– Я так и думал, дядя Сальваторе. Поэтому я и приехал сюда к вам. Я хотел убедиться, что Рози ошибается.
– Да, Джонни, она очень ошибается. После некоторого колебания Джонни сказал:
– Я бы хотел, чтобы вы помогли мне вернуть ее.
– Как я могу это сделать?
– Вы можете провести переговоры с другими семьями, дядя Сальваторе. Выяснить, кто на самом деле хотел убить ее брата. Я хочу доказать ей, что это не были люди Рудольфо.
Чуть прищурив свои голубые глаза, Сальваторе смотрел на Джонни. После короткого размышления Дон утвердительно наклонил голову.
– Я поговорю с Энтони. Он выяснит все, что нам нужно. Оставь это мне, мы поговорим позднее – завтра, послезавтра.
Пятью минутами позже, когда Джонни, поцеловав на прощанье Дона, уехал, в кабинет вошел консильере. Без долгих предисловий он сказал:
– Послушайте, босс, Джо Фингерс собирается уезжать. Он хочет видеть вас, чтобы засвидетельствовать свое уважение. Пустить?
– Нет. Я не хочу его видеть.
– Я ему сказал, что это последнее предупреждение. Что если он опять развяжет язык и будет трепаться о нашем бизнесе с кем попало, с ним будет все кончено.
– Джо Фингерс стал для нас самой большой проблемой. Избавься от него, Энтони.
Консилъере быстро взглянул на Дона.
– Вы имеете в виду – убрать его?
– Да, убери его.
– Считайте, что это уже сделано, босс.
Джонни, расслабившись, сидел на заднем сидении лимузина, быстро пересекавшего Стейтен-Айленд в направлении моста Верразано Нерроуз. Скоро его проблемы с Рози исчезнут. Сальваторе Рудольфо – capo di tutti capi, босс всех боссов на Восточном побережье. Он – верховная власть. Другие семьи предоставят ему нужную информацию. Может быть, уже завтра, самое позднее в воскресенье, Дон точно будет знать, кто стрелял в брата Рози.
Он пойдет к ней и все скажет. Даже если для этого придется лететь вслед за ней в Париж. И семья Рудольфо будет оправдана...
В первый раз за это время Джонни почувствовал себя самим собой. Он улыбнулся. Все будет хорошо. Они с Рози поженятся, как только закончатся формальности с ее разводом.
Через полчаса лимузин Джонни, выкатив на мост Верразано, внезапно резко остановился. Выпрямившись на сиденье, Джонни спросил шофера:
– Эй, Эдди, в чем дело?
– Вот так штука, мистер Фортьюн,– ответил оглянувшись Эдди,– взял и остановился. Может, что-то с трансмиссией. Один раз так уже было.
– О боже! – воскликнул Джонни.– Этого мне только не хватало! Что же нам теперь делать?
– Я сейчас же позвоню по радиотелефону, на фирму. Они немедленно вышлют вам другую машину, мистер Фортьюн.
– О'кей, звони. Пусть хотя бы отвезут в «Уолдорф»,– бросил Джонни.
Десять минут спустя автомобиль Джо Фингерса пулей влетел на мост. Первое, что он увидел, был стоящий на обочине лимузин. Приближаясь к нему, Джо сбавил скорость. Он сразу узнал машину, в которой ездил Джонни. Она несколько часов стояла сегодня около дома Рудольфо.
Джо плавно затормозил и вышел из машины. Подойдя к лимузину, он легонько постучал в стекло водителя. Джонни, узнав Джо, сказал Эдди:
– Я его знаю. Спроси, что ему нужно.
Эдди опустил боковое стекло, и Джо, заглянув в салон лимузина, воскликнул:
– Привет, Джонни! Чего это ты тут сидишь? Что случилось?
– Машина сломалась,– ответил Джонни.– Нам должны прислать другую.
– И это называется «первоклассное обслуживание»,– хохотнул Джо, насмешливо взглянув на Эдди.
Тот ответил ему холодным взглядом и промолчал. Джо сказал:
– Ты что, Джонни, в самом деле хочешь сидеть здесь и ждать? Пересаживайся ко мне, малыш. Я тебя подброшу до Манхэттена. Ты где там остановился?
– В «Уолдорфе»,– ответил Джонни, открывая дверь лимузина.– Пока, Эдди.
Джонни вслед за Джо подошел к его «седану» и сел рядом с ним на переднее сиденье. Уже через секунду они неслись по мосту Верразано, направляясь к скоростной автостраде Бруклин – Куинс, которая ведет к Бруклинскому туннелю и южной оконечности Манхэттена.
Всю дорогу Джо болтал без умолку, в основном о женщинах. Джонни это скоро наскучило, он откинулся на сиденье, и закрыл глаза.
Включив радио и напевая что-то себе над нос, Джо вел машину на предельной скорости. Вскоре они уже стрелой летели по автостраде.
В рекордное время они достигли туннеля Бруклин – Баттери и въехали в Вест-Сайд. Вписавшись в плавный поворот дороги влево, Джо поехал на юг. Очень скоро они добрались до туннеля под парком Баттери, по которому Они выедут на автостраду Рузвельта и поедут на север, к отелю «Уолдорф».
Джо смотрел на дорогу, Джонни дремал.
Никто из них не обратил внимания на идущий поблизости черный фургон. С самого въезда в туннель Бруклин – Баттери он сидел «на хвосте» у Джо.
Сейчас фургон внезапно вырвался вперед, почти задев правым бортом окно Джо. В момент, когда, заметив фургон, Джо Фингерс повернул к нему голову, град пуль из автомата Калашникова изрешетил его тело. Оно безжизненно упало на руль. Убийцы выпустили еще несколько очередей по машине и умчались прочь.
Три пули попали в Джонни Фортьюна. Одна пробила голову, две другие прошили грудь. Смерть наступила мгновенно.
Никем не управляемая машина Джо на скорости врезалась в стену туннеля.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ИСТИННАЯ ЛЮБОВЬ
45
– Когда я отсюда выберусь, мы наконец сможем поехать с тобой куда-нибудь отдохнуть, Нелл,– сказал Кевин, улыбаясь ей с больничной койки.
Нелл в этот момент поправляла его подушку. Ничего не отвечая, она продолжала свое занятие.
– Куда бы ты хотела поехать? – спросил он, перехватив ее руку, расправляющую простыню.
Нелл села на стул рядом с кроватью и наконец проговорила:
– Я не знаю, Кевин. Сначала ты должен поправиться. Тебе придется еще несколько недель пробыть в больнице, потом какое-то время потребуется, чтобы полностью окрепнуть. Пока я думаю только о том, чтобы ты выздоровел. Тогда мы сможем что-то планировать.
– Не слышу энтузиазма в голосе,– заметил он и откашлялся. Его голос звучал все еще хрипло, но был уже не таким слабым, как вчера, когда он впервые пришел в себя.
– Может быть, мы поедем во Францию, когда Гэвин начнет съемки своего фильма,– улыбнувшись, все-таки проговорила Нелл.
– Это не медовый месяц. Слишком много людей вокруг.
– Кто здесь говорил о медовом месяце?!
– Я, только что.
Нелл удивленно воззрилась на него.
– Ты разве не согласна выйти за меня замуж? – спросил он.
Нелл все так же в упор смотрела на него. Оставаясь еще таким же бледным, он выглядел сегодня намного лучше. Просто удивительно, какое улучшение произошло всего за одни сутки.
В течение пяти дней он находился на грани смерти, и она вместе с ним переносила все страдания. Нелл понимала, что она не сможет пройти через подобные испытания еще раз. Это убьет ее.
– Это из-за моей работы, да, Нелл? Из-за этого ты не хочешь выйти за меня?
Нелл вдруг почувствовала, что не может заставить себя говорить. Она очень любила его, хотела стать его женой. Но, зная себя, понимала, что никогда не сможет справиться с постоянным страхом за его жизнь, если он останется тайным агентом.
Подавив вздох, она проговорила:
– Я не могу с этим жить, Кев. С этим страхом за тебя. Не могу.
– Но тебе не придется за меня бояться.
– Что ты этим хочешь сказать? – с замиранием сердца спросила она.
– Когда сегодня утром ко мне приходил Нил О'Коннор, я сказал ему, что увольняюсь. На следующей неделе подаю заявление.
– О Кев, какое счастье! – воскликнула она, и радостная улыбка засияла на ее лице. Правда, через секунду улыбка погасла.– Но если ты это делаешь ради меня, увольняешься из полиции, выполняя только мое желание, то когда-нибудь может получиться так, что ты меня за это возненавидишь.
– Нет, никогда. Я делаю это не только ради тебя. Ради нас обоих. В этот раз в своей работе я допустил промах. Где-то, в чем-то. Я еще и сейчас не могу понять в чем. У меня пока не было времени поразмыслить над этим. Но я поскользнулся. И, как я всегда говорил...
Прерывая его, Нелл подняла руку.
– Тебе не нужно так много разговаривать, ты переутомляешь себя. Все равно я прекрасно знаю, что ты собирался сказать. Ты дал себе обещание, что если хоть раз поскользнешься, уйдешь из полиции в тот же день.
Кевин кивнул.
– А Тони погиб...– Он не смог продолжать фразу, лицо его помрачнело.
– Да, Кевин,– сказала Нелл. Ей хотелось отвлечь его от этих горьких мыслей, и она, взяв его руку в свою, повторила: – Да, конечно, мы поженимся.– Встав со стула, она наклонилась и поцеловала его в губы. Потом, выпрямившись, продолжила: – И сделаем это как можно скорее.
Послышался легкий стук в дверь, она приоткрылась и, предварительно заглянув, в комнату вошла Рози. За ней следовал Гэвин.
– Ну-ка угадайте! – воскликнула Нелл.– Вы появились как раз вовремя, чтобы нас поздравить.
Рози перевела взгляд с Нелл на Кевина. Оба сияли от счастья, и она рассмеялась.
– Вы собираетесь пожениться.
Кевин улыбнулся и вдруг опять, чувствуя слабость, в изнеможении откинулся на подушку, у него не было сил даже говорить.
– Да, именно так.– Нелл обняла Рози, потом Гэвина.– И у нас уже есть подружка невесты и шафер, да, Кев? Ну как, вы оба согласны?
– Конечно, кому же еще может быть предоставлена такая честь,– ответил Гэвин, присаживаясь рядом с кроватью.– Поздравляю вас обоих.
– Кев уходит из полиции,– объявила Нелл.
– Слава богу! – Рози посмотрела на брата.– За один день ты принял два мудрых решения – спасти свою жизнь и жениться на прекраснейшей в мире женщине.
– Правильно,– пробормотал Кевин.– Она в самом деле...
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Рози, стоя у его кровати и внимательно вглядываясь в лицо брата.– По-моему, тебе трудно говорить, ты устал, Кев. По дороге сюда мы с Гэвином как раз обсуждали, можно ли нам уже уезжать. Или лучше остаться еще на несколько дней?
– Нет, Рози. В этом нет необходимости. Со мной теперь все будет нормально. И потом, здесь со мной останется... Крошка Нелл.
– И будет с тобой всю жизнь,– закончила фразу Нелл.
46
Рози не заметила, что они проехали мимо «Трамп Тауэр», пока машина не выехала на пересечение 72-й улицы и Мэдисон-авеню.
– Гэвин, куда мы едем? Мне еще нужно собрать чемодан.
– У нас времени в избытке. Мы выйдем из квартиры не раньше, чем в одиннадцать утра завтра. А самолет в час дня. Просто я хотел сводить тебя в одно место кое-что показать.
– Что же ты хочешь мне показать?
Он обнял ее и, прижимая к себе, поцеловал в кончик носа.
– Потерпи немного и увидишь, Ангел.
Через несколько секунд машина повернула на 83-ю улицу восточной части, направилась к Пятой авеню. Когда она затормозила у высокого жилого дома, Рози бросила на Гэвина быстрый взгляд и спросила:
– Мы собираемся кого-нибудь навестить?
– Не задавай вопросов – не услышишь лжи.
Шофер обошел машину и открыл перед Рози дверь, помогая ей выйти. За ней последовал Гэвин. Привратник кивнул и улыбнулся Гэвину, увидев его с Рози в вестибюле. Пока они стояли в ожидании лифта, Рози продолжала допытываться:
– Ну же, Амброзини, скажи, к кому мы идем.
– Это сюрприз,– отвечал он.
Они поднялись на последний этаж, и Рози с изумлением увидела, что Гэвин вынул из кармана ключ и вложил его в замочную скважину.
Широко распахнув входную дверь, он галантно провел Рози внутрь.
Рози сразу заметила, что квартира совершенно пуста. Глядя округлившимися от удивления глазами, она спросила:
– Гэвин, это твоя квартира?
– Разумеется, Прекрасный Ангел,– кивнул он.
– Давно она у тебя?
– Я нашел ее несколько месяцев назад, но оформление сделки закончилось совсем недавно. Ты знаешь, какая волокита с этими правлениями кооперативных домов. Но как бы то ни было, теперь эта квартира моя. Так что проходи. Я хочу тебе ее продемонстрировать.
Взяв Рози за руку, он провел ее через большой холл в просторную гостиную, потом в столовую и дальше через нее – на кухню.
Потом они вернулись обратно в холл.
– Большинство комнат выходит окнами на Пятую авеню, и это прекрасно,– сказал он.– Мне нравится смотреть из окна на деревья в Центральном парке. А тебе?
– Да,– ответила она.– А что там?
– Пойдем, я тебе покажу.
Они прошли по главному коридору, и он, открыв одну из дверей, сказал:
– Думаю, эта комната подойдет для Дэвида. Она достаточно большая и немного в стороне от остальных комнат квартиры. Так, а это – библиотека,– показал он другую комнату. Потом, пройдя еще немного, остановился перед большой двустворчатой дверью. Со словами: – Здесь есть камин, и окна тоже выходят на парк,– Гэвин открыл двери и ввел Рози в эту комнату. Там он отпустил ее руку и прошел на середину. Обернувшись к ней, сказал: – Отличная комната для нас, Рози, тебе не кажется?
– Для нас? – запинаясь, переспросила она.– Что ты хочешь этим сказать, Гэвин?
Он подошел к ней, поцеловал в губы и, приподняв рукой ее лицо, посмотрел ей прямо в глаза:
– Рози, я хочу, чтобы здесь была наша спальня.
– О! – только и сумела произнести она.
Он прижал ее к себе, снова поцеловал и нежно прошептал:
– Мы уже и так потеряли слишком много лет. Ты не считаешь, что нам пора пожениться? Как только мы оба станем свободны.
Она улыбнулась ему. Это была лучезарная улыбка, осветившая лицо и наполнившая сиянием ее зеленые глаза.
– О да, Гэвин, дорогой, да! – воскликнула она, ни секунды не колеблясь.
Гэвин обнял ее и нежно поцеловал. Потом, отпустив, сказал:
– Я недавно прочел одно стихотворение. Хочу, чтобы ты тоже его послушала.
Рози кивнула.
Все ангелы в прежней своей обители;
Сброшена тяжесть, трепещет крыло!
Вы, это вы, отрешенные зрители,
Лишь многоцветье жизни ушло.
Читая стихотворение, Гэвин не сводил глаз с Рози. Закончив, он опять наклонился и поцеловал ее в губы.
– Я так рад, Рози, что мы не погубили многоцветье нашей жизни.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45