Там н
анялся на работу в угольную шахту, но она вызвала в нем такое отвращение, ч
то он покинул ее уже на следующий день. Он любил говорить, что это был един
ственный день в его жизни, когда он работал на кого-то другого.
Вскоре отец переехал в Аллентаун, где жил его другой брат. К 1921 году он, рабо
тая на разных работах, преимущественно в качестве ученика сапожника, нак
опил достаточно денег, чтобы отправиться в Сан-Марко и забрать оттуда св
ою овдовевшую мать. Но случилось так, что он захватил с собой в Америку так
же и мою будущую мать. В дни своего пребывания в Италии этот холостяк в воз
расте тридцати одного года влюбился в семнадцатилетнюю дочь местного с
апожника. Не прошло и нескольких недель, как они поженились.
Спустя годы журналисты писали (или повторяли чужие сообщения), будто мои
родители отправились в курортное местечко Лидо вблизи Венеции, чтобы пр
овести там медовый месяц, и будто мне дали имя Лидо в память о проведенной
там счастливой неделе. Это была бы забавная история, если бы не одно обсто
ятельство: она не соответствует истине. Мой отец действительно съездил в
Лидо, но произошло это не после, а до свадьбы. А поскольку ездил он туда с мо
им дядей, братом матери, то сомневаюсь, чтобы это был очень романтический
отпуск.
Переезд моих родителей в Америку отнюдь не был легким. Моя мать на парохо
де внезапно заболела брюшным тифом и весь путь до Америки провела в изол
яторе. Ко времени прибытия на Эллис-Айленд она лишилась всех волос на гол
ове. По закону ее надлежало вернуть назад в Италию. Но мой отец был напорис
тым, способным кого хочешь уговорить дельцом, который уже понимал, как на
до вести дела в Америке. Каким-то образом ему удалось доказать иммиграци
онным чиновникам, что его молодую жену довела до такого состояния лишь м
орская болезнь.
Я родился три года спустя, 15 октября 1924 года. К этому времени отец открыл зак
усочную под вывеской «Орфиум винер хауз». Это было отличное предприятие
для человека, не обладавшего большой наличностью. Для начала ему фактиче
ски требовались лишь плита с духовкой и несколько высоких табуреток. Оте
ц всегда вдалбливал мне в голову два правила: во-первых, никогда не берись
за капиталоемкий бизнес, так как дело закончится тем, что попадешь в лапы
банкиров (мне следовало больше прислушиваться именно к этому совету); во-
вторых, когда настают трудные времена, занимайся ресторанным бизнесом, п
оскольку, как бы плохо ни шли дела, люди должны есть. Закусочная «Орфиум ви
нер хауз» благополучно продержалась на протяжении всего периода Велик
ой депрессии.
Экономический кризис 1929Ц 1933 годов Ц Прим. пер.

Впоследствии он привлек к участию в этом предприятии моих дядей Теодора
и Марко. И до сих пор сыновья Теодора, Джулиус и Элберт Якокки, все еще прод
олжают готовить сосиски в Аллентауне. Компания теперь называется «У Йок
ко», что более или менее соответствует произношению пенсильванскими не
мцами Пенс
ильванские немцы (в США их называют Pennsylvania Dutch) Ц первые немецкие иммигранты,
поселившиеся в Восточной Пенсильвании; говорили они на верхненемецком
диалекте. Ц Прим. пер.
нашей фамилии.
Я и сам чуть было не занялся ресторанным бизнесом. В какой-то момент в 1952 го
ду я всерьез подумывал над тем, чтобы покинуть компанию «Форд» и организ
овать по контракту сеть закусочных. Дилеры Форда вели свой бизнес в каче
стве независимых предпринимателей на основе контракта с фирмой «Форд м
отор», и мне казалось тогда, что всякий, кто сумеет получить лицензию на пр
аво создавать закусочные, способен быстро разбогатеть. Мой план заключа
лся в том, чтобы создать сеть из десятка закусочных быстрого обслуживани
я с одним центральным закупочным пунктом. Это было задолго до того, как на
тогда еще маленькую фирму «Макдоналдс» обратил внимание Рэй Крок. И я ин
огда думаю, а не упустил ли я мое подлинное жизненное призвание. Кто знает
? Быть может, сегодня я имел бы бизнес в полмиллиарда долларов, а на реклам
е светились бы слова: «Обслужено свыше десяти миллиардов клиентов».
Несколько лет спустя я открыл собственное дело, небольшую бутербродную
в Аллентауне под названием «Фор шефе» («Четыре повара»). В ней продавалис
ь филадельфийские сандвичи с сыром (это итальянская булочка с тонким лом
тиком мяса и плавленым сыром). Оборудовал ее отец, а деньги вложил я. Дело п
ошло очень хорошо, по существу, даже слишком хорошо, так как фактически мн
е уже понадобилось убежище от налогов на мои доходы. В первый год мы выруч
или 125 тысяч долларов, что означало такое повышение уровня налогообложен
ия, при котором мне пришлось избавиться от предприятия. В фирме «Фор шефе
» я впервые столкнулся с потрясающей системой налоговых категорий и с пр
инципом прогрессивного налогообложения в нашем законодательстве.
Фактически я был втянут в торговлю продовольствием задолго до того, как
попал в автоиндустрию. Когда мне было десять лет, в Аллентауне открылся о
дин из первых в стране супермаркетов. После школьных занятий и в воскрес
ные дни мы с дружками выстраивались с красными тележками у его дверей, по
добно очереди такси у гостиниц. Когда покупатели выходили, мы предлагали
им за небольшую плату довезти их сумки до дому. Теперь, оглядываясь на про
шлое, я понимаю, что в этом был большой смысл, то есть что я принял участие в
организации конечной фазы торговли продовольственными товарами Ц их
доставки на дом.
Уже будучи подростком, я по воскресным дням работал во фруктово-овощной
лавке, принадлежавшей греку Джимми Критису. Я вставал до рассвета, чтобы
успеть добраться до оптового рынка и доставить в лавку товар. Критис пла
тил мне два доллара в день плюс такое количество фруктов и овощей, какое я
мог дотащить до дому после 16-часового рабочего дня.
К этому времени отец уже владел, помимо закусочной «Орфиум винер хауз», и
несколькими другими предприятиями. Для начала он вошел в долю националь
ной компании, называвшейся «Ю-драйв-ит», одной из самых первых в стране ф
ирм, сдававших напрокат легковые автомобили. В дальнейшем он создал целы
й парк из трех десятков автомобилей, преимущественно марки «Форд». Отец
состоял также в дружеских отношениях с неким Чарли Чарлзом, чей сын, Эдва
рд Чарлз, служил у фордовского дилера. Впоследствии Эдди приобрел собств
енную дилерскую фирму. Когда мне исполнилось 15 лет, Эдди убедил меня занят
ься автомобильным бизнесом. С тех пор я всю свою энергию отдавал именно э
тому бизнесу.
Очевидно, это отец виновен в моем инстинкте коммерсанта. Он владел неско
лькими кинотеатрами, из которых один, «Франклин», действует и поныне. Ста
рожилы Аллентауна рассказывали мне, какой деловой хваткой славился мой
отец; примером тому служил тот факт, что ребятишек, являвшихся в воскресе
нье на дневные сеансы, больше привлекали его особые выдумки и развлечени
я, чем сами кинофильмы. Люди до сих пор вспоминают день, когда он объявил, ч
то десять мальчишек с самыми чумазыми мордашками получат бесплатные би
леты в кино.
Сомневаюсь, чтобы кинотеатр «Франклин» сегодня посещали дети. Теперь он
называется «Дженетт», и вместо Тома Микса и Чарли Чаплина в нем показыва
ют порнографические фильмы.
В материальном плане наша семья переживала свои взлеты и падения. Подобн
о многим американцам, мы вполне преуспевали в 20-е годы. Плюс к доходам от др
угих предприятий отец начал зарабатывать большие деньги на операциях с
недвижимостью. В течение нескольких лет мы были по-настоящему богаты. Но
затем разразился кризис.
Ни у кого, кто его пережил, он не изгладится из памяти. Отец потерял все сво
е состояние, и мы оказались на грани потери своего дома. Вспоминаю, как я с
прашивал сестру, которая была на пару лет старше, придется ли нам выселит
ься из нашего дома и сумеем ли мы найти другое место, где жить. Мне в то врем
я было шесть-семь лет, но тогдашняя тревога за будущее все еще живет в мое
м сознании. Плохие времена не забываются, они всегда сохраняются в памят
и.
В те тяжелые годы особую изобретательность проявила моя мать. Она была и
стинной иммигранткой, настоящей опорой семьи. Грошовые суповые наборы и
з костей хорошо нам служили, и у нас всегда была еда. Помню, как она покупал
а голубей, три штуки за четверть доллара, и сама их убивала, так как не вери
ла в то, что у мясника они окажутся свежими. По мере того как кризис обостр
ялся, она все чаще помогала отцу в ресторане. Одно время мать нанялась на ш
елковую фабрику шить сорочки. Что бы ей ни приходилось делать для пользы
семьи, она всегда делала это с удовольствием. И сегодня она все еще красив
ая женщина и выглядит моложе меня самого.
Как и многие другие семьи, в те дни нас поддерживала глубокая вера в бога.
Мне кажется, что мы тогда очень много молились. Каждое воскресенье я долж
ен был отправляться к мессе и раз в две недели к святому причастию. Мне пот
ребовались годы на то, чтобы хорошо усвоить, почему следует честно испов
едоваться перед священником, прежде чем отправляться ко святому причас
тию, но уже подростком я начал понимать все значение этого наиболее ложн
о толкуемого обряда католической церкви. Мне приходилось не только про с
ебя думать о своих прегрешениях против друзей, но и вслух их перечислять.
В последующие годы я всегда чувствовал себя совершенно обновленным пос
ле исповеди. Я даже стал посещать воскресные тайные собрания, на которых
иезуиты, дознававшиеся у каждого участника, насколько чиста его совесть
, заставили меня усомниться в правильности моего образа жизни.
Необходимость постоянно различать правду и кривду, добро и зло оказалас
ь для меня лучшим лечением из всех, каким я когда-либо подвергался.
Несмотря на некоторые тяжелые времена, на мою долю досталось и много раз
влечений. В те дни еще не было телевидения, поэтому люди больше общались д
руг с другом. По воскресеньям, после посещения церкви, в нашем доме собира
лись все члены семьи и друзья, было много смеха, ели макаронные блюда, пили
красное вино. Мы тогда также читали много книг, а вечером каждое воскресе
нье, конечно, устраивались вокруг старого радиоприемника «Филко», чтобы
послушать любимые передачи Ц Эдгара Бергена, Чарли Маккарти и молитвен
ные песнопения.
Для моего отца, однако, кризис явился потрясением на всю жизнь. Он не мог п
еренести этот удар. За годы упорных трудов он наконец накопил солидное с
остояние. А затем почти мгновенно все оно растаяло. Когда я был маленьким,
он часто говорил, что мне следует пойти в школу учиться и там выяснить зна
чение слова «депрессия». Сам он закончил лишь четыре класса. «Если бы кто-
нибудь объяснил мне, что такое кризис, Ц говаривал он, Ц я не стал бы закл
адывать одно предприятие под залог другого».
Все это происходило в 1931 году. Мне было только семь лет, но даже и тогда я пон
имал, что нечто серьезное пошло вкривь и вкось. Позднее, в колледже, мне пр
едстояло узнать все об экономических циклах, а в фирмах «Форд» и «Крайсл
ер» Ц научиться тому, как с ними справляться. Но опыт нашей семьи зародил
во мне первые смутные представления о грядущих жизненных трудностях.
Мои родители увлекались фотографированием, и наш семейный альбом много
е поведал мне. До шестилетнего возраста я носил атласные туфельки и курт
очки с вышивкой. На самых первых фотографиях я был снят с серебряной погр
емушкой в руке. Внезапно, примерно в 1930 году, моя одежда стала уже выглядеть
несколько поношенной. Нам с сестрой уже не покупали новые вещи. Я, конечно
, тогда ничего не понимал, и отец не мог пускаться в объяснения. Как можно с
казать ребенку: «Я, сынок, остался без штанов и сам не понимаю, почему это п
роизошло»?
Кризис обратил меня в материалиста. Годы спустя, когда я. окончил колледж,
моя позиция состояла в следующем: «Не морочьте мне голову теорией. К тому
времени, когда мне стукнет двадцать пять, я намерен зарабатывать десять
тысяч в год, а затем я хочу стать миллионером». Престижные ученые степени
меня не интересовали, я гнался за долларом.
Даже теперь, принадлежа к клану работающих богачей, я большую часть свои
х денег помещаю лишь в очень надежные активы. И это вовсе не потому, что я б
оюсь бедности, но где-то в глубине моего сознания все еще гнездится опасе
ние, что молния снова ударит и семье придется жить впроголодь.
Независимо от моего финансового положения мысли о кризисе никогда не по
кидали меня. И поныне я ненавижу расточительство. Когда в моду вошли широ
кие галстуки вместо узких, я хранил все свои старые галстуки, пока мода на
них не вернулась снова. Меня бесит, когда хлеб или половину бифштекса бро
сают в урну. Мне удалось в какой-то мере воспитать такую привычку к бережл
ивости у дочерей, и я замечаю, что они не бросаются деньгами и даже Ц бог т
ы мой Ц частенько посещают распродажи по сниженным ценам.
Во время кризиса чеки моего отца не раз возвращались к нему с убийственн
ой надписью: «недостаток средств на счете». Это всегда приводило его в со
стояние безнадежности, так как он глубоко верил в то, что высокая кредито
способность служит неотъемлемым свойством честного человека и надежно
го предприятия. Он постоянно учил нас с Дельмой свято соблюдать принцип
платежеспособности и настаивал, чтобы мы никогда не тратили больше дене
г, чем зарабатываем. Он считал, что кредит сулит беду. Никому в нашей семье
не позволялось иметь кредитные карточки или брать в долг что бы то ни был
о Ц никогда!
В этом отношении мой отец был несколько впереди своего времени. Он предв
идел, что покупка товаров в рассрочку, залезание в долги или получение сс
уды под залог имущества подорвут у людей чувство ответственности за соб
людение денежных обязательств, чувство уважения к деньгам. Он предсказы
вал, что дешевый кредит захватит в свои сети и исказит все наше общество, ч
то потребителям грозит беда, если они станут воспринимать эти маленькие
пластмассовые кредитные карточки как настоящие деньги на банковском с
чету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11