Я любил временами повеселиться, поиграть в футбол
и посидеть с ребятами за кружкой пива. Я совершал также поездки в Нью-Йорк
и Филадельфию, где у меня были знакомые девушки.
Но по мере того, как война затягивалась, у меня пропадала охота убивать зр
я время. Еще маленьким мальчиком я приучил себя выполнять домашние задан
ия сразу по возвращении из школы, чтобы после ужина можно было поиграть. П
оэтому, когда я поступил в университет, я уже умел сосредоточиться и усер
дно трудиться над литературой, выключив радио и не давая себя отвлечь ни
чем другим. Я обычно твердил себе: «В течение ближайших трех часов я буду р
аботать изо всех сил. И только по прошествии трех часов я оставлю это дело
и отправлюсь в кино».
Чтобы преуспеть в бизнесе, как, впрочем, и почти во всем другом, самое глав
ное Ц это уметь сосредоточиться и рационально пользоваться своим врем
енем. После окончания университета я всегда упорно работал всю неделю и
старался высвобождать уик-энды для семьи и отдыха. За исключением перио
дов чрезвычайных обстоятельств, я никогда не работал в пятницу вечером,
в субботу и воскресенье. Чтобы вновь привести себя в рабочее состояние, я
в ночь на воскресенье неизменно набрасывал себе план тех дел, какие наме
ревался выполнить на предстоящей неделе. Именно такой распорядок я уста
новил себе и в Лихайском университете.
Меня всегда поражает, как много людей не в состоянии строго следить за со
бственным распорядком дня. Часто менеджеры, обращаясь ко мне, сообщали с
гордостью: «Послушай, в прошлом году я так много работал, что даже не воспо
льзовался отпуском». Гордиться здесь вовсе нечем. Мне всегда хотелось от
ветить: «Ну и глупец же ты! Хочешь меня убедить в том, что способен нести от
ветственность за объект стоимостью 80 миллионов долларов, тогда как не мо
жешь выделить в течение года две недели и отправиться куда-либо с семьей
и несколько развлечься?»
Чтобы целесообразно использовать свое время, необходимо твердо осозна
ть, что именно главное в твоей работе, а затем отдать себя целиком осущест
влению этого главного. В этом заключается еще один урок, который я получи
л в Лихае. У меня могли быть на следующий день занятия по пяти предметам, в
том числе на одном из них предстояло сделать устное выступление; и для то
го, чтобы в этом выступлении не выглядеть глупым, мне надо было к нему хоро
шо подготовиться. Тому, кто хочет стать специалистом в области решения л
юбых задач в бизнесе, следует прежде всего научиться определять приорит
еты. Конечно, масштаб времени в бизнесе и в колледже различен. В колледже м
не приходилось прикидывать, что я могу сделать за один вечер. В бизнесе эт
от масштаб может колебаться от трех месяцев до трех лет.
Мой опыт свидетельствует, что если довольно рано на жизненном пути не ов
ладеть таким рациональным мышлением, то впоследствии это уже практичес
ки неосуществимо. Умение определить приоритетные дела и способность пр
авильно распределять свое время Ц это не такие качества, которые можно
мимоходом приобрести в Гарвардской школе бизнеса. Официальный учебный
курс может дать много знаний, но ряд жизненно важных навыков человек обя
зан выработать у себя сам.
Успешной учебе в колледже способствовало не только мое умение сосредот
очиться. Мне еще и повезло. По мере того как все больше студентов призывал
и в армию, численность учебных групп в Лихае все сокращалась. Преподават
ель, привыкший читать курс лекций перед пятьюдесятью студентами, теперь
вдруг должен был вести семинар из пяти человек. В результате я получил в у
ниверситете необычайно хорошее образование.
В малочисленных учебных группах каждому студенту уделялось очень боль
шое внимание. Преподаватель имел возможность обратиться к студенту со с
ловами: «Объясни мне, почему тебе трудно выполнить чертеж этой машины, и я
помогу тебе разобраться в нем». Таким образом, сами исторические обстоят
ельства позволили мне пройти курс отличного обучения. Сразу после войны
, с принятием закона о льготах для демобилизованных, та же группа в Лихайс
ком университете могла насчитывать семьдесят студентов. При таких усло
виях мне удалось бы приобрести лишь половину объема фактически получен
ных знаний.
На мое усердие в университетских занятиях влияла также требовательнос
ть отца, типичная для иммигрантских семей, где считалось, что юноша, котор
ому посчастливилось попасть в колледж, должен восполнить недостаток об
разования у его родителей. Мой долг состоял в том, чтобы максимально испо
льзовать открывшиеся мне возможности, которых сами они были лишены, и, сл
едовательно, я обязан был учиться лучше всех других студентов.
Однако это было легче сказать, чем сделать. Первый семестр оказался для м
еня особенно трудным. Когда я на своем факультете не попал в список студе
нтов с наивысшими отметками, мною без промедления занялся отец. Почему, р
ассуждал он, я, проявивший достаточно высокие способности в средней школ
е, чтобы оказаться в числе первых среди ее выпускников, мог лишь нескольк
о месяцев спустя превратиться в тупицу? Он предположил, что я попросту бе
здельничал. Мне не удалось убедить его в том, что колледж коренным образо
м отличается от средней школы. В Лихайском университете каждый студент о
бладал высокой подготовкой, в противном случае его бы туда не допустили.

На первом курсе я почти провалился по физике. Преподавал ее иммигрант из
Вены по фамилии Бергманн, который говорил с таким сильным акцентом, что е
го очень трудно было понимать. Он был крупным ученым, но ему не хватало тер
пения учить первокурсников. К несчастью, его курс был обязательным для в
сех, кто специализировался по машиностроению.
И все же, несмотря на мои затруднения по его предмету, мы как-то подружили
сь с профессором Бергманном. Мы прогуливались вокруг здания университе
та, и он мне подробно рассказывал о новейших достижениях и открытиях в фи
зике. Он проявлял особый интерес к расщеплению атома, которое в то время е
ще относилось к области научной фантастики. Для меня все это звучало как
китайская грамота, понимал я из того, что он рассказывал, очень мало, но гл
авный ход его мыслей мне все же удавалось проследить.
С Бергманном была связана какая-то тайна. Каждую пятницу он резко обрыва
л занятия и покидал университет до понедельника. Лишь несколько лет спус
тя я узнал его секрет. Учитывая круг его интересов, я, вероятно, должен был
и раньше догадаться. Каждый уик-энд он проводил в Нью-Йорке, работая над «
Манхэттенским проектом». Иными словами, в дни и часы, когда Бергманн не пр
еподавал в Лихайском университете, он работал над созданием атомной бом
бы.
Несмотря на нашу дружбу с Бергманном и на его частные консультации, мне у
далось на первом курсе добиться по физике лишь отметки «Д», самой низкой
за время моей учебы в Лихайском университете. В средней школе математика
у меня шла хорошо, а здесь я просто оказался не готовым к встрече с миром м
атематического анализа и дифференциальных уравнений.
В дальнейшем я поумнел и сменил специализацию, переключился с машиностр
оения на организацию производства. Вскоре мои отметки пошли вверх. К пос
леднему курсу я перешел от таких достигших высокого уровня развития нау
к, как гидравлика и термодинамика, к изучению экономических дисциплин Ц
проблем рабочей силы, статистики, бухгалтерского учета. Эти предметы да
лись мне гораздо лучше, и последний курс я закончил с высшими отметками. Я
поставил себе целью добиться среднего коэффициента отметок в 3,5, чтобы за
кончить университет с отличием. Мне это удалось почти точнехонько Ц мой
средний коэффициент составил 3,53. Говорят, что наше поколение умеет за себ
я постоять. Но надо было видеть, как упорно мы работали!
Помимо инженерных и экономических дисциплин, я в течение четырех лет в Л
ихайском университете изучал также психологию и психопатологию. Я вовс
е не иронизирую, когда утверждаю, что эти предметы были, вероятно, самыми ц
енными из всех университетских дисциплин. То, что я скажу, может показать
ся плохим каламбуром, но это истинная правда: мне приходилось гораздо бо
льше пользоваться уроками этих дисциплин в обращении с ловкачами (nuts) в ми
ре корпораций, чем уроками инженерных дисциплин в обращении с гайками (nuts)
и болтами при конструировании автомобилей.
На одном курсе мы три раза в неделю вторую половину дня и вечер проводили
в психиатрическом отделении Аллентаунского госпиталя, что в пяти милях
от университета. Мы видели там всяких больных Ц страдающих маниакально
-депрессивным психозом, шизофренией и даже буйнопомешанных. Преподавал
нам психопатологию профессор Россман, и наблюдать, как он обращался с эт
ими душевнобольными, значило наблюдать в деле блестящего специалиста.

Главным содержанием этой дисциплины являлись ни мало ни много как сами о
сновы поведения человека. Что движет этим парнем? Как решает вот эта женщ
ина свои проблемы? Что заставляет Сэмми бежать? Что довело пятидесятилет
него Джо до того, что он ведет себя как малый ребенок? На экзамене нам прод
емонстрировали группу новых пациентов. От нас требовалось за несколько
минут поставить каждому диагноз болезни.
В результате такого обучения я научился довольно быстро распознавать х
арактер людей. До сего дня я могу, как правило, сказать довольно много о че
ловеке после первой же беседы с ним. Обладать таким навыком очень важно, т
ак как самое значительное, что может сделать менеджер, Ц это нанимать пр
игодных для дела новых работников.
Однако существуют два очень важных обстоятельства, касающиеся каждого
кандидата на, должность, которые невозможно выявить в одной лишь беседе
по поводу предстоящей ему работы. Первое связано с тем, не ленив ли он, а вт
орое Ц обладает ли он элементарным здравым смыслом. Нет такого метода к
ачественного анализа, который позволил бы определить, свойственно ли ка
ндидату прилежание к труду или хватит ли у него ума Ц или хотя бы смекалк
и, Ц когда дело дойдет до принятия решения.
Хотелось бы, чтобы существовал какой-то прибор, с помощью которого можно
измерять эти свойства человека, поскольку именно они отличают мужа от ма
льчика.
Я прошел все курсы в Лихайском университете за восемь семестроп подряд,
то есть без летних каникул. Конечно, мне хотелось выделить время для отды
ха, как всегда советовал мне отец. Но бушевал огонь войны, и в условиях, ког
да мои друзья воевали Ц и погибали Ц за океаном, я должен был гнать изо в
сех сил.
Помимо учебных занятий, я был вовлечен и в некоторые виды общественной д
еятельности. Самой интересной из них оказалась работа в университетско
й газете «Браун энд уайт». Мое первое репортерское задание заключалось в
том, чтобы взять интервью у преподавателя, который соорудил маленький а
втомобиль с двигателем, работавшим на древесном угле. (Это было, разумеет
ся, за много лет до возникновения энергетического кризиса.) Мне, очевидно,
удалось написать весьма интересный материал, так как он был подхвачен аг
ентством Ассошиэйтед Пресс и напечатан в сотнях газет.
Успех этого материала позволил мне стать выпускающим редактором. Это та
должность, как я вскоре узнал, которая воплощает в себе реальное влияние
прессы. Годы спустя я читал книгу Гэя Тэйлси о газете «Нью-Йорк таймс», кн
игу, в которой один из редакторов этой газеты заявил, что наибольшим влия
нием в любой газете пользуются редакторы, отвечающие за заголовки и перв
ый абзац, а не редактор полосы передовиц.
Вот тот урок, который я уже усвоил. В качестве выпускающего редактора я оч
ень скоро постиг, что большинство людей не читает целиком газетные матер
иалы, а ограничивается лишь чтением заголовков и подзаголовков. Отсюда с
ледует, что те, кто их формулируют, оказывают чертовски большое влияние н
а восприятие новостей читателями.
Кроме того, мне надлежало определить объем каждого материала в зависимо
сти от наличия площади на газетных полосах. Эту обязанность я выполнял п
о своему усмотрению, часто безнаказанно отрубая два дюйма набранного те
кста от хорошей корреспонденции, так как мне нужно было освободить место
для рекламных объявлений. Я научился также тому, как держать в определен
ных рамках наших репортеров путем вполне сознательного использования
заголовков и подзаголовков. Годы спустя я быстро смекал, как со мной разд
елываются выпускающие редакторы самых влиятельных в стране газет и жур
налов. Их надо знать!
Еще до окончания университета у меня возникло желание работать в компан
ии «Форд». Интерес к этой фирме пробудил мой собственный обшарпанный 60-си
льный «Форд» выпуска 1938 года. Не раз случалось, что при подъеме в гору внеза
пно летела шестеренка в коробке передач. Некий безликий менеджер из цент
рального офиса фирмы «Форд» в Дирборне, штат Мичиган, очевидно, решил, что
можно уменьшить расход горючего, всего лишь снизив мощность V-образного 8
-цилиндрового двигателя до 60 лошадиных сил. Конечно, это была бы отличная
идея, но лишь в том случае, если ограничить использование автомобиля тол
ько равнинными районами вроде штата Айова. Между тем Лихайский универси
тет был построен на горе.
«Тамошние дяди нуждаются во мне, Ц шутливо уверял я своих друзей. Ц Вся
кому, кто конструирует столь плохой автомобиль, явно требуется какая-то
помощь».
В те дни обладание «Фордом» давало отличную возможность досконально из
учать конструкции легковых автомобилей. Во время войны все автомобильн
ые заводы были загружены производством вооружений, новые легковые авто
мобили ни один из них не выпускал. Даже запасные части оказались в дефици
те. Люди вынуждены были добывать их на «черном» рынке или на свалках. Если
вам тогда посчастливилось заиметь собственный автомобиль, вы овладева
ли техникой надлежащего обращения с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11