Так минул час. Солнце поднималось все выше, опаляя землю и камни, покрытые черно-коричневым «пустынным загаром». Камням уподоблялись люди, чья кожа вплотную приближалась к оттенку темной бронзы.Прошло утро. В полдень, в самый разгар, в накал тепла и света, зазвенело било, сзывая мере на обед. Люди, покрытые потом и пылью, бросали инструмент, и брели к солончаку, куда понурые ослики тащили тележки с едой и питьем. Облако пыли, поднятое с утра, медленно оседало, припорашивая волосы и землю, сеясь тонкой пудрой. Прах к праху.– Обед аж из двух блюд! – натужно радовался Эдик. – Ячменные лепешки, похлебка из нашей любимой чечевицы, и корни лотоса! Ом мани падме хум!Сергий первым делом набрал в свою чашку воды, и половину расплескал, пока донес до рта – так тряслись руки.Доев скудный паек, Гефестай отошел на минутку, но вскоре вернулся, подманивая друзей:– Сюда! Тут тень!Благостную сень отбрасывал гранитный козырек, выступавший из скалы. Ноги в тени уже не помещались, но хоть головы не так пекло.– Что делать будем, а? – спросил Искандер.– Бежать надо! – рубанул Эдик.– Как? – коротко поинтересовался Регебал.– Я смотрел, – прогудел Гефестай. – В лагере кентурии полторы наберется…– А нам этого за глаза хватит, – сказал Тиндарид.– Но ведь легионеры только ущелье сторожат, я видел! – привел аргумент Акун.– Ага! – раздался насмешливый голос откуда-то сверху. – В пустыню ход свободный!Сергий, матерясь в душе, выглянул из-под козырька и увидел Ахми. Ливиец сидел на выступе, и ухмылялся.– Подслушиваешь? – зашипел Эдик.Ахми пренебрежительно фыркнул.– Спускайся, – сказал Сергий спокойно, – поговорим…Ахми глянул на него с прищуром, но поверил, кивнул. Спрыгнул, подняв два облачка пыли, и сунулся в тень.– Спасибо за Иути, – серьезно сказал Ахми, – он тут многим плешь проел…– Я и не думал, что все так кончится, – пожал Лобанов плечами. – Хотел просто морду набить, чтоб место свое помнил, а у вас другие правила… Чуть что – меч в бочину, и отдыхай…– А кто это там загорает? – приподнялся Эдик и показал на осыпь. На самом верху ее лежал человек, раскинув ноги на куче породы. Неподалеку топтался гриф, подвспархивая на черных крылах и вытягивая розовую, голую шею.– Это Эйе, – усмехнулся Ахми, – подручный Иути. Совершенно случайно напоролся на лом! Просадил ему грудину и из спины показался… Неловкий был…– Все с вами ясно, – хмыкнул Сергий. – Ну? Что скажешь, Ахми?Ливиец серьезно посмотрел на него.– Раньше мы тут всем верховодили, – сказал он, – шестеро нас было, и все ливийцы, только что из разных племен. Потом одного камнем задавило, другого к столбу привязали и медом намазали, третьего ножом пырнули… И вышел наверх Иути. Дал он мне жизни… Теперь вы, получается, верховодить взялись!– По нужде, Ахми, – усмехнулся Сергий, – и по привычке… А вообще-то, делать нам здесь нечего!– Тикать надо! – выразил общую мысль Акун.Ахми согласно кивнул.– Почему я и подсел! – сказал он. – Вижу, что вы ребята серьезные и друг за друга держитесь. Я ведь и сам того же хочу – поскорее отсюда выбраться… Пустыню я знаю, вырос в песках, но это там, на западе. А тут – Нубия. И где тут колодцы, где роднички – понятия не имею! Можно, конечно, и рискнуть, пойти наобум. Вот только повезет ли? Тут же все просто. Есть у тебя вода – ты жив. Кончилась вода – ты сдох. Дня лишнего не протянешь, солнце тебя доконает…– Я смотрел, – заговорил Сергий, – нубийцы тут вроде попадаются…– Ну-у… – затянул Ахми. – Кашту я знаю, и Эзану… Поговорю.– Поговори.Грянула бронза, означая: перерыв на обед кончился, пора за работу!И снова заскрипели салазки, загрохотали молоты, зазвякали зубила. Туча серой пыли снова вспухла над котловиной.Пять круглых отверстий глубиною в локоть очередью прострочили гранитный блок. И Сергию поручили забивать в них сухие деревянные колышки. Он их заколачивал до упора, а Ахми шел следом и поливал колышки кипятком. Сухая древесина жадно впитывала воду, разбухала…– Берегись! – полоснул по ушам крик.Сергий сразу глянул вверх. О, боги… С верхней террасы, медленно вращаясь, летела гранитная глыба. Сергий смотрел на скальный обломок всего долю секунды, но успел заметить и следы бурения на сколе, и рой мелких камешков, сопровождавших каменюку. Ахми только-только поворачивал голову, его брови начинали ползти вверх, натягивая на лицо выражение недоумения. Сергий с силой дернул ливийца на себя – покатился медный кувшин, расплескивая горячую воду. Ахми впечатался в стену, мигом напрягши шею, дабы не стукнуться головой, и его лицевые мышцы сократились, выражая иное чувство – гнев. Но так и не выразили – мимо с гулом пролетела глыба, грохнулась на террасу так, что толчок в ноги отдался, но не раскололась – подпрыгнула и, кувыркаясь, ухнула вниз. А вверх рванулся короткий вскрик – выдох из груди, которую миг спустя раздавит и размажет.Сергий, оторвавшись от стены, подбежал к краю террасы и глянул вниз. Глыба угодила по тянульщикам – все порскнули в стороны, и только один иудей, тот самый, что разливал похлебку за завтраком, не успел. Запутался в веревках. Одна голова уцелела – остекленевшие глаза таращились в небо, а синие губы щерились в прерванном крике, так и не успев вымолвить имя Яхве.– Это случайно? – процедил подошедший Эдик. – Или в тебя целились?Сергий только плечами пожал.– Спасибо! – выдохнул ошеломленный Ахми.– Пустяки, – улыбнулся Лобанов, – дело житейское… Отойди, Эдик, кажется, наш блок ломится!На террасу прибежал главный надсмотрщик.– Блок не поврежден?! – резко спросил он. – Трещины не пошли?– Камень цел! – сказал Ахми и отвернулся.Гранитный блок под ногами оглушительно лопнул, черной молнией скользнула трещина.– Ломы, ломы сюда! – засуетился главный. – Отваливайте, отваливайте!Пошли в ход ломы и рычаги. Огромная глыба зашаталась, заскрипела, размолачивая в пыль каменное крошево, и медленно, тяжко перевернулась набок, показывая зернистый скол. Камень под ногами дрогнул.– Пильщиков сюда! – заорал надсмотрщик.Прибежали мере с длинными медными пилами, каменосечцы зубилами пробили им канавки, и заскрипели, завизжали пилы, вгрызаясь в розовый гранит, пыхая пылью и каменной крошкой. Двое пилили, третий подсыпал в распил мокрого песку.– Ахми! – подозвал ливийца главный. – Возьми с собой кого-нибудь и пробегись в Ленточную долину. Глянь, нет ли там следов бирюзы.– Понято! – бодро сказал Ахми. – Я Сергия возьму.– Бери, – буркнул надсмотрщик.Сергий обрадованно потянулся – прогулка, хоть и по жаре, его радовала.– Давай Гефестая возьмем? – предложил Лобанов. – Он у нас в камнях и рудах смекает! Позвать?– Зови! – махнул рукой Ахми.– Гефестай!Кушан подошел вразвалочку и поинтересовался, какого… этого самого… его отрывают от важных дел?– Пошли, деляга, – проворчал Сергий, – нам геолог требуется… Будешь нам бирюзу искать.– Это можно.
Ленточная долина открылась сразу же за котловиной, где пылил карьер. Два утеса, будто пилоны храма, размыкали вход в долину – узкую полоску выжженной земли, заваленной камнем и наносами песка. Щербатые скалы поднимались высоко, перекрывая потоки света – глаза отдыхали, не терзаемые прямыми лучами. Правда, прохлады особой не чувствовалось, но хоть голову не печет.– Хорошо, если бирюзу найдем, – сказал Ахми, – в тени поработаем, и без надсаду – бирюзу надо пальцами выковыривать, ломом ее долбить никто не даст…– Ты с нубийцами говорил? – вернул его к теме дня Сергий.– С Каштой парой слов перекинулся. Поговорим, когда в шене вернемся, стемнеет когда…– Ну, давай…Породы, в которой присутствует бирюза, они так и не нашли, но обратно в карьер не спешили. Забрели в ответвление долины, полутемный тупичок, и присели в теньке, прямо на большие песчаные кучи, занесенные сверху бурями.Сергий тоже сел, но что-то твердое и острое упиралось, мешало. Он разгреб песок, чтобы отшвырнуть камень… Но это был не камень. С изумлением Лобанов вытянул из-под седалища древний меч-кепеш, выкованный из бронзы.– Эй, глядите! – воскликнул он, поднимая клинок.– Ух, ты! – восхитился Гефестай. – А ну-ка…Он хорошо порылся в куче, на которой сидел, и вытащил на свет божий бронзовую секиру с рукоятью из того же металла. – Во!Сергий, используя кепеш вместо лопаты, разрыл песчаную кучу, и дорылся еще до пары мечей. Гефестаю достался один клинок и бронзовый кинжал, а Ахми – аж три кепеша и… челюсть.– «Бедный Йорик!» – сказал бы Эдик, – ухмыльнулся кушан.– Остальное растащили грифы и шакалы, – вывел Сергий. – Так, расширим круг поиска!Расчертив тупичок на квадраты, Сергий принялся рьяно копать. Ему попадались наконечники стрел, и наконечники копий, один раз вместе с древком, черным и хрупким. Ахми повезло больше всех – пять кепешей! Гефестай отрыл две секиры. Кто спасался в Ленточной долине или отступил в нее? И сколько с того времени минуло лет? Две тысячи? Три? Что толку гадать…– Ага! – крякнул Сергий довольно. – Немного оружия у нас есть.– Теперь надо к нему руки найти, – ухмыльнулся Гефестай.Ахми неожиданно подскочил, и кинулся к выходу из тупика, вертя головой. Вернулся, оживленный, и заявил радостно:– Пчела пролетела!– И что? – озадачился Гефестай.– Вы не понимаете! – по-прежнему радостно сказал Ахми. – Пчела в пустыне летит или от воды, или к воде!– Во-от оно что… – уловил Сергий идею. – А куда она полетела, приметил?– Да. Пошли!– Пошли.– А оружие? – притормозил Гефестай.– Сложим сюда, – показал Лобанов на расселину в скале. – Ховай!Спрятав мечи и секиры, троица прихватила с собой кинжал, и отправилась «по следам» пчелы.– Глядите и слушайте, – велел им Ахми. – Может, еще пролетит?Они дошли до места, где Ленточная долина расходилась на две, поуже.– И куда теперь? – осведомился Гефестай. – Туда? Или туда?Сергей заметил промельк в воздухе. Пчела! Трудолюбивое насекомое улетело в правый проход.– Туда!Узкий проход был кое-где завален осыпями, перегораживая ущелье от стены до стены. За очередным валом из песка и щебня, ущелье, вернее, расщелина разошлась тремя тупичками. Впрочем, долго искать не пришлось – из левого тупичка сверкнула вода.– Вода… – произнес Ахми с благоговением.Тощая струйка пробивалась среди камней, и наполняла каменную выемку чистой водой. Выемка вмещала в себя не больше, чем ванна, но какое же это было блаженство – просто омыть лицо, стереть пыль, вдоволь напиться! Все трое припали к воде и глотали, глотали, глотали…Первым отвалился Сергий. Отдышавшись, он сказал:– Бурдюки нужны. Два или три. Или кувшины хотя бы. Запасемся водой, оружие в руки и – на свободу с чистой совестью!– А поесть? – забеспокоился Гефестай.– Ничего, на диете посидим. Лишь бы вырваться! Пошли, а то там наши одни…
Главный надсмотрщик сильно ругал «членов экспедиции» за долгое отсутствие и пинками погнал на работу. «Изыскатели» с ходу включились в производственный процесс: Гефестай впрягся в салазки, Сергий взялся молотом махать, Ахми ухватился за узкую двуручную пилу и пошел водить ею на пару с Каштой, черным и потным, словно лакированным, разваливая надвое гранитную заготовку.Вечер упал незаметно – только что было светло, и все, кануло солнце за окоем, четко вычертив зубчатый силуэт гор на западе.Выпитая вода и забрезжившая надежда поддерживали Сергия в тонусе. Умолотив похлебку, он заполз в клетушку, и повалился на траву. Ноги гудели, голова тоже, руки отнимались. Но дух был бодр.Следом залез Ахми. Говорить они не стали: перетолковать по делу – это позже, а просто «пообщаться»… Четырнадцать часов тяжелой работы как-то не располагали к легкому трепу. Сергий с изумлением осознал, что за последние сутки он ни разу не вспомнил о женщинах! Не до того было. Незаметно Лобанов уснул. Разбудил его Ахми.– Эй, – шепотом говорил ливиец, – поговорить надо!– Надо… – пробормотал Сергий, и сел, не раскрывая глаз.В клетушку залез Гефестай и Кашта, больше места не было. Эдик пристроился у входа – бдить.– Что скажешь, Кашта? – прошептал Роксолан. – Сможешь провести нас?– А чего ж? – пожал плечами нубиец. То, что его плечи поднялись и опустились, Сергий угадал по блеску глаз – остальное тело Кашты сливалось с ночным мраком. – Только идти долго… Отсюда – в сторону моря, там, в прибрежных скалах, есть такие… ну, как сумки каменные, в них вода скапливается после дождей… Да, там бывают настоящие дожди! Ага… А потом свернем и пойдем на запад, забирая к югу. Выйдем за четвертым порогом… Не знаю, может, есть и другие пути, но по ним я не ходил. Я бы и сейчас никого никуда не вел бы, но вы нашли воду. С водой дойти можно…– Вопрос: во что ее набрать, эту воду? – проворчал Гефестай.– Это легко, – пренебрежительно махнул рукой Кашта. – Попросим Заику, он нам даст пару бурдюков. Надо бы четыре… Да где ж их возьмешь?– Хорошо! – хлопнул Сергий ладонью по полу. – Ты, Кашта, договаривайся с Заикой. Если что, сошлешься на меня. Так, с этим мы разобрались… Вопрос номер два: а как мы уходить будем? Идти надо ночью, значит, из шене. Дверь на засове. Через стену? В принципе, Гефестай с крыши может подсадить того же Эдика на стену, а Эдик нам веревки спустит – веревки из папируса держат хорошо, мы их завтра утащим из карьера. Обмотаем куски вокруг наших отощавших чресел под схенти, и пронесем сюда. Тут уже свяжем…– Стен, между прочим, две, – напомнил Эдик, – и ночью по ним шляется стража…– О том и речь.– Мой родич поможет, – решительно заявил Кашта. – Тахарка служит лучником.– Ну, все как по заказу, – развел руки Гефестай, и уткнулся в стены.– Разбегаемся…Камера-клетушка опустела, а Сергий испытал некое щемящее чувство. Даже не чувство, а предчувствие – тоскливое предчувствие неудачи. Так уже с ним бывало – ТАМ, в той жизни, – когда собираешься в интересную поездку, и предвкушаешь встречу с любимыми местами, со знакомыми и незнакомыми людьми, планируешь – вот, сяду в поезд (на теплоход, в самолет, в автобус), и поеду! И приеду! Сначала в гостиницу заскочу, а потом отправлюсь по «местам боевой и трудовой славы»… И чем азартней он лелеял мечтанья о поездке и встречах, тем слышней становился некий внутренний голос, предвещавший, что не сбыться мечтаньям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43