Даже не пошел на твою проклятую свадьбу, потому что знал: из-за этой безмозглой мрази у тебя будет куча неприятностей.
– Все верно. Мне нужно было слушаться тебя, Сэнди. Я совершила величайшую ошибку в жизни.
– По крайней мере, хоть вовремя опомнилась. Теперь я добьюсь, чтобы постановление об освобождении под залог аннулировали, а его немедленно сцапали. Какой номер у автомобиля?
Хилда дала ему номер, но тут Сэнди спросил:
– На чье имя «порше»?
– Мое и его, вместе, – тихо ответила Хилда.
– Черт возьми, девочка, неужели я так ничему и не научил тебя? А как насчет дома?
– Нет, дом мой. В конце концов, он достался мне от родителей.
– Слава богу, хоть это в порядке! Мы, пожалуй, сумеем без больших расходов отделаться от твоего муженька. Можно даже немного поторговаться с ним, пообещать не возбуждать дела и все такое…
– Его надо найти, Сэнди, и как можно быстрее! Ублюдок хочет прикончить меня. Знаешь, он совсем спятил.
– Слушай, я сделаю все, что смогу. Сейчас позвоню Морту Спенсеру, попрошу совета. Он один из лучших адвокатов в городе по уголовным делам… Но на многое не надейся. Все, что сотворил этот подонок, – ударил тебя и угрожал. Это, в общем, не совсем похоже на убийство первой степени.
– Но он убил бы меня, Сэнди, – запротестовала Хилда. – Господь свидетель: если бы мне не удалось сбить его с ног, я бы, наверное, уже валялась там в луже крови.
– Прекрасно, я тебе верю, но, по правде говоря, полиция и суд редко вмешиваются в домашние свары. Если, конечно, при этом никого не убьют. Теперь выпей что-нибудь и расслабься. Слесаря вызвали?
– Нет, не до того было.
– Тогда я позвоню в полицию, попрошу последить за домом – может, он вернется туда, им не нужно будет долго искать. Больше мне ничего не следует знать?
Хилда набралась мужества.
– Еще кое-что, Сэнди.
– Ну… говори же! Не люблю сюрпризов!
– Тебе лучше приехать, Сэнди, и побыстрей. Я в большой беде, но это не телефонный разговор.
Хилда была не из тех, кто поддается панике и ноет по пустякам, поэтому Сэнди, услышав это, сразу понял: что-то неладно.
– Уже еду, солнышко!
Минут через сорок он уже сидел в ее номере, потягивая «хайболл».
– Ну же, говори!
– Он взял мою… мою записную книжку, – с трудом ворочая языком, выдавила Хилда.
Сэнди молча смотрел на нее, ожидая продолжения.
– С самого начала работы я вела что-то вроде дневника.
– Господи, не может быть!
– Так отец велел. Объяснил, что в этом городе нужно уметь защищать себя… обороняться… все время. Я никогда не намеревалась пустить ее в ход. Просто записи имен, дат, сделок, некоторых вещей, которые удалось узнать… только чтобы защищаться, если понадобится… Я ничего не использовала… даже против врагов…
– Можешь не продолжать, я все понял. В книжке полно неприятных историй о людях, так или иначе связанных с кино, да? И если она попадет не в те руки, карьере многих твоих клиентов придет конец, верно?
Хилда кивнула, не в силах взглянуть ему в глаза.
– Не просто неприятных…
– О небо, неужели не усвоила: агент – все равно что священник: должен выслушивать все и хранить тайну исповеди?! Иисусе, и эта книжка стоит целого состояния! Это ужасно, что ты все записывала, не говоря уже о том, что оставила в таком месте, где этот ублюдок Серджио смог наложить на нее лапу!
– Она была заперта в моем сейфе!
– Господи Боже, Хилда, на этот раз ты и вправду в дерьме по самые уши. Нужно во что бы то ни стало заполучить книжку, иначе тебе придется бежать из этого города, да что там, просто улететь с Земли! Надеюсь, у тебя там ничего нет насчет Сая Крайстмена и его связях с мафией?..
Хилда страдальчески вздохнула:
– Подробное описание… все угрозы, которые я получала, когда кто-нибудь из моих клиентов работал у него в студии… взятки… сделки, заключенные агентством с целью получить больший гонорар для одних клиентов за счет других… Это нелегкий бизнес, Сэнди, сам знаешь, нельзя возиться в грязи и не испачкаться!
– Можешь не рассказывать о бизнесе, Хилда, объясни лучше, почему показала книжку этому кретину? Настолько хорош в постели?
Сэнди никогда еще так грубо не говорил с Хилдой.
– Ничего я не показывала, – запротестовала она. – И не говорила ни слова. Я даже не знала, что ему все известно.
– Он взял что-то еще?
– Мамины бриллиантовые серьги, жемчужное ожерелье, несколько золотых браслетов…
– Этот сучонок охотился за драгоценностями! – возбужденно закричал Сэнди. – Он, возможно, и не подозревает, какова истинная ценность книжки. Я немедленно еду в полицию. Нужно найти его как можно быстрее, пока он не прочел эту чертову штуку и не понял, что напал на золотую жилу!
Старый адвокат вскочил и бросился к двери, но у порога обернулся.
– Если мы вовремя не отыщем его, остается только надеяться, что ублюдок обратится к тебе первой с предложением выкупить книжку. – И, тяжело вздохнув, серьезно добавил: – Жаль, что не убила подонка, когда представилась возможность. Я бы доказал, что ты действовала в целях самозащиты, и добился оправдательного приговора.
ГЛАВА 42
Самолет, на котором прилетели Уилс и Маргарет, запоздал, и, поскольку Челси перед выездом из дома не позаботилась позвонить в справочную аэропорта, ей ничего не оставалось делать, кроме как высиживать в зале ожидания «Трансуордл Эр Лайнз».
После визита в «Тенейджерс» девушка разрывалась между необходимостью поскорее начать работу над новыми украшениями, обещанными Кореллу, и желанием поскорее увидеть старых друзей. Даже сейчас, когда прибытие самолета задерживалось всего на полчаса, ее терзало раздражение, и, чтобы успокоиться, Челси попыталась представить, как мог измениться Уилс за эти годы, и что он подумает о ней. Неужели разочаруется?
Челси отправилась в туалет, чтоб в последний раз посмотреться в зеркало и провести щеткой по длинным волосам.
Что ж, по крайней мере, дома все готово к их приезду. Страсть бабушки швырять деньги на ветер хоть раз в жизни сослужила добрую службу. Поскольку слуги оказались трудолюбивыми и покладистыми, Челси с энтузиазмом принялась за подготовку к приему гостей – Леверн распорядилась превратить две пустующие спальни в удобные уютные комнаты. Утром туда даже поставили букеты свежесрезанных цветов и вазы с фруктами и конфетами. За завтраком Леверн объявила, что наняла лимузин с водителем, чтобы Челси могла показать друзьям Лос-Анджелес и Голливуд.
Конечно, делала она это, как всегда, не бескорыстно. В обмен на доброту, щедрость и благородство Леверн потребовала, чтобы Челси привезла молодых аристократов на площадку, где шли съемки «Пришельца» и репортеры могли фотографировать Банни вместе с братом и сестрой Эшфорд – светские хроникеры обожали британскую знать. Не будь Челси так занята мыслями о собственной карьере, она, несомненно запротестовала бы, но в данных обстоятельствах, благодарная за освобождение от тяжкого бремени уборки, готовки и множества трудностей, связанных с приемом гостей, рассудила, что Уилс и Маргарет, должно быть, действительно будут только польщены возможностью познакомиться с великой Банни Томас.
Челси попыталась сосредоточиться только на том, как получше развлечь друзей, но со времени ее отъезда из Англии прошло почти десять лет, и в ее представлении они все еще были наивными подростками, хотя сама она изменилась и повзрослела, все же с трудом представляла Уилса мужчиной, а Маргарет – женщиной.
Наконец объявили о прибытии рейса. Челси медленно направилась к выходу, так чтобы оказаться в самом конце толпы встречающих. Ей необходимо хоть несколько минут, чтобы рассмотреть пассажиров, поскольку она не была уверена в том, что узнает друзей.
Первыми по трапу спустились двое мужчин в темных строгих костюмах, за ними – бортпроводник с пожилой женщиной в инвалидной коляске. И тут Челси увидела Маргарет… Нет, фигура другая и походка изменилась, а вот лицо – лицо все то же. Неуклюжая девчонка превратилась в стройную девушку с гордой осанкой. Она округлилась, стала изящнее и грациознее, приобрела почти величественную походку. Одетая в модный темно-синий костюм с короткой юбкой, белые чулки, перчатки и темно-синие лодочки без каблуков, Маргарет выглядела типично английской леди. Коротко постриженные волосы уложены в красивую прическу, в руке маленькая кожаная сумочка.
Челси была так поражена переменой в старой школьной подруге, что ринулась навстречу Маргарет, никого не видя вокруг.
– Маргарет! – восторженно завопила она.
– Челси? – спросила та нерешительно, улыбаясь высокой, невероятно красивой девушке с длинными светлыми волосами, в вышитых цветочками джинсах.
– Маргарет, просто невозможно поверить! Знаешь, ты копия своей мамы!
Уверившись, что не ошиблась, Маргарет обняла подругу.
– Челси, как я рада тебя видеть! Внезапно послышался низкий голос:
– А обо мне, кажется, забыли?
Челси запрокинула голову дальше, еще дальше… пока не уставилась в голубые глаза молодого человека, возвышающегося над толпой. Маргарет изменилась, правда, но Уилс преобразился. Один взгляд на него – и прежние чувства вновь ожили. Он больше не казался худым. Под безукоризненно сшитым костюмом английского покроя бугрились мускулы. Широкие плечи, узкая талия… Он гораздо выше отца, румяное загорелое лицо контрастирует со светло-каштановыми волосами, густые брови и длинные ресницы обрамляют пронзительно-синие глаза.
– Это правда ты, Уилс? – спросила Челси и только успела взглянуть на прекрасно очерченный рот, как его губы быстро приблизились к ее губам.
– Во плоти – заверил он, целуя ее. Это был не долгий, страстный поцелуй, а легкое, дружеское прикосновение, потрясшее, однако, Челси до глубины души.
Впервые в жизни она поняла, почему люди вечно придают такое значение сексу. Несколько долгих мгновений молодые люди просто глядели друг на друга и, возможно, так и не сумели бы оторвать глаз, если бы не вмешательство Маргарет.
– Вы, двое! Уже! Придите в себя, у вас еще полно времени для этого! Лучше пойдем получим багаж и в путь! Не хочу потратить зря ни минуты из наших драгоценных дней в Калифорнии!
Неожиданно вспомнив о своих обязанностях хозяйки, Челси рассмеялась:
– Просто не могу представить, что вы так повзрослели! Наверное, мне казалось, что только здесь время идет, а в Англии стоит на месте… А может, хотела, чтобы все оставалось совсем как прежде.
– Ну уж ты точно изменилась, Челси, – объявила Маргарет, когда все трое направились к багажной стойке.
– Ты в самом деле так считаешь? Я чувствую себя неуклюжим подростком рядом с хорошо одетыми взрослыми. Большую часть жизни я провожу в лохмотьях.
– Как думаешь, удастся нам купить такие джинсы, как у тебя? – спросила Маргарет. – В Англии это последний крик моды.
– Конечно! А теперь давайте багажные квитанции. У меня здесь автомобиль с шофером, водитель обо всем позаботится.
Когда они наконец приехали домой, Челси облегченно вздохнула, увидев, что Леверн уже ушла. Показав гостям их комнаты, она сказала, что горничная распакует чемоданы.
– Не хочу торопить вас, но, когда освободитесь, спускайтесь вниз, в патио, выпьем чаю, ладно?
– Вы часто пьете чай, или это специально для нас, британцев? – лукаво осведомился Уилс.
Челси рассмеялась.
– Только для вас. Но кухарка сделала великолепное печенье из гранолы. Заморите червячка, отдохнете, и решим, как провести эти дни.
Однако Маргарет отказалась:
– Если не возражаете, я бы хотела принять душ и переодеться во что-нибудь поудобнее.
– А я сейчас спущусь, – поспешил заверить Уилс, улыбаясь и подмигивая.
Вскоре они уже сидели около бассейна за столиком под огромным зонтом. Челси наконец смогла рассмотреть свою старую любовь. И хотя еще десять лет назад она считала его необычайно привлекательным, теперь поняла, что перед ней самый красивый мужчина из всех, когда-либо виденных. Поднося к губам чашку, Челси старалась скрыть охватившее ее странное волнение.
Чуть прищурившись на солнце, Уилс объявил:
– Видно, придется немедленно купить темные очки, иначе я ослепну. В старом туманном Лондоне не привыкли к такому яркому свету.
– Боюсь, здесь их придется носить круглый год. Последовало минутное молчание, но Уилс, неожиданно протянув руки, сжал ладони Челси и поднес к глазам.
Челси застыдилась коротких ногтей и белых пятен на коже от постоянной работы с кислотами и попыталась вырваться, но Уилс не отпускал.
– Не надо, – пробормотала она, – у меня такие уродливые руки. Я ведь делаю украшения – в таких условиях почти невозможно ухаживать за кожей.
– Они прекрасны, – мягко сказал Уилс и, поднеся кончики пальцев к губам, поцеловал каждый по очереди.
Челси внезапно ощутила, как самая глубинная часть души, так долго спавшая, внезапно пробудилась, и вздрогнула от бурно нахлынувшего прилива чувств.
– Уилс, – отчаянно охнула она, – что ты делаешь? Словно не слыша Челси, он начал говорить, так тихо, что ей пришлось напрягать слух.
– С самой первой нашей встречи в Эшфорд-Холле ты стала для меня единственной девушкой на свете, Челси. Я мечтаю только о тебе. Ты – та, которую я держал в своих объятиях, ласкал, любил… За последние годы у меня было много женщин. Я целовал их, занимался любовью, но только ты являешься мне во сне.
– Уилс… я не знаю, что сказать, – прошептала, заикаясь, Челси, чувствуя неловкость от слишком уж откровенных слов и раздираемая собственными непрошеными эмоциями.
Совсем еще неопытная в любви, она была так не уверена в себе!
– Знаешь, почему мы приехали именно сейчас, Челси? Девушка покачала головой.
– Моя семья настаивает, чтобы я женился на девушке, с которой встречаюсь. Она очень милая, хорошенькая, превосходная наездница и любит лошадей, почти как я. Я посчитал, что будет просто непорядочно вводить ее в заблуждение, если не смогу выкинуть тебя из головы, и, поскольку ты никак не хотела приехать к нам… решил явиться и все выяснить сам, пока наши отношения не зашли слишком далеко.
Сама мысль о том, что Уилс полон романтических мыслей о ней, потрясла Челси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54