»
Запись на этом кончалась.
– Этот разговор состоялся вчера вечером, – Грегор Абуш указал на другую кассету. – В результате Tea позвонила Альберту. Пленку, на которой зафиксирован их телефонный разговор, я уже прослушал без вас. Повторять не стоит, там нет ничего интересного. Из телефонного звонка явствует, что Tea Кильсеймур приняла угрозы Ричарда Бейдевана всерьез. Она сказала Альберту именно то, чего добивался Ричард Бейдеван.
– То есть заманила Альберта в ловушку? – заметил я.
Грегор Абуш пожал плечами:
– Этого мы пока не знаем. Вполне возможно, что она успела как-то предупредить Альберта.
Вспомнив нашу встречу с ним в дискотеке «Архимед», я возразил:
– Едва ли. Альберт в разговоре с Луисом упомянул, что вечером его ждут в гости в доме Ральфа Герштейна. Ни малейшего признака тревоги, беспокойства. По крайней мере, до стычки с Винцентом Басани, происшедшей из-за Пророка. Тогда он как будто испугался, а перед этим без устали шутил, находясь, казалось, в приподнятом настроении.
– Шутил? – удивился Грегор Абуш.
– Честно говоря, это меня тоже изумило, – признался я. – В свете последних событий его поведение кажется мне еще более неправдоподобным. Человек грабит банк, убивает и ведет себя так, словно над ним совершенно безоблачное небо.
– Вы рассуждаете исходя из законов логики, – заметил Грегор Абуш. – Не следует упускать из виду, что в этом деле необъяснимые, нелепые моменты явно доминируют.
– Конкретно? – осведомился я.
– Возьмем хотя бы Оливера Дэрти. Предчувствие меня не обмануло. Прошлой ночью он действительно тайком выбрался из комнаты мотеля, чтобы снова поговорить с Альбертом. Опасаясь, что их разговор кто-то подслушает, Дэрти заперся с ним в ванной комнате… Вот доказательство!
Мы прослушали еще одну запись.
«Говори, негодяй! – прошипел Дэрти. Он пытался говорить по возможности тише но, несмотря на это, шепот иногда превращался в пронзительный визг. – Говори, где?»
«Не прикасайтесь ко мне! – захрипел Альберт. – Отпустите, или я позову на помощь!»
«Ты? На помощь? – Дэрти язвительно передразнил Альберта. – А что, если я, потеряв терпение, раскрою все полиции?»
«Пожалуйста, я не возражаю. Грегор Абуш вовсе не такой кретин, как вы все воображаете. Ничего нового вы ему рассказать не можете. У меня есть свидетель – Tea. Я вышел из дома, как только увидел, что Ричард Бейдеван приехал к Крюдешанку. На улице мы встретились с Теей и вместе…»
«Тихо! – прошипел Дэрти. – Кто-то звонит в дверь. Меня не должны видеть!»
Этими словами кончался их разговор.
Сама запись еще продолжалась.
Я представил себе ситуацию. Спрятавшись в ванной комнате, Оливер Дэрти напряженно вслушивается в то, что происходит за ее пределами. При этом он, естественно, не подозревает, что каждое слово, каждый звук в доме регистрируется на пленку.
Я приник ухом к магнитофону.
Из передней донесся невнятный голос нового посетителя, прерываемый обрывистыми фразами Альберта и пьяным бормотанием Теи Кильсеймур. Судя по дальнейшим репликам, Альберт старался поскорее проводить гостя (или гостей?) наверх. Дэрти, убедившись, что внизу никого не осталось, поспешил незаметно выбраться из дома.
Мы с Грегором Абушем анализировали запись, когда позвонили из лаборатории.
– Оба убиты пулями, выпущенными из пистолета 32-го калибра, вероятно из того же кольта, – закончив телефонный разговор, ознакомил меня с заключением оружейного эксперта Грегор Абуш.
– Из того же оружия, которым убили Уолтера Карпентера? – спросил я.
– Весьма вероятно, – Грегор Абуш беспомощно пожал плечами. – Дабы установить это, надо сначала найти пистолет. Вы ведь знаете, как это выглядит. Следует учесть индивидуальную характеристику ствола, возможные отклонения от траектории и тому подобные тонкости. Я не слишком доверяю нашему специалисту по оружию. Парень еще совсем зеленый, лишь в этом году кончил полицейскую академию. Почти никакого опыта, зато самоуверенности на миллион.
– Что он предполагает? – спросил я.
– Никаких открытий Америки. Говорит, что пули выпущены с очень близкого расстояния, – Грегор Абуш усмехнулся. – Это и так ясно каждому, у кого котелок варит… Кроме того, он теоретически допускает, что в ход был пущен не один, а два пистолета.
– Чепуха! – отрезал я.
Однако эта моя уверенность разлетелась в пух и прах, как только мы с Грегором Абушем прослушали следующую магнитофонную запись.
Я привожу лишь отрывки, имеющие непосредственное отношение к расследованию преступления.
Бейдеван. Хватит прикидываться! Сейчас нас никто не подслушивает. То, что вы мне откроете, останется между нами.
Альберт. Tea…
Слышны шаги, затем голос Ричарда Бейдевана. Пьяна, как извозчик. Даже выстрелы ее не разбудят.
Альберт. Это намек?
Бейдеван. Просто дружеское предупреждение. Вчера она, пытаясь вас спасти, дала в полиции показания, благодаря которым вы избежали немедленного ареста. Сегодня вам уже никто больше не сумеет помочь. Tea засвидетельствует лишь одно – то, что она была пьяна в стельку и ничего не слыхала. Поэтому советую: говорите! Альберт. Ричард, вы ошибаетесь.
Бейдеван. Кончайте представление! Сделать из меня дурачка вам не удастся. Неужели вы полагаете, будто мне не известно, для чего вы заперлись с Оливером Дэрти в ванной комнате? Вы меня не слышали, зато я…
Альберт. Тайком подслушивали?
Бейдеван. Естественно. Итак, я предлагаю вам неплохие условия. Я дам возможность остаться на свободе, к тому же сохранить кое-что на память.
Альберт. Какие конкретно условия?
Бейдеван. Опять вы притворяетесь. Я все знаю. Вы с Дэрти хотели сделать из меня козла отпущения. А потом вы оба с Теей решили оставить в дураках и самого Дэрти… Ну, так слушайте: предназначенная для Теи половина суммы будет моей! Поняли?
Альберт. Чего же тут не понять? Но вот, к сожалению, я вынужден вас огорчить. От меня вы не получите ни гроша.
Бейдеван. Через минуту вы заговорите другим языком. Мне больше нечего терять. Этот фильм, который сейчас можно уже считать погребенным, лишил меня последней возможности занять положение. Ограбив банк, вы одновременно ограбили меня. Если вы не заговорите, я вас просто…
Альберт. Убьете? А перспектива провести в тюрьме остаток жизни вас совсем не пугает?
Бейдеван. Не смешите меня! Кто осудит меня, если я пущу пулю в вашу отвратительную физиономию? Полиция вынесет мне скорее благодарность, когда я открою им, чье лицо пряталось под черным капюшоном. К тому же, у меня будет полное основание заявить, что я убил вас из ревности. Убил вонючее животное, посмевшее прикоснуться к моей жене!.. Я вас ненавижу, да, ненавижу!
Альберт. Ну, ладно, тогда я скажу… Все!.. Но сначала не мешало бы поставить новую пленку. Согласно основным законам драматургии, бурные объяснения между двумя лицами всегда сопровождаются соответствующей музыкой… Подождите, вы действительно убеждены, что нас никто тайком не подслушивает?
Бейдеван. Кончайте со своими фокусами! Это вам не поможет!
Альберт. Предлагаю сначала выпить!.. Вот так… А сейчас я скажу вам все, не скрывая абсолютно ничего… Да, я был любовником Теи! Да, она собиралась уйти от вас! Да, мы только дожидались подходящего момента!.. Между прочим, вы мне давеча сказали, будто она вдребезги пьяна. А может быть, она только притворилась?
Бейдеван. Притворилась? Зачем ей притворяться?
Альберт. Чтобы она могла впоследствии засвидетельствовать, что вы собирались убить меня, и что по этой причине я в целях самозащиты был вынужден…
Бейдеван. Я вас ненавижу, ненавижу! Вас и эту шлюху!
Альберт. Глядите! Окно!
Почти одновременно с возгласом Альберта слышны два выстрела.
Ричард Бейдеван вскрикивает, но сразу смолкает.
«О, боже!.. Боже!» – стонет Альберт. Хрип. Он тоже смолкает.
Слышно, как разбивается выскользнувший из его руки стакан.
Музыка продолжает звучать.
Сквозь звонкие ритмичные удары барабанов пробивается какой-то приглушенный шум, похожий на тарахтение автомобильного мотора.
Прослушав запись, мы с Грегором Абушем довольно долго хранили молчание.
Я нарушил его первым:
– Получается, что они застрелили друг друга, – сказал я. – Вполне возможно, Альберт Герштейн уже с этим намерением пришел на встречу. Убив Уолтера Карпентера, он, если так можно выразиться, уже действовал по инерции. Следующий логический шаг – убрать и второго свидетеля преступления.
– Ну, что же, все как будто правильно, – задумчиво сказал Грегор Абуш. – Все по полочкам разложено. Но куда же вы в таком случае денете Оливера Дэрти? – в его голосе мне почудилось некоторое сомнение.
– Пока что воздержусь от ответа, – я пожал плечами. – Думается, Альберт считал, что Дэрти будет молчать, поскольку сам замешан в этом деле.
– Будет молчать?
– По крайней мере какое-то время. Но возможно, что и в такой отсрочке Альберт не нуждался. Останься он жив, едва ли мы завтра утром увидели бы его еще в Александрии. И Тею тоже, – закончил я.
– Так, так, – Грегор Абуш задумчиво постучал пальцами о стол.
Спавший глубоким сном Президент проснулся и коротко залаял, но, убедившись, что никто не имеет плохих намерений по отношению к его хозяину, снова положил голову на лапы.
– Вы не согласны со мной? – осведомился я.
– Зачем ставить вопрос под таким углом? Я попросту пытаюсь понять, куда делись пистолеты, – словно в поисках ясности, Грегор Абуш вопросительно взглянул на меня.
Я невольно засмеялся, вспомнив, какой ужас объял меня, когда я увидел в зеркале отражение неподвижного тела Теи Кильсеймур. В ту минуту я не сомневался, что она убита. Поэтому испытал бесконечное облегчение, когда немного спустя сержант Александер со свойственным жителям этого города юмором вызывал по телефону скорую помощь.
«Нужны трое носилок… Да, все трое готовы. Разница лишь в том, что двоих накачали свинцом, а третья сама накачалась спиртным».
Без труда я убедился, что состояние Теи – всего лишь последствие лошадиной дозы спиртного. Когда носилки с неподвижным телом втолкнули в машину скорой помощи, она перевернулась на бок.
Я не врач и поэтому не берусь судить, способен ли человек, будучи в действительности умеренно пьяным, сыграть роль мертвецки пьяного. Этот вопрос приобретал первостепенное значение, ибо некоторые слова Альберта Герштейна (если они не имели целью обмануть противника) как будто свидетельствовали, что Tea Кильсеймур лишь притворялась. А если так…
– У меня возникла одна гипотеза, – неуверенно сказал я. – Насчет пистолетов. Их могла спрятать Tea.
– Где? – Грегор Абуш покачал головой. – Весь дом обыскан. К тому же, зачем ей было это делать?
– Допустим, она единственное лицо, которому Альберт доверил, где находятся награбленные деньги, – я продолжал заниматься теоретическими выкладками. – Не исключено также, что после нападения на банк Альберт передал добычу именно Tee, и она сама ее где-то спрятала.
– Вроде бы верно, а все-таки фундамент не слишком прочный, – Грегор Абуш с трудом подавил зевок. Его лицо, обычно казавшееся столь внушительным, как будто постарело и обмякло. На нем читались явные следы бессонницы, набрякли перечерченные мелкими морщинками мешки под глазами,
– Ну, ладно, допустим, что вы правы, – он пытался подладиться под мое течение мысли. – Но и в таком случае Tee не было никакого смысла прятать пистолеты. Ей было бы куда более выгодно, чтобы перед нашими глазами предстал весь драматический спектакль со всеми соответствующими бутафориями. Двое участников преступления только что свели взаимные счеты, на полу еще валяются дымящиеся пистолеты. Такое зрелище в какой-то мере защищало бы ее от возможных подозрений.
– Ваша взяла! – воскликнул я, прочувствовав до конца слабость своей позиции. – Значит, оружие забрал кто-то другой?
– Это предположение, по-моему, вполне имеет гражданские права, – заметил Грегор Абуш.
– Кто забрал в таком случае?
– Тот самый гость, из-за которого Оливеру Дэрти пришлось прервать свой разговор с Альбертом Герштейном. Пока вы прохлаждались в душе, дабы не уснуть в кресле, я прослушал еще одну запись. Могу проиграть повторно!
Следующая кассета фиксировала четыре голоса. Один из них я узнал не сразу.
Вовсю гремела музыка – магнитофон. Tea Кильсеймур, пытаясь повторить мелодию, без пощады лупила по клавишам рояля, при этом время от времени вскрикивала. Чувствовалось, что она изрядно под мухой.
Альберт Герштейн, судя по некоторым репликам, безуспешно пробовал уговорить ее прекратить свой дикарский концерт. Ричард Бейдеван что-то бормотал. Внезапно сквозь всю эту какофонию пробился четвертый голос. Теперь я его наконец узнал – Луис!..
«Пойдемте в другую комнату, Бейдеван! – произнес он. – Мне с вами надо поговорить».
«Завтра! – Ричард Бейдеван сердито прорычал в ответ. – Сегодня я не желаю больше разговаривать с кем бы то ни было».
Часть их беседы потонула во всеобщем гаме. Затем снова выпростался голос Луиса, тихий, но весьма настойчивый.
«Вы не совсем понимаете, Бейдеван. Меня послал Винцент Басани. Вам придется…»
«Ничего мне не придется! – Ричард Бейдеван в противоположность Луису говорил громко. – Убирайтесь! Приходите завтра».
«Завтра будет слишком поздно», – в тоне Луиса чувствовалась угроза.
Честно говоря, возможно, это мне только показалось, ибо уже в следующую секунду Луис беззаботным голосок крикнул Альберту:
«Вы продолжайте веселиться, а я пойду… Альберт, не давай Tee больше пить. Это может плохо кончиться».
«Плохо кончится? Это обо мне? – Tea Кильсеймур засмеялась пьяным смехом, перестав барабанить по роялю. – Лучше скажите это Ричарду!»
«Не обращай внимания, – Альберт как будто смутился. – Пойдем, я тебя провожу».
«Спасибо, как-нибудь и сам дорогу найду», – отмахнулся Луис.
Tea Кильсеймур с треском захлопнула крышку рояля. Магнитофон в эту минуту также заиграл потише. Поэтому можно было услышать приглушенный звук шагов Луиса. Скрип лестничных ступеней сопровождал его путь до первого этажа. Вслед за этим по логике вещей должен бы раздаться звук захлопываемых наружных дверей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38