У них было с собой много денег. Зимой они разъезжали по всей стране и раздавали деньги тем, кому Кнут конунг обещал их осенью за помощь. Они раздавали деньги и многим другим, и за деньги те становились друзьями Кнуту конунгу. Эрлинг помогал людям Кнута в этом деле.
И вышло так, что многие стали друзьями Кнута конунга, обещали служить ему и выступить против Олава конунга. Одни делали это открыто, но другие скрывали это ото всех, и таких было большинство. Олаву конунгу стало обо всем известно, так как многие могли ему это рассказать. При его дворе много говорили обо всем этом. Сигват скальд сказал тогда так:

Вот, кошель раскрыли
Вороги – торгуют
Главой, лиходеи,
Вождя непродажной.
Путь един – в кромешный
Ад – таким, кто рады,
Злата ради, Кнуту
Продать государя.

Свергнуты – позорный
Торг не впрок предавшим –
В мир огня с небесной
Выси – господина.

Часто говорили о том, как недостойно поступает Хакон ярл, замышляя выступить с войском против Олава конунга, ведь тот даровал ярлу жизнь, когда захватил его в плен. Сигват был большим другом ярла, и, когда он услышал такие разговоры, он сказал:

Мзду за жизнь державца
Агдира Державец Агдира – правитель Норвегии, Олав.

гридь княжья
Взяв, не вдвое ль против
Хакона потянет?
Сей шаг слуг владыки
Молва не прославит.
Вижу, всем нам должно
Снять измены скверну.


CLXII

Олав конунг пригласил много народа на йоль, и к нему приехало много знатных людей. На седьмой день йоля конунг вышел из палат. С ним было несколько человек. Сигват, который не расставался с конунгом ни днем, ни ночью, тоже был с ним. Они вошли в дом, где у конунга хранились сокровища. Конунг по обыкновению распорядился о больших приготовлениях к празднику. Он собирался на восьмой вечер йоля раздать подарки своим друзьям. В доме было немало мечей, отделанных золотом. Сигват тогда сказал:

Вот, стоят – хвала им
Наша – вёсла навьих
Рек, Весла навьих рек – мечи (навьи реки – кровь).

покрыты златом.
Знаю щедрость князя.
Ратей вождь, за службу
Доброй сталью скальда
Награди, я ж дар сей
Принять не премину.

Тогда конунг взял один из мечей и дал ему. У этого меча рукоять была из витого золота и навершие отделано золотом. Такой меч был большим сокровищем. Но, как потом выяснилось, нашлись завистники.
После йоля Олав конунг отправился в Упплёнд, так как с ним было много народу, а осенью ему не привезли податей с севера страны, и все средства, которые конунг мог раздобыть, пошли летом на ополчение. Не было у него и кораблей, чтобы плыть со своим войском на север страны. А между тем с севера до него доходили такие вести, что, видел он, ему несдобровать, если он отправится туда без большого войска. По всем этим причинам конунг и решил проехать по Упплёнду. Правда, с тех пор, как он ездил там по пирам в последний раз, не прошло еще времени, установленного законом и обычно соблюдаемого конунгом. Но когда конунг проехал вглубь страны, лендрманны и могущественные бонды стали приглашать его. Они и помогали ему содержать войско.

CLXIII

Одного человека родом из Гаутланда, звали Бьёрн. Он был знакомым и другом Астрид, жены Олава конунга, и даже приходился ей родичем. Благодаря ей он сделался управителем сюслы в верхнем Хейдмёрке. Он управлял землями и в Эйстридалире. Конунг не любил Бьёрна, и бонды тоже недолюбливали его. Случилось, что в той местности, где правил Бьёрн, стал пропадать скот и свиньи. Бьёрн велел созвать тинг и стал выяснять, кто виноват в пропаже. Он сказал, что, скорее всего, виноваты в пропаже те, кто живут в лесах далеко от других людей. Он имел в виду жителей Эйстридалира. В этой местности усадьбы далеко друг от друга, у озер или в лесах, и только в некоторых местах они стоят близко.

CLXIV

Одного человека звали Рауд. Он жил в Эйстридалире. Его жену звали Рагнхильд, а сыновей Даг и Сигурд. Они были очень достойными людьми. Они тоже были на тинге, отвечали от имени жителей Эйстридалира и отклонили обвинение. Бьёрн посчитал, что они ведут себя слишком заносчиво и что одеты и вооружены они вызывающе, и он стал обвинять братьев и сказал, что, вероятно, они-то и украли скот. Братья отвергли обвинение. На этом тинг закончился.
Вскоре после этого к Бьёрну управителю приехал Олав конунг со своим войском и остановился у него. Тут конунгу рассказали о деле, которое обсуждалось на тинге. Бьёрн сказал, что, как он считает, в краже, скорее всего, повинны сыновья Рауда. Послали за сыновьями Рауда, но когда они явились к конунгу, тот сказал, что они не похожи на воров, и признал их невиновными. Они пригласили конунга со всем войском погостить у их отца три ночи. Бьёрн стал отговаривать конунга, но конунг все же поехал к Рауду.
Пир у Рауда был на славу. Конунг спросил Рауда, какого он рода и кто его жена. Тот ответил, что он швед, человек богатый и знатного рода, и добавил:
– Но я бежал из Швеции с этой женщиной и женился на ней. Она сестра конунга Ринга сына Дага.
Тут конунг узнал, какого они рода и, увидев, что и отец и сыновья люди умные, спросил, что они умеют. Сигурд говорит, что он может толковать сны и различать время суток, даже если не видно ни луны, ни солнца. Конунг проверил, правда ли это, и убедился, что Сигурд сказал правду. Даг сказал, что если он хорошенько подумает, то сможет сказать о достоинствах и недостатках каждого, кого увидит. Тогда конунг попросил Дага сказать, какие недостатки он видит в нем, Даг сказал, и конунг нашел, что он сказал правду. Тогда конунг спросил, какие недостатки он видит в Бьёрне управителе. Даг говорит, что Бьёрн вор и что он знает, где у него в усадьбе спрятаны кости, рога и шкуры тех животных, которых он украл осенью.
– Он сам, – продолжал Даг, – украл весь тот скот, который пропал осенью, а обвинил в этом других.
И Даг назвал конунгу те места, где тот должен искать. А когда конунг уезжал от Рауда, тот дал ему богатые подарки в знак дружбы. С конунгом отправились сыновья Рауда. Конунг первым делом поехал к Бьёрну, и все оказалось так, как сказал Даг. Конунг сказал, чтобы Бьёрн убирался из страны да еще и благодарил жену конунга за то, что его оставили в живых.

CLXV

Торир, сын Эльвира из Эгга, пасынок Кальва сына Арни и племянник Торира Собаки, был очень хорош собой, высок ростом и силен. Ему было тогда восемнадцать лет от роду. Он удачно женился в Хейдмёрке и взял богатое приданое. Его все очень любили и уважали как самого знатного человека. Он пригласил конунга со всем его войском к себе погостить. Конунг принял приглашение и приехал к Ториру. Его очень хорошо приняли. Пир там был на славу, угощение отменное, и все было устроено наилучшим образом. Конунг и его люди говорили между собой, как все у Торира хорошо, и не могли решить, что им больше всего нравится: его усадьба, убранство, угощение, питье или сам хозяин. Даг все это время молчал.
Олав конунг имел обыкновение беседовать с Дагом и спрашивать его о разных вещах. Конунг убедился, что Даг всегда говорит правду и о прошедших событиях, и о том, что должно произойти. Конунг очень верил его словам. Однажды конунг позвал к себе Дага, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз. Конунг беседовал с ним о многом и в конце концов стал хвалить Торира и говорить, какой он достойный человек и какой роскошный пир он устроил. Даг не возражал и сказал, что все это правда. Тогда конунг спросил Дага, какие недостатки он видит в Торире. Даг отвечает, что его можно было бы назвать хорошим человеком, если бы он был во всем таков, каким его все видят. Тогда конунг попросил сказать ему всю правду и добавил, что Даг обязан это сделать. Даг отвечает:
– Тогда, если я докажу его вину, ты, конунг, должен позволить мне совершить возмездие.
Конунг обещает, что никому другому он не поручит исполнить свой приговор, и просит Дага не медлить с ответом. Даг отвечает:
– Слово конунга дорогого стоит. Я нахожу у Торира недостаток, который теперь есть у многих: он слишком сребролюбив.
Конунг отвечает:
– Что ж он, вор или разбойник?
Даг отвечает:
– Нет, совсем не то.
– Так что же тогда? – говорит конунг.
Даг отвечает:
– Он взял деньги за измену своему конунгу. Он взял их у Кнута Могучего за твою голову.
Конунг отвечает:
– А чем ты это докажешь?
Даг говорит:.
– На правой руке у него повыше локтя толстое золотое обручье, которое ему дал Кнут конунг. Он его никому не показывает.
На этом их разговор закончился. Конунг был в сильном гневе. Однажды конунг сидел за столом, и все уже порядком выпили и были навеселе, а Торир обходил гостей и угощал их. Конунг велел позвать к себе Торира. Тот подошел к конунгу и положил руки на стол. Конунг спросил:
– Сколько тебе лет, Торир?
– Мне восемнадцать лет, – говорит тот. Конунг сказал:
– Для своих лет ты очень рослый. К тому же ты знатного рода.
Тут конунг взял его за правую руку и пощупал ее у локтя. Торир говорит:
– Осторожней, у меня на этой руке нарыв.
Но конунг не отпускал его руки и почувствовал что-то твердое под рукавом. Конунг сказал:
– Разве ты не знаешь, что я врач? Дай-ка мне взглянуть на твой нарыв.
Торир понял, что ему не удастся скрыть обручье, снял его и подал конунгу. Конунг спросил, не подарок ли это Кнута конунга. Торир говорит, что он этого не может отрицать. Тогда конунг велел схватить Торира и заковать. Тут подошел Кальв, попросил пощадить Торнра и предложил за него выкуп. Многие стали просить за Торира и предлагать за нега выкуп, но конунг был так разгневан, что никого не хотел слушать. Он сказал, что Торира ожидает та же участь, какую тот готовил конунгу. Он велел казнить Торира. Казнь Торира вызвала сильное возмущение в Упплёнде и не меньшее на севере, в Трандхейме, где жило большинство его родичей. Кальв был тоже очень возмущен этой казнью, так как Торир был в детстве его приемным сыном.

CLXVI

Грьотгард сын Эльвира был старшим братом Торира. Он был тоже очень достойный человек, и у него была дружина. Он тоже был тогда в Хейдмёрке. Узнав о казни Торира, он стал нападать на людей конунга и разорять его владения, а потом скрываться в лесу или в других укромных местах. Узнав обо всем этом, конунг приказал выследить Грьотгарда, и конунгу сказали, где он. Грьотгард остановился на ночь недалеко от того места, где был конунг. Олав конунг отправился туда той же ночью и на рассвете добрался туда. Люди Олава конунга окружили дом, где ночевал Грьотгард. Грьотгард и его люди нроснулись от криков и бряцания оружия и сразу же взялись за оружие. Грьотгард выбежал в сени и спросил, кто тут предводитель. Ему ответили, что это приехал Олав конунг. Грьотгард спросил, может ли конунг слышать его слова. Конунг стоял у двери и сказал, что Грьотгард может говорить, что хочет.
– Я хорошо тебя слышу, – добавил он. Грьотгард сказал:
– Я не собираюсь просить о пощаде.
Тут он выбежал из дома, держа щит над головой в одной руке и обнаженный меч в другой. Было еще темно, и ему было плохо видно. Он метил мечом в конунга, но перед конунгом стоял Арнбьёрн сын Арни. Удар пришелся Арнбьёрну ниже кольчуги, и меч вонзился ему в живот. Тут Арнбьёрн пал. Грьотгард сразу же был тоже убит, как и большинство его людей.
После всего этого конунг отправился назад в Вик.

CLXVII

Когда Олав конунг приехал в Тунсберг, он разослал своих людей по всем сюслам и потребовал, чтобы ему поставили людей и корабли. В это время у него было очень мало кораблей. У него были только ладьи бондов. Из близлежащих местностей к нему собралось довольно много народу, а издалека приехали совсем немногие. Становилось ясно, что народ в стране больше не был верен своему конунгу. Олав конунг послал людей на восток в Гаутланд за своими кораблями и всем тем, что было оставлено там осенью. Но они добрались туда не скоро, потому что плыть через Данию было тогда не менее опасно, чем осенью, поскольку Кнут конунг собрал весной войско по всей Дании, и у него было не меньше двенадцати сотен кораблей.

CLXVIII

В Норвегии стало известно, что Кнут Могучий собрал в Дании несметную рать и всю эту рать он собирается двинуть в Норвегию и покорить эту страну. Когда об этом стало известно, народ в Норвегии с еще меньшей охотой стал подчиняться Олаву конунгу, и конунг мало что получал от бондов. Его люди часто обсуждали все это между собой. Сигват сочинил тогда такую вису:

Вот властитель англский
Рать сбирает. Мы же
Людьми и ладьями –
Твёрд княаь хердов Князь хёрдов – правитель Норвегии, Олав.

– слабы.
Хуже нет: норвежцы
К тому ведут, что будет
Брешь – продажны слуги
Княжьи – в войске нашем.

Конунг совещался со своей дружиной, а иногда собирал на тинг все свое войско и спрашивал совета, как ему следует поступить.
– Больше нет сомнений, – говорил он, – что этим летом Кнут конунг навестит нас. У него, как вы, наверное, знаете, огромное войско, а у нас сейчас войско по сравнению с ними маленькое, да и народ теперь нам неверен.
Люди, к которым конунг обращался, отвечали на его речи по-разному. Но вот что говорит Сигват:

Бежать, все пожитки
Бросив, срок – упреков
И суда за трусость
Настал – мы не минем.
О себе снедаем.
Всяк, когда иссякло
Счастье князя – близко
До беды – заботой.


CLXIX

Той же весной в Халогаланде произошло такое событие. Харек с Тьотты не забыл, как Асмунд сын Гранкеля ограбил и избил его работников. У усадьбы Харека стоял его корабль на сорок гребцов. На нем был разбит шатер и настелена палуба. Харек говорил, что собирается плыть на юг в Трандхейм. Однажды вечером Харек со своими людьми пошел на корабль. С ним было около восьмидесяти человек. Они плыли всю ночь и к утру приплыли к усадьбе Гранкеля. Они окружили дом, а затем напали и подожгли его. Гранкель и те, кто с ним были, сгорели, а некоторых поубивали у дома. Всего там погибло тридцать человек. После этого Харек отправился домой и оставался в своей усадьбе. Асмунд был тогда у Олава конунга. И вышло так, что в Халогаланде никто за это убийство не потребовал у Харека виры, а сам он ее не стал предлагать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117