих лет. Десять лет, промелькнувших как одно мгновение.
Из полумрака галереи вынырнула темная фигура, и Гангель инстинктивно схватился за пустой пояс – и меч, и оба пистолета остались там, в кабинете Риллана.
– Бельджер?! – выдавил он.
Фигура приблизилась, нависла мрачной глыбой над Гангелем.
– Ты пришел убить меня? – Гангель полоснул по нему взглядом.
Бельджер свел на груди руки. Глаза по обыкновению были почти закрыты.
– Ты пришел отомстить? – Гангель усмехнулся. – Но тебе приказали меня не трогать, не так ли? Хочешь, посочувствую?
– Мне не нужна твоя смерть, – холодно ответил Бельджер. – Но если будет нужно, ты умрешь раньше, чем сможешь испугаться.
– Чего мне бояться? Мутанта, в которого тебя превратили?
– Ты пришел сюда для того, чтобы увидеть родных, – напомнил Бельджер.
– Не твое дело, ублюдок! – повысил голос Гангель. – Зачем бы я ни пришел, ты… Я должен довершить незавершенное десять лет назад дело. Ты ведь поможешь мне? – Он расхохотался.
– Я не убью тебя, даже не надейся, – отозвался Бельджер.
– Тогда я убью тебя!
Рука Гангеля, во время разговора гулявшая под одеждой, вылетела наружу, и в грудь Бельджера уткнулся ствол пистолета. Звук выстрела гулким эхом пронесся по галерее, вылетел во двор, забился там пойманной птицей и, наконец, вырвался в быстро светлеющее небо.
Бельджер судорожно всхрапнул, его отнесло на пару шагов, рубаха на груди потемнела, но… Он не только устоял на ногах, он даже не изменил позиции. Его руки все так же были скрещены, а на лице – все та же маска бесстрастности. Лишь хрипловатое, чуть хлюпающее дыхание указывало на то, что пуля прошила живую плоть. Но уже через минуту дыхание выправилось.
Гангель скрипнул зубами. Десять лет назад все было по-другому. Бельджер выглядел наглым и самоуверенным, но он умел бояться. А сейчас в нем как будто осталось одно-единственное чувство – холодное презрение.
– Ублюдок, строишь из себя бога?! – процедил Гангель. – Я заставлю тебя сдохнуть! – В руке его блеснуло лезвие кинжала.
– Ган!
Испуганный женский крик во дворе заставил Гангеля остановиться. Мгновение он буравил Бельджера горящим ненавистью взглядом, затем сорвался с места и, навалившись на перила ограждения, выглянул во двор.
Семье никто не угрожал – люди Бельджера по-прежнему держались в тени. Заметив мужа, Изабелла махнула рукой.
– Ган! – Она улыбнулась. – Ган, я так рада…
Гангель с трудом заставил себя выдавить улыбку.
– Может, спустишься к семье? – раздался сзади ненавистный голос.
Гангель резко обернулся. Бельджер стоял в двух шагах. Руки все так же на груди, все так же закрыты глаза.
– Что – ты? Что за монстра из тебя сделали? – прошипел Гангель.
– Хочешь стать таким же?
– Я хочу только одного, и ты знаешь, чего именно.
Бельджер качнул плечами:
– Можешь лелеять свои желания сколько угодно. Сейчас ты должен дать ответ.
– Куда вы увезете их?
– Это твой ответ?
– Да, да! Черт возьми! Я что, могу ответить иначе?!
– Выбор есть всегда.
– Неужели? Когда тебя превращали в этого… в эту тварь, у тебя тоже был выбор?
Ничего не изменилось в облике Бельджера, но Гангель нутром учуял – в ледяной броне презрения образовалась брешь. И там, в глубине этого странного существа, в котором от человека осталось только имя, что-то дрогнуло. Ненадолго, на один кратчайший миг, но Гангель успел это почувствовать. И расплылся в улыбке. Пусть крохотная и мало на что влияющая, но это была победа.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Существовал ли человек из пророчества Адальберта в действительности? Некоторые источники сообщают, что в последние дни королевства тайная служба буквально валилась с ног в поисках некоего загадочного «мага». Должен заметить, ничего удивительного в этом нет. Самозванцев хватало во все времена.
История Армании: нераскрытые тайны, загадки, гипотезы



1

Они шли несколько часов. Эрик с любопытством изучал стены тоннеля. Крупные гранитные блоки перемежались кирпичом, сводчатые потолки сменялись прямоугольными, создавалось впечатление, что подземелье строили в разные времена, но в любом случае – в глубокой древности.
Воздух едва не сочился от влаги. Местами вода ручьем струилась по стенам, капала с потолка и утекала по широким канавкам в полу. От железных держателей под светильники остались лишь бесформенные штыри да ржавые пятна на камнях.
Тоннель частенько ветвился, то слева, то справа темнели боковые проходы. Иногда перекрытые проржавевшими решетками и дверьми, но чаще зиявшие острыми краями вырванных косяков. И нигде не было ни вещей, ни мебели – ничего, что напоминало бы о том, что здесь некогда жили люди.
Впереди маячили маги, подсвечивая дорогу факелами. Двигались они строго по прямой, никуда не сворачивая и почти не разговаривая. Следом, поминутно озираясь, шли Эрик с Дианой. Вокруг, в непроглядной тьме, таилась какая-то жизнь. Из глубин подземелья неслись вздохи и шорохи, скрежет и стук, мерный звон капели и журчание воды. Кто-то попискивал, рычал, иногда даже завывал. Слышался далекий топот множества ног, где-то поскрипывали ржавые петли, изредка хлопали дверьми.
Диана постоянно вздрагивала и жалась к виконту. Поначалу с извинениями отстранялась, но вскоре уже шла практически с ним в обнимку. Да и сам Эрик чувствовал себя очень и очень неуютно.
Это там, в подземелье Уормса, его терзали разве что зловоние, грязная вода и сырость, но это было терпимо, даже издевательства Берсеня, даже проклятый райгер. Но здесь, среди непроглядной тьмы, среди звуков, от которых обрывалось сердце и слабели колени, здесь было совсем иначе.
Берсень и Арнор, казалось, ничего не замечали. Они шли вперед, не оглядываясь и не запинаясь ни на миг. Словно бы они существовали отдельно, а это пугающее подземелье со своими обитателями – отдельно.
Диана понимала – они маги. Они должны видеть, чувствовать и понимать больше, чем простые смертные. Им точно должно быть известно, насколько это подземелье опасно. Но ее понимание шло от ума, а сердце по-прежнему трепетало от каждого шороха.
Да еще чувство, что за ними наблюдают. Десятки, если не сотни глаз. Нечеловеческих глаз. Следят за каждым их шагом, вслушиваются в каждое слово и каждый вздох.
Вначале Диане показалось, что вернулись прежние ощущения погибших здесь людей, но вскоре она поняла ошибку. Она не чувствовала чужой боли и страданий. Она испытывала страх. Страх перед странной, загадочной тьмой, царившей в этих тоннелях.
– Эрик, у тебя нет ощущения, что мы не одни здесь? Мне кажется, за нами следят.
– Откровенно говоря… – Эрик облизнул сухие губы. – Мне сдается, что эти твари… Правда, признаюсь, я человек немного мнительный, не вполне уверен… Но все эти звуки, знаешь ли, наводят на мрачные мысли.
– Я слышала, в подземелье такое бывает, может, это просто обман чувств?
Оглянулся Берсень, хмыкнул.
– Нельзя быть такой недоверчивой, – сказал он. – Ведьма должна доверять своим ощущениям. Даже железноголовый Эрик уже чует кое-что, а наша юная ведьма…
– Прекрати называть меня ведьмой! – огрызнулась Диана.
– Сказать ли вам правду о том, что происходит вокруг нас?
– Ну, я бы предпочел… – Эрик запнулся, так и не сумев понять, нужна ли ему правда. Не лучше ли бояться странных звуков?..
– Правда такова, – продолжил тем временем маг. – За нами следят с самого начала. Эти ваши так называемые хейлоты. Должен заметить, их очень и очень много. Я прав, мэтр?
Арнор кивнул и добавил:
– Это особая разновидность хейлотов, подземная. От остальных они отличаются меньшим ростом и привычкой жить в подземельях.
Диана и Эрик переглянулись.
– Но… – растерянно начала девушка. – Но как же… Почему они не нападают?
– Возможно, потому что архонты запретили им это делать? – усмехнулся Арнор.
Диана ахнула:
– Запретили? Архонты? Но я не понимаю…
– Милая Ди, ты меня удивляешь, – отозвался Берсень. – Почтенный Арнор поддерживает давние и тесные связи с архонтами, не так ли, мэтр?
– Да. Это очень давний союз. Мы помогаем друг другу. Недавно вот они помогли мне сбежать из башни, как раз из-под носа господина Дарела. Я разыграл похищение, но, боюсь, вряд ли это кого обмануло.
– Но как же?.. – Глаза девушки округлились. – Ведь архонты… они же… они пожирают младенцев… человеческих младенцев!
– Что тут такого, Ди? – ухмыльнулся Берсень. – Люди же употребляют в пищу бедных цыплят, куриные яйца, наконец! Почему бы архонтам не употреблять, так сказать, человеческих цыплят? – Заметив, как Диана побледнела, он махнул рукой. – Ладно, Ди, забудь. Это была шутка.
– Шутка? – Диана стиснула кулаки. – Ненавижу тебя!
– Меня? – вскинул брови Берсень. – Может, стоит возненавидеть уважаемого мэтра? Ведь это он сотрудничает с этими существами.
– Зачем так? – поморщился Арнор. – Она многого не знает. Для нее… – Он замолчал.
– Мэтр, прошу вас, продолжайте! Чего я еще не знаю? – злым голосом спросила Диана.
– Скоро ты все поймешь, – отозвался Арнор. – Мы уже у цели.
Они прошли еще немного, и тоннель уперся в огромную железную дверь. Обе створки покрывало рельефное изображение в виде раскрытой ладони с лежащим на ней человеческим сердцем.
– Любопытная картинка, – заметил Берсень. – Что это означает?
– Не знаю. Это очень древний символ, в сохранившихся источниках сведений о нем нет. – Арнор принялся нащупывать что-то в стене. – Вот и все.
Лязгнуло железо, тяжко громыхнуло в глубине стен, и дверь с противным скрежетом отворилась, открыв глазам комнату, залитую ярким светом. Посреди помещения стоял стол, на котором лежало какое-то существо, прикрытое окровавленной простыней. Рядом – несколько небольших столиков, на которых поблескивали полированным металлом инструменты и ящички непонятного предназначения.
Впрочем, все это путники отметили лишь мельком. Первое, за что зацепились взгляды, – высокая фигура, закутанная в испачканный бурыми пятнами плащ. В глубине капюшона вспыхнули оранжевым огнем глаза, в когтистой лапе блеснул скальпель.
– Архонт! – выдохнула Диана.
Сердце сдавило обручем ужаса, в глазах помутилось, и Эрик едва успел ее подхватить одной рукой, второй спешно рванул из ножен меч. Взгляд виконта метнулся к Арнору, меч с шипением разрезал воздух, и мэтр едва успел отшатнуться.
– Ублюдок! – прорычал Эрик. – Клянусь, ты еще заплатишь за свое предательство!
Арнор попятился, озадаченно покачивая головой. Эрик взорвался столь неожиданно, и если бы не Диана, камнем повисшая на его плечах…
Виконт медленно отступил к стене, готовый дорого продать свою жизнь.


2

Оглядевшись, Дарел вложил меч в ножны, расслабился. Он готов был ко всему – ордам разъяренных мутантов, нападению колдунов – и даже удивился, обнаружив совершенно пустынный зал по эту сторону портала. Каменные стены, сырой воздух, в общем, ничем не примечательное и с виду не опасное подземелье.
Мерно гудящий звук за спиной изменил тональность, стал затихать, и капитан встревоженно обернулся. Голубое сияние постепенно таяло, словно пламя костра, лишенное свежей подпитки.
«Не ходите в голубое пламя, там смерть», – вспомнил Дарел слова Милены.
Если она говорила о портале, значит, она все-таки ведьма. Значит…
Дарел прикрыл глаза. Она – ведьма. Сомнений больше нет. Руки капитана сжались в кулаки. Что ему делать? Ради Тео, ради его семьи может ли он?..
И не будет ли это предательством его собственной семьи, погибшей от рук архонтов? Не будет ли это предательством интересов Армании? И сейчас, когда идет война, как иначе это можно расценить?
Портал подмигнул, и оттуда, окутанные голубоватой дымкой, один за другим стали выпрыгивать «медведи». Теобальд, Рагнар, Таркен, Коменж. Они мрачно щурились, руки как приклеенные лежали на мечах.
– Ждешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48