Порошок вспенился и вмиг растворился. По щепотке сахару в каждый из бокалов, и напиток готов.
— У вас чудесно получается, мадам. — Рука короля коснулась ее пальцев, принимая угощение. — А теперь тост! За прекрасное будущее!
Раздался звон бокалов. Они отпили.
— Просто великолепно!
— Боюсь, я положила слишком много сахару, сир.
— Вовсе нет. — Его величество сделал еще глоток и с восхищением заключил: — Идеально. Поверьте мне, идеально.
— Вы уверены, сир? Лучше испробуйте еще раз. Его величество с готовностью повиновался.
— Изысканный вкус.
Каравайз смотрела на него не отрывая глаз. Вдруг глаза короля остекленели, бокал, выскользнув из ладони, упал и разбился вдребезги. Голова тяжело упала на стол. Она немного подождала, но Пустис не шевелился.
Никого из Вурм-Диднисов поблизости не было видно: королю захотелось романтического уединения.
Каравайз бесшумно покинула палубу и пробралась в трюм, — забрав по пути примеченную ранее кожаную сумку Уэйт-Базефа.
«Великолепная» трапезничала, избрав на этот раз жертвой Гроно. Тусклый свет фонаря освещал жуткую сцену — Гроно, прикованного к колоде, и белые щупальца, пульсирующие у висков, у горла, на груди, запястьях. Прикрытые веки судорожно подергивались. По мере того, как убывали его силы, «Великолепная» прибавляла ход.
Деврас наблюдал за страданиями камердинера со смешанным чувством вины и отчаяния.
Внезапно открылась дверь, и на пороге появилась Каравайз. Бросившись к Уэйт-Базефу, она кинула подле него сумку и вынула кляп.
— Скорей, у нас мало времени! Чародей понимающе кивнул:
— Я буду говорить, а вы крутите вон то кольцо у меня на пальце.
Каравайз немедленно приступила к действию, и вскоре кольцо осветилось призрачным сиянием. Не открывая глаз, Уэйт-Базеф едва слышным голосом произносил неведомые заклинания. Живые путы задрожали, но не отпустили своих жертв.
— Что-нибудь не так? — В обычно ровном голосе Каравайз послышались тревожные нотки.
— Ослаб. Устал. — Глаза Уэйт-Базефа оставались закрытыми. — Попробую еще раз.
Лоб чародея взбороздили глубокие складки. Кольцо снова засветилось, на этот раз куда ярче. Белые щупальца содрогнулись, забились в конвульсиях и ослабли, отпустив пленников на свободу. Венериза замедлила ход, и в тот же миг наверху раздались недоуменные крики.
— Они сейчас будут здесь. — Несмотря на бледность, Каравайз сохраняла самообладание. — Вы в состоянии двигаться?
Медленно и с огромным трудом Уэйт-Базеф приподнялся и сел. Потом тяжело перевалил ноги вниз с края колоды и попытался встать. Но из-за головокружения снова сел, силясь справиться с тошнотой и одышкой.
Молодость и выносливость Девраса сослужили ему добрую службу. Поднявшись с первой же попытки, он, слегка пошатываясь, поспешил к Гроно. Камердинер лежал без движения, на его лбу выступили капли пота. Деврас потряс его за плечо. Никакой реакции.
— Очнись! Ну же, соберись!
Гроно со стоном открыл невидящие глаза.
— Вставай. Обопрись на меня. — Обхватив камердинера за плечи, Деврас попробовал приподнять обессиленное тело. — Гроно не может идти!
— Тогда несите его. Я помогу. — Каравайз обняла Гроно, и вместе с Деврасом они сумели-таки поставить старика на ноги. Его тело казалось таким же безжизненным, как омертвевшие усики «Великолепной».
Между тем вверху, на палубе, загрохотали тяжелые шаги. Затем вдруг раздался резкий, полный ужаса крик:
— Король мертв!
Потрясенный Деврас уставился на Каравайз.
— Вы убили его?
— Усыпила, — отмахнулась она. — Средство довольно слабое, к тому же выпил он всего ничего. Скоро придет в себя.
— Где эта девка? — Разъяренный голос принадлежал, без сомнения, принцу Кроцу. — Да я эту гадину, потаскуху прикажу насмерть запороть! Скормлю ее на завтрак «Великолепной»! Где эта девка, я вас спрашиваю?
Началась суматоха. По деревянным ступеням, ведущим в трюм, спускались тюремщики. Положение пленников было отчаянным. Путь к отступлению отрезан. Только Гроно пребывал все в том же блаженном забытьи. Отпустив камердинера, Деврас захлопнул дверь и запер ее изнутри.
— Ну вот. Теперь мы в ловушке. — Каравайз была спокойна и холодна, как кладбище зимой. — Если только нас не выручит Уэйт-Базеф.
Тот лишь покачал головой. Ему едва хватало сил удерживаться на ногах.
— Устал, — пробормотал он. — Этот ненасытный корабль выжал из меня все, что только было можно.
В запертую дверь забарабанили изо всей мочи, сопровождая свои усилия проклятиями и грязными ругательствами.
— Почему она закрыта? — удивился один из лордов.
— Да там прячется эта сука, — объяснил, горя жаждой мщения, взбешенный принц. — Ломайте!
Родственнички, не жалея сил, взялись за дело, и под их неистовым напором дверь вскоре затрещала.
— Рэйт! — прошипел Деврас. — Вы сделайте что-нибудь, вы же ученый!
— Другой возможности у вас не будет, — хладнокровно заметила Каравайз.
Рядом, за дверью, принц Кроц грозил ей самыми страшными карами.
— Неужели нельзя оглушить их, парализовать? — взмолился Деврас.
— Не могу. Нет сил воздействовать на твердую материю. Тени… иллюзии… на большее я сейчас не способен.
— Так давайте же, — подталкивала его Каравайз, — начинайте.
В дверь колотили все более остервенело, но крепкое дерево пока не поддавалось.
— Топор! — потребовал принц Кроц.
Рэйт Уэйт-Базеф снова закрыл глаза, уронил голову на грудь и замер в таком положении, на, казалось, нескончаемое мгновение концентрируя силу, затем начал говорить. Слов не было слышно — их заглушили удары топора. Виски чародея заблестели от пота. К тому времени, как он достиг необходимого уровня Познания, у него подкашивались ноги. Но — закончил и тяжело сел, растирая лоб обеими руками.
Треск расщепляющегося дерева, и дверь не выдержала. В проеме показался принц Кроц с топором в руке, за ним — лорд Ксен и другие титулованные хозяева «Великолепной».
— Цареубийство! — завопил принц.
— Ваш отец не умер. Он просто спит, — спокойно сказала Каравайз.
— Ты тоже уснешь, интриганка, когда я снесу тебе голову с, плеч. — Принц Кроц занес топор, размахнулся и промазал. Острие со свистом отрубило один из самых толстых отростков венеризы, из-за чего, словно в ответ на боль, «Великолепная» опасно накренилась.
— Осторожней, кузен, — пожурил лорд Ксен, — не повредите корабль.
— Эта сука убила моего отца и поплатится за это. Для начала я отрублю ей ступни, потом понемногу стану кромсать ноги. — Принц снова замахнулся и снова промазал. Еще одно щупальце отлетело прочь. По корпусу «Великолепной» пробежала дрожь.
Каравайз, бледная как полотно, пятилась назад. Ее взгляд тщетно обшаривал трюм в поисках какого-никакого оружия.
— Кто-нибудь, хватайте ее, — скомандовал Кроц.
Лорд Ксен рванулся вперед, но споткнулся о ловко подставленную Деврасом подножку. С трудом удержался на ногах и резко развернулся, сжимая в руке кинжал.
— Все, дохляк, тебе конец, — пообещал он и начал наступать. Деврас, слабый и безоружный, поспешно ретировался.
— Эй, Дреп! Помогите-ка! — С помощью братьев принц загнал Каравайз в угол.
Уэйт-Базеф, опустив голову, попытался достичь Познания… но безуспешно. Корабль и вправду неплохо поживился за его счет. И теперь чародей с голыми руками бросился на вооруженного Кроца.
— Девку — на колоду, — распорядился принц, и приказ был немедленно приведен в исполнение.
Каравайз похолодела, почувствовав на себе их руки, и не сопротивлялась, когда ее отнесли к ближайшей деревянной лежанке и там распяли. Принц Кроц замешкался, обдумывая заманчивые перспективы, но, пока он соображал, на палубе вновь поднялась суматоха. Снова загрохотали шаги, раздались полные ужаса крики. Кто-то заорал, перекричав остальных:
— Лорды и принцы! Сюда!
— Голос его величества! — в страхе воскликнул принц Дреп, — Он жив!
— В чем дело? — не понял принц Кроц. И снова отчаянный призыв:
— К нам, благородные лорды и принцы! Опасность!
— Жив!
— Он требует нас к себе.
— А?.. — Принц Дреп многозначительно поднял бровь, кивнув в сторону Каравайз.
— Успеется, принц. Успеется.
Отпустив пленницу, Вурм-Диднисы толпой выскочили из трюма.
— Что там? — Смертельно бледная, но живая и здоровая Каравайз поднялась с колоды.
— Увидите, когда поднимемся на палубу, — ответил Уйэт-Базеф. Сам чародей едва стоял на ногах. Впрочем, он не забыл взять с полу свою сумку и перекинуть ее через плечо.
— Надо помочь Гроно, — сказал Деврас, указывая на почти бесчувственного камердинера. Бережно подняв старика, они вместе с Каравайз вынесли его из трюма и, преодолев узкий коридор, оказались у нижних ступенек резной, богато инкрустированной лесенки. Люк наверху был, по счастью, незадраен. Дружными усилиями они кое-как вытолкнули Гроно наружу, миновали еще один коридор, поднялись еще по одной лестнице и вышли наконец на палубу, где их глазам предстала во всей красе причина дикой паники пиратов. Ночь была тихой, свет от луны пробивался сквозь вуаль легкого тумана, но упоительную красоту природы отравляло жуткое видение.
«Великолепная» попала в смертельную ловушку, именуемую «зубами Фрижирии». В том месте, где Иль мелел и его воды вскипали бурунами, проносясь по зазубренным камням, восседала исполинская обнаженная женщина. Она была так огромна, что голову ее, казалось, украшала диадема из звезд. Пышное тело перегородило реку от берега до берега. Зеленоватые волосы, похожие на океанские водоросли, струились по обвисшим грудям. Безобразное курносое лицо с безумными глазами светилось жутким зеленоватым светом. Между широко раздвинутыми коленями великанши плескался целый флот загубленных кораблей, барж и плотов, с которыми она играла, как ребенок играл бы брошенными в кадку с водой игрушками. Сумасшедшая блаженно улыбалась, обнажив покрытые налетом тины зубы, похожие на могильные плиты.
— Что это? — ужаснулся Деврас, и тут же метавшиеся в панике Вурм-Диднисы ответили на его вопрос.
— Фрижирия! Фрижирия!
«Великолепная» держала курс прямо на это чудище. Фрижирия подняла безумные глаза, узрела венеризу и радостно принялась хлопать по воде, отчего обломки судов между ее ногами запрыгали, заплясали.
— Настоящая? — спросил Деврас.
— Тени. Иллюзии, — ответил Уэйт-Базеф. Фрижирия начала бить по воде пятками, так что корабли закачались на волнах и палубы захлестнула ледяная волна.
— Полный назад! — орал король Пустис. Страх полностью восстановил его силы. Герцог Чидль послушно выкручивал румпель. «Великолепная» отклонилась от курса… но было уже поздно. Венериза напоролась на торчащий из воды камень, и в корпусе образовалась длинная пробоина, в которую тут же хлынула вода. Фрижирия восторженно захлопала в ладоши. Корабль между тем медленно, но верно двигался вперед. Великанша приветственно протянула навстречу огромные руки.
— Поворачивай! — в бессильной ярости продолжал орать король.
С беззвучным хохотом Фрижирия шлепнула по воде ладонью и, схватив одну из поломанных лодок, игриво швырнула ее в сторону «Великолепной», промазав всего на несколько ярдов. Река содрогнулась, как от взрыва, и венериза накренилась. Вурм-Диднисы признали свое поражение.
— Покинуть корабль! Все в воду! — скомандовал король, и его многочисленные родственники попрыгали за борт. От грузных тел лордов и принцев река чуть не вышла из берегов.
— Лучше бы и нам за ними, — рассудительно заметила Каравайз.
— Рано, — отозвался Уэйт-Базеф. — Пока рано. Прямо перед ними Фрижирия, вращая в воде гигантским пальцем, соорудила воронку, увлекая «Великолепную» в гавань меж своих ног. Последние из пиратов, в том числе сам король, покинули судно, чтобы вплавь добраться до берега, подальше от хихикающего и пускающего слюни кошмара.
— Прыгаем, скорей же! — Деврасу не терпелось последовать за ними.
— Погодите! — остановил его Уэйт-Базеф. — Это не более чем иллюзия. Оставайтесь на месте.
Они послушались, но происходящее было настолько реальным, что сомнения одолевали их.
«Великолепная» продвигалась все дальше. Вот уже по обеим сторонам, словно зеленоватые утесы, возвышались ноги Фрижирии. Гроно, к которому в этот момент вернулось сознание, вытаращил глаза.
— Мастер Деврас!.. — только и смог вымолвить он.
— Иллюзия, не больше, — заверил его юноша, всем сердцем надеясь на то, что говорит правду. — Там ничего нет. Абсолютно ничего.
И вот настал миг, когда «Великолепная» должна была уткнуться носом в гигантское тело. Деврас, ухватившись за поручни, приготовился к неминуемому столкновению… Но ничего такого не произошло. Фрижирия вдруг перестала казаться единым целым. Воздух стал заметно прохладнее и помутнел. Корабль проник сквозь иллюзорную оболочку, оказался внутри великанши, со всех сторон его окружали кости, сосуды и органы — видимые глазу и все же нематериальные. Холодно было в недрах Фрижирии — холодно, тихо и страшно. Деврас видел, как бьется ее шестикамерное сердце, как ритмично вздымается и опадает похожая на шатер диафрагма, как раздуваются огромные легкие. Деврас заметил бесформенный зародыш, растягивающий чрево гигантской женщины. А впереди были видны и река, и деревья, и луна. Стоявший рядом Гроно не сдержал удивленного возгласа.
Густой туман несколько рассеялся, и «Великолепная» вынырнула из ледяных внутренностей Фрижирии на волю, со стороны спины. Какое-то время громадное тело еще возвышалось над водой и вдруг исчезло, словно его и не бывало. Ниже по течению на волнах подпрыгивали головы Вурм-Диднисов.
Осев и неловко скособочившись, корабль продолжал движение, пока не остановился от резкого удара: венериза наткнулась на еще один подводный камень. Вода продолжала хлестать в трюм, мокрая палуба опасно накренилась, груз и пассажиры покатились к корме. «Великолепная» шла ко дну.
— Скорее к берегу! — Деврас не выпускал из рук поручней, глядя, как корму заливает вода. — Иначе она утащит нас за собой.
Уэйт-Базеф и Каравайз согласно кивнули. И только Гроно, не вполне еще пришедший в себя, воспротивился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50