Но в отличие от тебя во мне еще сохранились остатки человеческих чувств. Я не хочу, чтобы Ренар и его люди снова оказались в смертельной опасности. В ту ночь завязалась перестрелка, и могло быть много жертв. Если я расскажу тебе о том, что планируется, я должен быть уверен, что ты сохранишь информацию в тайне до конца операции. Только потом ты сможешь все написать в своей газете.
– Это нетрудно.
Кристиан внимательно изучал его лицо несколько минут, затем со вздохом покачал головой. В его голосе чувствовалась нерешительность.
– Я не знаю.
– Что значит «я не знаю»? Что ты хочешь? Долговое обязательство?
Кристиан придвинулся к Джеффри и ткнул пальцем ему в грудь:
– Если ты подведешь меня на этот раз, клянусь, я убью тебя.
У Джеффри заныло под ложечкой от этой немногословной, произнесенной тихим голосом угрозы, но он притворился, что совершенно спокоен, и непринужденно пожал плечами.
– И чтоб больше никакого бахвальства, – добавил Кристиан.
– Я не бахвалюсь.
– Ты хвастался перед Энни Уэстон, – презрительно усмехнулся Кристиан.
– О чем ты говоришь, черт возьми?
– О том, что она была там в ту ночь, переодетая мужчиной.
– Энни? – Джеффри обомлел. – Энни была тем парнем, который…
Кристиан получал удовольствие, видя смущение и унижение на лице Джеффри, и на его губах появилась презрительная усмешка. Джеффри хотелось бы стереть эту ухмылку с лица Кристиана кулаком, но тот был высок и силен. Он не осмелился поднять на него руку.
– Да, Уиклифф. Представляю, как она удивилась, прочитав в «Пикайун» о том, как ты спас Ренара, когда на самом деле это сделала она. А она больше всего ценит в людях честность. Пару раз солгал ей, и шансы твои полетели к чертовой матери, да?
– Заткнись! – выпалил Джеффри. И вдруг все приобрело для него кристальную ясность. Неудивительно, что она вдруг так отдалилась от него, стала такой холодной. Какой же он дурак! Но откуда ему было знать, что тот щуплый парень – переодетая Энни? Женственная, длинноволосая Энни, которая надела мужской костюм? Он решил тогда, что этот парень – кто-то из числа сторонников Ренара. Они ведь вместе ускакали от погони на одном коне. И вдруг еще одно подозрение закралось ему в голову. И это подозрение уязвило его гордость, как ничто другое. – Ренар и Энни… Я знаю, что они ушли от погони, но куда они делись потом? Она боготворит этого человека, но не стал же он… – Джеффри не мог произнести тех слов, которые рвались у него из переполненного злостью и ревностью сердца. – Скажи, Ренар… спал с ней?
– По-твоему, я знаю о нем все? – пожал плечами Кристиан. – Личная жизнь Ренара не мое дело.
Джеффри с трудом оправился от такого удара по его самолюбию. Энни знала, что никакой он не герой. Она выследила его и пошла за ним следом, а потом спряталась, как и он сам. Значит, она знает, что он трусливо сидел за розовым кустом и всего лишь наблюдал за происходящим. А увидев тени в глубине кладбища, он просто обомлел от страха.
При том, что Джеффри восхищался смелостью Ренара и разделял его убеждения, у него не хватило мужества предупредить его об опасности. А вот у Энни хватило. Ренар, конечно, захотел отблагодарить ее за свое спасение, а эта дурочка скорее всего согласилась.
– У меня нет времени стоять тут до вечера, пока ты будешь дуться, – сказал Кристиан.
Джеффри очнулся, преисполненный решимости осуществить свой план.
– Это у тебя есть для меня информация. Я лишь жду, пока ты расскажешь, когда и где состоится очередной побег рабов.
– Сколько ты заплатишь?
– Ты знаешь, в газете мне платят всего жалкую сотню долларов в месяц.
– Этого мало. – Кристиан развернулся, чтобы уйти.
– Подожди, – в отчаянии удержал его Джеффри. – У меня есть кое-какие сбережения. Что ты скажешь о двух сотнях?
– Три сотни, – решительно отозвался Кристиан.
– Откуда вдруг такая жадность?
– У меня есть чувство… – нахмурился Кристиан. – В последнее время Ренар стал очень осторожен. Он не дурак. Похоже, он догадался об утечке информации. Возможно, он даже подозревает именно меня… Я думаю, он собирается исчезнуть. Не исключено, что это его последняя акция. – Он с сожалением улыбнулся: – Я тебе больше не понадоблюсь, и мне придется искать новый источник доходов.
– Тогда почему ты не скажешь мне, кто он такой на самом деле? – небрежно предложил Джеффри. – Я заплачу тебе кучу денег за эти сведения. Ты мог бы кое-что отложить на черный день.
– Ты принимаешь меня за дурака? Если ты готов отвалить кучу денег за эти сведения, значит, сам собираешься продать информацию и заработать вдесятеро больше. Думаешь увидеть соответствующий заголовок на первой полосе своей газеты? После этого газета, считай, твоя.
– Неужели ты думаешь, что я могу так поступить с Ренаром? – изобразил возмущение Джеффри. – Я на его стороне. И всегда так было. Все, что я писал о нем, служило к его вящей славе. Я ведь мог сообщить властям полученную от тебя информацию, но никогда этого не делал.
– Раньше я верил, что ты на стороне Ренара, но теперь сомневаюсь, – с подозрением прищурился Кристиан. – Иногда мне кажется, что ты принимаешь ту сторону, которая для тебя выгодна, потому что ты очень амбициозен.
Джеффри услышал те же слова, которые произнесла в его адрес Энни, и решил закончить эту встречу как можно скорее. Он вытащил из кармана пачку банкнот и протянул ее Кристиану:
– Три сотни. Можешь пересчитать, если хочешь.
Кристиан взял деньги с явной неохотой. «Дурак, – подумал Джеффри, – ты слишком совестлив».
– А теперь говори.
– Побег назначен на полночь. Он состоится в заболоченном рукаве реки, позади хижин рабов в Бокаже.
– На плантации Денди Делакруа? – усмехнулся Джеффри, радуясь, что наконец дошла очередь и до этого светского хлыща, хотя он знал, что побег на этот раз не состоится.
– Да, но рабы будут бежать не с его плантаций, а из Роуздауна, – пояснил Кристиан.
– Говоришь, из Роуздауна? – Джеффри воспринял эту новость спокойно. – Сегодня ведь там дают бал, не так ли? Удобный момент для побега.
– Помни о том, что я сказал, Уиклифф. Не распространяйся об этом до окончания дела, – угрожающе заметил Кристиан. – Если с моим братом что-нибудь случится, я убью тебя. – С этими словами он развернулся и быстро пошел прочь.
Джеффри простоял неподвижно несколько минут, чувствуя, как его до глубины души пробирает неприятный холодок, вызванный нешуточной угрозой Кристиана. Пожалуй, впервые в жизни ему предстоит проявить настоящую смелость. Если Кристиан прав и Ренар собирается навсегда отказаться от своей героической маски, то для Джеффри это последний шанс.
Жаль, что именно Ренару предстоит стать той выигрышной картой, которая обеспечит Джеффри финансовый взлет, но ничего не поделаешь. В конце концов, он всегда лишь притворялся, что восхищается этим разбойником. Для него Ренар был лишь поводом для сенсационных статей, которые составляли ступени его карьерной лестницы. В Ренаре его привлекал скорее романтический образ, чем идейная стойкость. И тем не менее восхищение этим человеком не повод, чтобы отказываться от денег. Деньги прежде всего.
Джеффри вышел на улицу и направился к Калобозо и в полицию.
* * *
Бал имел потрясающий успех. Американцы и креолы на равных получили приглашения в дом свободно мыслящих Бувьеров; здесь и в помине не было дискриминации, которая царила в большинстве креольских семей. Одна из дочерей Бувьеров вышла замуж за богатого американца, чем способствовала взаимопроникновению двух культур.
Сразу же по приезде капитан Миллер, одетый в скромное домино, ретировался в комнату, где играли в карты, а Кэтрин и Энни остались в бальном зале и, пристроившись у стены, смотрели на танцующих и оценивали обстановку. Энни была в восторге, потому что присутствовала на костюмированном балу впервые в жизни. А бал задавался на широкую ногу; трудно было представить, сколько денег вложено в такое грандиозное мероприятие.
Они подъехали к дому Бувьеров в экипаже капитана Миллера. Из-за темноты рассмотреть окрестности было невозможно, но фасад дома, освещенный множеством факелов, производил колоссальное впечатление. Это был традиционный плантаторский особняк, а вовсе не современная постройка с классическими колоннами и архитектурными излишествами, которые так любили нувориши. Энни задумалась о том, так ли выглядит дом в Бокаже, поместье Люсьена. Она знала, что Бокаж находится по соседству с Бувьерами.
В задней части дома, если пройти через длинный холл, находился бальный зал. Очевидно, что это помещение было выстроено специально для этой цели и ни для какой другой.
Энни посмотрела вверх. Над головами танцующих висели огромные хрустальные люстры. Чтобы зажечь их, наверное, требовались десятки слуг или рабов. Она опустила глаза и увидела бесчисленное множество исторических и литературных персонажей, красочные костюмы которых переливались в свете свечей всеми оттенками цветов.
Восхитительная Мария Антуанетта танцевала с индейцем-могавком. Цезарь Август вышагивал вдоль стены в короткой тоге, обнажающей сильные ноги. Робин Гуд флиртовал с задумчивой Клеопатрой. Средневековый рыцарь выделывал танцевальные па с завидной легкостью, несмотря на тяжелые доспехи, а черная кошечка придерживала рукой пушистыи хвост; они увлеченно кружились под звуки венского вальса.
Энни искала взглядом Люсьена, но тщетно. Она улыбнулась, пытаясь догадаться, какой костюм он решит надеть. Она пыталась выяснить это у него накануне, но он не проговорился, решив сделать ей сюрприз.
Когда танец кончился, несколько кавалеров немедленно оказались возле Энни. Она согласилась танцевать с джентльменом, одетым как Наполеон. Под маской она узнала Эдварда Дина, друга своей тети. Вскоре она убедилась, что узнавать людей в маскарадных костюмах совсем нетрудно, поскольку лишь некоторые лица были полностью спрятаны под гримом, накладными бородами или масками. Часть гостей, как капитан Миллер, была просто в домино и плащах, наброшенных поверх обычных вечерних костюмов. Но где же Люсьен?
– Мисс Уэстон, – сказал Эдвард, пристально глядя ей в лицо, – вы не сочтете меня невежливым, если я скажу, что вы божественно выглядите сегодня?
– Нет, мистер Дин, напротив, – улыбнулась она в ответ на его комплимент. – Надеюсь, ваша Жозефина не станет ревновать вас ко мне.
– Не беспокойтесь, мисс Уэстон. Вам не будет это стоить головы, – ответил он, чем вызвал ее смех.
Танец заканчивался, когда она наконец увидела Люсьена. Он говорил с королем Генрихом Восьмым, который при ближайшем рассмотрении оказался именно тем, с кем он, по ее мнению, и должен был говорить, – Шарлем Бо-деном. Что касается самого Люсьена, то он был в костюме колониста.
Энни не верила своим глазам. Когда она по приезде в Новый Орлеан впервые увидела Джеффри, то подумала о том, что его американскому происхождению должна соответствовать более мужественная, даже грубоватая внешность. Однако ни штаны из толстой бычьей кожи, ни высокие шнурованные ботинки никогда не шли бы ему так, как Люсьену. Отороченная бобром шапка не сидела бы на Джеффри так залихватски, и ружье не выглядело бы так органично в его руках, как в руках Люсьена.
У Энни перехватило дух. Люсьен выглядел в этом костюме еще мужественнее, чем обычно. Женщины наверняка не дадут ему прохода сегодня. Тем более что его женская свита уже начала понемногу формироваться. Вокруг него уже вертелись две дамы, которые с нетерпением ждали, когда Люсьен закончит разговор с Боденом и обратит внимание на них. Энни почувствовала укол ревности. Если бы она не была уверена в его чувствах, то не стала бы терпеть такое навязчивое вмешательство…
Пока Наполеон кружил ее по залу в танце, Энни не знала, видел ли ее Люсьен. Когда кавалер проводил ее на место возле тети, она шепотом спросила Кэтрин:
– Ты видела Люсьена?
– Нет, а ты?
– Да. – Она кивнула в его сторону. – Он там, в углу… с твоим мужем, королем Генрихом.
– Как мило, – приподняла брови Кэтрин и тут же поджала губы. – Один деспот играет другого. Он обращается со своими рабами, как король Генрих обращался с женами.
– Да. Реджи понравилась бы эта шутка, правда?
– Да, наверное. Я беспокоюсь о нем. Как долго нам предстоит торчать на этом дурацком балу, прежде чем мы сможем вернуться домой и узнать, как себя чувствует старый упрямец? Мне было бы спокойнее, если бы он согласился вызвать доктора.
– Ты ведь приказала Терезе и Джеймсу немедленно сообщить, если Реджи почувствует себя хуже?
– Да, но…
– Дядя Реджи рассердится, если мы вернемся слишком рано. Мы ведь даже еще не поприветствовали хозяев дома. – Энни понизила голос и проявила некоторую настойчивость: – Я понимаю, что веду себя эгоистично, но мне хотелось бы хоть раз потанцевать с Люсьеном, прежде чем мы уедем. Впрочем, при том, что его плотным кольцом обступили дамы, мне вряд ли это удастся.
– Я уверена, что Люсьен потанцует с тобой, если у него будет шанс, но не жди, что он сможет сегодня уделить тебе много времени, – сказала Кэтрин, сжав ее руку, – Один танец ничего не значит, но все знают, что у вас разные политические взгляды.
Энни увидела, как Люсьен повел в центр зала девушку, наряженную персидской рабыней. Он положил ей руку на талию и шепнул что-то на ухо перед началом вальса, от чего девушка рассмеялась. Сердце у Энни сжалось от досады. Как бы ей хотелось, чтобы он шептал на ухо ей!
В это время к ним с Кэтрин подошли знакомые, и они вынуждены были поддерживать светский разговор. Они честно выполняли свой долг с улыбкой на лице. Реджи гордился бы ими.
* * *
Люсьен почти не слушал болтовню мадемуазель Петит. Она улыбалась ему сквозь прозрачную вуаль и говорила что-то о том, что хотела бы стать частью его «гарема». Но что бы она ни говорила иди ни делала, его мысли все равно были с Энни. Энни… одетой как ангел. Она всегда была для него связана с чем-то неземным, божественным, но разве ангелы могут быть так чертовски соблазнительны?
Он считал минуты до тех пор, пока сможет заключить ее в свои объятия и повести танцевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41