Эви наклонилась, чтобы поднять их.
Внимание Эви привлекло название «Детективное агентство Аллана Пинкертона», написанное в верхней части одного из листов. Заинтересовавшись, она села на кровать и начала читать.
Еще долго после того, как Эви закончила чтение, лист бумаги оставался в ее безвольных руках. Она сидела, глядя в пространство, оцепенев от ужаса. Эви никак не могла поверить. То, что могло бы при других обстоятельствах показаться довольно забавным, превратилось в кошмар из-за еще одного обмана.
Она пыталась отбросить в сторону обиды прошлого по просьбе Адама, но письмо из детективного агентства и его недавнее предательство невозможно забыть.
Теперь другого выхода у нее не было. Эви собрала кое-какие вещи и пошла искать Сэма и Симону.
К счастью, она нашла обоих в комнате Симоны. Они приготовились к трогательному прощанию с ней, но были удивлены неожиданным вопросом:
— Можно я поеду с вами? — Эви не стала ничего объяснять, видя их испуганные лица. — Пожалуйста, не требуйте сейчас объяснений. Я хочу уехать с вами.
Выражение лица Эви достаточно убедительно говорило Симоне о серьезности ситуации. Она протянула ей свою тонкую руку. Эви в отчаянии ухватилась за нее, как за спасительную соломинку.
— А что с Адамом, дорогая?
— Он снова солгал мне, Симона. — Она безнадежно покачала головой. — Все это сплошное притворство. Адам солгал мне.
Сэм понял, что в своих отношениях с Адамом Эви имеет склонность видеть только часть истины. Несмотря на свою обычную сдержанность и принципиальную установку ни во что не вмешиваться, он почувствовал, что должен высказаться.
— А ты выслушала его? — осторожно спросил он.
— Я устала слушать объяснения Адама, Сэм. Его ничто не в силах изменить. Золотой прииск Бэйли — моя единственная надежда освободиться от этого человека. Я знаю, что это всего лишь жалкая соломинка, но я в отчаянии и хочу попытаться ухватиться за нее.
Симона порывисто повернулась к Сэму, умоляя его глазами. Лицо его исказилось, он пожал плечами:
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, Эви. Мы рады взять тебя с собой, но мне кажется, что ты все-таки должна выслушать Адама.
— Да, Сэм, я выслушаю его отговорки в последний раз.
Как только Билли Чамберс удалился, Адам поспешил в спальню. Эви сидела на краю кровати. Адам был потрясен тем, как она изменилась. На ее лице больше не было гневного румянца, а глаза не горели неистовым огнем. Она была бледна, как будто во всем теле не осталось ни кровинки. И эти отсутствующие, безжизненные глаза, как будто она под действием какого-то наркотика.
— Мой Бог, милая, что случилось? Ты заболела?
— Нет, Адам. Это ты болен. — Эви положила рядом с собой на постель конверт. Адам тотчас узнал его и в панике перевел взгляд на жену. — Как ты посмел, Адам?! Как ты посмел скрывать от меня все это в течение последних шести лет?! — Щеки ее снова покраснели от негодования. — За кого ты себя принимаешь? Кто дал тебе право распоряжаться жизнью других людей?
— Я хотел рассказать тебе, Эви. Я пытался сделать это несколько раз.
— О, пожалуйста, избавь меня от своих отговорок. Я не хочу их слушать. У тебя было шесть лет, чтобы обо всем рассказать мне. В течение шести лет ты лишал меня моих родственников, Адам? Когда же ты собирался сообщить мне, что Бэйли Монтгомери мой отец и у меня есть единокровный брат по имени Сэм?
Она покачала головой, все еще не в силах поверить, что он способен на такое вероломство.
Адам начал отчаянно подыскивать слова:
— Не знаю… возможно, я не хотел рассказывать тебе об этом, потому что… Ну, на то была особая причина.
— Я знаю эту причину, Адам. Если бы у меня был законный отец, я не находилась бы под твоей пятой и не страдала бы от твоего давления и вмешательства в мою жизнь.
— Ты ошибаешься, Эви. Не поэтому. Я знал, что Бэйли Монтгомери бродяга, и надеялся, что ваши дороги никогда не пересекутся, но, когда он появился здесь, в Сан-Франциско, я понял, что должен рассказать тебе правду о нем. Я тянул время, стараясь уберечь тебя от страданий.
— Уберечь меня от страданий! — Эви негодующе усмехнулась. — Адам, мои страдания начались двенадцать лет назад, когда я потеряла мать. И теперь я страдаю из-за предательства мужчины, которого люблю. Не говори мне о страданиях. Ты заставил меня достаточно мучиться.
— Я знаю, что поступил неправильно, Эви. Я хотел тебе все рассказать, когда ты вернулась из Франции, — сокрушенно признался он.
— О нет, зачем тебе было рассказывать! — возмущенно воскликнула она. — Ведь я тогда не стала бы жить под твоей тиранией! Зачем рассказывать, если я обрела бы отца, который окружил бы меня любовью, столь необходимой мне в то время!
— Твой отец не смог бы дать тебе заботу и защиту. Бэйли — мечтатель и бродяга, заставлявший мучиться всех женщин, которые любили его. Твою мать. Мать Сэма. Да, он привлекательный старик, хотя и вспыльчивый, но по натуре не отец, не семьянин. Он никогда не годился на эту роль. Спроси Сэма. Он лучше других может рассказать об этом.
— Только я могу судить об этом! — вспыхнула Эви. — Только я знаю, что мне надо и что требовать от него. Ни ты, ни Сэм не вправе делать это за меня. — По щекам ее потекли слезы. — Ты не имел права, Адам, лишать меня родного человека. — Эви зарыдала.
Адам обнял ее, пытаясь утешить:
— Эви, я думал, Бэйли никогда не войдет в твою жизнь. Так же, как и Сэм. Он стрелок, и время его сочтено. Я не хотел, чтобы они вторгались в твою жизнь только для того, чтобы ты испытала муки, потеряв их.
Адам молил Бога, чтобы она поняла его.
— Когда я встретил их… узнал и полюбил… я понял, что должен обо всем рассказать тебе. Я больше не мог лишать тебя родственников. Как ты думаешь, Эви, зачем я привез доклад Пинкертона в Сан-Франциско? Поверь мне, я хотел рассказать тебе всю правду. Я люблю тебя и никогда не хотел причинять тебе боль.
Эви шевельнулась в его объятиях и посмотрела на него. В глазах ее блестели слезы. Затаив дыхание, она внимательно изучала лицо Адама, проникнутое пониманием и любовью к ней.
Да, она знала, что он любит ее. Но его любовь была слишком покровительственной. Его собственнический инстинкт в конечном счете мог подавить ее.
Она протянула руку и ласково коснулась его щеки. Несмотря ни на что, она тоже любила его. Слишком многое связывало их, и невозможно отрицать, что их отношения были проникнуты глубокими чувствами. От этого было еще труднее покинуть его. Что бы ни уготовила ей будущая судьба, он навсегда останется частью ее жизни.
Однако прочная любовь должна строиться на фундаменте доверия. Но не на лжи.
Адам обхватил ладонями ее щеки и улыбнулся ей:
— Я знаю, ты очень расстроена сейчас, милая. Я уйду, чтобы ты могла отдохнуть. Позднее мы сядем и все обсудим. Больше ничего подобного не будет, дорогая. Никаких сюрпризов, никаких секретов. Теперь ты все знаешь.
Эви встала и поцеловала его. Это был горько-сладкий поцелуй. Сладость нежной любви, смешанная с горечью предстоящей разлуки.
Она улыбнулась ему сквозь слезы, невыносимая боль сжала ее сердце в груди.
— Прощай, Адам.
Глава 19
После ухода Эви Адам еще долго оставался в своем кабинете, задумчиво глядя в пространство. Он понимал, что этот последний конфликт между ними был не просто очередным недоразумением, которое можно было устранить одним поцелуем. Эви глубоко обижена. Не важно, что она говорила в любовной страсти, при этом ее сомнения были только подавлены. Сможет ли он теперь завоевать ее полное доверие? Сможет ли добиться того, чтобы его действия не вызывали у нее подозрений?
Справедливости ради он признавал, что у нее есть основания быть расстроенной. Но даже если его решения были неправильными, почему она никак не хочет понять, что он делал все в ее интересах?
Адам поморщился. Он теряет время. Надо поторопиться, если он хочет убедить ее вернуться с ним завтра в Сакраменто.
Конечно, было бы разумнее дать Эви возможность самой принять решение. Не давить, однако мысль о том, что она тяжело переживает случившееся, не могла оставить его безучастным.
Адам вернулся в их спальню, но Эви там не было. Он прошел по коридору до комнаты Симоны, уверенный, что Эви у нее. Постучал несколько раз — нет ответа.
— Проклятие! Куда, черт побери, они могли исчезнуть так быстро? — проворчал он.
Адам вернулся в свой кабинет и выглянул в окно, надеясь увидеть их на улице. Никого.
Он на некоторое время задержал свой взгляд на пустом месте, где когда-то стоял «Запретный плод».
Мрачное свидетельство недавнего бедствия напомнило ему, как близок он был к тому, чтобы потерять ее навсегда, отчего их недавние глупые ссоры показались еще бессмысленнее.
Стремление Адама продолжать поиски Эви отошло на второй план, когда внизу остановился экипаж. Из кареты вылез его секретарь Ричард Грейвс, за ним последовал незнакомец. Мужчина протянул руку, чтобы помочь женщине. С того места, откуда Адам наблюдал за ними, она выглядела довольно молодой, высокой и стройной. Лицо незнакомки прикрывала широкополая шляпа, обильно украшенная перьями. Леди взглянула наверх, и он увидел, что она довольно мила. На несколько секунд их взгляды встретились. В глубине ее зеленых глаз мелькнул интерес. Затем ее полные чувственные губы тронула едва заметная улыбка, прежде чем она снова повернулась к сопровождающему мужчине.
Он был немного ниже женщины и казался лет на двадцать старше ее. В темных волосах посверкивала седина.
Адам отошел от окна, стараясь заставить себя не думать об Эви и заняться делами. Приезд Ричарда Грэйвса был как нельзя кстати.
Грейвс был по происхождению англичанином, но уже давно стал настоящим американцем. Он приехал в Северную Америку в 1821 году на службу в английское посольство в Мексике. В мае 1823 года, когда мексиканский правитель бежал из страны во время революции, Грейвс решил, что для иностранцев возникли серьезные проблемы, и покинул страну. Однако вместо того чтобы вернуться в Англию, отправился в путешествие вдоль западного побережья и случайно встретился с Дэниелом Ролинзом, который тотчас нанял его на службу.
Привязанный к семье Ролинзов, скромный и застенчивый молодой человек никогда не был женат. Сейчас ему было уже пятьдесят пять лет, из которых последние двадцать шесть он посвятил верной службе интересам семьи. Адам полностью доверял ему.
Грейвс представил Адаму своих спутников, и Питер Вудвард, человек, которого Грейвс рекомендовал для управления «Первородным грехом», произвел на него положительное впечатление. Единственное, что беспокоило его, — явный интерес Вудварда к женщинам типа этой леди с зелеными глазами. Дама по имени Лили Кэван была очень чувственной и открыто флиртовала с Адамом, делая недвусмысленные намеки, с которыми он был знаком еще с шестнадцати лет. Вообще он привлекал многих женщин, но не Эви, с тоской подумал Адам, позволив своим мыслям вернуться к недавней теме.
Чуть позже, оставшись наедине с Грейвсом, он высказал свое сомнение относительно возможности Вудварда правильно оценивать людей. Грейвс был настроен не столь скептически. Секретарь еще раньше по обыкновению навел справки о Вудварде, о его связях и о прошлой жизни, но не нашел ничего предосудительного.
— Мисс Кэван — просто мимолетный каприз, Адам. Вудвард говорит, что она обладает прекрасным голосом. — Адам с сомнением поднял бровь, и Грейвс не удержался от улыбки. — Видишь, он уже позаботился о наших интересах. Кроме того, я сомневаюсь, что эта леди надолго задержится здесь. Ее в большей степени привлекает «Эльдорадо».
— Хорошо, Ричард. Надеюсь на твое чутье, — уступил ему Адам. — Кстати, Вудвард мне тоже нравится, — добавил он, похлопав Грейвса по плечу. — Думаю, ты сделал хороший выбор.
— Ладно, теперь, когда мы покончили с этим, я хотел бы повидать Эви. Где она?
Адам был раздосадован:
— О Боже, Ричард, я совсем забыл сообщить тебе новость. Эви и я поженились неделю назад.
Грейвс широко улыбнулся, с чувством пожав Адаму руку:
— Поздравляю, Эви замечательная девушка.
В течение последних нескольких лет Ричард Грейвс с интересом наблюдал, как развиваются отношения между двумя молодыми людьми. Хотя Адам Ролинз старался скрывать свои истинные чувства к Эви Макгрегор, его секретарь обо всем догадывался. А когда такой деловой человек, как Адам, отложил свои дела, чтобы построить в Сан-Франциско казино напротив некой кондитерской, подозрения Ричарда подтвердились.
— Ну, и где же скрывается новобрачная? Несмотря на серьезность ситуации, Адам не мог удержаться от смеха:
— «Скрывается», пожалуй, самое подходящее слово. Я сам хотел бы знать ответ на этот вопрос.
Она исчезла куда-то вместе с Симоной Лиль. Сейчас она очень злится на меня. Садись, Ричард, и я обо всем расскажу тебе.
Когда Адам закончил рассказ о событиях предыдущей недели, Грейвс подошел к окну и посмотрел на остатки кондитерской.
— Мой Бог, вы оба могли погибнуть в огне.
— Но этого не случилось, Ричард. Теперь проблема в том, что Эви узнала не только о финансировании мною ее кондитерской, но и всю правду о своем отце.
Ричард печально покачал головой:
— Я не хотел говорить тебе, Адам, но знал, что Эви очень расстроится, когда узнает обо всем. Я никогда не понимал, почему ты не был откровенен с ней с самого начала.
Адам резко сел на край письменного стола с отчаянным видом.
— Я хотел послушаться тебя, но все откладывал, рассчитывая, что расскажу ей правду, когда мы поженимся. Тогда это не будет иметь значения. — Он криво усмехнулся. — Но я оказался прав только наполовину.
— Тебе следовало рассказать ей о Бэйли Монтгомери несколько лет назад, — сказал Грейвс серьезным голосом.
Адам почувствовал себя полностью опустошенным. Он закрыл глаза, вспомнив о безнадежной ситуации, в которой теперь оказался.
— Я знаю. Поверь, я собирался сделать это. Однажды даже начал рассказывать, но Эви остановила меня, не дав договорить. Теперь она так страдает, что я не уверен, простит ли она когда-нибудь меня.
Адам открыл глаза. Лицо Ричарда выражало сочувствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38