Появился капитан Стилсон и повел Барбару и Дика в гостиную, обставленную в бежевых тонах: бежевый ковер и бежевые шторы, бежевые чехлы на мебели и имитация старо-американских светильников с бежевыми абажурами. Стилсоны угощали слабыми напитками бежевого цвета и рыбой по-фермерски, поданной на блюде под старое олово. Разговор шел вокруг успехов Аннетт и Кристиана в школе, преимуществ продуктов у «Кэмпбелла» перед «Хейнцем» и превосходных результатов «Маклафлин», и никто не обращал внимания на длину юбки Барбары.Стилсоны повезли их в «Пэсси», старомодный ресторан для богатых и достаточно самонадеянных, чтобы недодавать чаевые без всякого стеснения. Капитан Стилсон, никого не спрашивая, заказал еще выпить и поинтересовался, как Барбаре удается так загружать себя.Она принялась рассказывать ему о планах создания нового фильма Майка Николса, который будет называться «Выпускник». При этом Дик с силой лягнул ее под столом, и она умолкла на полуслове, ошарашенная тем, что он снова ударил ее. Барбара поняла: Дик хочет, чтобы она говорила о детях, о том, что Аннетт с трудом дается математика, и об успехах Кристиана в спорте. Стилсоны ничего не заметили, а капитан заказал еще выпивки. Они с Диком углубились в какие-то скучные служебные сплетни, а Барбара стала ковырять в тарелке рис и цыпленка. Рис слипся в противные комья.– Сколько сейчас вашим детям? – спросила миссис Стилсон, изо всех сил соблюдая светские приличия и играя свою роль жены.– Тридцать пять и сорок. Соответственно, – ответила Барбара.Нэнси Стилсон как-то странно на нее посмотрела, а в глазах Дика мелькнул ужас. Эдвард Стилсон снова ничего не заметил, и по его красному лицу Барбара поняла, что старый козел уже набрался. Неожиданно капитан перегнулся через стол, опрокинув кувшин с водой, и похлопал Барбару по животу.– Что там у нас, есть кто-нибудь еще? – Он ухмыльнулся, продолжая жевать.Барбара обвела взглядом троицу, с которой сидела за столом. Эдвард Стилсон, слишком старый и слишком пьяный, Нэнси Стилсон, высушенная, «белая, протестантка, англо-саксонских кровей», и Дик Розер, человек, за которого она вышла замуж в незапамятные времена.Она подхватила свою сумочку и, ни слова не говоря, под недоуменными взглядами официанта, посыльного и метрдотеля, подозвала себе такси и вернулась домой.
– Мне предлагают большое повышение.По жестким складкам вокруг его рта Барбара поняла, что Дик намерен быть твердым в пределах разумного. В прошлый раз он извинился за поведение своей жены, отказался от десерта и кофе и, вернувшись домой, обнаружил ее в постели, ожидающую начало телешоу Карсона.– Я говорю… – снова начал было Дик.Но Барбара наклонилась и прибавила громкость. Шел метеопрогноз, и ведущий предсказывал на следующий день безоблачное небо и температуру выше средней.– Я говорю… – Барбара неотрывно смотрела на телеэкран, нарочито игнорируя Дика. – Ну зачем ты так? – спросил он.Барбара не знала зачем, разве что для того, чтобы позлить Дика, поскольку это доставляло ей удовольствие. Это был единственный способ обратить на себя его внимание. Дик не выносил, когда дела уходили из-под его контроля. Он хотел, чтобы все было чистенько и тщательно нарисовано и подписано, как на чертеже.– Дорогая, я тебя совсем не интересую? – Тон, каким он это произнес, сломал ее баррикады.– Конечно, интересуешь. – Это было ложью только наполовину.– Мне предлагают капитанскую должность, – объявил Дик, не сумев скрыть гордость в своем голосе.– Правда? – Барбара была удивлена. Новость произвела впечатление. Это была высокая должность с большим кругом обязанностей, но и большим заработком. – Почему ты мне не сказал?Дик сделал паузу.– Я не думал, что тебя это заинтересует.Барбара не ответила. Отвечать было нечего.Уже засыпая, Барбара вдруг осознала то, что она подспудно ощущала уже давно: ее выходки и упрямство Дика на этот раз уже не будут просто очередной ссорой. Теперь уже в этой ссоре не будет победителя. Они оба присутствовали при кончине своей семьи, и оба готовились проиграть.Единственное, что было еще неясно: как долго это может продолжаться? 4 В феврале 1966 года деловой мир узнал, что фирма «Никко» купила компанию «Маклафлин». Эта сделка оценивалась в сто миллионов долларов, включала перевод капитала, авуаров, отсроченных платежей и требовала тщательного анализа предполагаемого высвобождения наличных средств. Покупатель – американец японских кровей из Калифорнии – становился в результате создания конгломерата «Никко индастриз» двадцать седьмым человеком в Америке по размерам состояния.Йамаки Никито начинал свою карьеру с того, что создал в 1960 году маленькое агентство по лицензированию импорта на рынки Западного побережья японских автомобилей, телевизоров, радиоприемников и электронного оборудования, а к 1965 году Никито владел акциями в торговле запчастями для автомобилей, в деревообрабатывающей отрасли, в хранении нефти и нефтепереработке, в грузовых перевозках, в производстве микроэлектроники и судового оборудования, в конце концов он купил «Маклафлин».В компании начались перемены, в результате которых капитан Эдвард Стилсон оказался в роли лектора перед старшеклассниками, распинающегося о чудесном будущем морского инженерного искусства, а Дик Розер стал во главе общего судостроительного подразделения, и в его подчинении находились теперь двести двадцать чертежников, корабелов, специалистов с дипломами исследователей или инженеров и уйма моряков, приписанных прежде к «Маклафлин». Дик прямо-таки светился от гордости. Даже на его отца это произвело впечатление, в чем он сам признался.– Я получил все, ради чего работал все эти годы, и даже больше того, – говорил Дик и мотал головой, не в силах сам поверить не только в то, что его мечты сбылись, но что в действительности они оказались даже грандиознее, чем ему их рисовало воображение. Он работал по восемнадцать часов в сутки и был просто счастлив.Аннетт было уже почти восемь лет, она получала отличные оценки, но школьный психолог сообщил Барбаре, что ее ребенку требуется отцовское влияние. Аннетт была очень милая, и в школе ее любили все мужчины, от директора до швейцара. Кристиан, которому скоро должно было исполниться семь, как будто и не вспоминал об отце, который теперь пропадал все больше в Вашингтоне и Аннаполисе, но не ложился спать, пока Барбара не позволяла ему надеть рубашку от отцовской пижамы.В июне 1966 года Барбара решила взять свою судьбу в собственные руки и произвела в своей жизни две важные перемены: она завела первого в жизни любовника и получила первую в жизни ответственную работу. Однако в июле судьба снова вспомнила о Барбаре и направила ее жизнь в совершенно другое русло.
В Нью-Йорке все события происходят во время обеда, даже флирт.Юджин Стэннет работал литературным агентом, походил на бухгалтера, в делах был готов рисковать не хуже игрока на скачках и имел клиентуру, которая значилась в сборниках «Кто есть кто в мире бестселлеров». Во времена, когда мужчины щеголяли в костюмах от Кардена и широких галстуках, отращивали бакенбарды и придавали себе вид эдакого зажиточного хиппи, Юджин Стэннет продолжал носить темно-серый костюм в полоску с жилетом и ботинки с рантом.Поскольку контора Джозефа Левайна постоянно вела переговоры по поводу собственности, представленной конторой Юджина Стэннета, то Барбара часто встречалась с ним и ходила с ним обедать. И ни разу за время этих встреч она не взглянула на него как на возможного партнера по сексу. В эти свободные шестидесятые, когда каждый мужчина так и лез напролом в расчете на легкое удовольствие, Юджин Стэннет оставался истинным джентльменом, учтивым и корректным. И когда в один прекрасный день после обеда в «Испанском павильоне» он сделал ей недвусмысленное предложение, Барбара чуть не умерла на месте.– Вы мне очень нравитесь, – сказал он таким тоном, будто описывал вкусовые достоинства только что съеденного пирога. – Но вы знаете, я ведь женат.Барбара этого не знала, но она ничего не сказала. Он продолжал:– Я женат. Я женат уже восемнадцать лет и не имею никакого намерения разводиться. Но мне чертовски хочется затащить вас в постель.Никогда прежде Стэннет не дотрагивался до нее, он не дотронулся до нее и теперь. Он дал ей время обдумать его слова. Барбара как бы вдруг заметила, что кожа у него гладкая и чистая, и ей вспомнилось, что его голос по телефону всегда казался ей исключительно сексуальным.– Почему нет, – сказала она. Она сама нисколько не была удивлена той легкости, с какой согласилась на первое же предложение. Единственное, что она чувствовала в то мгновение, была радость от того, что она желанна. Она уже давно не чувствовала себя желанной.– Пойдем, – сказал он, подписывая чек и добавляя чаевые.Он вывел ее из парадных дверей ресторана, спустился по ступенькам вниз и вошел в вестибюль примыкающего к нему отеля «Ритц Тауэрс». На лифте они поднялись на пятнадцатый этаж, в номер, который постоянно арендовался для клиента, проводившего большую часть года в Марракаше, посмотрели друг другу в глаза и торжественно поцеловались.Юджин Стэннет оказался внимательным и изобретательным любовником. Они встречались раз в неделю, и Барбара никогда не видела его чаще, если не брать в расчет чисто деловые встречи. Она не пыталась внушить себе, что влюблена в него; она не собиралась проводить с ним больше времени или донимать расспросами о жене и детях; ей было безразлично, где он живет и чем занимается по выходным. Она задала ему только один личный вопрос:– У тебя было много любовниц?– Нет, – ответил он. – Очень мало. – По тому, как он это сказал, было ясно, что он не лжет.Будучи любовницей, Барбара сильно изменилась. Она купила новое белье – модель «без бюстгальтера» от Руди Гернрайх. Она стала носить брюки, накладные ресницы и пользоваться тональной пудрой. Она не сомневалась, что это не ускользнет от Дика, и со страхом ждала, что он по этому поводу скажет. Но нет. Он ничего не сказал.– Я старею и ношу все больше косметики на лице и все меньше белья под одеждой, – как-то заметила она.Разговор происходил в 1966 году, когда ей было двадцать девять.Дик не ответил.Она повторила ту же понравившуюся ей фразу перед Юджином.– Не старайся казаться вульгарной, – сказал он. – Это тебе не идет.– Но сейчас ведь шестидесятые, – возразила Барбара. – Дикое время. Неужели тебе оно не нравится?– Мне нравишься ты, – сказал Юджин. – Я тебя люблю. – Это был единственный раз, когда он это сказал, и произнес эти слова так тихо, что Барбара лишь позднее поняла их смысл. Впрочем, это не имело значения, ведь она-то его не любила. Она никого не любила, и это наполняло ее чувством свободы. Самое большее, что давал ей роман с Юджином Стэннетом, это было то, что этот роман был единственной тайной в ее жизни. Это придавало ей ощущение некой власти.
Вот уже несколько лет, как Барбара по делам службы была знакома с Недом Джаредом. Она размышляла о нем и как о мужчине, но мысленно отвергла его, поскольку находила его каким-то бесполым, хотя и милым. Нед был директором отдела рекламы и сбыта компании «Джаред и Сполин» одной из немногих частных издательских фирм. Возможно, в сравнении с гигантами «Дж. и С.» и была небольшой, но она была очень богатой. На протяжении долгих лет фирма приносила устойчивую прибыль, издавая справочники и учебные пособия.– Что нам нужно, – сказал Нед Джаред над тарелкой устриц в «Ле Мистраль», – так это кассовые издания.– То есть вы хотите стать коммерческим издательством? – спросила Барбара.– Совершенно верно. У нас есть деньги, есть персонал. Нам нужен хороший специалист по рекламе и сбыту. – Нед Джаред сказал, что «Дж. и С.», основателем которой, кстати, был его дедушка, нужен специалист, который бы знал, как заполучить авторов, работающих с известными издательскими фирмами, и как подбирать материал для рекламных газетных статей, и как подогревать интерес публики и интерес клубов книголюбов, и как заставить раскошелиться киношников. – Вы, люди кинобизнеса, как раз хорошо в этом разбираетесь.Барбара кивнула. Как все другие преуспевающие продюсеры, Джозеф Левайн тратил бешеные деньги на рекламу своей продукции. Нед Джаред был прав, что аналогичная техника применима и в книжном бизнесе.– Я бы хотел у вас спросить, – сказал Нед Джаред, – нет ли у вас на примете кого-нибудь, кто бы захотел перейти к нам?– Есть. Это я – ответила Барбара. – Если ваши условия меня устроят.Неду Джареду понадобилось не более минуты, чтобы переварить быстроту ее ответа, после чего он описал эти условия: называться она будет заместителем директора отдела рекламы и сбыта, оклад будет составлять двести пятьдесят в неделю; у нее будет свой офис и секретарша.– Знаете что, – сказала Барбара, – условия меня устраивают. – Ей предлагали зарплату на пятьдесят долларов выше той, что платил ей Джозеф Левайн, и к тому же она уже стала уставать от всех этих кинозвезд, их агентов, их менеджеров и их «я». Нед Джаред подвернулся очень кстати.Дик Розер находился в Вашингтоне, и Барбара позвонила ему, чтобы сообщить новость.– Двести пятьдесят в неделю? – Он не скрывал произведенного на него впечатления. – Для женщины это просто фантастика.После такого комментария Барбара сделала небольшую паузу, но решила не парировать, а просто сказала:– Мы отпразднуем, когда ты вернешься.Ее слова скрыли еще одну рану, которую по недомыслию нанес ей Дик.
В июле жизнь Барбары пошла кувырком.Она с нетерпением ждала приезда родителей Дика. Это было, конечно, ребячество, но ей не терпелось похвастать перед Алексом Розером своей новой работой. Она знала, что на него произведет впечатление, что у нее в подчинении машинистка, главный художник и его заместитель, начальник производства и штатная секретарша.Ей хотелось знать мнение Алекса Розера о ее новом начальстве. Она называла Неда Джареда человеком-невидимкой. Он появлялся на работе в десять, исчезал в одиннадцать тридцать и зачастую больше не показывался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39