На полоскавшемся на ветру лоскуте одежды отчетливо проступил хорошо знакомый ему герб. Герцог Анвель де Майрен. Муж Эвиты!
– Что с тобой? – Берсень остановился рядом, проследив за взглядом Эрика, спросил: – Ты знаешь его?
– Да, – кивнул Эрик. – Это… В карауле обычно пять человек. Остальные же… Инспектор из столицы. И охрана. Большой человек был.
– Надо же, – равнодушно буркнул маг. – А сердце как у всех.
– Так это ему?..
– Судя по выражению твоего лица, он не совсем чужой для тебя.
Эрик поморщился.
– Чужой не чужой… какая теперь разница?.. – Он отвернулся. – Думаю, нам лучше покинуть это место. Иначе я потеряю сознание от этой вони.
– Советую привыкать. Это полезно.
– Сюда скоро нагрянут войска! – сорвался на вопль Эрик. – И то странно, что до сих пор не хватились генерала!
Берсень кивнул.
– Понимаю. – Он бегло огляделся. – Сейчас мы уберемся отсюда. Условия для прыжка просто превосходные.
– Я встал с левой ноги, если что, – проворчал Эрик.
Маг демонстративно оглядел его с ног до головы.
– Ты шутник, оказывается.
– У меня много достоинств, – брякнул Эрик.
Берсень подхватил его под руку, мир перед глазами Эрика размазался цветными пятнами, а через мгновение они уже стояли на крепостной стене замка. Эрик скосил глаза на флаги и почти не удивился, разглядев герб баронов фон Лабер.
Двор замка представлял собой не менее плачевное зрелище, чем окрестности Стены. Выгоревшие дотла деревянные постройки, покрытые копотью каменные стены донжона. И везде трупы – обугленные, изуродованные, искромсанные на куски.
Эрик отвернулся, ощущая, как наружу рвется завтрак.
– Проклятье… – простонал он. – Ну почему опять…
– Пошли вниз.
– Нам нужно убираться отсюда! – Эрик почти кричал.
– Да-да, обожди чуток.
Берсень сбежал вниз по лестнице, его взгляд зашарил среди тел, выискивая добычу побогаче. Следом, старательно смотря в небо, в стену, в общем – куда угодно, лишь бы не на погибших, спустился Эрик.
– Не думал, что буду испытывать жалость к барону Торвальду, – пробормотал он, еще сильнее прижимая платок к лицу.
– Ты был знаком с ним? – отозвался Берсень.
Он выгреб из очередного покойника горсть серебряных монет, довольно осклабился, взялся за следующего.
– Именно барон Торвальд упек меня в тот колодец в Аламаре.
– А было за что? Никогда бы не подумал, что такой миролюбивый человек, как ты, Эрик, способен вывести кого-то из себя.
Берсень подбросил в руке несколько медяков, презрительно скривился, однако ссыпал к себе в котомку.
– Барон был вздорным человеком. – Эрик вздохнул. – Упокой Господь его душу.
– Но причина-то была?
– Тебе какое дело, Берсон?.. – Эрик осекся. – Ох, Берс, прости…
Но маг был уже рядом, глаза его полыхнули поистине дьявольским огнем. Берсень сдавил горло Эрика, и тот захрипел, тщетно пытаясь глотнуть воздуха.
– Я же сказал тебе, придурок! – рявкнул он. – Я не Берсон тебе, и тем более никакой не Берс!
Он отшвырнул Эрика, и тот кубарем покатился по земле. Прикрыв глаза, Берсень глубоко вдохнул-выдохнул. Вспышка гнева удивила, пожалуй, и его самого. Возможно, все из-за того, что он не позавтракал?..
– Извини, я немного погорячился, – спокойным голосом сказал он. – Но впредь советую тебе выучить мое имя.
Эрик медленно поднялся, растирая горло, полоснул мага острым как бритва взглядом, но смолчал. Да и что он мог сейчас сказать? Опять какую-нибудь глупость? Нет, он наберется терпения и подождет. Его час пробьет очень скоро. Когда они окажутся в Уормсе или еще в каком-нибудь городе, где есть полиция, Инквизиция, «серебряные»…
– Чтоб ты сдох! – Слова вырвались помимо его воли.
Берсень расхохотался.
– Из тебя, пожалуй, выйдет толк, дружище, – сообщил он. – Если чуток подучить.
– Себя подучи! – огрызнулся Эрик. Почуяв, что опасность миновала, он уже не мог остановиться. – А еще лучше подлечи! Ты больной на голову! Бешеная собака, вот ты кто!..
Маг хохотал до слез. Когда Эрик устал изрыгать ругательства, успокоился и Берсень. Утер слезы и, подойдя к Эрику, похлопал его по плечу:
– Молодец. Правда, могу прибить под горячую руку, но – молодец.
Странное дело, но похвала мага оказалась приятной Эрику. Настолько приятной, что он даже забыл сбросить его руку с плеча. А когда вспомнил, маг уже переключил внимание на мертвецов. Точнее, на их карманы.
Вздохнув, Эрик вновь прикрылся платком. Окинул рассеянным взглядом двор и остолбенел. У подножия одной из лестниц, привалившись к крепостной стене, в искромсанных доспехах и с иззубренным мечом на коленях сидел барон Торвальд. Окровавленный, с черным от копоти лицом, но – Эрик готов был биться об заклад – живой.
Еще не очень понимая, зачем он это делает – то ли добить, то ли помочь, Эрик медленно, шаг за шагом, стал приближаться к барону. Когда до него оставалось с десяток шагов, под ногами громко хрустнула каменная крошка, и Эрик затаил дыхание. Веки барона дрогнули, а затем взгляд его уперся точнехонько в Эрика. Лицо Торвальда исказила гримаса гнева.
– Твари! – прохрипел он. – Дьявольские отродья! – Рыча от ярости, барон поднялся и, вскинув меч, двинулся на Эрика. В глазах его плясал огонь безумия. – Уничтожу!
– Барон! Это я! – растерянно вскрикнул Эрик, отступая. – Очнитесь, барон! Это же я!
– Убью! – рычал Торвальд. – Ублюдки! Вы заплатите мне за все! За отца, за сестру!..
Его клинок со свистом разрезал воздух. Эрик бросился бежать, споткнулся и грохнулся на землю, раздирая ладони в кровь. Сверху упала грозная тень, раздался победный рев:
– Умри же, тварь!
Дальнейшее Эрик помнил смутно. Его тело стало как чужое. Как будто разом отнялись все мышцы. Но при этом он продолжал двигаться. И как!.. С невероятной ловкостью бросился барону под ноги, выхватил у того с пояса нож и всадил точно в сердце. Выронив меч, барон покачнулся и с неожиданной силой вцепился Эрику в горло. Эрик захрипел, ощущая, что грудь готова разорваться в клочья, отчаянно забился, но пальцы барона были как клещи. Смерть, похоже, оказалась слабее его жажды мести.
И Эрик понял: он умрет раньше, чем Торвальд. Эрик попытался ухватиться за нож, торчащий из груди, но ослабевшие руки лишь скользнули по рукояти и повисли безвольными плетями.
В глазах у Эрика уже темнело, когда барон отшатнулся и разжал руки. По всему телу струились голубоватые змейки – молнии, от которых Торвальда трясло как в лихорадке. Взревев смертельно раненным зверем, барон тяжко грянулся оземь.
Кашляя и растирая горло, рядом осел Эрик. Чувствительность в тело вернулась, но все случившееся было настолько необычным, настолько пугающим, что Эрик не мог устоять.
Дитус, мелькнула догадка. Конечно же это был он! Вот только следует ли радоваться такому спасению? То бишь вмешательству Дитуса? И означает ли это, что от него и впрямь есть польза?..
Его мучительные раздумья прервал подошедший маг. Между пальцами Берсеня медленно таяли голубоватые искры.
– Это было великолепно, – похвалил его маг, отряхивая ладони как от налипшего песка. – Я рад, что не ошибся в тебе.
– Спасибо, – прохрипел Эрик, а затем чуть тише добавил: – И тебе, Дитус, тоже…
«Ты бы подобрал меч барона, – посоветовал Дитус, – хорошая итанийская сталь, поправить, наточить, будет как новый. А нам сейчас не помешает».
Кивнув, Эрик подхватил меч, и в этот миг от распахнутых наспех ворот донесся топот копыт. Обернувшись, Эрик и Берсень увидели всадника, медленно переезжающего опущенный мост. Бедно одетого мальчишку лет десяти-двенадцати, верхом на старой облезлой кобыле. Глаза мальчишки были круглые как блюдца.
– О дьявольщина, – буркнул Эрик. – Откуда его принесло?
Мальчишка наконец натянул поводья, повернул и ударил голыми пятками по лошадиным бокам.
– Убили!!! – истошно взвизгнул он. – Барона убили!!!
На другой стороне опущенного моста горячили лошадей еще несколько мальчишек.
– Колдуны! Колдуны! – донеслись отчаянные крики. – Колдуны убили барона!
Эрик стоял бледный как смерть. Глаза мага опасно блеснули, он растер ладони и вытянул руки в сторону удаляющихся всадников.
– Нет! – Эрик оттолкнул руки мага. – Это ребенок!
Берсень окатил его ледяным взглядом, в котором, однако, промелькнуло нечто вроде удивления.
– Это свидетель. – Он покосился вслед беглецам. – Я все еще могу остановить их.
Эрик вытер пот со лба.
– Это ведь дети. Они ни в чем не виноваты.
Берсень пристально изучил его лицо.
– Мне все равно, виноваты или нет, – уронил маг, – мне просто не нужны лишние неприятности.
– Ничего у них не выйдет. Они из крестьян или из ремесленников. Их слова против моего – ничто. Я потомственный дворянин. И как дворянин я считаю своим долгом доложить о происшедшем здесь властям.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но запомни, толкнешь меня еще раз – убью.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Имя святого Адальберта неразрывно связано с другим не менее известным именем. Я говорю о рыцаре Адриане. О нем сложено столько легенд и мифов, что из них можно составить многотомный труд. Но, надо заметить, все эти легенды повествуют о его деяниях исключительно до изгнания. Как полагают многие исследователи, спустя десять лет в Арманию под именем Адриана вернулся совершенно другой человек.
История Армании: нераскрытые тайны, загадки, гипотезы



1

В камере было очень темно, сыро и холодно. Не спасали ни грязный тюфяк с одеялом, ни стеганка, ни физические упражнения. Стоило на какое-то время прилечь или присесть, как по телу начинали бегать мурашки, а зубы принимались выбивать дробь.
Дарелу никогда и в голову не приходило, что однажды он окажется в подземелье по другую сторону решетки. Он и сейчас с трудом верил в происходящее. Но холод умел убеждать. И еще – кандалы на руках и ногах.
В дальнем конце коридора громыхнула тяжелая дверь, загремели кованые сапоги, и по проходу меж камер поплыл огонек факела. Тюремщик остановился напротив Дарела, зазвенела связка ключей, заскрежетала решетка.
– Выходи.
Покинув камеру, Дарел медленно побрел к выходу. Тюремщик двигался следом, позвякивая ключами, свет от его факела выхватывал из-за решеток грязных, оборванных людей с равнодушными, отрешенными лицами. Смотреть на них было неприятно. Дарел плотно стиснул челюсти. Возможно ли, что его постигнет та же судьба? Возможно ли, что его тоже превратят в такое же жалкое существо?
Дарел подходил к лестнице, когда в одной из камер звякнули кандалы и свет факела выхватил из тьмы женское лицо.
– Капитан, помните меня?
Он задержался, вглядываясь в нее. Тут же получил ощутимый тычок в спину, от которого едва не упал, и был вынужден двинуться дальше.
– Вчера вы доставили меня сюда, – донеслось до него, – а сегодня пожаловали сами. Рада вас видеть, капитан. Повеселимся на пару? И как насчет адвоката?
Скрипнули ржавые петли входной двери, и тюремщик вновь подтолкнул капитана.
– Бегите отсюда, капитан! – ударило в спину. – Вы сможете, я знаю. Пока не слишком поздно! Слышите меня? Не ждите…
Сзади громыхнула дверь, отсекая ее голос, заскрежетал замок. Дарела повели вверх по лестнице. Он хорошо знал этот путь. Он проделывал его не раз. Провожая особо опасных заключенных в комнату для допросов. В пыточную, как ее чаще называли.
Громыхая кандалами, капитан переступил порог пыточной, медленно огляделся. Посреди комнаты полыхал огонь жаровни, на стене в ряд блестели железные инструменты – разнообразные клещи, пилы, иглы, еще что-то. О назначении большинства из них Дарел мог только догадываться – в его обязанности не входило присутствие на допросах, а сам он не горел желанием пополнить багаж знаний.
Впрочем, все это не было предназначено для него. Ни случай с Арнором, ни драка в трактире не могли быть основанием для обвинения в колдовстве и, соответственно, применения пыток. Но в пыточной по обыкновению проводили допросы всех преступников. Это место неплохо способствовало развязыванию языков.
Из-за стола поднялся Каспар Геллер. На лице его ширилась привычная усмешка. Он жестом отослал тюремщика и помог Дарелу усесться в железное кресло. С множеством дыр в сиденье, спинке, подлокотниках и широкой канавкой на полу.
– Рад вас видеть, капитан. – Каспар бухнулся в кресло напротив, сцепил на столе руки. – И оцените мое внимание и уважение. Я не стал выдерживать вас в камере целую неделю или месяц. Вы разумный человек. Думаю, мы сможем договориться.
– Снимите кандалы, может, и договоримся, – буркнул Дарел.
– Э-э-э нет. – Каспар покачал пальцем. – Не надейтесь. С вами нельзя иначе разговаривать. Уж поверьте. Без кандалов вы превратитесь в наглого, самоуверенного типа. Или, того хуже, решите сбежать. Рана ваша, как я посмотрю, почти в порядке, кто вас остановит? «Серебряные» тюрем не охраняют, хотя я неоднократно поднимал этот вопрос перед начальством. Но…
– Что вам надо?
– А как вы думаете? Дружба или любовь отпадают сразу, значит, что? Правильно, ваше добровольное содействие, что же еще.
– Какое еще содействие?
– Я все объясню. Но сначала обрисую ваше теперешнее положение.
– Не стоит. Я не идиот.
– Стоит-стоит, – не согласился Каспар. – Вы не идиот, но все же недостаточно ясно представляете себе всю картину. Так вот, Дарел, хочу вас расстроить. Вы остались в одиночестве. Что, впрочем, ничуть не удивительно. Вы всегда были одиночкой. Вы всегда противопоставляли себя обществу. Ничего удивительного, что вы своего добились. Теперь вы точно один. Вы никому не нужны. Я знаю, у вас нет родных. Но самое ужасное, у вас нет ни друзей, ни покровителей. Генерал Морвель, который ценил вас как профессионала, сейчас и пальцем не шевельнет ради вас. Я ведь вам говорил, профессионалы – штука ценная, но куда важнее правильность. Управляемость. А вы с генералом лаялись по каждому поводу. Я прав?
– Это тоже в личном деле?
– Это моя догадка. Кстати, не сложно понять. Вы одиночка. Такие, как вы, не умеют уживаться с другими. Даже с вашей штурмгруппой вы поддерживаете исключительно служебные отношения.
– Ложь.
– Нет, правда. Когда вы в последний раз пили вместе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48