Ну просто прелесть.
– Ллин, ну ты скоро? – Кот тяжело дышал, на жаре ему было не уютно в своей шубке, но он не уходил из чистого любопытства, ожидая нового чуда в ближайшие пол часа.
Я потянулась, громко зевнула и… перевернулась на живот.
– Это заклятье может меня убить, если не хватит сил, так что советую всем набраться терпения до… вечера.
Разочарованный вздох был мне ответом.
– А вы чего стоите, лодыри, бездельники! Немедленно за работу, и чтобы палуба у меня блестела. Проверить снасти, за работу, немедленно, – Кэп отводил душу на резко засуетившихся матросах.
Кто-то хмыкнул неподалеку. Приоткрыв один глаз, я увидела Коула. Он сидел, вытянув одну ногу на перилах, а вторую согнув в колене, и прислонившись спиной к доскам точил меч.
– Почему ты смеялся?
– Я помню это заклинание, – тихо, сверкнув лукавыми глазами.
Я покраснела. Ну да, это было простейшее заклятье, для которого почти не требовалась магия, сплошной зубодробительный наговор. Но, в конце концов, когда еще мне удастся вот так расслабиться и накопить магию не только в себе, но и во всех спрятанные под одеждой в виде кулонов и браслетов гранатовых украшениях.
– Ты права, – я вздрогнула, он что, читает мои мысли? – Нет, они все написаны у тебя на лице, а мы знакомы так давно, что я научился их читать.
Я зарделась.
– Ллин!.. – стон кота раздирал душу, он, качаясь, подошел к пентаграмме, тяжело дыша и щурясь на солнце, от шерсти почти шел пар. Тут щелкнул последний амулет, заряженный полностью, и я села.
– Ладно уж.
Обормот воспрял духом.
– Еще час и начнем, – он рухнул на доски, громко мяукая от жалости к себе – любимому.
– Я пошутила, начнем сейчас.
– Садист, – Обрадовано протянул пушистик и с трудом сел.
Я хмыкнула и встала, закрывая глаза и разводя руки в стороны.
Так, а сейчас будет самая нудная часть работы. Сначала тихо, а потом еще тише я начала тарабанить заклинание. Нет, ну почему на такое примитивное колдовство не могли придумать наговор покороче раз в… сто! Кот удивленно прислушивался, с каждой минутой теряя терпение, и у него было такое разочарование на мордочке такое разочарование, что я сжалилась и сложила пальцы щепотью, незаметно выбрасывая в воздух целый рой жирных переливающихся всеми оттенками синего точек, которые тут же разлетелись по всему кораблю, заинтересованно перемигиваясь и звеня. Кот был счастлив, пара точек села ему на нос и зеленые глаза сошлись у переносицы. Пришлось долго мотать головой, чтобы они встали на законное место. Вспугнутые точки улетели, и Обормот тут же устремился в погоню, хм, впрочем, как и большая часть команды.
Эти остолопы носились по кораблю, ловя светлячков шапками, куртками, носками. Последнее светляки расценили как извращенный садизм и открыли огонь небольшими колючими искрами, что только добавило азарта обоим сторонам. Я стояла в центре пентаграммы, читала заклинание и с возмущением оглядывала получившийся бедлам. Кэп только на секунду выглянул из гальюна, оценил обстановку и снова закрылся, бросив корабль на произвол судьбы. А меня, между прочим, пару раз чуть с ног не сбили, когда особенно резвые точки пролетали у левого уха, причем один раз это был мой Обормот, с горящими глазами и стоящими дыбом усами. Бардак. Я щелкнула пальцами, и светлячки исчезли.
Ой…
Вы когда-нибудь отбирали и детей любимую игрушку? Мама, меня сейчас побьют… Но, я уже заканчивала нудное заклинание. Ну все, держись братва, сейчас будет весело.
Грохнуло, вспыхнуло, и за следующим поворотом реки послышался странный гул. От меня тут же отстали, ринувшись на корму, даже капитан наконец-то покинул гальюн и пошел посмотреть лично.
– Водопад?
– Какой водопад, идиот, я по этой реке уже не один год хожу, не было тут никогда водопада, да и раньше бы мы его услышали, а не только сейчас.
– А что если эта ведьма наколдовала? Ишь, как пыжилась пол дня на палубе.
На меня подозрительно взглянули, я вежливо помахала ручкою, что, видимо, только усилило подозрительность.
– Ишь как машет, небось чует, что не то наворотила, вот и…
– Эй, да смотри же, смотри, вон, идет!..
– … Твою… в… на… из! Отчаливаем!!!.. хренова.
Из-за поворота показалась высокая широкая волна, которая с неотвратимостью природного бедствия гордо шествовала на нас.
– Спасайся кто может, ведьму замочим позже, все за борт, ребята! – Потом найду умника и проведу разъяснительную беседу о замачивании в общем, и его дальнейшей судьбе в частности.
– Кранты, братья, не успеем, – проорал шаман и первый кинулся за борт, остальные посыпались следом, как горох. На палубе остались мы вчетвером – кот орал, что он не умеет плавать и поэтому он своих не бросает. Я только хмыкнула, сграбастала бедолагу на руки и прижала к груди. Пушистик сильно дрожал и сжимал в лапах своего мышонка. Коул и Мася стояли совершенно спокойно по бокам от меня, готовые в случае, если что-то пойдет не так, вытащить меня из пучины за шкирку. Мокрая команда во главе со что-то орущим капитаном столпилась на берегу, с интересом за нами наблюдая. Я улыбнулась, поглаживая мягкую шерстку и глядя на волну.
Ближе, ближе, ну давай, моя хорошая, еще чуть-чуть. Вот.
Резким движением выбросив левую руку вперед я прокричала Слово, оно соскользнуло с уст и впиталось в столб речной воды, рассыпав его на тысячи осколков и брызг. И все это еще секунду держалось прямо перед нашими лицами, а потом рухнуло вниз, подняло корабль и плавно скинуло его с насыпи.
И тишина.
Я стояла со звенящей головой, мокрая с ног до головы и прижимала к себе Обормота, а точнее то, что от него осталось после ледяного душа. Осталось много и все сплошь отрицательное.
– Ллин, какая же ты… Ты посмотри, я же, между прочим, пол дня вылизывался, а теперь что?
Я попыталась сделать скорбную мину, хрюкая от смеха.
– Ллин!!!
– Ну ладно, ну извини, тебе же было жарко, вот и…
– Чего?! Мне было жарко? Мася, ты большой, защити мою честь.
Мася с опаской отодвинулся, да и вообще пошел помогать Коулу втаскивать на борт несчастную команду этого судна. Последним влез хмурый капитан и молча удалился в свою каюту. Матросы смотрели на меня с уважением и страхом, разговоров про то, как со мной разберутся я больше не слышала. Осталась последняя проблема.
– Глотик, ну хочешь, я тебя высушу магически?
Кот, с ужасом рассматривающий свою мокрую шкуру, с недоверием взглянул на меня.
– Это больно?
– Нет, конечно, я же не садист.
Он с сомнением меня осмотрел.
– Нда? Ну, ладно, давай, – Глотик с видом великомученика подошел ко мне и встал рядом, на всякий случай закрыв глаза. Я честно напрягла память.
– Ну?…
– Щас. Вот, вспомнила.
Я тряхнула волосами, взмахнула руками, громко выкрикнула три слова и хлопнула кота по макушке пальцем. Кот присел, а потом задымился.
– Мама, горю! – Заорал паникер и рванул к бочке с водой, я успела поймать его за хвост, который, ценой многих царапин так и не выпускала. А вскоре все прошло, и кот немного успокоился.
– Готово, – гордо заявила я и оглядела результат своих трудов. Блин, неужели я сказала заклинание с завивкой! Ну что ж… хм… пора сматываться.
Кот с удивлением рассматривал тугие кудри на месте бывшей шерсти.
– Это чего? Я что, бараном стал?
Я начала отползать, готовясь к низкому старту.
Кот дернул за одну прядь, она тут же скрутилась обратно, усы так же не поддавались распрямлению. А потом он увидел зеркало.
– А-а-а-а!!!!
Я рванула и понеслась прочь.
– Ллин, стой! Сделай, как было, я не хочу быть барано-о-ом!!!..
Неслось мне вслед. Я не реагировала, сбила с ног выходящего из каюты капитана и нырнула внутрь, закрыв за собой засов. В дверь тут же застучали. Фигу, мне только истерик Обормота для полного счастья не хватает. О! На столе стоял завтрак и вино капитана. Ура, я не буду голодать. В дверь уже стучали четыре кулака. Ну и пусть. У меня есть еда, вино, кровать и красивый вид из окна, а все остальное может подождать. Уснула я под плеск волн и ругань кота, который был очень упорен, но потом кто-то сердобольный дал Обормоту сметаны, и тот временно успокоился.
Мы плыли еще четыре дня. Особых происшествий не было, правда я все-таки помирилась с котом, убедив пушистика, что новый имидж ему очень идет. Кот сдался на фразе, что такой шерсти нет больше ни у одного кота в мире. А вообще было скучно. Пару раз я вылазила загорать в короткой рубашке и панталонах, но Коул, увидев чем так восторгается вся команда, тут же сбагрил меня обратно в каюту, еще и запер. Я возмущалась, но спорить с демоном, хоть и бывшим – бесполезно, все равно сделает по-своему. Ну и ладно, зато я научила кота и Масю играть в шахматы, и теперь эти двое целыми вечерами просиживали на полу моей каюты, не давая мне спать, так как постоянно будили криками: «шах», «блин», «а мы вот так», «ха-ха, ты потерял королеву», «куда фигуру дела морда мохнатая?!» и «на, подавись». Изредка я сквозь сон слышала заветное слово: «мат» и радостно засыпала, в сотый раз обещая себе никогда и ничему их больше не учить. Кстати, кот выигрывал чаше.
А к концу пятого дня все изменилось.
Я стояла у руля и канючила порулить. Кэп молчал и не обращал на меня ни грамма своего драгоценного внимания. И когда я уже было совсем решила подпалить ему шевелюру, в воздухе что-то грохнуло, сверкнула молния и пошел дождь. Я тут же охладела к рулевому колесу и кинулась в тепло каюты. Вскоре следом вошел мокрый и взъерошенный Коул, такой красивый, что защемило сердце и захотелось его поцеловать. Я привычно закашлялась, пряча смущение и яркий румянец на щеках.
– Ты не заболела? – Он подошел ближе и заботливо пощупал мой лоб. – Ты постоянно кашляешь в последнее время и с таким надрывом…
От его руки внутрь пошла волна тепла и я, не очень вникая в смысл слов, прижалась к его груди, оплетая шею руками. Мыслей не было, совсем, а его тело… Я сойду с ума, если сейчас не поцелую его.
Коул замер, боясь пошевелиться, и настороженно смотрел в мои глаза.
– Ллин… – Сильные руки напряглись и сошлись на талии, замыкая меня в кольцо. Я вздрогнула. Блин, ну подумаешь, демон, так ведь бывший. Кто сказал, что не судьба? Я не верю, не ве…
Он прижал меня теснее, а потом наклонился и осторожно коснулся моих губ. В груди что-то взорвалось, и сквозь сжатые веки покатились слезы. Я люблю, и я любима. Он целовал меня то нежно, то больно. Ноги подогнулись и я повисла у него на руках, желая только одного, чтобы этот миг никогда не кончался.
– Ллин, – прошептал он, целуя нос, брови, щеки, волосы, – любимая.
Кто-то закричал, в дверь ворвался кэп и замер перед нами. Я еще смутно надеялась, что он смутится и уйдет. Я ошибалась.
– Ведьма, там нужна твоя помощь, мы вошли в зону блуждающих огней, о которых ты рассказывала. Я приказал никому не спать, но Джек ослушался, и теперь он…
– Где он, – я мгновенно выбралась из рук Коула. Он сжал кулаки и тихо отошел мне за спину. Теперь так и будет ходить, как приклеенный, защищая мою светлость. Как же все не вовремя.
Я тряхнула головой, откидывая тяжелые белые пряди за спину (обязательно остригусь), и вышла вслед за капитаном.
– Где он? – Настороженно оглядываясь, я рассматривала лица матросов. Вроде бы нет никого с закрытыми глазами. Обнадеживает? Не-а, ну просто ни капельки. Что-то ударилось в доски пола, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности, и вслед раздался недовольный рев. Ноздри дрогнули и затрепетали. Нечисть.
– Наш кок, на которого Джек…
– Он больше не Джек, – отрезала я.
Кэп замялся, но потом кивнул.
– Наверное, ты права, слишком уж сильно изменился… Кок загнал его в трюм, доски еще подняты, но лестница убрана, вот он и бесится там, так как не может забраться обратно.
Я посмотрела на зияющий провал, оттуда донесся тоскливый голодный вой и тихий скрежет. Молчание.
– Ллин, я пойду.
Коул. И ведь пойдет, и ведь умрет, герой фигов. Серая тень скользнула из-за плеча и плавно устремилась к люку. Нет, не сегодня.
Пас руками, и вокруг отверстия разрывается мощная воздушная бомба, отбрасывая демона. Не сильно, но мне хватило. Со скоростью ветра я рванула к отверстию, прыгнула вниз и успела закрыть заклинанием крышку, припечатывая ее намертво.
– Нет! – Мощный удар по люку заставил дерево затрещать и прогнуться внутрь, но заклинание выдержало.
– Не сегодня, любимый, – шепнула я и активировала ночное зрение.
Я нашла его сразу: он сидел у дальних ящиков и с удивлением меня рассматривал, впрочем, даже не поднимая плотно сомкнутых век. Я мило улыбнулась, он ощерился и зарычал. Будем считать, что обмен любезностями состоялся. Сверху опять грохнуло, корабль тряхнуло. Этот демон, этот идиот сейчас весь корабль развалит! И тут существо бросилось. Я увидела мелькнувшие длинные когти, вымазанные зеленой жижей, трупный оскал и глаза, закрытые навечно. Страшно. Рывок, тело на одних рефлексах скользнуло назад, выводя меня из-под удара когтей и зубов. Боже, лишь бы не поцарапаться. Холодная сталь скользнула в руки. Я упала на пол, перекатилась и встретила нечисть двумя клинками. Визг. Мне режет уши, в нос бьет жуткая вонь от вываливающихся внутренностей, а к горлу подкатывает тошнота. Оно отпрыгнуло. Невероятно: с распоротым животом, теряя кишки и без руки, оно стоит и снова готовится к атаке. Что-то Коул затих – не к добру. Визг, атака. Отбила. Еще атака, еле ушла, но смогла отрубить правую кисть. Нечисть вопила, скакала по трюму, разбрызгивая зеленовато-красную кровь, и пыталась хоть как-то до меня добраться, но ничего не могла противопоставить двум призрачным клинкам.
– Ладно, хватит играть, – Я прошипела заклятье, скомкала в ладони колючий шар из клубка канатов и нитей и бросила в него. Шар врезался в чудовище и… я промахнулась. Точнее он успел отклониться и снова прыгнуть на меня, а я не успевала даже поднять клинки. Тело нежити врезалось в мое, зубы вцепились в куртку, а обрубки заелозили по карманам, пытаясь оцарапать потерянными когтями. Обойдешься. Я выкликнула формулу и впилась зубами в губу – прокусывая насквозь и давая заклинанию так необходимую ему кровь, параллельно отбиваясь от зубов нечисти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48