Джой и Иви быстро стали неразлучными подругами.Иви жила в двухэтажном особняке из четырнадцати комнат на перекрестке Парковой и 73-й улиц. Ее отчим вел дела по бракоразводным процессам людей богатых и знаменитых. Мать Иви была родом из Виргинии и постоянно моталась в Олд-Вестбюри в свой любимый охотничий клуб. Ее настоящий отец являлся наследником крупной бумажной корпорации в Западной Европе. По словам Иви, он превратился в гомика, что и послужило причиной развода родителей. Застав своего супруга в постели с декоратором, занимавшимся оформлением их нового шикарного дома, мать Иви немедленно подала заявление о разводе Джеку Хеллману, который не только помог ей добиться расторжения брака и получить огромную компенсацию, но и женился на ней.Подруги поболтали о том, как ведут себя в постели гомики. Девочки не раз слышали это слово, но не знали точно, что оно означает. Разговор зашел в тупик, они сменили тему на свою излюбленную: о себе, своих мечтах и планах.Иви заявила, что хотела бы заполучить в любовники Мики Джаггера, а когда он ей надоест, она станет поэтессой и, несомненно, будет бисексуальна – надо ведь все испытать в жизни, не правда ли? Еще она хотела бы приобрести огромный особняк где-нибудь на пустынном берегу, может быть, в Тунисе, куда бы она водила своих любовников.Джой еще не определила, чем бы ей хотелось заниматься. Она хорошо знала только то, чего бы ей не хотелось: взрослеть, выходить замуж и становиться похожей на свою мать.Она испытывала к ней жалость. Все, чем та занималась, сводилось к одному и тому же: строго указать горничной и проследить за тем, чтобы та вытерла пыль с массивных рам; съездить в парикмахерскую; заранее, до прихода мужа, положить в кувшин лед и лимон, чтобы отец мог немедленно, прямо с порога, выпить стаканчик-другой. Хотя Джой было всего двенадцать, она уже убедилась, что отец гораздо лучше проводит время, чем мать. Он ежедневно ездил в офис, часто играл в теннис, посещал сезонные футбольные игры, под его контролем находились все денежные средства семьиДжой была совершенно уверена, что у отца есть подружка.– Почему ты так думаешь? – спросила Иви.– Иногда он не ночует дома, и я не считаю, что это деловые поездки.– А что думает твоя мама?Иви прекрасно представляла, какими бывают семейные скандалы, ведь ее отец – она привыкла считать отчима отцом – преуспевал именно благодаря таким скандалам.– Ничего, – Джой пожала плечами. – Она верит ему.– Я бы на месте твоей матери тоже завела любовника. По крайней мере, они были бы квиты.– Так или иначе, – заметила Джой, которой вовсе не понравилась мысль, что у матери могут быть любовники, – я точно никогда не выйду замуж.– Ну а я, – сказала Иви, – выйду замуж обязательно. По моим расчетам, у меня будет три или четыре мужа.– А папаша займется твоими бракоразводными процессами! – добавила Джой, и они, смеясь, плюхнулись на кровать Иви.– Нет, я ни за что не выйду замуж, – продолжала Джой, когда они успокоились, – никогда! Я бы покончила с собой, если бы жила, как мама.
В июне 1966 года Джой стукнуло четырнадцать, и она, как и Иви, которой исполнилось уже пятнадцать, была озабочена сексом. Джой оставалась девственницей, тогда как Иви вовсю крутила роман с мистером Кэненом, школьным психологом. Он был привлекателен, даже красив в своей несколько усталой манере, но Иви заявляла, что в постели он настоящий тигр. Ей удалось соблазнить его, когда учитель математики выгнал Иви из класса и направил в кабинет мистера Кэнена. В «Ардслее» существовало правило, согласно которому все, кто плохо себя вел на уроке, должны были побеседовать со школьным психологом. Администрация считала, что необходимо с пониманием относиться к детским проблемам и выявлять причины их возникновения, для того чтобы разрешать все вопросы наилучшим образом.Джой завидовала подруге, ей тоже хотелось кого-нибудь окрутить. Она подробно расспросила Иви, каким образом ей удалось заполучить мистера Кэннена.– О, я ему сочинила целую историю, – охотно поделилась Иви. – Я рассказала про свое несчастное детство, что мой отец – гомик, и начала рыдать. Тут он обнял меня, чтобы утешить, – понимаешь, исключительно в интересах психологии, – а я его. Он поцеловал меня, я приоткрыла рот, ну, и дело было сделано.Иви в свои пятнадцать считала себя чувственной женщиной. Она рассталась с девственностью два года назад и охотно взяла на себя роль наставника Джой в вопросах секса, всячески поучая ее и вдохновляя. Иви не раз рассказывала подруге о своем «первом». Это произошло в летнем лагере в Мэйне.– Лагерь был паршивенький. Мои предки просто не могут выносить мое общество целое лето, чтобы я невольно наблюдала за ними и их друзьями, и отсылают каждый июль куда-нибудь подальше. Одним словом, он работал там инструктором по плаванию.– Но как это все произошло? – спросила Джой. – Я имею в виду, что ты делала, что он делал?Джой думала о сексе все время, но никак не могла воочию представить себе полную картину. Она не раз видела фотографии в иллюстрированных секс-журналах, которые ей показывала Иви, но в ее голове с реальностью они не уживались. У Джой вообще были нелады с пространственным воображением; тесты на трехмерное измерение не удавались, этим она себе и объяснила недостаток фантазии.– Я знала, что нравлюсь ему. Он все время хватал меня за сиськи, делая вид, что учит австралийскому кролю. Словом, я сама наметила этот день. Когда все заснули, я слиняла, и мы встретились внизу, в лодочной. Я пришла прямо в пижаме – мне показалось довольно глупым являться одетой, зная, что будет дальше.– Тебе не было страшно?– Нет, – ответила Иви, но, немного подумав, добавила: – Ну, если честно, – чуть-чуть.– Но не настолько, чтобы ты передумала?– Нет, конечно. Мне было ужасно любопытно.– Ну и что он сказал? – спросила Джой. – Я имею в виду – на эту тему.– А ничего. На нем были белые парусиновые штаны, он быстро снял их, и у него уже стоял. Я тоже сняла пижаму. Потом он несколько раз меня поцеловал и сразу воткнул его в меня.– Тебе понравилось? – Этот вопрос интересовал Джой больше всего.Она читала в книжках, будто в этот момент происходит что-то необыкновенное, вроде землетрясения и тому подобная чепуха. Но представить было трудно, впрочем, как и все остальное в сексе, и ей необходимо было свидетельство того, кто это испытал.– Не так плохо для первого раза, – ответила Иви тоном человека с богатым опытом. – Я не кончила, но изобразила это.– Но откуда ты знала, как это надо делать?Джой никому никогда не призналась бы в своем невежестве, только Иви. Они были лучшими подругами и поклялись говорить друг другу все.– Мои предки часто крутят порнуху на нашей загородной вилле, обычно я просачиваюсь и смотрю. Все очень просто. Единственное, что надо делать, – это стонать и слегка извиваться.– Надеюсь, у меня получилось бы, – сказала Джой. – Могу поклясться, что я осталась единственной девственницей в классе.– А я могу поклясться, что таких, как ты, еще много. Просто они никогда не сознаются в этом, вот и все, – ответила Иви. – Ты обязательно кого-нибудь подцепишь.– Хотелось бы поскорее. Чтобы с этим покончить.
Джой ни разу никого не спросила, что такое секс, – во-первых, потому что не могла понять своих чувств, а во-вторых, не знала, как их выразить подходящим образом.Остальные, похоже, все знают. Джой казалось даже, что другие люди подходят для секса, а она – нет. Они, эти остальные, такие раскованные, знающие, уверенные, с кучей достоинств, не хотят поделиться секретом с Джой. В свои четырнадцать лет Джой вдруг обнаружила, что попала в мир сплошных сексуальных отношений и что она не подготовлена к ним. Она была запугана и закомплексована своей неопытностью, отвращением к групповому сексу и прочим подобным штучкам, которые окружали ее. Джой в глубине души была уверена, что, если когда-нибудь это случится, она все сделает неправильно, и ее парень не кончит, и она тоже не кончит, и все будет ужасно. И она и он сразу поймут, что у нее никогда ничего не получится.Никто никогда не объяснял Джой, что секс – это не соревнование.Несмотря на то что Иви была для Джой самым близким человеком, даже она не могла успокоить ее. Отношение Иви к сексу было каким-то механическим, без признаков сантиментов. Иви употребляла словечки типа «конец», «дырка», «сиськи», «трахаться» без всякого смущения. Джой тоже употребляла их, но каждый раз стеснялась.Она все еще надеялась, что мать что-нибудь расскажет ей о сексе. Но поскольку та молчала, Джой не могла и заподозрить, что мать думает об этом так же часто, как и она. Каждый день мать говорила себе, что завтра они с Джой обязательно наконец серьезно поговорят.Но «завтра» так и оставалось «завтра», и молчание Эвелин вынудило Джой заговорить первой. Но ничего хорошего из этого не вышло.Один вопрос занимал Джой больше всего и часто был предметом ее фантазий, а именно: какого размера член у ее отца. Она была совершенно уверена, что он огромный, а иметь на своем теле что-то такое большое очень тяжело. Джой мастурбировала только одним пальцем и никогда не осмеливалась двумя, точно так же, как она использовала только тампоны для подростков и боялась перейти к взрослым. Неизвестно, откуда взялась у нее эта мысль, но Джой убедила себя, что у женщин там все очень маленькое. Она никак не могла понять, как это мужчина со своей большой штукой и женщина с маленькой могут совмещаться. Об этом она и спросила мать.Эвелин покраснела до корней волос и долго молчала, прежде чем ответить. Наконец она выдавила из себя что-то вроде: «Ну, милая, когда мужчина готов, женщина тоже готова принять его».Ответ не удовлетворил Джой. От нее не укрылось замешательство матери, и она больше не рисковала задавать ей вопросы на эту тему.Джой чувствовала, что поколение, к которому принадлежит ее мать, относится к сексу по-другому: для них это что-то нечистое, что делают ночью, в темноте.Ровесники Джой, наоборот, считали секс естественным, открытым и красивым. Джой была согласна со своим поколением – она хотела быть естественной, открытой и красивой. Беда заключалась в том, что никто не объяснил ей, как превратиться из напуганной и закомплексованной в открытую, естественную и красивую.Этот вопрос казался все более и более сложным, до тех пор пока наконец Джой не задумала ускорить его решение. Приближался ее день рождения– пятнадцатилетие. Она во что бы то ни стало заставит своих родителей признать ее взрослой и сексуально зрелой!Джой применила ту же тактику, которой она пользовалась в школе, – затаилась, пока они сами не сделали первый шаг. В начале июня, за три недели до ее дня рождения, мать открыла счет на ее имя, которого Джой так ждала. Они сидели за обедом, Лидия подала жареного цыпленка и спаржу, а затем ушла на кухню. Тут мать спросила Джой, что бы она хотела получить на день рождения.– Разрешение на противозачаточные таблетки, – ответила Джой. – Мне надоело покупать их на черном рынке.Джой откинулась на спинку стула, испытывая облегчение, что решилась сказать это.– Ты что, покупаешь таблетки на черном рынке?Джой не могла понять, что больше поразило мать: что она пользуется противозачаточными таблетками или что «Ардслей» имеет свой черный рынок.Джой не ответила. Конечно же она соврала. Она ничего не покупала на черном рынке «Ардслея», кроме «травки», и то изредка. Конечно же там вы могли бы достать все, что угодно: противозачаточные таблетки, ЛСД и всякие «колеса», но Джой боялась сильных наркотиков. Она опасалась потерять голову. Однако «травка» ей понравилась. Однажды они с Иви попробовали марихуану, естественно, в спальне Иви и с открытыми настежь окнами, опасаясь, как бы горничная их не засекла. Проблем с родителями Иви не возникало, так как отец, как обычно, был на работе, а мать – на лисьей охоте. Спальня Иви была самым безопасным местом. Комната Джой совсем не подходила для этого: ее мать практически всегда околачивалась дома.Нат заговорил первым:– Одним словом, наш ребенок взрослеет.Он выглядел вполне довольным. Трудно сказать, был он на ее стороне или на своей собственной, отнесся ли к ее ошеломительной просьбе благосклонно или просто держал себя в руках.– Но я же не делала этого, – сказала Эвелин. Она обращалась к Нату так, как будто Джой здесь не присутствовала. – Не в ее же возрасте!– Ты у нас замедленного развития, – сказал Нат. – Подумай только, сколько ты упустила.Тон отца разбудил в Джой необычные ощущения. Она впервые услышала что-то, что имело оттенок сексуальности в отношениях между родителями: скорее всего, это напоминало секрет, который они оба знали, но не знала она. Впервые в жизни Джой показалось реальным, что ее родители действительно чем-то связаны друг с другом. Она не раз пыталась представить их вместе, но все ее фантазии не походили на правду.– Дорогая, – начала ее мать, – ты хочешь сказать…– Я девственница, если тебя это интересует, – ответила Джой, – нетронутая, как только что выпавший снег.– Ну, хорошо, мы что-нибудь придумаем, – сказал Нат.Тот же тон в его голосе: сексуальный и всезнающий. Смесь чего-то грязного и в то же время возбуждающего.Через неделю Джой пошла к гинекологу, который специализировался на подростках. Это был седой человек лет шестидесяти, очень деловой, а вся процедура оказалась не более впечатляющей, чем покупка альбома «Бичбойз». Джой не могла знать, что врач давно привык к венерическим болезням, сложным абортам и истерическому поведению беременных девчонок. Насколько он был в курсе, рецепт на противозачаточные пилюли пятнадцатилетним девочкам, чьи матери сами приходят за назначением, является простой предосторожностью.Джой покидала его кабинет со своей первой месячной порцией таблеток. Они были такие же, как и у Иви. Круглая пластиковая упаковка с небольшими углублениями по краям, в каждом из них – по таблетке, одна в день. Джой не терпелось показать их Иви, но пока она небрежно оставила их лежать в сумке на самом видном месте, чтобы, когда она откроет ее, каждый мог увидеть, что у нее есть эти пилюли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39