Среди деревьев виднелись тростниковые хижины и каменные дома. Выше по склону паслись овцы и крупный рогатый скот. В изобилии росли лимонные деревья. В дальней части залива на огромном плоском, как сковорода, выступе скалы, очевидно, добывали соль из морской воды, потому что в лучах солнца кристаллы ярко сверкали на фоне зеленой растительности. Солнце уже спускалось за западный край кратера, сгущающаяся тень начала окутывать склоны, в некоторых хижинах, стоявших на берегу у подножия скалы, уже зажглись огни, очевидно, там располагались таверны и матросские кабачки.
Набережная была не менее оживленная, чем на Темзе.
Здесь находились склады и длинные бревенчатые жилые дома, грузовые доки и лебедки с висящими грузами в сетях. Вдоль линии берега тянулась улица, запруженная телегами и повозками. В дальнем конце ее белела церковная колокольня.
У пристани на якоре стояли три больших корабля. Два из них по парусному вооружению и размерам походили на «Железную розу». А на третьем судне орудийных портов было раза в два больше, чем на остальных.
— Это корабль кэпа Симона, — сказал Джонни Бой, подходя к Вариану. — «Мститель».
Вариан был так поражен увиденным, что ограничился простым кивком. На него произвело большое впечатление и то, что он оказался одним из немногих, кому посчастливилось увидеть знаменитый каперский корабль вблизи, а пушки его при этом молчали. Когда «Железная роза» проходила мимо «Мстителя», герцог хорошо рассмотрел плавные очертания корабля, который вот уже два десятилетия нагонял панический страх на испанских капитанов. Его взгляд задержался на необычной фигуре на носу судна.
Лицо ее имело удивительное сходство с Джульеттой. Не правдоподобно пышные волосы были откинуты назад по обе стороны бушприта так, что создавалось впечатление, будто ветер развевает волнистые кудри. Узкая полоска одежды не скрывала грудь такой же прекрасной формы, как и та, что видел Вариан. Но на этом сходство заканчивалось, потому что ниже груди вместо женской фигуры была вырезана фигура лебедя. Перья казались настоящими, а широкие крылья как бы отнесло ветром назад.
— Это жена капитана Симона, миссис Изабелла, — с благоговением произнес Джонни. — Только это ему и удалось спасти с ее корабля, «Черного лебедя», прежде чем его потопили. Не капитана Беллу, конечно. Только корабль. А вот там, — он показал на изящное двухмачтовое судно, частично скрытое за более крупным каперским кораблем, — «Кристиана», корабль мистера Питта. Он сам его построил, и быстрее его корабля вы не найдете. То есть он будет самым быстроходным, когда его достроят. А вот эти два за ним — «Дань» и «Доблесть». Они принадлежат капитану Джонасу и капитану Гейбриелу.
Еще около дюжины более легких пинасов стояли на якоре вблизи берега. Это были быстроходные одномачтовые суда, предназначенные для транспортировки боеприпасов и провианта. У них нет своих постоянных капитанов, пояснил Джонни, потому что их можно разбирать и грузить на большие корабли. Они миновали также многовесельные шлюпки, полные людей и канатов, ожидавшие в конце пролива, когда им нужно будет забирать «Санто-Доминго» и «Роза» благополучно прошла сильное течение и водовороты, а вот испанца придется, очевидно, брать на буксир.
Вариан время от времени кивал, слушая болтовню мальчика, но внимание его было направлено совсем на другое.
Выше по западному склону кратера, все еще освещенного последними лучами солнца, на естественной зеленой террасе стоял двухэтажный длинный помещичий дом. Он был большой и красивый, как дома в сельской Англии, выстроен из белого камня с красной черепичной крышей и верандами на верхнем и нижнем этажах. От дома к бухте через зеленые заросли широкой лентой вилась дорога. Когда «Железная роза» остановилась и загремела якорная цепь, пропускаемая через клюз, по дороге, оставляя за собой облака белой пыли, в сторону доков проскакали два всадника.
— Это, должно быть, кэп Джонас и кэп Гейбриел, — догадался Джонни. — Люди не без причины прозвали их адскими близнецами, так что вы их опасайтесь. Они терпеть не могут «салар», особенно капитан Джонас. У этого рыжего черта и характер соответствующий.
— Я намерен вести себя примерно.
Мальчик ухмыльнулся:
— Вы, наверное, и с капитаном Джульеттой хотели вести себя хорошо, да не получилось, верно?
Вариан искоса взглянул на мальчика, возмущенный его ухмылкой.
— Тебе сколько лет?
— Будет двенадцать в Михайлов день, — с готовностью ответил он. — Моя мать говорит, что я родился под счастливой звездой. А мистер Крисп утверждает, что в тот день горела не звезда, а лампа.
— Похоже, мистер Крисп — человек разумный.
Мальчик пожал узкими плечиками:
— Он мой отец, так что я должен его слушаться, но история про звезду мне нравится больше.
— Мистер Крисп… твой отец?
— Я же так и сказал, разве нет?
— Я не хотел тебя обидеть, просто… — Вариан взглянул на искусно вырезанный протез. — Мне показалось странным, что он после всех несчастий мог позволить тебе отправиться в такой опасный путь.
— Вы говорите о моей ноге? Да я сам виноват, вот и поплатился ногой. Я подносил заряд пороха к пушке и положил его слишком близко от зажженного фитиля. На секунду отвернулся и… бах! Ноги как не бывало. Мистер Келли смастерил мне вот это, — гордо добавил Джонни, слегка постучав пальцами по голове змеи. — Капитан Джульетта подарила мне изумруд для глаза, миссис Белла дала мне жемчужины для чешуи, а капитан Симон… ну, он задал мне жару за неосторожность. Но мне тогда было всего шесть лет, и я был глупый. Теперь мне уже двенадцать, и капитан Джульетта учит меня читать морские карты и прокладывать курс.
— Уверен, со временем ты станешь отличным штурманом.
— Грозой морей! Вот кем я хочу стать. Как капитан Данте! — Мальчик весело улыбнулся и дернул себя за вихор.
Тут рулевой велел Джонни Бою спустить трап, и он отправился выполнять задание. Несколько шлюпок направились от берега к «Железной розе». Первой к кораблю подошла шлюпка с братьями Данте на борту, и Вариан из осторожности отошел в сторону. Братья вскарабкались по веревочной лестнице на борт и затопали по палубе, громко окликая Джульетту. Братья были одного роста и телосложения, но на этом их сходство заканчивалось. Благодаря описанию мальчика Вариану удалось узнать Джонаса Спенса Данте по огненно-рыжим кудрям, спускавшимся на могучие плечи. У него были квадратные челюсти, поросшие щетиной такого же золотистого цвета, как брови и ресницы. Заметный шрам виднелся на левой стороне подбородка, еще один пересекал шею выше ворота засаленного кожаного камзола.
А Гейбриел, напротив, походил на падшего ангела. Темно-рыжие волосы обрамляли его мрачное красивое лицо, на котором выделялись большие выразительные глаза и чувственно очерченный рот. Появись он на балу в Лондоне, женщины падали бы в обморок штабелями. Если его брат прекрасно чувствовал себя в коже и ситце, то Гейбриел был в рубахе из тончайшего батиста, куртке-безрукавке из вышитой парчи, на длинных стройных ногах красовались сапоги из мягкой замши.
— Ну, где она? — прогремел голос Джонаса. Он из-под широких полей шляпы внимательно оглядел команду. Глаза у него были цвета старого золота. — Где капитан этого убогого парусника?
Носовой люк открылся, и появилась Джульетта Данте.
Матросы восторженно закричали, а Вариан заморгал, не веря своим глазам. Хамелеон снова поменял кожу. Джульетта была в черных замшевых панталонах и белой как снег шелковой рубашке, воротник и манжеты которой украшало дорогое кружево. Тонкую талию подчеркивал обтягивающий черный кожаный камзол, украшенный жемчугом. Короткий шелковый плащ на красной подкладке изящно свешивался с одного плеча, правой рукой она опиралась на рукоятку шпаги. Из-под красной шляпы с мягкими полями на спину ниспадали волны каштановых кудрей. Высокие черные сапоги с широкими пряжками доходили до колен, а у пояса висела великолепная шпага толедской стали.
Вариан, забыв обо всем на свете, смотрел, как она легко шагает по палубе, — гордый, победоносный капер.
— Кто допустил этих распутников на борт моего корабля? — грозно поинтересовалась Джульетта. — Даю два золотых дублона любому, кто наберется смелости и спустит их за борт.
Несмотря на одобрительный гул, никто не отважился сделать шаг вперед. Джульетта преувеличенно громко вздохнула и медленно вытащила свою шпагу из ножен.
— Вижу, эта честь выпадает мне, — заявила Джульетта. — Кто первый? Ублюдок или молокосос?
Джонас Данте грозно осклабился и вытащил свой меч.
— Если она все еще будет сухая, когда я покончу с ней, Габи, мальчик мой, с моего позволения врежь ей пару раз по ее дерзкой заднице!
— А я разрешаю тебе, дорогой Гейбриел, — сказала Джульетта, выгибая тонкой сверкающей дугой свою шпагу, — укоротить ему этот раздутый гульфик до нужного размера. Если, конечно, я не сделаю этого раньше!
Со всех сторон раздавались подбадривающие крики.
Матросы висели на реях, толпились на палубе. Брат и сестра начали медленно кружить, их клинки свистели в воздухе, когда они разогревали руки, готовясь к схватке.
— Господи милостивый, милорд, — прошептал Биком за плечом Вариана. — Вы думаете, они на самом деле хотят убить друг друга?
Но Вариан только поднял руку, заставляя слугу замолчать. Его захватило представление, разворачивавшееся перед его глазами. Он и его братья часто упражнялись в схватках на мечах, но мечи всегда были тупые, и никогда у них не было такого огня в глазах.
Джонас напал первым, сделав ложный выпад. Джульетта легко парировала серию ударов и искусными ответными ударами заставила более крупного Джонаса спасаться бегством.
Потом они, как кошки, извивались между кабестанами, прыгая через бочки и ящики, оттесняя кричащих зрителей к борту. Звон стали сопровождался брызгами голубых искр и громкими криками, удары следовали все быстрее, приближаясь к цели.
У Джонаса было преимущество, он был выше ростом и сильнее, но, ко всеобщему изумлению, становилось очевидно, что Джульетта превосходит брата в искусстве фехтования.
Она парировала удары мгновенно, ее атаки были очень точными. Рука, вращающая шпагу, почти не поднималась выше талии, только колыхалась пола короткого плаща, шляпа не сдвинулась с места. Любая попытка ее брата возобновить атаку или преодолеть сопротивление жесткой силой встречалась с ловким поворотом или акробатическим прыжком, в результате чего Джульетта непостижимым образом оказывалась у него за спиной, касаясь его туловища концом шпаги. Она смеялась, нарочно открываясь, потом снова закрывалась с такой скоростью, что все выпады противника попадали в пустоту.
В Вариане проснулся фехтовальщик, и каждый раз, когда он видел, как Джонас упускает возможность нанести удар или спотыкается, отступая, он искренне возмущался.
Мучения Джонаса закончились быстро, Джульетта загнала его к сходням, и после изящной серии ударов Джонас Данте полетел, крича и ругаясь, за борт.
На палубе раздались яростные вопли восторженных зрителей. А Джульетта, слегка запыхавшаяся, сплюнула и подняла острие шпаги к подбородку Гейбриела Данте. Тот только пожал плечами и вскинул руки, показывая, что у него нет оружия.
— Не хочешь поплавать сегодня?
— Вода холодноватая на мой вкус, — ответил он, вздохнув. — И у меня на шляпе новое перо, черт побери. Мне не хочется жертвовать им из-за тщеславия брата.
— Я бы тоже им не пожертвовала, — сказала Джульетта, с интересом разглядывая плюмаж. — Хотя я могу сорвать это перо, если ты не будешь приветствовать меня, как подобает.
Гейбриел опустил руки, выставил вперед ногу в элегантном сапоге и склонился в галантном поклоне. Это позволило ему ухватить сестру за ногу, когда он выпрямлялся. С ликующим криком Гейбриел перекинул Джульетту через плечо и двинулся с ней к борту. Он уже собирался бросить ее в воду, когда увидел у сходней фигуры родителей.
Вопросительно приподняв бровь, Симон Данте де Турвиль, красивый и мрачный, стоял, скрестив руки на груди.
Изабелла Данте, хмурая и не менее грозная, неодобрительно качала головой, наблюдая за проказами своих отпрысков.
— Немедленно отпусти меня, ты, чертов пьяница! — закричала Джульетта. — Отпусти, или я откушу тебе яйца и…
Гейбриел ухмыльнулся, отпустил ее и отскочил в сторону, чтобы Джульетта могла увидеть, в чем причина его внезапной братской доброты.
Джульетта подняла голову и откинула волосы с лица.
— Ах! Добрый вечер, отец и мама. Добро пожаловать на борт.
Глава 9
— Ты возвращаешься на неделю позже назначенного срока, тащишь за собой огромный галеон и ограничиваешься при встрече пожеланием доброго вечера?
Джульетта подхватила свою шляпу с палубы, надела ее и спрятала шпагу в ножны. И лишь потом широко улыбнулась родителям.
— Добро пожаловать на борт, отец и мама, — повторила она. — Я очень рада вас видеть.
— Мы волновались за тебя, юная мисс, — заметила Изабелла. — И никакие отговорки тебе не помогут. Где ты была?
Как, ради всего святого, у тебя оказался этот чертов корабль?
Военный, если я не ошибаюсь?
— Это длинная история, мама, и…
— У нас достаточно времени, — вмешался Симон, голос у него был обманчиво мягким. Джульетта знала, что сейчас с отцом лучше не спорить, но не смогла сдержать улыбку.
Подражая отцу, она тоже скрестила руки на груди и коротко поведала о гибели «Аргуса» и захвате «Санто-Доминго».
— Мы воспользовались тем, что испанцы отвлеклись на английское судно, подошли с подветренной стороны, взяли корабль на абордаж и захватили команду, — закончила Джульетта свой рассказ. Матросы слушали ее в полном молчании и с таким интересом, будто для них все это было новостью.
— Вы взяли его на абордаж? — недоверчиво прищурила свои янтарные глаза Изабелла Данте. — Вооруженный испанский галеон, который в три раза больше «Железной розы»?
Вы просто подошли к нему и взяли на абордаж?
— Черт возьми, нет, конечно, капитан Белла! — раздался голос из толпы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44