Деньги тогда польются рекой, хватит и на мост для Клэпли. Ему только нужно построить на острове начальную школу.
– Вы дадите ей свое имя! – ликовал Стоут.
Наступившее на другом конце провода тяжелое молчание должно было насторожить Стоута, но он не придал ему значения.
– Стало быть, школа? – чересчур спокойно спросил Роберт Клэпли.
– Ну да! Неужели не понятно, Боб? Школе нужны автобусы, а они не могут ездить по старому шаткому мосту. Придется строить новый. Никуда они не денутся!
Опять молчание, затем раздалось нечто, похожее на рык, но Стоут все еще не врубился в серьезность происходящего.
– Это абсолютно выполнимо, Боб. Уверен, я все утрясу.
– И за сколько? – Голос Клэпли оставался бесцветным.
– Думаю, пятидесяти тысяч хватит.
– Еще пятьдесят?
– Плюс расходы. Придется поездить, – добавил Стоут. – Ну, и устроить несколько обедов.
– Я перезвоню, Палмер.
Это последнее, что сказал Роберт Клэпли, перед тем как незвано появиться в доме Стоута с чудищем, одетым в плотный шерстяной костюм. Это был кряжистый коротышка с нелепо торчащими волосами, явно крашеными – белыми на концах и жесткими, словно иглы. Казалось, мужику на череп уселся блондинистый дикобраз.
Стоут впустил гостей через парадную дверь. Не поздоровавшись, белесый ежик выхватил короткоствольный пистолет, прикрутил Стоута к стулу и притащил в кухню. Роберт Клэпли расхаживал перед окном, выходящим на Залив; когда он поворачивался на каблуках, в ухе посверкивала бриллиантовая вставка.
Начал он с заявления: «Палмер, ты говноед мирового класса», – а закончил сообщением: «Я разговаривал с губернатором».
Стоут почувствовал жидкий трепет в глубине прямой кишки. Он похолодел при мысли, что его застрелят в упор, а к тому все и шло. Еще с тоской подумал о «глоке» в бардачке джипа и о «кольте» в спальне, таких бесполезных в момент настоящей смертельной опасности.
– Дик мне все рассказал, – вещал Клэпли. – Именно ты предложил заблокировать строительство, потому что некий таинственный маньяк украл у тебя сволочную собаку. Правда это? Конечно, нет. Быть такого не может.
– Он прислал мне ухо, – сказал Стоут.
– Ну-ну? – Загорелая физиономия Клэпли, на которой блуждала насмешливая улыбка, вплотную придвинулась к лицу Стоута. Палмера поразил – нет, ошеломил – запах одеколона Клэпли: воняло протухшим фруктовым салатом.
– Собачье ухо, Боб. Парень его отрезал и прислал.
Клэпли хмыкнул и отодвинулся.
– Знаю, Дик рассказал об этой бандероли. Брехня, Палмер. Изобретательная, но брехня. Ты всего лишь классный говноед, который сочиняет байки, чтобы раскрутить меня на лишние пятьдесят тысяч. Попробуй меня убедить, что я не просек ситуацию.
Тут, ухватив Стоута за волосы, Белесый Дикобраз в одно мгновенье запрокинул ему голову, растянул рот, сунул туда что-то теплое и мягкое и сжал челюсти, словно тисками: большим пальцем уперся в изваянный косметологом подбородок и два пальца засунул в ноздри.
Роберт Клэпли продолжил:
– До того как я всерьез принялся за недвижимость и застройку, у меня было занятие другого плана. Но не экспорт видеомагнитофонов, как ты, возможно, подумал. Мистер Гэш состоял у меня на службе. Наверняка ты догадался, что входило в его должностные обязанности. Если понял, кивни.
В хватке мистера Гэша это было нелегко, но Стоут изловчился кивнуть. Он отчаянно сдерживал рвоту, понимая, что захлебнется собственной блевотиной. Позывы начались, когда мягкая штучка, которую мистер Гэш запихнул ему в рот, вдруг заелозила. Она колко скреблась на языке и мокро тыкалась в щеку. Стоут выпучил кукольно-голубые глаза, потом зажмурился, замычал и яростно задергал головой.
– Ладно, отпусти его, – сказал Клэпли.
Мистер Гэш убрал руку с лица Стоута, и тот, разжав челюсти, вдогонку запеканке из тунца, которую съел за ланчем, выплеснул живого крысенка – в розовых пятнышках, почти безволосого, размером не больше венской сосиски. Крысенок благополучно приземлился на кухонный стол рядом с бутылкой перечного соуса и засеменил прочь.
Когда Стоут перестал давиться и рыгать, Клэпли взял его за шкирку.
– Это былой приемчик, называется «В рот тебе крыску». Всегда срабатывал.
– Чтобы ты понял – мы не шутим. – Это было первое, что произнес мистер Гэш. Он говорил мягко и вкрадчиво, как священник, но от его голоса у Стоута по спине пробежал холодок.
– Кажется, теперь ты хочешь что-то сказать, Палмер, – проговорил Клэпли. – Давай-ка заполним пробелы.
Стоут, который прежде не сталкивался с пытками и близкой смертью, с трудом сглотнул. Поморщившись от вкуса желчи, он обильно отхаркнул на пол и прохрипел, дернув подбородком в сторону огромного холодильника, выбранного Дези для кухни:
– Морозилка… Загляните же в морозилку…
Мистер Гэш открыл дверцу, заглянул внутрь, обернулся к Клэпли и пожал плечами.
– За мороженым! – выдавил Стоут. Не дай бог, Дези переложила или выбросила хреновину!
Мистер Гэш зашарил в морозильнике, что-то переставляя, что-то выбрасывая на пол: пару бифштексов, пакет замороженного горошка, полуфабрикат пиццы, коробку мороженого с ромом и изюмом. Потом негромко хмыкнул и вытащил пакет с собачьим ухом.
– Видите! – крикнул Стоут.
Мистер Гэш вытряхнул ухо на ладонь. Поворачивая к свету, внимательно осмотрел, словно опавший лист или обрывок древнего пергамента.
– Настоящее, – сказал он. – Ну и что из того?
Но Роберт Клэпли все понял. Отрезанное ухо в морозильнике означало, что Стоут, каким бы говнюком ни был, говорит правду. Он дешевка, и способен на многое, но отсечь собаке ухо не может. Вот мистер Гэш сделал бы это за милую душу. Только не Стоут – ни за пятьдесят, ни за пятьсот штук. Ни своей, ни чужой собаке он вреда не причинит.
Клэпли велел развязать взмокшего засранца и дал ему несколько минут, чтобы привел себя в порядок. Когда Стоут с мокрым и опухшим лицом вышел из ванной, мистера Гэша уже не было, а Клэпли кивком предложил сесть.
– Ну, Палмер, – сказал он, – давай с самого начала.
Стоут все рассказал.
Клэпли откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
– Вот именно поэтому я никогда не заведу детей! Никогда! Зачем им этот больной и извращенный мир? Твой случай с ухом – это что-то из ряда вон.
– Ага, – вяло отозвался Стоут. Во рту еще жило ощущение крысиных коготков.
– Украсть и искалечить собаку! – разглагольствовал Клэпли. – Господи, этот мудила совсем с мозгов съехал. Ты не догадываешься, кто это может быть?
– Нет, Боб.
– А где находится?
– Нет.
– А жена?
– Она его видела. Он похитил и ее, но потом отпустил.
Роберт Клэпли нахмурился.
– Интересно, почему он это сделал? В смысле, отпустил.
– Сам не знаю.
У Стоута уже не осталось сил, хотелось, чтобы этот гад убрался из его дома.
– Ты не против, если я поговорю с миссис Стоут?
– Ее нет дома.
– Тогда как-нибудь потом.
– Зачем?
– Чтобы узнать как можно больше об этом рехнутом похитителе. Я должен понимать, с чем придется столкнуться.
– Столкнуться? Когда?
– Когда напущу на него мистера Гэша. Ну же, Палмер, напряги мозги. – Клэпли сухо улыбнулся и побарабанил пальцами по столу. – Он отыщет и прикончит этого свихнувшегося недоноска.
Стоут кивнул: мол, вполне разумно, дело обычное. Он был готов как угодно поблажить Клэпли, только бы тот поскорее убрался и появилась возможность напиться. После пережитого потрясения Стоут еле сдерживался, чтобы сломя голову не выскочить из дому. Господи! Теперь еще эти разговоры про убийство!
– Я в этой жизни понял одно, – вещал Клэпли. – Такие придурки сами не уходят. Обещают, но никогда не делают. Представь: Дик закрывает мой мост, и этот педрила, режущий уши, отдает твою собаку или то, что от нее осталось. И что, по-твоему, произойдет, когда он узнает, что мост все же строится?
– Да, я понимаю, – ответил Стоут.
– Он опять выкинет какую-нибудь дикость.
– Наверное.
– А это не только хлопотно, но и очень дорого.
– И просто ужасно, – поддержал Стоут.
– Поэтому единственно разумный выход – пустить сучонка в расход. Так у нас говаривали.
– Ты сказал об этом губернатору?
– Ага. И он обещал одолжить свой автомат. – Клэпли раздраженно стукнул по столу. – Что с тобой такое, черт побери? Разумеется, я ничего ему не сказал.
Далее Клэпли сообщил, что в душе тоже любит собак. И потому пойдет на аферу с мостом, чтобы выручить лабрадора и выиграть время, пока мистер Гэш выцеливает рехнувшегося похитителя.
– Но я не стану строить на острове никаких начальных школ на свои деньги, доставшиеся п?том и кровью. Я это прямо выложил нашему приятелю губернатору Дику, а он сказал, что не о чем беспокоиться. История со школой – сплошная показуха, никому и в голову не придет удостовериться, существует ли она, когда мост будет построен.
– Губернатор прав, – согласился Стоут. – О школе все забудут.
– Стало быть, эту проблемку мы решим. Но меня не это беспокоит, – продолжил Клэпли. – Меня огорчаешь ты, Палмер. После всего, что я для тебя сделал – голубиная охота, бесплатные девочки и так далее…
– Верно, Боб. Я должен был сразу все тебе рассказать.
– Что утаил, само по себе плохо. Но главное – ты пытался меня ободрать… Вот что бесит! Не только свалил вину на Радужного Вилли, но хотел извлечь выгоду из истории с собакой. Знаешь, это уж подлейшая подлость.
– Прости, – с несчастным видом сказал Стоут. Нужно было составить запасной план и предвидеть, что бешеный Клэпли напрямую выйдет на губернатора, а тот проигнорирует инструкции Стоута и ответит на звонок, поскольку Роберт – золотоносная жила избирательной кампании, а сам Дик – подобострастно радушный паразит.
– Я считал все это брехней, пока не увидел ухо. – Клэпли мрачно кивнул на морозилку. – Думал, Палмер сочиняет черт-те что и громоздит вранье ради пятидесяти тысяч долларов. Но оказывается, ты не выдумывал.
– К сожалению, нет.
– Но это еще хуже. Ты выглядишь еще хуже – самый говнистый из всех говноедов. Что, не так?
Сникший Стоут измученно взглянул на Клэпли.
– Чего ты от меня хочешь, Боб?
– Развлечений на пятьдесят тысяч баксов, – тотчас ответил Клэпли. – Начнем со шкуры гепарда на стенку. Помнится, ты говорил, есть местечко, где можно подстрелить зверя. Прямо здесь, во Флориде, и не нужно лететь в африканскую Тмутаракань или куда там еще.
– Есть такое место. Называется «Пустынная Степь».
– Где ты завалил носорога?
– Точно.
– Организуешь охоту на гепарда. Все расходы оплачиваешь ты.
– Без проблем, Боб. – Пара пустяков, подумал Стоут, один звонок Дургесу. – Нужно лишь чуть-чуть времени, чтобы все устроить. Там может не оказаться своей кошки, тогда придется заказать.
– В Африке? Это ж сколько ждать!
– Да нет. Зверей берут в зоопарках, в цирках, у частных владельцев. За пару дней перебросят самолетом. Максимум за три.
– Только чтоб зверь был стоящий!
– Разумеется.
– С отличной шкурой.
– Гарантия.
Стоуту до смерти хотелось оказаться в «Поклоннике», выпить и выкурить сигару. Забить вонь страха и ощущение крысы во рту. Может, в баре будет Эстелла, проститутка-республиканка, и он ей расскажет о пережитом ужасе.
– Гепард – это что-то! Фантастика! – предвкушал Роберт Клэпли.
– Я тебе позвоню и все уточню.
– Класс! А что еще?
Стоут беспомощно дернул головой.
– Что тебе еще нужно?
– Что-нибудь для моих Барби. Этакое особенное.
– У меня как раз есть одна штучка. – Напряжение чуть отпустило.
Стоут достал из шкафа банку, откинул крышку и показал содержимое.
– Догадываюсь, что это, – недовольно протянул Клэпли. – Много я переправил всякого дерьма, но сам никогда наркотой не пользовался. Закон профессии.
– Это не герыч, Боб. Порошок из носорожьего рога.
– Ух ты! – Клэпли мизинцем потрогал мелкие крупинки. – Слыхал я про него.
– Барби одарят тебя любовью. Потом еще одарят, еще и еще, – подмигнул Стоут.
– Честно?
– Волшебная эрекция. Потом расскажешь в подробностях.
Мысленно Стоут похвалил себя, что вспомнил о порошке. Теперь они с Робертом снова почти друзья. Клэпли закрыл банку и взял подмышку, словно футбольный мяч. Воспарив от ощущения свободы, Стоут проводил гостя до дверей.
– А как пользоваться порошком? – спросил Клэпли. – Нюхать, курить или что?
– Посыпь в вино, – сказал Стоут. – Вино пьешь? Вот в него и добавь. – Так советовал китаец из Панама-Сити.
– А сколько сыпать?
Этого Палмер не знал, он забыл спросить мистера Йи о дозировке.
– Обычно кладут столовую ложку, но тебе лучше две – по одной на Барби.
– Уж я постараюсь ни одну не обидеть! – рассмеялся Клэпли.
– Вот это правильно! – хохотнул Стоут.
– Спокойной ночи, Палмер. Извини, если мистер Гэш тебя напугал, но надо было во всем разобраться.
– Кстати, чуть не забыл… – Стоут беспокойно оглянулся. – А как быть с этой чертовой крысой?
– Оставь себе, – дружелюбно ответил Клэпли. – Она твоя.
Вопреки общему мнению Лиза Джун Питерсон не спала со своим боссом. Вообще-то Дик Артемус держал это в уме, когда брал ее на работу. Тройное имя, длинные соломенные волосы, безупречные официальные рекомендации – она олицетворяла все, чего может хотеть новый губернатор от младшего сотрудника администрации. Но похотливые планы в отношении Лизы Джун рухнули из-за ее неожиданно блестящих способностей, благодаря которым она оказалась слишком ценным кадром, чтобы превращать ее в любовницу. Дик Артемус звезд с неба не хватал, но таланты ценил, особенно такие, что подавали его в выгодном свете. Дотошная, сообразительная и с хорошей интуицией, Лиза Джун быстро продвинулась на влиятельную должность ответственного секретаря – стража губернаторской администрации. Никто не получал аудиенции у Дика Артемуса без проверки Лизой Джун Питерсон. Ни один телефонный звонок не мог пройти к губернатору, миновав уши Лизы Джун. В немалой степени это была ее заслуга, что в администрации Дика Артемуса все шло гладко.
Наверное, губернатор огорчился бы, узнав, что усилия Лизы Джун Питерсон, сберегающие его благополучие, не имеют ничего общего с преданностью. Усердие и ответственность были ее природой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47