Нет, я просто балдею, ну почему даже пьяные колдуны, валяющиеся на дороге, доставляют мне столько неприятностей? Я уже не говорю о прочих подобранных мною личностях, типа демонов, великанах в качестве проводников… Даже коты, которых я встречаю, и те говорящие, прям спасу нет, какая у меня необычная жизнь, а главное интересная.
Пока я думала о своей непутевой судьбе, меня уже оттранспортировали на какую-то площадь, где уже собирался народ, правда пока немногочисленный. Меня шустро привязали к какому-то столбу и понапихали у ног охапки сена и дров. Я забеспокоилась, происшествие начинало плохо пахнуть, да и вообще мне тут не нравилось. Рядом со мной поставили чуть качающегося мага, видимо, чтобы он сказал речь. Маг оперся о мое плечо, для равновесия, сумрачно обвел взглядом аудиторию и натужно закашлялся. Я тут же захмелела от запаха перегара.
– Люди, – прочувствованно выкрикнул он, опираясь об меня уже двумя руками, – это ведьма, которая пришла не званной и побила меня в моем доме!
Кто-то тихо захихикал. Маг сообразил, что сказал что-то не то и попытался поправиться.
– То есть, которую я побил в моем доме!
Я закашлялась сквозь кляп, на меня уже смотрели почти сочувственно. Маг тяжело задумался и снова попытался исправить положение.
– То есть, которую я не смог избить в своем доме!
Рыдали уже все, меня даже предложили отвязать, а магу всыпать. Но тут его пнул сзади кто-то из дружков, и он, не удержавшись, брякнулся на землю, тут же отползая подальше. А рядом со мной встал знакомый верзила, который и отнес меня сюда, заявив, что я ведьма.
– Да что тут говорить, это ведьма, которая пришла не званной, испортила волошбой пару домов, в том числе и дом почтенного мага Егая и в довершение всего навела на жителей порчу, которую снимет только ее смерть! – Я возмущенно замычала, категорически не согласная. Но меня опять никто не слушал.
Лица жителей посуровели. Кто-то зажег факел.
– Смерть чертовке, – крикнули в толпе и в меня кинули огонь. Я зажмурилась, под ноги упал горящий сук, и солома тут же занялась, поджигая сухие ветки вокруг меня. Огонь жадно защелкал, подбираясь ближе, я почувствовала тепло переходящее в жар и застонала от бессилия. Неужели опять за мной придет смерть? Так глупо, так смешно умирать на площади от рук простой черни, с грязным носком во рту. Я открыла глаза и огляделась, снизу поднимался жар, который я чувствовала все лучше и лучше. Это конец.
Крик, ярость, звон меча, вынутого из ножен, чавканье и крики боли справа. Я повернула голову и увидела его. Лицо искажено ненавистью, в чертах уже нет ничего человеческого, а за спиной рвут одежду шипастые крылья. Он прорубался сквозь людей, рубя все и всех. Они кричали и пытались увернуться. Ему было все равно. Он шел вперед, как горячий нож идет сквозь масло, а следом шли Мася и суровый капитан, прикрывая Коула с боков. Он вспрыгнул на помост, шагнул в трещащее пламя и одним движением перерубил веревки на моих руках. Его одежда загорелась, но ему было все равно, он схватил меня на руки, поднял над головой и вынес из огня, а потом опустил на пол и склонился над моей тушкой. Я, конечно, изображала глубокий обморок, довольная, что кляп наконец-то вынут и наслаждаясь самим фактом того, как он меня спас. А если меня еще и поцелуют…
Но меня начали довольно сильно трясти.
– Ллин, очнись. Очнись, я сказал!
Нет, вы подумайте, он сказал! Я клацала зубами от тряски, но упорно не открывала глаз. Тогда мне дали пощечину. Не сильно, но я тут же очнулась и залепила ответную качественной шаровой молнией. По его щеке зазмеилась полоска рассеченной кожи, сквозь которую тут же проступила золотистая кровь. Я ахнула, соображая, что наделала, а он просто прижал меня к себе так сильно, что хрустнули ребра. Я захрипела и меня немедленно отпустили, давая возможность вдохнуть, а потом поставили на ноги и куда-то потащили.
– Эй, – крикнула я, болтаясь позади, – куда мы бежим?
Кот, бежавший вообще впереди всех, недовольно обернулся.
– Пока ты там развлекалась, мы уже сторговались и вскоре выплываем, а точнее прямо сейчас, пока жители не очухались и не сообразили отомстить за внеплановую экзекуцию родных и близких.
Я допетрила, что за недавнее представление на нас и вправду могут сильно обидеться, и рванула вперед уже самостоятельно, правда не убирая руку из ладони Коула… он сам ее отпустил.
Мы взлетели на корабль на пристани, и кэп тут же начал орать команды своим матросам. И уже через пять минут мы отчалили от столь гостеприимного городка и его ненормальных жителей.
Вдали шевелилось облако пыли, видимо это была погоня.
– Мы вовремя отчалили. – Я радостно обернулась к друзьям и поразилась, какими угрюмыми взглядами они на меня уставились.
– Ллин, тебе никто не говорил, что ты одна крупная ходячая неприятность, – задумчиво поинтересовался Коул, рассматривая меня со всех сторон. Я нахмурилась.
– Тебя и на пять минут нельзя одну оставить, тут же куда-нибудь вляпаешься, – поддержал его кот.
– Предатель, – прошипела я и наградила его многообещающим взглядом.
– И что? – Я гордо вздернула нос, – Опять подвесите меня вверх ногами на мачту, чтобы под ногами не путалась?
Коул с Масей заинтересованно переглянулись, я возмутилась окончательно и создала небольшой файербол. Все произошло случайно, и я никого в итоге не задела, но пожар тушили всей командой, которая так красочно выражалась о присутствии женщины на борту, что я струхнула и временно скрылась в каюте капитана, а точнее он сам, сильно злой и весь перемазанный в саже, меня туда засунул. Я решила не нарываться на грубость и даже попыталась всех простить, правда все равно ничего не вышло, так что я довольно быстро махнула рукой на это гиблое дело.
Оглядевшись, моя светлость обнаружила, что сидит на довольно мягком ковре, по краям которого шла причудливая вязь незнакомых мне символов, а в центре изображен толи слон, толи птица. Скорее все-таки птица, так как с крыльями… но и с хоботом вместо клюва. Напротив двери было приоткрыто небольшое окошко ромбовидной формы. Присмотревшись, я поняла, что при желании вполне смогу из него вылезти. Правда, желания пока не было, ну и не надо. А посередине каюты стоял сильно заляпанный дубовый стол с горкой бананов в центре и кайоли в кувшине. Кстати, эти ягоды мои любимые, надо попробовать. Я запустила руку по локоть в кувшин и засунула себе в рот полную пригоршню свежих пахучих ягод. Возможно, капитан этого не оценит, но если уж меня сюда запихали, то пускай не обижаются! Жуя сочные кайоли, я подошла к окну и высунула наружу свои любопытный нос. Ветер приятно холодил лицо, освежая губы холодными брызгами, внизу резвилась пара эльфинов, которым я тут же помахала рукой, а справа от меня на тонкой перекладине сидел кот. Я ойкнула и протерла глаза. Взгляд кота, и без того насупленный, стал совсем сердитым.
– Ты меня собираешься снимать отсюда, или так и будешь любоваться?
– А как ты сюда забрался?
– Тебе рассказать в подробностях? – Язва, пушистая язва, – Ллин, если я промокну и подхвачу воспаление легких от брызг, которые поднимают эти ненормальные рыбы, то я тебе этого никогда не прошу.
Эльфины обиженно застрекотали и кота обдало водой с ног до головы. Вид у него стал таким жалким и мокрым, что я, кашляя, чтобы не повредить его самолюбие еще больше, кое-как, чуть сама не вывалившись, втащила его в окно, или как там это у моряков называется. Кот был вытертый насухо висевшим неподалеку полотенцем, и укутанный одеялом теперь гордо восседал на постели, ел колбасу, найденную мною в закромах дальнего шкафа и живописал свои приключения. Получалось, что он, рискуя ценной шкуркой, тайком пробирался ко мне в каюту, в которую через дверь его просто никто не пускал, чтобы сообщить, что мы входим в опасную зону действия черной магии. По крайней мере именно так сказал Коулу капитан.
– Молодец, а рядом со мной ты решил быть, так как я единственная ведьма на ближайшие десять миль в округе? – Ласково поинтересовалась я, обдумывая новые сведения.
Кот фыркнул и набил рот колбасой. Что ж, ладно, будем думать. Я подошла к окну и задумчиво посмотрела на сверкающие капли воды на стекле. Невдалеке проплывал поросший лесом берег, который с каждым часом удалялся все дальше и дальше. Магия воды, древняя, как и любая другая магия основанная на силах природы. Может попробовать с ней? Я закрыла глаза и выпрямилась, подняв руки вверх, сомкнув их кончиками пальцев и привстав на цыпочки. Кот сверкал глазами из вороха одеял, внимательно наблюдая за ведьмой.
Я прислушалась к плеску волн, вдохнула запах воды и прошептала первые слова заклинания. В лицо пахнуло свежестью, тиною, знанием. Я зажмурилась крепче, чувствуя, как мокрый воздух вползает в комнату, обнимая меня легкими жгутами водяной пыли, скользя по талии, лаская ноги, касаясь ступней. Заклинание шептали губы, заклинание творило тело, легкими, пока еще неуверенными движениями рук, сплетением пальцев. Я шептала, а ветер усиливался, меня уже обнимал не просто воздух, а его скрученные жгуты. Ветер играл волосами, взметая их вверх и забавляясь с белоснежными прядями. А я уже не шептала, я пела, и тело не стояло, а танцевало, чертя рисунок заклинаний и вдыхая в него жизнь, мою жизнь. Кот зашипел и спрятался под одеяло, недовольный мокрым воздухом и сильным ветром. На небе сгустились тучи, где-то полыхнула молния, и прогремел гром. Дверь с треском отворилась на пороге возникла высокая фигура Коула.
А я танцевала, смеялась и танцевала. Заклинание уже рассказало мне все то, что я хотела узнать, но так жаль было расставаться, жаль было разрывать невидимые цепи и останавливать движения на середине. Мысли становились все легче и невесомей, очертания моей фигуры начали светиться, таять, как тает мираж, но мне было так хорошо, так здорово…
Вспышка света, и передо мной, ломая все нити и связи, неся боль и понимание стоит демон. Я вскрикнула, тело изогнулось в судороге боли… Ты заигралась, ведьма…
А потом все закончилось.
Очнулась я в его объятьях, хватая ртом воздух и пытаясь отключить все болевые рецепторы, которые только можно было найти в моем теле. Немного очухавшись, я кое-как сфокусировала взгляд над трогательно склонившимися надо мной лицами, кот щупал мне нос, волнуясь, что он теплый.
– Я впорядке, – прокаркала я, поудобнее устраиваясь у Коула на коленях и поднимая подбородок над матово-черным крылом, в которое была завернута. – Я узнала, что нас ждет впереди.
– Ты чуть не погибла. – Откуда столько холода в голосе, милый. Я тяжело вздохнула и подняла на него глаза. Он был в ярости, и это еще слабо сказано.
Я не выдержала и отвернулась, продолжая общаться только с Масей, капитаном и котом.
– В паре часов пути от сюда нас ждет что-то большое и сильно голодное в левом рукаве реки.
– Можно обойти по правому, но там сильное сужение, я боюсь посадить корабль на мель.
– Я помогу, – остановила я капитана. Он подумал и кивнул.
– Далее рукава сходятся, но ночью у берегов гибнут корабли от каких-то огоньков, которые перебираются по воздуху на корабль, завладевают телами спящих и убивают остальных. Так мне рассказала река.
– Никто спать не будет, это я тебе гарантирую, что дальше?
– Ничего. Дальше я рассмотреть не успела, или река не хотела говорить, я так и не поняла толком, – морща лоб, я мучительно пыталась вспомнить, но все, на что я натыкалась, это лишь ощущения неземной эйфории и радости, плюс последующая головная боль.
– Ладно, не мучайся, – сжалился, наконец, Мася, выпрямляясь в полный рост и задевая потолок головой. – Пока нам и этого хватит.
– Согласен, я пойду готовить людей. Надо поговорить с боцманом, он раньше ходил по правому рукаву, может чего посоветует. Кот, ты идешь?
Обормот не хотел, но его уволокли насильно. Правда, чтобы не орал, пообещали добыть сметаны. Судя по тому, что крики в коридоре стихли, кот решил обдумать это предложение.
Мы остались наедине с Коулом, я тут же напряглась, ожидая заслуженной выволочки. Но он вдруг встал, держа меня на руках, подошел к постели, уложил меня на кровать и накрыл одеялом, стянув с ног грязные сапоги. Глаза тут же начали смыкаться, и я так и не успела выяснить причину столь странной заботы.
Утро порадовало горячим завтраком на столе в виде жареной рыбки, булки хлеба и стакана воды. Кот уже сидел рядом с тарелкой, выщипывая лапкой хрустящую корочку. Я возмущенно завопила, и… разбудила Коула, который, оказывается, спал неподалеку в огромном кресле.
– Ллин, ты самая натуральная жадина, – обиделся Обормот, грустно наблюдая за тем, как я уписываю еду за обе щеки.
– Угу, мням, мням, уф, Коул, а ты ел?
Коул кивнул, и вышел из каюты. Кот схватился за голову.
– Подумать только, я о ней забочусь, ночей не досыпаю, рискую жизнью и ценным здоровьем над пропастью, а она! Она предлагает поесть даже демону, но только не мне.
– Бывшему.
– Чего?
– Бывшему демону, – ответила я, и отдала остатки рыбы коту, тот тут же ею занялся, – он влюбился в меня, и отрекся от своей сущности, чуть не погиб, но я спасла ему жизнь, с тех пор мы не разлучались, пока…
– Пока ты не померла, – подсказал кот, задумчиво ковыряясь косточкой в зубах.
– Да, пока я не погибла, хотя я так и не поняла, как я умудрилась воскреснуть.
– И не ты одна. Твой ручной ящер до сих пор сторожит тебя каждую ночь, буквально глаз не спускает, видимо боится, что ты исчезнешь, – сообщил кот, и принюхался.
– А чем это тут пахнет?
Я его не слышала, мне было не до него. Каждую ночь. А я-то удивлялась, почему первое, что я вижу по утрам, это его глаза: синие-синие, как лед, как море.
– Горим, – пискнул кот, теребя меня за штанину.
А когда он улыбается, у него на щеке…
– Горим!!!
– Все, я услышала, где пожар?
Я схватила кота и уставилась на него, полная внимания. Он ткнул лапкой под дверь, из-под которой и впрямь сочилась небольшая струйка дыма. Я ахнула, рванулась к двери и выскочила на палубу, оглядываясь по сторонам. хнула, ма. Я рванулась к двери, Мы не горели, просто какой-то матрос развел на палубе небольшой костерок, прямо на листе металла, и что-то в него кидал, выкрикивая непонятные слова дурным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48