Сигват скальд говорит еще так:

Витязь пал, разбитый
Князем тем, кто властью
Облечен, – так лучших
Смерть уносит – Эрлинг.
Мне другой неведом
Муж, сумевший выше
Честь вознесть, хоть выпал
Краток век герою.

Он говорит также о том, что Аслак совершил злое дело, убив своего родича.

Не солгу я, Аслак
Родича ударом
Снес – чревато распрей
Зло – опору хёрдов. Опора хёрдов – Эрлинг (хёрды – жители Хёрдаланда).


Здесь братоубийства
Не сокрыть: забыта
Мудрость предков. Худо
В роду сеять смуту.


CLXXVII

Одни сыновья Эрлинга были на севере в Трандхейме с Хаконем ярлом, другие на севере в Хёрдаланде, а третьи во Фьордах. Они собирали там войско. Когда о гибели Эрлинга стало известно, то стали собирать войско в Агдире, Рогаланде и Хёрдаланде. Собралось огромное войско и во главе с сыновьями Эрлинга двинулось на север вдогонку за Олавом конунгом.
После сражения с Эрлингом Олав конунг поплыл из пролива на север. День клонился к вечеру. Говорят, что он сочинил тогда такую вису:

Будет воин бледный
Мрачен – вран добычу –
Нынче ночью в Ядаре
Рвет – выл ветер Хёгни.
Так не одаль – гибель
Вождь нашел, алкавший
Нашей власти. Страшен
Шагал я меж павших. Воин бледный – дух Эрлинга. Согласно поверью, дух убитого должен сразу же посетить свой дом. Ветер Хёгни – битва (Хёгни – герой сказанья).



Конунг со своим войском двинулся на север вдоль берега. Ему было известно, какое войско собрали бонды. С Олавом были тогда многие лендрманны. С ним были все сыновья Арни. Об этом говорит Бьярни Скальд Золотых Ресниц в песни, которую он сочинил о Кальве сыне Арни:

Бился ты у Бокна,
Кальв, где сын Харальдов
Звал вас в бой. Пусть знает
Всяк твою отвагу.
Добрый пир вы серым
Задали. Ты, ратник,
Был на встрече тарчей
И бердышей Встреча тарчей и бердышей – битве.

первым.

Героям на горе
Был раздор. Там Эрлинг
Пал. В кровь кони пены Кони пены – корабли.


Бока окунали.
Все же не удержался
Князь у власти. Сила
Эгдиров отторгла
У смелого земли.

Олав конунг плыл до тех пор, пока не обогнул Стад с севера и не пристал к островам Херейяр. Там он узнал, что Хакон ярл с большим войском стоит в Трандхейме. Конунг стал держать совет со своими людьми. Кальв сын Арни очень настаивал на том, чтобы двинуться в Трандхейм и сразиться с Хаконом ярлом, несмотря на то, что у того много больше войска. Многие поддерживали его, но некоторые возражали, поэтому конунгу надо было принять решение самому.

CLXXVIII

Олав конунг повернул к Стейнавагу и остановился там на ночь. Аслак Фитьяскалли со своим кораблем направился в Боргунд и провел нвчь там. Виглейк сын Арни пристал к берегу рядом с ним. Утром, когда Аслак хотел пойти на корабль, на него напал Виглейк. Он хотел отомстить за Эрлинга. Тут Аслак пал.
C севера через Фрекейярсунд к конунгу приплыли его дружинники, которые летом оставались дома. Они рассказали конунгу, что Хакон ярл и многие лендрманны вечером с большим войском остановились в Фрекейярсунде.
– Они хотят убить тебя и твоих людей, если им это окажется под силу, – сказали они.
Конунг послал своих людей на высокую гору, которая есть там поблизости. Когда они туда забрались, то увидели, что с севера от острова Бьярней движется на кораблях большое войско. Они спустились и рассказали конунгу об этом. У конунга было только двенадцать кораблей. Он велел трубить сбор. Его люди убрали с кораблей шатры и сели на весла. Когда они собрались и уже отплыли от берега, с севера со стороны Трьотсхверви показалось войско бондов на двадцати пяти кораблях. Конунг обошел вокруг Хундсвера и повернул к острову Нюрви. Когда конунг проплывал мимо Боргунда, он встретил корабль Аслака. Люди Аслака рассказали ему, что Виглейк сын Арни убил Аслака Фитьяскалли, мстя за Эрлинга сына Скьяльга. Эта весть разгневала конунга, но он не мог останавливаться, так как его преследовали бонды, и он поплыл дальше через Вегсунд, минуя Скот. Тут люди стали покидать его. Уплыл Кальв сын Арни и многие другие лендрманны и кормчие, и все они отправились к ярлу. Олав конунг плыл дальше и нигде не останавливался, пока не вошел в Тодарфьорд и не пристал к берегу в Валльдале. Там он сошел на берег. У него осталось пять кораблей. Он велел их вытащить на берег, а паруса и оснастку спрятать. Затем он раскинул шатер на полуострове под названием Сульт, где есть красивые луга. Там на мысу он воздвиг крест.
В Мерине жил бонд по имени Бруси. Он был предводителем в этих долинах. Бруси и многие другие бонды явились к конунгу и приветствовали его, как и подобало. Конунг был очень рад такому приему. Он спросил, можно ли из долины добраться по суше до Лесьяра. Бруси говорит, что в долине есть каменный завал, что зовется Скервсурд, и через него ни пешком не пройти, ни на лошадях не проехать. Олав конунг отвечает ему:
– А все же мы попробуем через него перебраться, бонд. На все божья воля. Приходите сюда завтра сами и приведите лошадей. Мы отправимся к этому завалу и, когда придем к нему, посмотрим, сможем ли мы через него перебраться с лошадьми и людьми.

CLXXIX

В назначенный день бонды привели к берегу лошадей, как они договорились с конунгом. Люди конунга погрузили на лошадей вещи и одежды, а сами пошли пешком. Пешком шел и конунг. Он дошел до места, что зовется Кроссбрекка, и решил там отдохнуть. Конунг сидел на склоне горы и смотрел на фьорд. Он сказал:
– Тяжелый путь заставляют меня проделать мои лендрманны, те, что были раньше моими друзьями, а теперь изменили мне.
В том месте на склоне горы, где отдыхал конунг, и сейчас еще стоят два креста.
Конунг сел на коня и поехал по долине. Он не останавливался, пока не доехал до завала. Конунг спросил Бруси, нет ли здесь какой-нибудь пастушьей стоянки, где бы можно было остановиться на ночь. Тот ответил, что есть. Конунг разбил свой шатер и провел в нем ночь. Наутро конунг велел пойти к завалу и посмотреть, нельзя ли через него проехать. Они пошли туда, а конунг остался в шатре. К вечеру дружинники конунга и бонды вернулись. Они сказали, что, как они ни пытались, им не удалась перебраться, и что через этот завал никогда нельзя будет проложить дорогу. Наступила вторая ночь. Конунг провел всю ночь в молитвах. А увидев, что уже рассвело, он снова велел пойти к завалу и еще раз попробовать через него перебраться. Люди отправились неохотно, говоря, что все равно и на этот раз ничего не выйдет. Когда они ушли, к конунгу пришел его кухарь и сказал, что у них не осталось никаких съестных припасов, кроме двух коровьих туш.
– А у тебя здесь четыре сотни твоих людей и сотня бондов.
Тогда конунг сказал, что пусть он ставит на огонь все котлы и в каждый положит по куску мяса. Так и было сделано. Конунг подошел к котлам, осенил их крестом и велел варить мясо. А сам он отправился к Скервсурду, где надо было проложить дорогу. Когда конунг приехал туда, они все сидели, отдыхая от тяжелой работы. Бруси сказал:
– Я говорил Вам, конунг, что с этим завалом нам не справиться, а Вы мне не верили.
Конунг снял плащ и сказал, что надо всем попробовать еще раз. Так и было сделано. И тут двадцать человек стали передвигать, куда хотели, такие камни, какие раньше и сто человек не могли сдвинуть с места. К полудню дорога была проложена, так что по ней можно было не только пройти людям, но и проехать лошадям с поклажей, как по ровному полю. Потом конунг снова спустился к тому месту, где были оставлены их припасы. Сейчас это месте называется Олавсхеллир. Там недалеко от пещеры есть родник. В нем конунг умылся. И если теперь в той долине у кого-нибудь заболевает скотина, то стоит ей дать попить воды из этого родника, и болезнь как рукой снимает. Затем конунг со своими людьми пошел есть. Поев, конунг спросил, нет ли в долине за завалом какой-нибудь пастушьей стоянки, где можно было бы переночевать. Бруси говорит:
– Есть там стоянка, что зовется Грёнингар, но там никто не может оставаться на ночь, так как там водятся тролли и злые духи.
Конунг велел собираться в путь и сказал, что он будет ночевать на этой самой стоянке. Тут к нему подошел кухарь и сказал, что еды оказалось очень много.
– И я не знаю, откуда она взялась.
Конунг возблагодарил бога за этот дар и велел дать еды с свбвй тем бондам, которые отправлялись в долину. Сам он остался на ночь в Грёнингаре. В полночь, когда все уже спали, во дворе раздался страшный крик.
– Меня так жгут молитвы Олава конунга, – кричал злой дух, – что я не могу больше оставаться здесь! Я ухожу отсюда и никогда сюда не вернусь!
Наутро, когда все проснулись, конунг поднялся на гору и сказал Бруси:
– Теперь здесь нужно построить усадьбу. И тот бонд, который поселится здесь, никогда ни в чем не будет испытывать недостатка. Здесь никогда не померзнут хлеба, даже если они померзнут ниже и выше этой усадьбы.
Олав конунг перебрался через горы и приехал в Эйнбуи. Он провел там ночь.
К тому времени Олав пробыл конунгом Норвегии пятнадцать лет, считая тот год, когда он правил страной вместе со Свейном ярлом и тот год, о котором только что рассказывалось и который кончился после йоля, когда конунг оставил свои корабли и сошел на берег, как уже было сказано. Об этих годах его правления первым написал священник Ари Мудрый сын Торгильса. Он был правдив, памятлив и настолько стар, что слышал рассказы людей, которые, в свою очередь, были настолько стары, что могли хорошо помнить все эти события. Он сам говорит об этом в своих книгах и называет тех людей, от которых получил свои знания. Но в народе говорят, что до своей гибели Олав был пятнадцать лет конунгом Норвегии. Те, кто так говорят, относят тот год, когда Свейн еще был в стране, к правлению Свейна. Тогда Олав правил до своей смерти действительно пятнадцать лет.

CLXXX

Переночевав в Лесьяре, Олав конунг со своими людьми отправился сначала в Гудбрандсдалир, а оттуда в Хейдмёрк, останавливаясь только на ночь. Теперь стало ясно, кто был ему другом, так как все они последовали за конунгом, те же, кто служил ему менее верно, оставили его, а некоторые из друзей стали настоящими врагами, как потом оказалось. Сказалось также и то, что многие жители Упплёнда были возмущены казнью Торира, как уже было сказано раньше. Олав конунг отпустил по домам многих своих людей, которые должны были позаботиться о своих усадьбах и о своих детях, так как они сомневались, что люди пощадят семьи и усадьбы тех, кто уедет с конунгом.
Конунг объявил своим друзьям, что он собирается покинуть Норвегию и поехать сначала на восток в Швецию, а потом решать, что делать дальше и куда отправиться оттуда. Но он просил своих друзей рассчитывать на то, что он намерен снова себе вернуть страну и власть, если бог дарует ему достаточно долгую жизнь. Он сказал, что, как он предчувствует, все люди в Норвегии еще будут служить ему.
– Я думаю, что Хакон ярл недолго будет править Норвегией, и это никому не покажется странным, так как и раньше Хакону ярлу не было удачи в распре со мной. А что касается Кнута Могучего, то немногие, наверное, поверят в то, что я скажу. Я предвижу, что ему осталось жить всего несколько лет и что вся его держава распадется и его род никогда больше не возвысится, если все будет так, как я предвижу.
Когда конунг кончил свою речь, его люди стали собираться в путь. С теми же людьми, которые у него остались, конунг направился на восток в Эйдаског. С ним были Астрид, его жена, Ульвхильд, их дочь, Маг-нус сын Олава конунга, Рёгнвальд сын Бруси, Торберг, Финн и Арни сыновья Арни, и еще некоторые лендрманны. Это были очень достойные люди. Бьёрна окольничьего конунг отпустил домой, и тот отправился в свою усадьбу. Конунг отпустил по домам и многих других своих друзей, и они уехали в свои усадьбы. Конунг просил известить его, если в стране случится что-нибудь такое, о чем ему необходимо будет знать. После этого конунг отправился в путь.

CLXXXI

О поездке Олава конунга рассказывается, что сначала он поехал из Норвегии на восток через Эйдаског в Вермаланд, а затем в Ватсбу. Оттуда он двинулся через лес, по которому идет дорога, и добрался до Нерики. Там жил могущественный и богатый человек по имени Сигтрюгг. Его сына звали Иваром, он потом стал достойным мужем. Весну Олав конунг провел у Сигтрюгга. Когда наступило лето, конунг стал собираться в дорогу. Он раздобыл корабль и двинулся в путь. Он нигде не останавливался, пока не приплыл на восток в Гардарики к Ярицлейву конунгу и его жене Ингигерд. Астрид, жена конунга, и Ульвхильд, дочь конунга, остались в Швеции, а Магнуса, своего сына, конунг взял с собой на восток.
Ярицлейв конунг хорошо принял Олава конунга и предложил ему остаться у него и взять столько земли, сколько Олаву конунгу было надо для содержания его людей. Олав конунг принял приглашение и остался там.
Говорят, что Олав конунг был набожен и благочестив всю свою жизнь. Но когда он увидел, что теряет власть, а враги его становятся все могущественнее, он все свои помыслы устремил к богу. Теперь его не отвлекали труды и заботы, занимавшие его раньше. Когда он правил страной, он тратил много сил на то, что считал самым необходимым: сначала освободить страну от гнета иноземных правителей, а затем обратить народ в правую веру и установить законы и порядок. Во имя справедливости он наказывал тех, кто ему противодействовал.
Раньше в Норвегии было заведено, что сыновья лендрманнов и могущественных бондов отправлялись добывать себе добро на боевых кораблях и грабили как в других странах, так и внутри страны. Когда стал править Олав конунг, он установил мир в своей стране и запретил грабежи. Те, кто нарушал этот порядок, подвергались наказанию. Конунг приказывал убивать виновных или калечить их, и здесь уже не помогали ни просьбы, ни выкупы. Скальд Сигват говорит так:

Не шел на посулы
Татей – втуне златом
Жизнь у князя мнили
Выкупить – владыка.
На страну – преступник –
Пресек он набеги, –
Клал власы под острый
Нож – как должно князю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117