Если захотят остаться, то ты, Николай, позаботься, чтобы им оставили достаточно боеприпасов.
Дверь отворилась и вошел Кандыба.
– Садись! – пригласил его Виктор, наливая полный стакан коньяка.
Кандыба взял бокал, понюхал и залпом выпил.
– Уфф! Хорошо! – одобрил он напиток и вопросительно посмотрел на меня и Виктора.
Тот налил ему еще. Кандыба на этот раз отпил небольшой глоток, потом поднял бокал, посмотрел на свет.
– Вообще-то я не пьющий, – пояснил он, – но сейчас выпить просто необходимо…
– Снять напряжение! – подсказал Алексей.
– Ага. Мне до сих пор не верится, что все позади. Я ведь здесь второй год, насмотрелся всего. Хуже фашистов… Вон Виктор здесь три недели побыл, имеет представление… Но всего не видел… Что вы с ними намерены делать? Я говорю о пленных.
– Мы? Ничего!
– Как это так? Вы что, хотите их отпустить?!
– Я говорю «мы – ничего». Это вы будете решать, что с ними делать. Как присудите, так и будет.
– Вот это правильно! И старух этих пусть сами девчата судят.
– Как там со стадом?
– Погибло тридцать коров и около двадцати свиней, почти вся птица. Остальное удалось спасти. Лошади целы.
– Трупы закопали?
– Вот еще! Оттащим к лесу. Там у них свои могильщики будут.
Он замолчал. Потом подошел к окну и раскрыл его.
– Вот послушайте!
Мы прислушались. Издали доносился вой.
– Уже воют!
– Странно… Собаки обычно лают…
– Так то собаки, а эти уже с волками смешались. Страшные звери! Людей абсолютно не боятся. Что им день, что ночь – все одно. Мы когда жили сами, до того как нас взяли бандиты, иной раз из дома выходить боялись. Некоторые из них, ну что твой теленок! Такая одна загрызть может не то что бабу, а и мужика здорового. Вы, я слышал, избавились от них?
– Да! Они нас почти не беспокоят.
– Здесь их полным-полно! Нас чего не стерегли? Попробуй уйти – и километра не пройдешь. Нас как сюда завезли, то их главный собрал всех на площади в селе и говорит: «Мы вас здесь насильно не держим. Кто хочет уйти – пожалуйста, скатертью дорога. Ну а если остаться желаете – то придется делать все, что прикажут!»
Петр Тихонович как-будто что-то вспомнил, вскочил:
– Я сейчас! – сказал он, направляясь к выходу. Вернулся он буквально через пять минут.
– Я вспомнил, что вы ничего не ели, – он положил на стол большой кусок окорока и буханку хлеба.
– А хлеб откуда? – удивленно спросил я Кандыбу.
– Была у нас небольшая пекарня. Да вот, сгорела…
– А вкусное мясо! – похвалил Алексей, – я уже года три не ел свинины.
– Мы тоже. Вы нас как, возьмете с собой?
– Решайте сами. Можете здесь остаться, можете вернуться по домам. Если не пойдете с нами, мы вам оставим достаточно оружия. Если с нами, то можно войти в нашу организацию, а не войдете – будете жить самостоятельно, поблизости. Словом, вам самим решать!
– А вы как советуете?
– Еще раз повторяю – решайте сами!
– Вот ведь как, – Капдыба покачал головой, – мне уж говорили. И Виктор, и ваши ребята, да все как-то не верилось…
– Что? – не понял я.
– Да порядки ваши!
– Чем же они вам не нравятся?
– Да не в этом дело, нравятся или не нравятся. Нравятся! Непривычно только… Вроде бы каждый себе полный хозяин и в то же время, я вот посмотрел на ваших ребят, дисциплина, скажу, железная. Как это все получается? А наши-то?! Бабы особенно. Говорили: «Чего радуетесь? Тех вот побили, теперь эти вас заберут!» Не все, конечно, так думают, но есть такие.
– Так объясните им.
– Я вот что думаю. Будем мы вместе – никто нам тогда не страшен и эта самая «Армия Возрождения», о которой говорил Виктор. В случае чего – отобьемся. Так что единый выход – идти нам с вами и жить вместе!
– Но это должны решать все вместе.
– Да это я понял сразу.
Он поднялся. Покосился на недопитую бутылку.
– Что, налить? – спросил Виктор.
– Нет, не надо! Не пил три года, лучше и не начинать теперь. Ну, я пойду, – он забросил на плечо автомат и вышел.
– Ты же говорил, что единственное наше спасение – это присоединение к нам людей, которых мы освободим от банды, а теперь… – Николай смотрел на меня с недоумением.
– Что теперь?
– Да вроде бы так как-то неохотно соглашаешься, чтобы они были с нами. Идите, мол, на все четыре стороны.
– Я так не говорил, во-первых. А во-вторых, пойми ты, наконец, что все должно быть строго добровольно, по осознанному желанию каждого. Только в этом случае человек становится надежным другом. Иначе, если малейшая степень принуждения, то… Сам понимаешь…
– Да все они уйдут с нами. В этом не может быть никакого сомнения, – сказал Алексей, – но теперь уйдут с полным сознанием того, что пошли добровольно, по собственному желанию и без всякого принуждения.
– А если нет? – не сдавался Николай.
– Нет так нет!
– Выходит, мы тут зря проливали кровь?
– Во-первых, мы своей крови не проливали! Во-вторых, ликвидировали банду, которая для нас представляла реальную опасность, а в-третьих, разве освобождение людей от рабства – это что, «зря»?
– Да я ничего! – смутился Коля.
Я посмотрел на часы. Было уже одиннадцать ночи.
– Давайте спать! Завтра день насыщенный. Надо выспаться.


Глава XXIII
КОНТАКТ-II


Виктор провел меня на второй этаж и толкнул одну из дверей, выходящих в коридор.
– Не закрывайся на ночь, мало ли что может случиться!
Я зашел в комнату. Фонарь светил тускло. Уже начали садиться батареи, но все же его света было достаточно, чтобы рассмотреть помещение. Это была, очевидно, одна из «гаремных» комнат главаря банды. Кровати не было. Посреди комнаты находилось широкое возвышение, застланное коврами. На них уже были постелены чистые простыни и накинуто одеяло. На стенах, обтянутых материей, висели картины, изображающие сатиров, развлекающихся с нимфами на берегу водоема. Судя по письму, это были работы мастеров середины или конца XVIII века. В комнате не было никакой мебели.
Я разделся и с наслаждением вытянулся на свежих простынях. Усталость давала о себе знать и я заснул мгновенно.

И опять я шел по берегу пустынного моря. Он ждал меня на старом месте. Плавки у него, правда, были теперь другие. Синие с белым поясом, на котором поблескивал миниатюрный золо-тистый якорь.
Завидев меня, он приподнялся и приветливо помахал рукой. На этот раз он не принимал образ Бориса Ивановича и предстал предо мною в своем первозданном величии.
– Привет!
– Привет! – ответил я. – Зачем я тебе снова понадобился?
Он поморщился как от зубной боли:
– А ты невежлив! Просто так. Разве ты не рад?
– Рад… Но что-то я не слышал, чтобы черт «просто так» беспокоил человека.
– Фи! Как грубо! Черт! Почему надо обязательно говорить обидные прозвища!
– Прости, я не знал, что это обидно! Просто, у нас так принято тебя называть.
– Вы, люди, всегда были неблагодарны! У меня есть хорошее имя. Почему не быть вежливым в обращении?
– Как же лучше тебя звать?
– Люцифер! Это и красиво, и вежливо.
– Ты сказал «неблагодарные». За что ж тебя благодарить?
– Вот-вот! Вы, люди, молитесь своему папочке, который бросил вас на произвол судьбы и даже отказывается платить алименты. А того, кто вас вырастил и воспитал, признавать не хотите!
– Уж не ты ли?
– А что? Кто дал вам познанье? Я! Кто наделил вас самым главным – желанием? Опять я! Чем вы бы были без этого? Выходит, вы всем обязаны мне. А что до происхождения, то не забывайте, что ваш прародитель – Каин, а Каин… – он замолк. – Впрочем, это не моя тайна! Я всегда был корректен с женщинами, как, полагается настоящему мужчине, и не… В общем, я не занимаюсь сплетнями! А ваш папаша? Что он для вас сделал? Выгнал из дома, не дав предварительно никакого образования. Мало того, он вас топил, как котят во Всемирном потопе. Я уж не говорю о чуме и египетской тьме! И за что вы его так любите, а меня, вашего истинного творца и воспитателя, презираете, называете обидным прозвищем?
– Все это чушь. Никто никого не создавал. Образовалась мембрана, клетка, возникла жизнь и так далее.
– Вот-вот! А кто создал мембрану? Я ее создал, а шеф все приписал себе. Разве у вас таких случаев не было, когда открытие делает аспирант, а все заслуги приписывает себе профессор? Сплошь и рядом!
– Что же ты от меня хочешь?
– Да ничего. Просто скучно! Хотелось поговорить с умным человеком. Раньше было легче. Вон сколько их, умников, было, а теперь? Раз-два и обчелся!
– Неужели столько погибло людей?
– А ты как думаешь? Мало того! Вы все еще продолжаете убивать друг друга. Ты знаешь, что сейчас в двести раз меньше людей на планете, чем их осталось после эпидемии. Тут, конечно, не последнюю роль сыграли псы, но и вы сами хорошо приложили к этому руку!
– На что ты намекаешь? На то что мы уничтожили бандитов? Разве мы поступили несправедливо?
– Справедливо. Не спорю! Но знаешь, по этой справедливости надо было раньше уничтожить всех римлян, ассирийцев, греков, инков, ацтеков… Всех-всех! А если быть более точным, то следовало вас всех уничтожить еще тогда, когда вы ходили с каменными топорами.
– Так ты что, считаешь, что надо было оставить все как есть? Дать бандитам возможность дальше насиловать, убивать…
– Я ничего не считаю! Я просто говорю, что справедливо было бы вас всех уничтожить еще в каменном веке. Если, конечно, исходить из твоего представления о справедливости!
– Что же ты предлагаешь?
– Ничего, – он откровенно зевнул, – решай сам! Если ты тверд в своих убеждениях. Мне даже интересно, что у тебя получится!
– Разве я один такой?
– Вот ты уже спрашиваешь.
– Ладно. Считай, что я ни о чем не спрашивал. Он пожал плечами.
– Как хочешь. А знаешь, я немного вам завидую.
– Интересно?
– У вас есть желания.
– А у тебя их нет?
– Нет, почему же? Есть. Но, как бы тебе сказать? Когда они мгновенно осуществляются, то это становится неинтересно. Вот и с тобой мне интересно потому, что ты ничего не просишь. Другой бы на твоем месте попросил дворец и сорок прекрасных дев. Что еще просить у черта?
– Зачем? Дворца мне не надо, а дев у нас и так слишком много.
– Вот-вот! И что же вы собираетесь с ними делать?
Он расхохотался. От этого хохота вздыбились волны и зашаталась под ногами почва.
– Слишком? Ну нет! Это еще что. Будет еще больше! – он продолжал хохотать. – Ох, не могу! Ну как же вы до этого додумались? Мне, черту, такое в голову не пришло. Дьявольская штучка. Ха! Да, Дьявол по сравнению с вами – невинный младенец! Вы его обогнали, обошли на всех поворотах. Теперь наслаждайтесь. Берите себе жен – десять, сто, тысячу, сколько хотите! Брюнеток, блондинок, рыжих! Ха-ха-ха! Все равно останутся – еще!!!
– Так ты что? Выносишь нам приговор?
– Я? Уволь, приятель. Вы сами. Сами!
– Вот ты и проговорился. Заметь, я тебя не спрашивал. Мы не могли все решить, возник ли вирус спонтанно или его сделали в лаборатории. Выходит – в лаборатории.
– Тебе от этого легче? Но я тебе ничего не сказал, когда говорил – сами. Это еще ничего не значит. Разве вы не создали условия для мутирования микроорганизмов?
– Но этот вирус патогенен только для человека.
– Потому, что человек патогенен для природы. Тебя такой ответ устраивает? Вы что, думали, что природа – это только среда обитания? Какая самоуверенность! Что вы знаете? Улитка переползла с одного листа на другой и думает, что открыла новый континент.
– Так что, выходит, это все – природа?!
– А разве вы – не часть природы? Вот видишь. Логика ответа. Ни да, ни нет. Попробуй сам додумайся. Раз спрашивать не хочешь. Оставайся гордым. Смотри – восходит солнце.
Над морем появился огромный огненный шар Он был больше, чем привычное дневное светило, но светил не желтым, а красным светом.
– Живи! Я посмотрю, выпутаетесь ли вы из того, что сами себе создали?
Он повернулся ко мне спиной и пошел по берегу. Солнце, если это было солнце, между тем росло в размерах и, казалось, приближалось. Глазам стало больно. Казалось, сейчас оно коснется воды. и море испарится. Не помня себя, я бросился бежать и проснулся. Мне в глаза бил свет. Это горела свеча.


Глава XXIV
«Я ПРОШУ ВАШЕЙ ЗАЩИТЫ»


– Не бойтесь, это я! – тихо произнес женский голос. Свеча поднялась выше и осветила фигуру, стоящую в двух шагах от возвышения, на котором я спал. Я включил фонарь. Лицо и фигура женщины показались мне знакомыми.
– Беата?! – удивился я.
– Да, это я! Я пришла просить вашей защиты, пан Владимир.
– Защиты? От кого? Ваши обидчики сидят сейчас под стражей. Вам нечего бояться!
– Я не о них!
– Вас обидел кто-то из наших?
– Можно я сяду?
– Вид у нее, действительно, был взволнованный. Она вся дрожала.
– Садитесь! Но извините, я останусь пока лежать. Я раздет.
Она опустилась на край возвышения.
– От кого же вы просите защиты?
– Это длинная история. Но прошу вас выслушать меня. У меня, то есть, у моего отца был сосед. Мой отец – фермер, – пояснила она. – Ферма соседа стояла километрах в двух от нас. Сын соседа учился со мною в одном классе. Я ненавидела его, как может ненавидеть мужчину женщина. Он внушал мне отвращение. Я не могла без омерзения смотреть на его короткопалые, покрытые густыми рыжими волосами руки, которыми он каждый раз, когда мы оказывались наедине, пытался обнять меня. Я пожаловалась отцу. Тот встретил Марка, так звали этого парня, и пригрозил пристрелить его, если тот не перестанет приставать ко мне.
Тут как раз началась эпидемия. Мы заперлись на своей ферме. Отец запретил всем нам – моей сестре, брату, матери и мне – покидать ее и встречаться с людьми. Он даже раз стрелял, когда кто-то пытался приблизиться к ферме. К счастью, она стояла вдали от поселений и у нас никто не заболел. Мы жили одни. Когда перестали работать радио и телевизор, мы подумали, что остались одни на целом свете. Раз ночью я услышала стук, а когда вскочила с кровати, увидела, что в окно лезет Марк, а сзади на лестнице стоит еще кто-то и смотрит на меня. Я закричала что было сил и бросила в окно керосиновую лампу. В доме проснулись. Отец выбежал на крыльцо и выстрелил по ним. Они скрылись.
А через месяц нагрянула банда. Отца, мать и брата убили, а меня с сестрой забрали с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55