На следующую ночь Гудбранду приснилось, что к нему явился внушающий страх человек в сиянии и сказал:
– Твой сын не смог одолеть Олава конунга, а тебе будет еще хуже, если ты захочешь биться с конунгом. Ты и сам погибнешь, и погубишь всех своих людей, и вы станете добычей волков и воронов.
Этот страшный сон очень напугал Гудбранда. Он рассказал о нем Торду Толстое Брюхо, который тоже был предводителем жителей Долин. Тот сказал:
– Я видел точно такой же сон.
Наутро они велели трубить в рог и созывать тинг. Там они сказали, что разумнее всего, как они считают, будет повести переговоры на тинге с тем человеком, который пришел с севера с новой верой, чтобы узнать о ней правду. Потом Гудбранд сказал своему сыну:
– Ты должен взять двенадцать человек и поехать к конунгу, который даровал тебе жизнь.
Тот так и сделал. Они явились к конунгу и передали ему, что бонды хотят встретиться с конунгом на тинге и заключить с ним мир. Конунг был этим очень доволен, и они договорились соблюдать мир на время тинга. После этого гонцы отправились назад и сказали Гудбранду и Торду, что заключили мир. А конунг отправился в усадьбу, которая называется Лидсстадир, и оставался там пять ночей. Потом он отправился к бондам на тинг. В тот день шел сильный дождь. Когда начался тинг, конунг поднялся и сказал, что в Лесьяре, Лоаре и Ваги приняли христианство и разрушили капища, и добавил:
– И они верят теперь в истинного бога, который создал небо и землю и знает все на свете.
Конунг сел, и Гудбранд ему отвечает:
– Мы не знаем, о ком ты говоришь. Ты называешь богом того, кого ни сам ты, да и никто другой не видел. А у нас бог такой, которого каждый день можно увидеть. Сегодня его здесь нет просто потому, что идет дождь. Когда вы его увидите, то поймете, какой он страшный и могущественный. Я думаю, что если он появится на тинге, у вас душа уйдет в пятки. Но раз уж вы говорите, что ваш бог все может, пусть он сделает так, чтобы к завтрашнему дню дождь перестал, но тучи остались. Тогда мы и встретимся снова.
Конунг отправился в свои покои, и с ним поехал заложником сын Гудбранда, а конунг оставил в заложники своего человека.
Вечером конунг спрашивает сына Гудбранда, как сделан их бог. Тот отвечает, что он сделан по образу Тора.
– В руке у него молот. Он громадный, а внутри полый. Он стоит на подставке, и когда его выносят, то снова ставят на эту подставку. Он богато украшен золотом и серебром. Каждый день ему приносят четыре каравая хлеба и мясо.
Они легли спать, но конунг не спал всю ночь и молился. Когда рассвело, конунг пошел на мессу, а потом поел и отправился на тинг. Погода была такой, какую просил Гудбранд. Тут поднялся епископ. На нем была ряса, на голове митра, а в руке посох. Он рассказал бондам о христианской вере и о многих чудесах, которые сотворил бог. Когда он закончил говорить, ему ответил Торд Толстое Брюхо.
– Много знает тот человек в рогатой шапке и с палкой, изогнутой, как бараний рог. Раз вы говорите, что Ваш бог может совершить такие чудеса, скажи ему тогда, пусть он сделает так, чтобы завтра до восхода солнца стало ясно и солнечно. Тогда мы снова встретимся и либо примем христианство, либо будем биться.
На том они и расстались.

CXIII

C Олавом конунгом был тогда человек по имени Кольбейн Сильный. Он был родом из Фьордов. У него на поясе всегда был меч, а в руках большая дубина, которую называют булавой. Конунг предупредил Кольбейна, чтобы тот утром был рядом с ним. Потом он сказал своим людям:
– Пойдите ночью туда, где стоят корабли бондов, и проделайте в них дыры, а потом угоните всех их коней со стоянок.
Они так и сделали. Конунг всю ночь молился и просил бога помочь ему в беде своим милосердием и милостью. Когда рассвело, он после заутрени отправился на тинг. Когда он пришел на тинг, там уже было несколько бондов. Тут он увидел большую толпу бондов, которые шли на тинг и несли огромного истукана, разукрашенного золотом и серебром. Когда его увидели бонды, которые уже раньше пришли на тинг, они все вскочили и пали ниц перед этим чудищем. Потом его поставили посередине поля тинга. По одну сторону поля сидели бонды, а по другую конунг со своим войском. Тут поднялся Гудбранд из Долин и сказал:
– Где же твой бог, конунг? Он, наверно, совсем опустил теперь свою бороду, и ни ты, ни тот сидящий рядом с тобой человек с рогами, которого вы называете епископом, не будете сегодня так хвастливы, как вчера, потому что сейчас сюда пришел наш бог, которому все подвластно. Он смотрит на вас своим пронзительным взором, и вы все перепугались и не смеете поднять глаз. А теперь бросьте ваше суеверие и поверьте в нашего бога, который вершит вашими судьбами.
На этом он закончил свою речь. А конунг сказал Кольбейну, так чтобы бонды не слышали:
– Когда они во время моей речи перестанут следить за своим богом, ударь в него изо всех сил своей дубиной.
Потом конунг поднялся и сказал:
– Многое ты наговорил нам сегодня утром. Тебе странно, что ты не можешь увидеть нашего бога, но мы надеемся, что он скоро к нам придет. Ты пугаешь нас своим богом, а он слеп и глух и не может защитить ни себя, ни других, он даже не может сам сдвинуться с места, если его не понесут. Я думаю, что скоро ему придет конец. А теперь посмотрите на восток, там идет наш бог во всем своем блеске.
Тут взошло солнце, и все бонды посмотрели на солнце. В ато время Кольбейн так ударил по их богу, что он раскололся на куски, и оттуда выскочили мыши, величиной с котят, ящерицы и змеи. Бонды, перепугались и бросились бежать. Некоторые из них побежали к кораблям, но когда они спустили их на воду, в них сразу же набралась вода, и на корабли даже нельзя было взойти, а те, которые побежали к коням, не нашли их. Тут конунг велел созвать бондов и сказать, что он хочет говорить с ними. Бонды вернулись, и тинг продолжался. Конунг поднялся и сказал:
– Я не знаю, что значат ваши крики и беготня. Но вы теперь увидели, какова сила вашего бога, которого вы украшали золотом и серебром, поили и кормили. Теперь видно, кому это все шло – мышам и змеям, ящерицам и жабам. Плохо тем, кто верит в такого бога и упорствует в своей глупости. Соберите ваше золото и драгоценности, которые здесь рассыпались по земле, и отдайте вашим женам, и никогда больше не украшайте ими чурбаны и камни. А сейчас вам остается выбирать одно из двух: либо вы принимаете христианство, либо сегодня же будете биться со мной. И пусть победит сегодня тот, с кем будет бог, в которого мы верим.
Тут встал Гудбранд и сказал:
– Плохо пришлось нашему богу, и раз он не смог нам помочь, мы будем теперь верить в того бога, в которого веришь ты.
Тут все приняли христианство. Епископ крестил Гудбранда и его сына и оставил там священников. И те, кто был раньше врагами, расстались друзьями. Гудбранд велел построить церковь в Долинах.

CXIV

Потом Олав конунг отправился в Хейдмёрк и насаждал там христианство. После того как Олав захватил там конунгов, он не осмеливался разъезжать по стране без войска. Поэтому в Хейдмёрке мало где было принято христианство. Но на этот раз конунг не возвратился назад, пока весь Хейдмёрк не был крещен. Он освятил там церкви и оставил священников. Потом он отправился в Тотн и Хадаланд и установил там праведные обычаи и добился того, что все там приняли христианство. Оттуда он отправился в Хрингарики, и все там подчинились христианству. Когда жители Раумарики узнали, что Олав конунг собирается нагрянуть к ним, они собрали большое войско. Они говорили, что не забыли еще того, как Олав разъезжал по Раумарики в прошлый раз, и говорили, что в другой раз они такого не потерпят.
Когда Олав конунг пришел в Раумарики со своим войском, он встретился с войском бондов у речки под названием Нитья. У бондов была большая рать. Когда они сошлись, бонды сразу же бросились вперед, но скоро им пришлось туго, и они отступили. Они были вынуждены оставить свои плохие обычаи и принять христианство. Конунг прошел по этому фюльку и был там до тех пор, пока все не приняли христианство. Оттуда он отправился в Солейяр и крестил там всех.
Тут к Олаву конунгу приехал Оттар Черный и попросил, чтобы конунг взял его к себе. В ту зиму умер Олав конунг шведов, и конунгом Швеции стал Энунд сын Олава.
Олав конунг повернул назад в Раумарики. Зима тогда подходила к концу. Олав конунг созвал многолюдный тинг в том месте, где потом собирался Хейдсевистинг. Тогда он установил закон, что на этот тинг должны приезжать жители Упплёнда и что законам этого тинва должны подчиняться во всех фюльках Упплёнда и во многих других местах, как это потом и было.
А когда наступила весна, он отправился к морю, приказал снарядить корабли и поплыл в Тунсберг. Весной он оставался там. Тогда в Тунсберге собралось много народу, и много грузов было свезено туда из других стран. В том году урожай был хороший во всем Вике, и на севере до самого Стада урожай был тоже неплохой, а вот к северу от Стада был сильный недород.

CXV

Весной Олав конунг послал гонцов на запад в Агдир и на север в Рогаланд и Хёрдаланд. Он не велел вывозить оттуда ни зерна, ни солода, ни муки. Он приказал еще передать, что приедет туда со своим войском и будет ездить по пирам, как это было в обычае. Эта весть разнеслась по всем фюлькам. Конунг оставался летом в Вике, а потом отправился на восток и к самой границе страны.
Эйнар Брюхотряс после смерти своего шурина Свейна ярла оставался у Олава конунга шведов. Он стал его человеком и получил от него в лен большие владения. Но когда конунг умер, Эйнар захотел помириться с Олавом Толстым, и весной они сносились через гонцов. Когда Олав конунг стоял в Эльве, туда приехал и Эйнар Брюхотряс с несколькими своими людьми. Они обсудили с конунгом условия мира и договорились, что Эйнар отправится на север в Трандхейм и будет владеть там всеми своими землями, а также землями, которые были приданым Бергльот. Затем Эйнар отправился на север, а конунг остался в Вике и провел осень и начало зимы в Борге.

CXVI

Могущество Эрлинга сына Скьяльга было так велико, что ему подчинялись бонды от самого Согнсэра на севере до Лидандиснеса на востоке, хотя он получал от конунга в лен гораздо меньше, чем раньше. Все его так боялись, что никто там не смел поступить против его воли. Конунг считал, что могущество Эрлинга стало слишком большим.
Одного человека звали Аслак Фитьяскалли. Он был человеком могущественным и знатного рода. Скьяльг, отец Эрлинга, и Аскель, отец Аслака, были двоюродными братьями. Аслак был большим другом Олава конунга, и конунг посадил его в южном Хёрдаланде, дал ему большой лен и богатые поместья и просил, чтобы он ни в чем не подчинялся Эрлингу. Но когда конунга не было поблизости, это ему не удавалось. Тогда Эрлинг решал все, как сам того хотел, и не становился уступчивей оттого, что Аслак стремился настоять на своем. Их соперничество кончилось тем, что Аслак больше не мог оставаться в тех владениях, которые были даны ему в лен. Он отправился к конунгу и рассказал ему о том, что у него произошло с Эрлингом. Конунг попросил Аслака остаться с ним до тех пор, пока он не встретится с Эрлингом.
Конунг дал знать Эрлингу, что тот весной должен приехать к нему в Тунсберг. Когда они встретились и повели беседу, конунг сказал:
– Мне рассказывали о твоем могуществе и говорили, что от Согнсэра на севере до Лидандиснеса нет никого, кто не подчинялся бы тебе. Многие из людей знатного рода считают, что люди, равные им по рождению, должны и обходиться с ними, как с равными. Здесь сейчас ваш родич Аслак, и он считает, что испытывал на себе твою неприязнь каждый раз, когда имел с тобой дело. Я пока не знаю, что у вас там произошло. Может быть, Аслак сам виноват, а может быть, ему приходится расплачиваться за то, что я поставил его править моими владениями. Сейчас я говорю только о его жалобе, хотя многие обвиняют тебя в том же самом, и те, кто должны управлять моими поместьями и готовить лиры для меня и моих людей.
Эрлинг отвечает:
– Я на это отвечу сразу. Я отрицаю, что виню Аслака или других в том, что они служат тебе. Но я признаю, что сейчас, как это всегда было, каждый из нас, родичей, хочет быть больше другого. Я охотно склоняю голову перед тобой, Олав конунг, но мне было бы трудно кланяться Ториру Тюленю, который рожден рабом и происходит из рабского рода, хотя он Ваш управитель, или другим людям, которые не выше родом, чем он, хотя они у Вас и в чести.
Тут и к конунгу и к Эрлингу подходят друзья и просят их заключить мир. Они говорят конунгу, что никто не будет ему такой поддержкой, как Эрлинг:
– Если он станет Вашим верным другом.
А Эрлингу они говорят, что он должен подчиниться конунгу и что, если он заручится дружбой конунга, ему легко будет добиться от кого угодно всего, чего он захочет. Разговор их кончился тем, что Эрлинг получил в лен те же самые земли, которыми владел раньше, а конунг отказался от всех обвинений против Эрлинга. Кроме того, Эрлинг должен был отправить к конунгу своего сына Скьяльга, и тот должен был у него остаться. Тогда Аслак поехал назад в свои владения, и считалось, что был заключен мир. Эрлинг тоже отправился домой в свои владения и правил там так же, как и раньше.

CXVII

Одного человека звали Сигурд. Он был сыном Торира и братом Торира Собаки с Бьяркей. Сигурд был женат на Сигрид дочери Скьяльга, сестре Эрлинга. Их сына звали Асбьёрн. Было видно, что он будет достойным мужем, когда вырастет. Сигурд жил в Эмде на мысе Трандарнес. Он был человеком очень богатым и весьма уважаемым, но он не служил конунгу. Поэтому из двух братьев Торир был в большем почете, так как он был лендрманном конунга. Но дома в своих владениях Сигурд жил не в меньшей роскоши. Когда еще было язычество, он обычно устраивал три жертвенных пира в год: один – в начале зимы, другой – в середине зимы и третий – летом. Когда он принял христианство, он продолжал так же, как раньше, давать пиры. Осенью он устраивал большой пир и приглашал друзей, зимой был пир на йоль, и тогда он снова приглашал к себе много народу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117