Мол, пусть увидят, что подворачивается возможность. Вот вам мои соображения.
Питер почувствовал, как внезапный прилив крови горячит его щеки, когда он понял, что именно это Скарагоглу и проделал. «Пожалуй, - с грустью подумал он, - мне следует взять с собой Падди только за тем, чтобы он комментировал для меня действия десантного генерала». Питеру вдруг показалось, что существует определенная связь между паучьей изворотливостью Скарагоглу и тем незатейливым хитроумием, которое Падди заработал за долгие годы скольжения вверх-вниз по сальному шесту служебной лестницы от рядового до старшины и обратно.
- Если я что-то услышу… - начал коммандер.
- Сэр, - прошептал Падди, многозначительно кивая большой головой.
Редер перевел дыхание и начал снова.
- Я буду иметь вас в виду.
- Благодарю вас, сэр. Все, что я прошу, это шанс. - Падди встал, ухмыляясь. Затем лицо его снова посерьезнело, и он конфиденциально подался вперед. - Но пожалуйста, сэр, помните, как много это для меня значит.
«Сколько можно, Падди, наступать на один и тот же мозоль? - со страдальческой улыбкой подумал Редер. - Вот я, к примеру, жизнь тебе спас, а об услуге просить бы и не мечтал…»
Они отдали друг другу честь. Падди браво промаршировал к двери, где он повернулся и в очередной раз прошептал «благодарю вас, сэр», прежде чем дверь со свистом закрылась перед его лучащимся улыбкой лицом.
Со смешанными чувствами Редер утвердил Падди первым членом своей команды. «Я очень этим доволен, - сказал он себе. - В конце концов, Падди был моим первым кандидатом. Инстинктивным выбором. А значит, правильным. По крайней мере, я на это надеюсь». Однако легендарно-крутого нрава новоирландца все-таки следовало опасаться.
Зато Питер очень расстроился от того, что пропустил нечто столь очевидное, как обращенное к коммандеру публичное приглашение десантного генерала зайти к нему в кабинет. «Скарагоглу так просто ничего не делает, - подумал он. - По крайней мере, так утверждают слухи. Пожалуй, я тогда слишком сосредоточился на своих проблемах и не увидел того, что происходило прямо у меня на глазах». А в обращении с таким человеком, как Скарагоглу, подобная рассеянность была опасна.
Редер задумчиво хмыкнул. Все это выглядело так, как если бы Скарагоглу намеренно дал грубую утечку информации, что Редер направляется на какое-то тайное задание, затем дал более скрытную утечку о ложном характере этого задания, а затем опять грубо и топорно дал утечку о реальном задании, используя все это для дезинформации.
Тут Редер снова потер лицо ладонями. От такого рода мыслей у него опять голова заболела. «Что ж, - подумал он, - кто предупрежден, тот вооружен. В будущем я буду лучше все это сознавать, - подумал Питер, снова берясь за работу. - По крайней мере, я на это надеюсь».
* * *
Редер просмотрел личные дела всех кандидатов, желая ознакомиться с переменами, которые могли произойти в последнее время, и остался доволен увиденным. Эффективность работы в его бортинженерном отделе была на высоком уровне, и большинство из тех, кого он выбрал, удостоились благодарностей за свои действия во время последних рейсов «Непобедимого». Те же, кто их не удостоился, были на корабле новенькими.
«Впрочем, - подумал Питер, - очень скоро им предстоит получить свои благодарности. Думаю, „Непобедимый“ должен стать одним из тех судов, на которых люди делают карьеру». Что, вероятно, должно было порадовать неизвестного покровителя авианосца, в существовании которого Редер был убежден Иначе как мог экспериментальный корабль удостоиться такого повышенного внимание и столь превосходной команды? На «Непобедимый» не пожалели никаких средств - он был великолепно построен и укомплектован блестящим личным составом. «Хотя, - подумал Питер, - суда, которые делают людям карьеры, и суда, которые их им заканчивают, после чего родным достается аккуратно сложенный флаг и визит священника, очень и очень схожи».
И тут он с неприязненной гримасой вспомнил о том, что в «блестящем личном составе» имелось несколько исключений. Например - шеф контрразведки Уильям Бут, наспех сделанная замена, всученная на корабль недобросовестной бюрократией.
«Но на сей раз, - успокоил себя Питер, - он проблемой не станет. В этом рейсе офицер контрразведки будет излишней роскошью. По крайней мере, я на это надеюсь», - добавил он затем, припомнив еще и квартирмейстера Джона Ларкина, диверсанта, который при первом знакомстве очень даже ему понравился.
Наконец Питер решительно вытолкнул из головы все эти раздумья и принялся сосредоточиваться на тех ресурсах, которые ему в особенности хотелось бы получить. Он задумался, не станет ли это превосходной возможностью заполучить для главной палубы «Непобедимого» пару-другую таких вещей, в которых контора главного квартирмейстера базы «Онтарио» вот уже несколько месяцев категорически им отказывала.
«Понятное дело, - подумал Питер, - если я только при этом не злоупотреблю лицензией, выданной мне десантным генералом. - Тут на его лице бессознательно возникло выражение вопиющей невинности. - Я бы считал, что не выполнил своего долга, если бы не воспользовался таким случаем». Тогда Редер запросил каталог Базового склада и, просматривая его, радостно воспарил к Земле Обетованной из запасных змеевиков для реакторов, новехоньких электронных модулей, по-прежнему запечатанных в защитную пленку, а также деликатесов, предназначенных для офицерской кают-компании командующего базой.
Битых полтора часа Питер напряженно и ответственно над этим корпел. Он был очень горд тем, что сумел справиться с побуждением запросить для «Непобедимого» вообще все детали, которые было труднее всего получить - а значит, те, которые чаще всего требовались. Просто он не хотел, чтобы кто-то другой оказался в опасной степени недоукомплектован. Хотя древняя традиция воинской службы заключалась в том, что если кто-то и должен был без чего-то обойтись, то только не твой корабль…
К тому времени, как задача была выполнена, Редер уже насвистывал от удовольствия, что составляло резкий контраст с разочарованным бурлением в животе, которым обычно заканчивалась процедура «доукомплектования и дозаправки». После каждого отпечатанного им запроса на экране компьютера появлялось слово «одобрено». Только раз ему отказали, да и то вместо «одобрено» появилась фраза «Заказанная деталь номер шесть (6) будет зарезервирована и переправлена на „Непобедимый“ по получении ее квартирмейстером базы Онтарио», так что пожаловаться было решительно не на что.
«Хотя, - подумал коммандер, - насколько я знаю, мой нынешний заказ ускорит удовлетворение заказа базы на Центральном складе. Стало быть, не такие уж они и альтруисты».
Питер уже чуть ли не попискивал от удовольствия, когда глаза его вдруг наткнулись на нечто совершенно неожиданное. «Вот это да! - мысленно воскликнул он. - Я и не знал, что такое все еще производят. - И внутри у него все буквально сжалось от страстного желания эти штуковины заказать. - Но ведь нет никакой разумной причины, по которой они мне могут понадобиться, - принялся увещевать себя Редер. - Ну и наплевать, - тут же ответил он сам себе. - Я их хочу, и я их могу получить. Такого оправдания мне вполне достаточно».
С радостью в сердце он напечатал заказ на все шесть штук и взорвался восторгом, когда рядом с его запросом загорелось слово «одобрено». «Есть контакт! Идите к своему папочке, мои маленькие красотки! - Питер захихикал, представив себе ревность, которая появится на многих лицах, когда его коллеги обнаружат этот триумф. - Насколько я знаю, это самая последняя партия, и вся она теперь моя!»
С широкой улыбкой Редер откинулся на спинку кресла. «Эх, вот это жизнь!» - подумал он. В данный момент он ощущал себя существующим лишь в головах членов парламентской комиссии офицером Космического Отряда, чьим главным удовольствием в жизни было изобретение новых способов потратить деньги налогоплательщиков.
Раздался резкий стук в дверь кабинета, и Питер любезно выкрикнул:
- Входите!
Лейтенант Адольф Гивенс в роскошно отутюженном пилотском комбинезоне предстал перед столом Редера, образцово отдавая честь. Глаза лейтенанта были сосредоточены над головой коммандера, тело вытянуто в струнку, ноги составлены вместе. Совершенно другой Гивенс, если вспомнить их предыдущие встречи.
Редер куда менее браво ответил лейтенанту на отдание чести. «Внезапно я почувствовал себя капитаном Каверсом», - с удовольствием подумал он. На лице его, впрочем, ничего такого не отразилось. Он хорошо знал Гивенса, и чувство юмора - в особенности применительно к самому себе - в число многих достоинств пилота не входило.
- Вольно, лейтенант, - сказал Редер. - Чем могу служить?
- Сэр! Я хочу стать добровольцем, сэр! - Гивенс по-прежнему смотрел прямо перед собой, примерно в полуметре над головой Питера, а тело его застыло в очень строгой парадной стойке «вольно».
Редер внимательно его оглядел. Весьма привлекательный молодой человек лет двадцати четырех, ростом Гивенс был примерно те же метр восемьдесят, что и сам Редер, такого же атлетического телосложения. У Адольфа были медово-светлые волосы, правильные черты лица и волевой, если не сказать героический подбородок.
По мнению Питера, Гивенс был блестящим пилотом, почти таким же блестящим, как он сам. Гивенс отлично ладил с товарищами по эскадрилье, которые также ценили его как умелого бойца и чертовски виртуозного летчика.
«С другой стороны, - думал Редер, - я не знаю никого в отделах технического обеспечения и бортинженерии, кто от всей души не желал бы Гивенсу свернуть себе шею, когда он в следующий раз будет принимать душ». Для персонала этих отделов было бы совсем недостаточно, если бы лейтенанта просто угрохали в бою, а кроме того, тогда оказался бы поврежден его «спид».
Справедливости ради, поведение Адольфа было не столь уж необычным для большинства пилотов «спидов». В моменты предельной откровенности и уединения Редер мог признаться себе, что в его летной карьере бывали времена, когда он и сам вел себя ничуть не лучше.
В конце концов, кто мог избежать понимания того, что основным назначением авианосца являлось носить, причем как раз «спиды»? А что такое был «спид» без его пилота? Следовательно, задачей авианосца и нескольких тысяч членов его команды было обслуживать и всячески поддерживать пилота «спида». Что автоматически делало всех пилотов «спидов», независимо от их ранга, принцами этого государства.
Вопрос теперь заключался в том, был ли Адольф Гивенс высокомерней других пилотов?
«Да, - решил Редер, припоминая отношение Гивенса не только к Синтии Роббинс, но в определенной степени и к нему самому. - По части высокомерия он за красной чертой. Пожалуй, именно такие самодовольные болваны и отвратили Сару Джеймс от всех пилотов „спидов“ вообще». Тут Питер почувствовал в отношении лейтенанта прилив возмущения, который, впервые за время их знакомства, Гивенс не заслужил. Насчет «спидов» существовала одна поговорка - мол, для того, чтобы на них летать, требовалось страдать синдромом типа «не тронь, а то пукну».
«С другой стороны, этот парень летает едва ли не лучше всех, кого я в своей жизни видел», - подумал Редер, неловко ерзая в кресле.
Тут Гивенс опустил взгляд впервые с тех пор, как вошел в кабинет. Питеру вдруг пришло в голову, что лейтенант считал само собой разумеющимся, что его предложение будет принять немедленно, причем с предельной благодарностью, и внутренне улыбнулся.
- Садитесь, лейтенант, - предложил он, указывая на стул.
Гивенс так и сделал, и в лице у него внезапно появилось нечто, громче всяких слов указывающее на его изумление. Он посмотрел на коммандера яркими зеленовато-карими глазами, которые, не сомневался Редер, с легкостью и без малейших угрызений совести разбили немало женских сердец от «Онтарио» до Лунобазы.
- Прошу вас объясниться, лейтенант, - сказал Редер, подаваясь вперед и сцепив над столом ладони.
Гивенс недоуменно заморгал, открыл рот, тут же его закрыл, затем явно постарался взять себя в руки и заговорил.
- Прошел слух, сэр, что вы направляетесь на задание. Слух, что это важное задание, сэр. Я, сэр, хотел бы с вами отправиться.
«Интересно, сколько „сэров“ уже было с тех пор, как он сюда вошел?» - задумался Редер, вспоминая Падди.
- А что именно вы слышали об этом… гм, задании? И от кого вы о нем слышали? - Тут в голове у Редера словно бы что-то щелкнуло. - Может, вы о нем во «Вселенских ведомостях» прочли?
- Никак нет, сэр. - Гивенс заколебался. - Я даже толком ничего и не слышал. Я так предположил.
Когда после этого признания лейтенант сделал паузу, Редер помрачнел. «Не заставляй меня снова требовать объяснений, Гивенс, - подумал он, - иначе можешь про все забыть».
- Я увидел, как десантный генерал Скарагоглу делает вам знак и приглашает зайти к нему в кабинет, - заторопился Гивенс, очевидно, ощущая нетерпение Питера. - Я так прикинул, что-то такое назревает, и решил присоединиться.
- Почему? - Питер выдержал пристальный взгляд лейтенанта, а затем глаза Гивенса ненадолго ушли вбок, пока он обдумывал ответ.
- Я, сэр… насколько я знаю, сэр, задания этого десантного генерала - кратчайший путь к наградам.
Редер искренне удивился. И не смог этого скрыть.
- А насколько я знаю, это кратчайший путь к сообщению типа «Адмиралтейство с прискорбием вас извещает». Неужели, лейтенант, награды так много для вас значат?
- Они много значат для моей семьи, сэр, - твердо сказал Гивенс.
«Надо бы посмотреть, что у лейтенанта за семья», - подумал Питер. У его семьи было совсем другое к этому отношению. Отец сказал ему после ранения, что ему было бы приятнее знать, что с ним все хорошо, чем видеть его с орденскими планками и ворохом благодарностей. Он серьезно об этом говорил. Но что, если родичи Редера все-таки хотели видеть его сплошь в регалиях?
- Скажите, лейтенант, а вы еще кому-то об этом так называемом задании упоминали?
- Никак нет, сэр, - с легкой улыбкой ответил Гивенс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38