Если не ошибаюсь, по крайней мере дважды вам удалось абсолютно точно предугадать конечный результат следствия.
– Попытаемся, – согласился я. – С чего начнем? Быть может, для лучшего контакта мне тоже облачиться в халат?
– Как пожелаете. Только сначала придется пригласить портного.
– На кой черт?
– В моем запасном халате вы будете выглядеть, как канарейка в клетке льва.
Я невольно сравнил свою тощую фигуру с мощным торсом широкоплечего здоровяка Абуша. Внешне мы так мало похожи друг на друга, как это возможно только для двух экземпляров гомо сапиенс.
– Идет! Канарейка готова присоединить свой щебет к львиному рычанию! Только не гарантирую, что дуэт будет достаточно слаженным.
– Сейчас увидим. Что вам известно об Оливере Дэрти?
– Точное попадание… Не понимаю, что с ним произошло.
– Я тоже. Все трое – Оливер Дэрти, Уолтер Карпентер и Альберт Герштейн как сквозь землю провалились.
Я рассказал все известное мне об отношениях Альберта и Дэрти, стараясь по возможности точнее восстановить в памяти подозрительные моменты в их разговорах.
– Смотри, вроде бы что-то начинает постепенно проясняться. – Грегор Абуш признательно улыбнулся. – Но в этой шахматной партии есть еще две фигуры, которые без внимания не оставишь.
– То есть?
– Ричард Бейдеван и Tea Кильсеймур. Где они находились, когда ограбили банк? Остановились оба в доме Ральфа Герштейна, который тот унаследовал от своей матери. Ее девичья фамилия – Александер. Дом находится на рыночной площади, как раз напротив торгует пирожками одна весьма любопытная старушенция. Покупателей у нее немного, поэтому хватает времени приглядываться к тому, что происходит вокруг. Старушка эта, между прочим, дальняя родственница Ионатана Крюдешанка. Она-то и заметила, что Ричард Бейдеван вернулся домой вскоре после события в банке.
– Это еще ничего не значит. Самое простое – спросить его самого, где находился.
– Не спешите! – Грегор Абуш с рассеянным видом почесал собаку за ухом. Пес приоткрыл глаза, убедился, что хозяину ничто не угрожает, и задремал снова.
– Я вам уже рассказывал. Готовясь к своему звездному часу, я выработал особую инструкцию для самого себя, – объяснил Грегор Абуш. – Мой первый закон – допрашивать подозреваемого лишь после того, как удастся определить его ахиллесову пяту. Второе правило – не арестовывать никого, пока не собраны достаточные доказательства для неопровержимого обвинения. Слишком часто у нас следственные органы халатно подготавливают дело.
Наш дальнейший разговор перескажу своими словами, опуская образчики александрийского юмора, которыми Грегор Абуш сдабривал изложение сухих фактов.
Узнав, что Ричард Бейдеван принят режиссером по рекомендации Винцента Басани, начальник полиции попытался по своим каналам выяснить, что их связывает.
Удалось установить, что оба одновременно жили в Альбуброке – городе, где полиция десять лет назад считала Винцента Басани одним из наиболее опасных своих противников. Именно Басани был вожаком местных гангстеров, хотя из-за чрезвычайной осторожности уличить его в чем-либо не удалось. Уже тогда Басани изображал из себя мецената, хотя еще и не стал коллекционером абстрактных скульптур.
Басани субсидировал небольшой театр, названный «Эксперимент». В его труппу входил Ричард Бейдеван. Здесь же работала и молодая актриса Анжелика Големба. После скандального судебного процесса она как несовершеннолетняя отбывала наказание в исправительной колонии, из которой в Альбуброк больше не вернулась. Покинул город и Ричард Бейдеван. Винцент Басани вскоре перебрался в Александрию.
– Насколько понимаю, судебный процесс был связан с грязными делами Винцента Басани? – спросил я.
Грегор Абуш вместо ответа положил передо мной на стол фотографию.
– Как раз сегодня получил из Альбуброка, – сказал он.
– Анжелика Големба? – попытался я угадать.
– В семнадцать лет. Привлекательна, не правда ли? Теперь прибавьте десяток лет плюс богатый опыт и попробуйте представить себе, как она выглядит сейчас.
Тотчас же в памяти возникло вызывающе красивое лицо под полупрозрачной маской, которое я увидел на афише в кабинете Оливера Дэрти.
– Tea Кильсеймур? – воскликнул я в изумлении.
Грегор Абуш удовлетворенно кивнул.
Я, наверное, даже выкрикнул эти слова: собака вскочила и покосилась в мою сторону. Успокоившись, пес прошагал в угол, где стояли две мисочки. Обнюхав их, он вдруг поднялся на задние лапы, дотянулся до каминной полки, взял в пасть будильник и положил его перед хозяином.
– Ну, разве не настоящий александриец? – Грегор Абуш весело подмигнул мне и пошел за собакой, которая, открыв лапой дверь, направилась в соседнюю комнату. Покопавшись в холодильнике, Грегор Абуш вернулся с котлетой и молоком.
– Прости, Президент, – ласково заговорил он с псом. – Из-за этого проклятого банка я совсем забыл, когда ты ужинаешь. И свежих продуктов не успел купить. Сейчас все улажу!
Подойдя к рации, Грегор Абуш вызвал патрульную машину. Спросил о новостях, а затем поручил полицейскому купить продукты.
– Только, бога ради, не берите готовые котлеты, – наказал он. – Президент их терпеть не может.
И впрямь, собака не доела котлету и принялась лакать молоко. Внезапно она вскочила и с тихим, но угрожающим рычанием побежала к дверям.
– Кто-то идет, – Грегор Абуш поднялся с места. – Будем надеяться, что сержант Александер привез Оливера Дэрти. Я велел ему дежурить в мотеле и тащить его сюда, как только тот появится.
– Если он появится вообще, – сказал я.
– Обязательно. По моим расчетам, Дэрти, если он окажется среди тех, кто заварил всю эту кашу, вернется в Александрию. Хотя бы для того, чтобы рассказать, что напрасно прождал в Новом Виндзоре Карпентера.
Надежды Грегора Абуша не оправдались.
Гость был мне совершенно не знаком. Одетый в чудную брезентовую куртку с заклепками вместо пуговиц и расклешенные брезентовые штаны, с ярко-красным цветастым зонтиком под мышкой, с которого капала вода, как из лейки, он вместо приветствия произнес:
– Ну вот, Грегор, наконец-то я своими глазами убедился, что у вас нет культуры ни на понюшку табака. Хотя, что можно ожидать от неотесанного полицейского? Если вы считаете собачий хвост достаточной декорацией для квартиры, что ж, пожалуйста, никто не запрещает вам жить как дикарю. Но на вашем месте я бы немедленно заказал для украшения интерьера какую-нибудь скульптуру. Если хотите, могу сделать для вас что-нибудь соответствующее специфике вашей профессии. Как вы относитесь к историческому сюжету? Брут закалывает Цезаря? Бутс стреляет в Линкольна? Нерон отравляет…
– Познакомьтесь, – Грегор Абуш никак не отреагировал на грубоватое подначивание. – Дин Панчек, наш александрийский Микельанджело. Так как мрамор – материал не современный, Дин ваяет свои шедевры из всякого барахла… А это мой старый знакомый Оскар Латорп. Он снимает киноочерк о нашем городе. Твои творческие поиски на городской свалке будут там отражены по достоинству.
– Вы там ищите вдохновения? – иронически спросил я.
– Вот уж нет! Вдохновение дочерпаю в чеках заказчиков. А среди лома я ищу необходимый для своих работ материал. Вы себе и представить не можете, какое богатство для современного скульптора сокрыто хотя бы в расплющенном после аварии автомобиле… Именно в связи с автомобилем я и пришел, – продолжил Дин Панчек. – Я видел черный лендровер, тот самый, который принадлежит съемочной группе, номер сходится, и, так как полчаса назад я узнал, что на нем увезено награбленное…
– Когда вы видели? Только что? – Грегор схватил блокнот и ручку.
– Нет. С утра.
На лице Грегора Абуша отразилось разочарование.
– Можете не беспокоиться. С утра ее видели многие, в том числе и я. Когда я поехал в Новый Виндзор, машина стояла на рыночной площади у дома Ральфа Герштейна.
– Я видел ее несколько позже. Именно в то время, которое вас интересует. Банк был ограблен между половиной одиннадцатого и одиннадцатью. Примерно в пол-одиннадцатого. На часы, я, конечно, не смотрел. Заметил, что лендровер стоит неподалеку от дома Альберта.
– Вы видели, что в машину кто-то садится?
– Чего нет, того нет. Но из кустов… Вы ведь знаете, где находится мой склад творческого материала?
– На улице Геркулеса, за домом, где живет Альберт Герштейн.
– Правильно. С тыльной стороны дома находится пустырь, заросший платанами и колючим кустарником, просто джунгли. Добраться оттуда через сквер до банка – раз плюнуть… Из кустов вышел человек с лицом, закрытым капюшоном. Я, естественно, посчитал, что это Альберт. Еще подумал: «Смотри, как удобно. Можно дома переодеться для съемок, чтобы зря не тратить времени!»
После ухода Дина Панчека мы довольно долго молчали. Грегор Абуш нарушил молчание первыми:
– Надо позвонить Ионатану. Может быть, он уже немного отошел.
– Ионатану? – переспросил я, несколько устыдившись того, с каким трудом удается мне ориентироваться в именах и фамилиях александрийцев.
– Ионатану Крюдешанку, банкиру. Он живет там же на улице Геркулеса. Быть может, он случайно увидел из окна что-нибудь интересное.
Грегор Абуш позвонил. К телефону подошел слуга Крюдешанка, затем врач.
Положив трубку, Абуш покачал головой.
– Доктор Метьюзал советует немного подождать. Волнение может повредить больному.
Раздался писк рации. Выслушав очередное донесение, Грегор Абуш повернулся ко мне.
– Новая деталь. Винцент Басани только что вернулся в Александрию. Перед тем, как отправиться домой, он посетил редакцию местной газеты, чтобы узнать подробнее о нападении на банк. Утверждает, что впервые о происшествии узнал по пути в город.
– Подозрительно, – сказал я.
– Тем более, что Басани нынешним утром внезапно уехал из Александрии, хотя должен был принять участие в важном банкете, где собрались те, кто должен выдвинуть его кандидатуру на пост мэра города. В известных кругах – тут не худо вспомнить прошлое Басани – это излюбленный прием. Когда готовится серьезная операция, главарь преступников куда-нибудь отбывает, чтобы получить бесспорное алиби. – Грегор Абуш выжидательно посмотрел на меня.
– Я должен выдвинуть гипотезу?
– Вы угадали. Игра начата, с нетерпением жду вашего хода. В конце концов, по сравнению с провинциальным полицейским, мыслительный аппарат которого порядком поржавел от бездействия, вы…
– Фишер, – засмеялся я. – Нет, скорее любитель, который осмеливается изображать Фишера. Ну, хорошо. Примем, что за всем этим кроется Винцент Басани. Политическая амбиция, на которую работает его репутация респектабельного дельца, филантропа и мецената, заставляет Басани балансировать на грани законности.
Я задумался, затем изложил главный аргумент:
– А здесь совершенно неожиданно, как снег на голову, свалились съемки, главный эпизод которых происходит в банке. Банковские служащие, как и все александрийцы, знают о том, что снимают фильм, никакого сопротивления ожидать нельзя. На месте Басани любой человек с подобной биографией вряд ли удержался бы от такой соблазнительной возможности. К тому же у него на руках все козыри. Через Ричарда Бейдевана он оказывает давление на Дэрти, тот в свою очередь привлекает Альберта Герштейна и Уолта Карпентера. Свою роль в этом деле, думается, должна сыграть и Tea Кильсеймур.
– Таким образом, по меньшей мере, пять участников преступления? – подытожил Грегор Абуш. – Рискованно! Именно это меня смущает. Особенно, если принять во внимание, как тонко разработана сама операция. Я не помню, рассказывал ли я вам о магнитофонной записи?
– Ни слова.
– Ну да, я совсем выбит из колеи. Неудивительно, что я забыл даже позаботиться об ужине для моей семьи.
Он виновато посмотрел на Президента. Удобно устроившись на кресле, накрытом шкурой горной козы, пес не отводил глаз от экрана телевизора.
– Что за запись?
– Вы тоже тугодум. Даже не спросили, отчего я так долго не мог сообразить, что же по-настоящему произошло в банке. – Грегор Абуш взял лист бумаги и быстро набросал план.
– Здесь вот лестница ведет в подвальный этаж, где находится отделенное стальной стеной помещение депозитов. В стене – двери, естественно тоже стальные. За ними, сменяясь каждые шесть часов, дежурит охранник. Чтобы добраться к главному сейфу, а также к соседнему помещению, где находятся металлические ящики абонентов, надо пройти через эти двери.
Охранник открывает их изнутри, но только после того, как через глазок в двери опознает пришедшего. Если не считать самого Крюдешанка и лично известных ему абонентов, он впустить никого не в праве. Чтобы вызвать охранника, посетитель нажимает на пуговку звонка в дверях.
После съемок работники и посетители долго веселились, обсуждая и пародируя происшедшее. Шутки ради банковский рассыльный спустился по лестнице, чтобы спросить, остался ли в живых охранник после нападения гангстеров. Услышав звонок, охранник отозвался на веселую реплику смехом и шуткой в том же духе. То, что он не открыл дверь, полностью соответствовало правилам и поэтому вызвать подозрения не могло.
Истина открылась значительно позже, когда один из клиентов собрался войти в депозитарий. Оказалось, что двери вообще не заперты. Ключи валялись на полу рядом с охранником, который был без сознания. Нападавший, видимо, оглушил его сильным ударом приклада автомата по голове. Здесь же нашли соединенный с дверным замком миниатюрный магнитофон. На ленте был записан с интервалами голос охранника. Как только нажимали звонок, за дверями раздавался сопровождаемый шуткой смех, что и ввело в заблуждение рассыльного.
– Это свидетельствует, что операцию планировал профессионал, – сказал я.
– Безусловно. Все рассчитано тонко. – Абуш, скомкав листок с планом, швырнул его в корзину для бумаг. – Надо думать, что Альберт, в отличие от фильма, играл в этой операции второстепенную роль. Да и надо еще доказать, что под капюшоном скрывался именно он. Вспомните, никто из трех десятков человек, находившихся в большом зале банка, голоса Альберта не слышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38