– И, значит, мы сели в лужу.
– Вот об этом не мне судить, – ответил Лонго, демонстративно взглянув на часы. – Я только знаю, что этот эксперт работает на полицию Лас-Вегаса уже десять лет, и когда нам требуется провести контрольный тест, мы всегда обращаемся именно к нему. Прекрасный специалист.
– Теперь Ник нас убьет. – Сэмми искоса глянул на Уайли, который нервно теребил галстук, оттирая с него очередное пятно. – Попросту выкинет нас на улицу – ведь именно мы поставили его в дурацкое положение.
– Не позволяйте ей уйти, Пит! – взмолился вскочивший с дивана Уайли. – Если с нее снимут обвинение, крайними окажемся мы! И никогда больше во всем Лас-Вегасе не найдем работы. У меня жена и двое детишек, у Сэмми скоро пенсия, и если вы ее отпустите, нам придется просить милостыню.
Лонго выставил ладонь, словно перекрывающий движение дорожный инспектор:
– Хватит, парни, вы разбиваете мне сердце. Улики – это улики, а у вас их нет. Мне придется снять обвинение.
– Нет, ну как же… – продолжал клянчить Уайли.
– Послушайте, вам следует меня поблагодарить, а также поблагодарить Нолу.
– За что это?
– Если я сниму обвинение, а вы перед ней извинитесь, Нола не станет подавать иск за незаконный арест и клевету. Так что вы, ребята, соскочите с крючка.
– А она, что, угрожала подать на нас в суд?
– Естественно! Вот у нее дело – не подкопаешься. В конце концов, мы-то арестовали ее на основании сведений, которые дали нам вы, а следовательно, Ник тоже оказался бы на скамье подсудимых.
– Вы над нами издеваетесь! – воскликнул Уайли.
– Отнюдь. Если ей удастся доказать, что это Ник вас натравил, а вы лишь выполняли его указания… – Лонго печально покачал головой. – Ребята, мне даже страшно подумать о последствиях.
Теперь уж и Сэмми подскочил. Каждый раз, когда ему приходилось сталкиваться с Лонго, тот унижал его, как мог. И всегда вытряхивал из него все, что ему требовалось – от бесплатных пропусков на боксерские поединки до номеров, в которых Лонго уединялся то с какой-нибудь юной проституткой, то со своей очередной пассией. Те, кто уверяет, будто мафия больше не правит Лас-Вегасом, никогда не сталкивались с этим дешевым уродом. А стоило бы…
И Сэмми извлек из кармана конверт с билетом на бой Эвандера Холифилда за звание чемпиона мира в тяжелом весе: на вторник, в казино «Цезарь», лучшее место – в самом центре третьего ряда. За такое место «жучки» просят пять штук, а то и больше.
Лонго достал билет и с невинным видом спросил:
– На одно лицо, и только?
Уайли в растерянности взглянул на Сэмми.
– Господи Боже мой, – пробормотал Сэмми и достал из другого кармана второй билет.
– Вот молодец, знаешь, что я большой любитель бокса! – заявил Лонго и спрятал билеты в бумажник из акульей кожи.
– Я тоже, – поддакнул Уайли. – И Сэмми. Правда, Сэмми?
Сэмми безмолвствовал. Это были его собственные билеты.
Теперь ему придется смотреть матч дома по телевизору или с кучей таких же жалких неудачников в каком-нибудь баре.
– Ради чего еще нужны друзья, – прошипел он. – Так вы нам поможете?
– Я смогу дать вам еще пару-тройку дней, – сказал Лонго. Сэмми дернул головой:
– Пару-тройку дней?
– По закону я должен снять с нее обвинение прямо сейчас.
– Пару-тройку дней? – переспросил Сэмми.
– Это все, что я могу сделать. Попрошу судью немного поморочить Андермана. Завтра у нас воскресенье, понедельник в Неваде праздничный день. Следовательно, у вас около трех дней на то, чтобы прийти ко мне с солидными уликами, и уж во вторник я с большим удовольствием надеру Андерману задницу. Прямо с утра.
Сэмми нервно пригладил жидкие волосенки: на своем веку ему приходилось иметь дело со всякого рода бандитами, но этот защитник закона мог дать им сто очков вперед! Однако он проговорил:
– Спасибо большое, Пит, мы ценим ваше сотрудничество.
– Вы настоящий друг, – тупо подтвердил Уайли.
– Всегда рад иметь с вами дело, – Лонго сердечно пожал им руки. – Встретимся на матче.
– Жаль, что не удастся попасть на матч, – промямлил Уайли, пока Сэмми расплачивался за стоянку. – А ты-то как?
– Ну, посмотрю где-нибудь в баре или по платному каналу, – ответил Сэмми. – Люблю бокс.
– Платный канал – дерьмо, – пожаловался Уайли.
– Можешь посмотреть по кабельному. Через недельку, может, и покажут.
– Кабельные тоже дерьмо. Никогда не смотрю кабельные каналы.
Редкий случай: Уайли имеет твердое мнение хоть о чем-то. Обычно своего мнения у него не обнаруживалось, о чем бы ни шла речь, и Уайли этим даже гордился.
Когда они выехали на аллею Мэриленд, Сэмми спросил:
– А что ты, собственно, имеешь против кабельного телевидения?
– Сколько раз ты смотрел матчи по кабельному? – осведомился Уайли.
– Не считал. Ну, может, тысячу.
– Ровно тысячу?
– Или тысячу и один раз. Примерно.
– Итак, ты тысячу и один раз смотрел бои по кабельному, а скольких девушек, которые выходят на ринг с номером раунда, ты видел? Уверен – их ты сможешь пересчитать по пальцам одной руки. Эти девицы – самые шикарные телки на матчах, а по кабельному их никогда не показывают.
– Так вот почему ты терпеть не можешь кабельное телевидение?
– Именно поэтому.
Засунув руку под сиденье, Сэмми извлек фляжку с виски, открутил зубами пробку, сделал солидный глоток и облизнул губы.
– Ты снова начал пить? – удивился Уайли.
– Да. Потому что мы в заднице.
– Полагаешь, Ник нас выкинет?
– Очень даже вероятно.
Некоторое время они ехали молча, размышляя о том, что их ждет. Для Сэмми это означало переезд в какую-нибудь дешевую дыру вроде Аризоны и Флориды, где ему, чтобы покупать хорошие сигары, снова придется по мелочи жульничать в карты. Будущее Уайли представлялось менее унылым: он всегда может найти работу в каком-нибудь казино в индейской резервации или на круизном лайнере. Он, конечно, выживет, но все время будет помнить о том, что лучшие его деньки остались далеко позади.
– Нола замешана, – сказал Уайли. – И ты со мной согласился.
– И сглупил, – ответил Сэмми.
– Что значит – сглупил?
– Это значит, что я не продумал все до конца. Знай я, что она затаила на Ника злобу, никогда не пошел бы на ее арест. Понаблюдал бы за ней, посмотрел, куда она целит. История с Фонтэйном – это дымовая завеса. У нее куда более серьезная цель, а мы этого не поняли.
Они были уже возле «Акрополя». Сэмми в полном молчании обогнул бурлящую историю матримониальных ошибок Ника: он думал о Ноле, которая проходила здесь каждый день и каждый день, глядя на увековеченные скульптором силиконовые прелести бывших супруг Никокрополиса, снова и снова вспоминала свое унижение. Неудивительно, что ненависть ее росла как на дрожжах.
Сэмми свернул на стоянку. В казино было тихо, даже швейцар в униформе куда-то скрылся. Заглушив мотор, Сэмми спросил:
– Чем, черт побери, занят Валентайн?
– Я говорил с ним пару часов назад, – ответил Уайли. – Он пошел к себе порыться в компьютере.
– Вычислил он Фонтэйна?
– На тот момент – пока нет.
– Кто перевел его в этот люкс?
– Уж точно не я.
Сэмми барабанил пальцами по рулевому колесу.
– Сколько он с нас запросил?
– Тысячу долларов в день плюс расходы.
– Боже правый! – воскликнул Сэмми. – Ну и бандюга!

Сэмми нашел Ника на мостках. Тот перегнулся через перила и внимательно присматривался к столу, за которым играли в крэпс. На его физиономии плясали зайчики от расшитого циркониевыми стразами пышного бюста сидевшей за столом женщины. Она пыталась выбросить восьмерку и каждый раз перед броском целовала кости практически взасос.
– Порой я просыпаюсь среди ночи, – возвестил Ник, когда дама выбыла из игры, – лежу в темноте и думаю обо всех своих ужасных поступках. По крайней мере, о которых помню. Они преследуют меня, особенно те, что имеют куда более серьезные последствия, чем я себе представлял.
– Как с Нолой, – тихо произнес Сэмми.
– Богом клянусь, я ее совсем не помню, – тяжело дыша, отозвался Ник. – Или, может, я ее одетой не помню?
Но Сэмми был отнюдь не расположен к шуткам. Если Ник собрался покаяться в грехах, то он, Сэмми, вовсе не горел желанием стать его исповедником.
– Так или сяк, – продолжал Ник, – но случай с Нолой – это показательный пример. Шерри сказала, что мы с ней встречались дней десять. Полагаю, первые девять дней мы трахались, как кролики, а на десятый потянуло поговорить. Может, я и сказал, чтобы она поддула себе сиськи, – я вполне мог ляпнуть что-то подобное, а то и похуже. Но, понимаешь, по крайней мере, я был с ней честен – люблю, чтобы сиськи были большие. Это же не преступление, правда?
– Нет, насколько мне известно, – сказал Сэмми.
– И вот до чего меня довела честность, – пожаловался Ник, мельком глянув на Сэмми и снова обратив взор на игральный стол. – В лице этой телки я приобрел настоящего врага.
– Вы полагаете, Шерри сказала нам правду?
– Она не настолько умна, чтобы придумать такую историю, – отозвался Ник. – Нола и вправду затаила на меня злобу.
Поняв, что Ник не намерен сейчас устраивать разнос, Сэмми как можно осторожнее доложил ему о том, как разворачиваются события.
– Полиция собирается снять с нее обвинения. Похоже, она прошла испытание на детекторе лжи с полным успехом.
– Прекрасно! – отозвался Ник.
Он принялся расхаживать по мосткам взад и вперед. Сэмми топал за ним, и их шаги эхом отзывались в почти пустом казино. Остановившись над столами с блэкджеком, они оперлись на перила. Игра шла вялая, далеко не на всех столах.
– Одно я знаю наверняка, – заявил Сэмми.
– Только одно? – спросил Ник.
– Это просто такое выражение.
– Это-то мне понятно, – огрызнулся Ник. – Так что именно ты знаешь наверняка?
– Я знаю, что наша система безопасности работает надежно, – ответил Сэмми. – Мы реагируем на любую попытку нас облапошить, будьте спокойны, босс.
В это время там, внизу, дилер проиграл и расплачивался. Несколько игроков удвоили ставки, и двое преспокойно облегчили казино еще на тысячу двести долларов – дилер открыл неудачную карту.
– Да много-то и не требуется, – сказал Ник. – Пятьдесят штук здесь, сто штук там – и конец. Слышишь, что я тебе говорю?
Сэмми судорожно сглотнул: впервые Ник вслух признал, что его финансовое положение оставляет желать лучшего. Если «Акрополь» закроют по причине финансовой несостоятельности – то есть из-за того, что казино постоянно терпит от клиентов убытки, – они с Уайли больше нигде работы не найдут.
– Я вас не подведу, – пообещал ему Сэмми. Ник потрепал его по плечу.
– Рад слышать, – сказал он.

11

Валентайн закончил просматривать «Воровской файл» уже ближе к десяти вечера. Глаза болели немилосердно. За окном запульсировали неоновые огни – город ожил, и Валентайн понял, что ему необходимо выйти прогуляться: мозги буквально спеклись, смотреть на экран больше не оставалось никаких сил. А с экрана на него взирал Чан Цинь, знаменитый тайваньский шулер. Заостренным ногтем левого мизинца Цинь во время первой игры помечал все высшие карты, и во второй игре уже знал цену закрытой карты дилера. Цинь – парень способный, верткий, но даже он не в состоянии превратиться в велеречивого итальянца.
Валентайн вышел из программы и закрыл компьютер. Все это превращалось в настоящий кошмар. Валентайн понимал, что Фрэнк Фонтэйн прячется где-то в его компьютере, но отыскать его он не мог. Неужто он так стар и его способности притупились, или Фонтэйн намного хитрее, чем ему поначалу представлялось?
Ни тот, ни другой вариант его не устраивал. Поднявшись, он размял ноги, посмотрел на безумный карнавал под окнами. Узкие тротуары были запружены толпами едва одетых туристов, и Валентайн подумал, что вряд ли получит удовольствие от прогулки. Ему нужен по-настоящему свежий воздух, а на Стрипе его не сыщешь…
Валентайн перешел в гостиную, замертво свалился на диван и нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Откуда-то из-под пола вырос черный куб, в нем, словно по волшебству, открылись дверцы, и на экране телевизора появилась заставка новостей Си-эн-эн. Вот, именно это ему и необходимо.
По части новостей день выдался небогатый. На бегущей строке появились спортивные новости: «Девил Рейз» победили «Бомбометателей из Бронкса» Нью-йоркскую команду «Янки» иногда называют «Бомбометателями из Бронкса».

, при этом Боггс взял пять передач. Да, даже жаль, что он не побывал на стадионе с Джерри: его сын никогда не умел держать удары, и наблюдать за его реакцией на то, как любимые «Янки» проигрывают какой-то третьесортной команде, – вот это удовольствие!
Зазвонил телефон, затем стих. На автоответчике замигала лампочка, и Валентайн нажал на кнопку. Это был Уайли:
«Докопались ли вы до сути? Хотел бы с вами переговорить. Я тут думал об этом Фонтэйне… – Валентайн услышал какой-то громкий шум. – Простите, должен бежать!»
Он нажал на повторное воспроизведение. Шум напоминал звуки, которые раздаются, когда кто-то срывает куш в рулетку.
У каждой игры разный круг поклонников, и в особые моменты они издают разные звуки. Он всегда полагал, что эти характерные боевые кличи и это стремление сбиваться в стаи уходит корнями в доисторические времена. Его стая, его племя – это люди, которые предпочитают сидеть вокруг костра, попивать кофеек и беседовать. Он снова прослушал этот взрыв голосов. Определенно рулетка.
Он по пейджеру вызвал Уайли.
Тот еле дышал – бегать с комплекцией Уайли было непросто.
– Вы его вычислили?
– Пока нет, – ответил Валентайн. – Так что вы там говорили о Фонтэйне, о чем вы подумали?
– Да не знаю, может, и ничего особенного…
– Но все-таки?
– Я думал о его манере игры.
– И?
– Ну, это было, словно… Словно он с нами забавляется.
– Каким образом?
– Понимаете, он даже не стремился к победе, – пояснил Уайли. – Он уже входил как победитель. Был заранее уверен в победе. Понимаете меня? И в нем не наблюдалось ничего такого, знаете, подозрительного. В какой-то момент он даже рассмеялся – над нами.
Валентайн крепче схватился за трубку и ощутил в руке холодок. Он знал лишь одного шулера, который смеялся, обыгрывая казино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37